Жажда Крови

От твари может родиться только подобное, а она выпила слишком много крови, чтобы остаться человеком. Во время ритуала Мария ясно увидела всё то, что ранее скрывалось за ширмой земной действительности.

— Что за ужасы скрываются под личинами людей? Что скрывается за Марией Браге? — истерично расхохоталась она. — Теперь я знаю!

Схватив ружьё, она приставила ствол к голове. Оставалось только нажать спусковой крючок. Ни она, ни её ребёнок не имеют права жить среди людей.

Бросив ружьё на пол, Мария закрыла лицо руками. Она что, собирается покончить с собой? Убить себя? Лишить жизни?

— Безумие, всё это полное безумие, — забормотала смотрительница Астральной башни. — Я сошла с ума. Такого не должно быть! Я — это не Она! Нет, я не хочу Ею быть!

Так есть, понимала она. Мир оказался беспощаден и подчинён страшной, нечеловеческой логике. То, что раньше казалось хаосом, оказалось жестоким порядком, противным человеческой душе законом.

В глубине своей души Мария видела кровавый мрак, радующийся ужасному знанию. Возможно, она победила, но победа оказалась страшнее поражения.

— Так и быть, — посветлев лицом, прошептала девушка. — Нет, я отказываюсь бояться. Я не боюсь никого и ничего!

Зачем бояться, если ты теперь и есть то, чего раньше страшился? Стань тем, чего боишься, и страх уйдёт. Это лучший способ побороть страх.

Мария снова потянулась за ружьём. И отдёрнула руку. Убивать себя не хотелось. Жалость к себе, своему пока что человеческому телу оказалась сильнее принятого холодным рассудком решения.

От ребёнка можно избавиться. Даже прямо сейчас можно, подумала девушка. Но что делать с собой?

В дверь настойчиво постучали. Нехотя встав и подойдя к двери, Мария открыла дверь.

— Мария, на нас напали! — вытаращившись круглыми от страха глазами, затараторил Стефан. — У башни идёт бой с чудовищами! Там какая-то огненная тварь! Мы должны запереться в зале Циферблата!

— Я немедленно займусь этим затруднением, — расплывшись в улыбке, ответила Мария.

— Они проберутся сюда! — в панике лепетал Стефан.

Схватив валяющееся на полу ружьё, девушка кинулась в свой кабинет. Охотничий костюм Мария хранила в личном шкафу. Быстро переодевшись, она достала спрятанный в столе клинок. Топор-пила, одно из последних творений Германа. Где он сейчас, жив ли?

Возможно, судьба спасает её от самоубийства, подумала Мария.

* * *

Брадор, уклонившись от взмаха когтистой лапой, вонзил в горящую плоть Кровопускатель. Чудовище, когда-то бывшее Лоуренсом, вырвалось из Главного Собора и настигло его. К счастью, если в таком положении можно говорить о счастье, на помощь пришли другие бойцы Церкви. Солдаты даже обещали выкатить пулемёт, но пока так и не вернулись. Сражаясь с падшим другом, Брадор не щадил себя: лучше, если они умрут вместе. Великий грешник и человек, шедший за великим грешником почти равно виновны. Убив Лоуренса, он искупит свою и отчасти его вину.

Огненное чудовище оказалось могучим и неудержимым. На вопли Лоуренса сбежались обратившиеся со всего Соборного округа. Охотники и солдаты гибли один за другим.

Огромный коготь задел Брадора, оставив страшную обожжённую рану и отбросив убийцу к стене. Кровопускатель вылетел из рук и покатился по мостовой. Сейчас Лоуренс его добьёт, содрогнулся он.

Пила-топор яростно врубилась в искажённую плоть главы Церкви. Подбежав сзади, Мария принялась бешено рубить ногу пылающего чудовища. Взвыв от боли, Лоуренс попытался схватить девушку, но бывшая охотница ловко поднырнула под когтистую лапу, оставшись невредимой.

Брадор вскочил, подхватил Кровопускатель и пришёл Марии на помощь. Огонь слепил, красная луна сводила с ума своим мёртвым светом, но и Брадор, и Мария равно не желали отдавать чудовищам город. Они оба почти не заботились о себе, ища победы ценой своих жизней.

Превратив топор-пилу в кровавый клинок, утыканный сочащимися красной слизью шипами, бывшая охотница обрушила свою ярость на туловище и ноги чудовища. Нижняя половина тела Лоуренса отвалилась, залив всё вокруг жидким пламенем. Кровь, ставшая подобной вулканической лаве, оранжевой лужей растеклась по мостовой, сжигая всё на своём пути.

В дело снова вступил Кровопускатель. Чудовище отчаянно било лапами и извергало потоки огня, но Брадор ловко уклонялся от всех ударов обратившегося друга и бил в ответ без промаха. Наконец, убийца последний раз вонзил Кровопускатель в плоть умирающего Лоуренса.

Так погиб основатель Церкви Исцеления, талантливый учёный и создатель ужасного культа, убитый своим лучшим другом.

На улицу выскочили солдаты с пулемётом и открыли огонь по несущимся со стороны часовни Идона чудовищам. Избежавших пуль тварей встретила Мария и уцелевшие церковные охотники.

Из здания, откуда только что вышли солдаты, выбежал мужчина в чёрной рясе, вооружённый охотничьей секирой. Покончив с пулемётчиками двумя могучими ударами, он сам встал за смертоносную машину и открыл огонь, не разбирая людей и чудовищ.

— Луна! Взошла луна! — вопил мужчина. — О, небеса!

Мария почувствовала удар в правую кисть, плечо, бок и ногу. Завалившись набок и упав, девушка попыталась откатиться за статую кровомольца, но раненное и опьянённое запахом добычи чудовище опередило её. Тварь вцепилась Марии в горло. Отчаянным усилием девушка оттолкнула врага, но воротник уже потемнел от её собственной крови.

Мария поползла прочь, тщетно пытаясь остановить кровотечение. Пули перебили голень, и встать не получилось.

Трещал пулемёт, но теперь и Марию, и её противника закрывал угол здания. Выпив крови чудовища, охотница могла бы немного оправиться, но ружьё осталось лежать у трупа Лоуренса, а пила-топор выпала из простреленной пулями руки.

Раненое, но всё ещё опасное чудовище ковыляло за ней, но Мария ползла назад, под защиту стен башни, собрав все оставшиеся силы, оставляя за собой кровавый след.

Наконец сумев воззвать к своим тайным силам, Мария воспламенила потерянную ей кровь. Повинуясь воли раненой девушки, пламя перекинулось на чудовище, испепелив дотла. Враг был повержен, но огонь сжигает кровь.

Возвращаться назад не имело смысла. Там чудовища и безумный стрелок. В Астральной башне ей помогут. Здесь совсем близко.

Вот и ворота. Привстав на одном колене, Мария постучала в запертую дверь. Никто не ответил.

— Пустите, — прохрипела Мария. Даже у тел живучих охотников есть предел стойкости. Она потеряла слишком много крови, чтобы надеяться уцелеть без посторонней помощи

— Пустите, — снова, уже тише, попросила девушка.

Нет, она не погибнет, убеждала себя Мария. Она не сдастся. Ей помогут или она сама найдёт кровь. Если не сдаваться, то у всё получится. В глазах темнело, сознание угрожало погаснуть, но Мария держалась за эту мысль, как утопающий держится за обломок корабля. От недавнего намерения убить себя не осталось и следа.

Примечание к части

Приношу извинения перед читателями за задержку. Главу вычитывал в состоянии полусна, поэтому вероятны ошибки. Прошу указывать на них, исправлю и скажу спасибо.

>

Вознесение

Мария тихо застонала от боли в искалеченном теле. Почему никто не открывает дверь?

Холод пробирал до костей. Почему так холодно? С неба по-прежнему скалилась жестокая луна. Девушка легла на спину и устремила полный страдания взгляд в фосфорические лиловые небеса.

Мария осознала, что переоценила себя. Тело не слушалось. Сама она не справится.

Если ей не помогут...

С каждой минутой всё сильнее наваливалось безразличие к своей участи. Если она умрёт сейчас, то точно не станет проводницей силы Идона в мир людей. Может, так будет лучше и для неё самой, думала Мария.

Боли уже не осталось. Только холод и лиловый мрак.

Видения подменили реальность.

Марии почудилось, что проход в лабораторию открылся. Раны исчезли. На поясе болтался верный Ракуйо, вернувшийся к хозяйке. В башне её ждали пациенты. Они нуждались в её помощи и защите.

Внутри Мария обнаружила, что теперь пациенты управляют лабораторией. Стефан и остальные учёные куда-то пропали. Может быть, они спрятались? Ведь они так боялись луны...

Сама луна тоже пропала, растворившись в жёлтом мареве. Может быть, Ром или поверженная Кос наконец-то сжалились над несчастным городом?

Гомункулы, огромные синекожие создания, неудачный результат опыта по выращиванию Великих, очутились на воле. Они заслуживали свободы, признала девушка.

Пациенты справлялись сами. Мария понимала их без слов. Подопытные более не нуждались в лечении. Они нуждались лишь в защите: с улицы доносились крики обезумевших охотников. Её бывшие коллеги выпили слишком много крови. Они хотят убивать. Ей придётся охотиться на охотников, чтобы защитить пациентов.

Сколько времени прошло, Мария не понимала. Девушка помнила, как убивала охотников, что подбирались к башне, и пила их кровь. Ракуйо радовался возвращению к хозяйке, и дрожал от предвкушения крови новых жертв. Некоторых из убитых она знала лично. Но разве имело это значение сейчас?

Подножие башни омывала настоящая река крови. Наверное, охотники перебили жителей Ярнама, подумала Мария. Смерть будет для охотников спасением, убеждалась она каждый раз, пронзая клинком бывших соратников. Бойцы Церкви, что предполагались как защитники людей от порождённых кровью ужасов, стали авангардом принесённого луной Великого, жаждущего утопить человечество в крови и вернуть во власть Идона.

Однажды Мария поднялась на верхний этаж башни и открыла для себя поразительные вещи.

За циферблатом Астральной башни лежали края былого. Где-то там гнила под ледяным дождём забытая рыбацкая деревня с исполинским трупом на берегу. Кровь Кос повязала их всех. Ещё дальше шуршали пески погибшего Лорана.

В трупе птумерианской цивилизации спала зараза, погубившая Ярнам. Не стоило людям трогать этот труп, горько думала Мария. Кос бессмертна как Великая, и поэтому тем более не стоит прикасаться к телу, что хранит лишь видимость смерти. Охотникам не дозволено ходить в деревню, как и в поглощённый пустыней Лоран. Мария без жалости убивала всех заблудших, что пытались проникнуть за циферблат или даже просто подойти к Астральной башне, перейдя кровавую реку.

Иногда, глядя в желтушные небеса или любуясь отражениями, пляшущими вокруг блестящего металлом циферблата, Мария видела сияние звёзд. Небо и космос едины — понимала она как никогда. Их призрачное пламя властно звало её, призывая отринуть оковы и вознестись к новой жизни. Истинной жизни.

Невозможно побеждать всегда, и неожиданное поражение в озарённом тайной зале на верхнем уровне Астральной башни вышвырнуло Марию обратно в реальность, ещё более мрачную, чем грёзы.

Когда наваждение схлынуло, девушке показалось, что с момента боя у стен Астральной башни прошли века. Столетия безраздельного владычества призраков и бесплотных миражей. Столетия смертоносных танцев в жёлтом сумраке сновидческого мира. Столетия бесконечной охоты на зыбких тропах грёз за теми, кто сами мнили себя охотниками. Впрочем, время стало другим. Столетия могли оказаться мгновениями и наоборот.

Сжавшись на холодном камне мостовой, девушка тихо всхлипнула. Что-то поменялось, но смотрительница башни, еле живая от ран и потери крови, не сразу поняла, что именно. Ценой мучительного усилия она приподняла голову и взглянула на небо.

Лиловый свет исчез, уступив место обычному мраку предрассветного часа. Бело-золотистая луна привычного размера сменила висевшее над городом знамя кошмара. Ветер сдул дым от многочисленных пожарищ в сторону озера. На востоке за горами уже виднелись первые предвестники зари. Выдохнув, Мария уронила голову, ощутив прилив слабости. Тело слабело с каждой минутой, превращаясь в бессильный кусок плоти. Несколько раз девушка теряла сознание и приходила в себя. Каждая попытка тела удержать в себе жизнь подтачивала тающие силы.

Каждый вдох тоже давался с трудом. Лёгкие не хотели принимать воздух, и приходилось дышать часто и неглубоко.

Удивительно, но сознание оставалось ясным даже в минуты забытья. Каким-то противоестественным образом жизнь разума Марии шла помимо жизни тела. Мысли становились другими — отстранёнными, парадоксально сложными и оторванными от земной действительности. Приходя в себя, бывшая охотница ненадолго возвращалась к человеческому способу мышления, чтобы в следующие мгновения погрузиться в бездну ещё глубже.

Кто-то остановил лунного гостя, ненадолго отсрочив конец, поняла Мария сквозь муку и слабость.

Неужели бедняжка Ром всё-таки смогла сделать то, ради чего когда-то была готова пожертвовать человеческой сущностью?

Существо, росшее в чреве Марии, отчаянно не хотело умирать и пыталось помочь своей матери. Но его сил не хватало даже на то, чтобы поддерживать собственную жизнь внутри обескровленного тела.

Но смерть вряд ли принесёт покой. Мария представляла, чем может стать. Наверное, это всё же лучше забвения.

Почему никто не открывает ей дверь?

Попытавшись пошевелиться, девушка с ужасом поняла, что тело больше не служит ей. Сердце билось редко и слабо, с длинными перерывами. Мария никогда не боялась смерти. Она просто не хотела умирать. Страх не пришёл и в последнюю минуту. Лишь мучительная досада и жалость к себе навестили её. Как же жалко умирать, отдавать своё тело, саму себя во власть распада!

— Я хочу жить, — пронзила разум девушки кристально ясная мысль, пробившись сквозь смертные сумерки. — Я просто хочу жить!

Что же ждёт её, когда рассеется завеса бренной человеческой жизни? Мария догадывалась и даже отчасти чувствовала себя готовой принять судьбу.

Тем не менее, любовь к израненному, но такому привычному и прекрасному человеческому телу мешала перенести его гибель безропотно.

— Я хочу жить, жить человеком! — издала Мария отчаянный мысленный крик.

На секунду придя в сознание, девушка увидела, как луч восходящего солнца золотит запятнанную бурыми пятнами крови мостовую. На её глазах навернулись слёзы. На пороге смерти мрачный Ярнам казался чудесным и желанным краем.

Пусть её спасут, пусть только её спасут! Что стоит открыть дверь и донести израненную девушку до палаты?!

— Спасите меня, — мысленно молила Мария.

Не хочу умирать, твердила она эти слова про себя как заклинание. Тело уже давно парализовало. Кровь охотницы до последнего пыталась спасти её, выпив силы до дна из мышц и других тканей. Избежав предсмертных судорог и спазмов, тело отдало последние крохи жизни в кровь.

Судорожно сжавшись последний раз, сердце обессилено остановилось. Оставшаяся в теле кровь больше не несла питание органам.

— Ты не умрёшь, но обретёшь жизнь вечную и истинную, — услышала Мария жуткий бесплотный голос, прозвучавший одновременно с последним вздохом. Прозвучавший близко, как никогда.

* * *

Мария Браге лежала у запертых ворот Астральной башни, раскинув в стороны руки. Светлым пятном на сером камне сияли в лучах утреннего солнца завязанные в хвост простой ленточкой волосы. Колпак сбился набок. Остекленевшие глаза невидяще смотрели в расчистившееся небо. Бледное неживое лицо выражало отрешённость и ледяное спокойствие.