— Нет, ну уроды, представляешь?
Я представляла. Заражать своих сотрудников — это очень, очень некрасиво. А ведь как все начиналось! Целенаправленное моделирование жизни по заданным условиям — вот что такое этот "Пятый день".
— Уроды. Можно подумать, тебе не доводилось такого делать.
Ибуки пошмыгала носом и сделала многозначительное лицо:
— Мне лично — нет!
— Допустим, я поверила.
— Допустим, я тебя... ик!.. не послала.
Я решила не отвечать. Что взять с пьяной женщины? Мне самой уже было сильно хорошо, дурацкая афера с ускоренной эволюцией разошлась на атомы в миллионах километров за кормой "Сегоки". Все было даже почти отлично.
— Интересно, — сказала вдруг Майя, — почему они не свернули проект, когда "Творец" мутировал.
Я поморщилась:
— Ибуки, тебя что, вырубить, чтобы ты прекратила об этом говорить?
— Нет, ну ты только посмотри! Ик! И без того малоизученный вирус перерождается и начинает изменять уже существующие живые организмы! Он же никогда не вмешивался в человеческие гены!
Мне вспомнились эти самые организмы, и выпивка встала в горле колом. Майя еще там что-то пьяно булькала, а я, поставив локти на стол, смотрела в подрагивающее зеркало ликера. В этой дерьмовой ситуации я видела сплошную иронию: люди притащились к черту на рога, чтобы скрытно изучать искусственную эволюцию, устроили все по уму, а потом вмешался неучтенный фактор. Радиационный фон планеты — высоковатый для человека — был куда ниже, чем волтурнский, и "Творец" вдруг изменился. Люди — очень глупые твари, даже когда это очень умные люди, поэтому они с радостью сунули руки туда по локоть. Ведь экспериментировать с себе подобными — куда круче, чем с озером соплей... Вот откуда это у нас, а? Почему мы такие двинутые на идее улучшить свой вид? Наверное, это как-то связано с тем, что по утрам смотрит на нас на всех из зеркала.
Я выхлебала полстакана и поморщилась. Майя присвистнула и последовала моему примеру. А я все доедала себе мозг иронией произошедшего.
Потому что под завязку прилетели мы, когда у корпы связь с базой оборвалась. Прилетели, навалили полные штаны и с перепуга обратили все в пыль. И вот теперь жжем двигатели, торопимся, чтобы где-то кто-то смог повторить феерический успех базы "Ируил". Или — чем космос не шутит — даже превзойти его.
— У тебя еще осталось? Ххик!
Я с сомнением посмотрела на стакан.
— Да, мне хватит.
— Уверена?
— Угу. Я хочу спокойно выспаться, а не блевать.
Майя хмыкнула и развалилась в своем кресле, опасно размахивая полупустым стаканом.
— А вообще — хорошо посидели, правда?
Я вспомнила нашу маленькую посиделку и кивнула. Мне, конечно, не понравилось, но все равно было как-то душевно — уж после шлюза так тем более. Я даже отвыкла дергаться при звуках голоса виртуала. А, вот, кстати.
— Майя, я забыла обор... Синдзи спросить, зачем он вернул в строй ВИ. Ты не в курсе?
— Ну, просто ведь, — снисходительно сообщила Ибуки. — Он мотался по кораблю, как угорелый. А виртуал дает простоту в общении с системами. Ну и в полном... ик! ...функционале компьютеры быстрее щелкали коды.
Логично, решила я и больше не стала портить себе этим настроение.
Все было совсем здорово: удостоверилась, что не больна, два часа провела в душе, отмываясь от мутировавших ученых, пота и всего-всего ужаса. И посидела в компании всяких чокнутых граждан, а вот теперь допивала с милой докторшей. Допивала, не чувствуя в мозгах ни капельки спирта.
"Спать хочу. А, нет. Стоп, я хотела еще кое-что у Майи уточнить".
— Ладно, — зевнула я, вставая. — Пойду к себе, пожалуй.
Ибуки накрутила челку себе на палец и мечтательно улыбнулась:
— Эх, ладно. Давай.
— Даю, — сказала я через плечо. — А вообще — спасибо тебе за Аянами. Если бы ты ее не подлатала, я бы сейчас ммм... Ну, была бы несколько не в себе.
Ибуки хохотнула:
— Ну, я свой рацион отрабатываю честно. И как она тебе, кстати?
— Милая девчонка. Только... Странно все как-то.
— Ну-ка, ну-ка, — оживилась Майя. — Садись и рассказывай, какую из прорвы странностей Аянами ты обнаружила?
Я изобразила сосредоточенное лицо и якобы даже погрузилась в себя. Майя под шумок подвинула мне свеженаполненный стакан.
— Как тебе сказать, интуиция, наверное, — начала я, старательно перемешивая в голосе наглость и неуверенность. — Мне кажется, что Рей дерется словно бы вполсилы. Ну, как будто бережется. Нет, в смысле, дай нам космос всем так беречься, конечно...
— Она больна, — оборвала меня Ибуки. — А ты просто умница, если это учуяла. У нее системное повреждение... Ик! Энергетических контуров.
— А... Ну это все объясняет, — сказала я как можно язвительнее.
— Окей, скажем проще. У нее повреждены крылья.
"Проще? Пооскорбляй меня тут еще, запойная".
— Крылья? Поподробнее.
— У Аянами в боевом режиме формируются крылья — особые плоскости для обмена энергией со средой. На пике мощности их видно даже невооруженным взглядом...
О да. Их видно.
* * *
— ... Не говори Синдзи, — вдруг попросила Рей.
— Что?
— Иди к реактору. Я уничтожу все снаружи.
— Но...
— Ты много разговариваешь.
Рей изменилась. Никому уже давно не нужный десантный скафандр вспыхнул голубым пламенем и сгорел, распадаясь догорающими угольями, а под ним закрутилась буря ее родного черного комбинезона. А потом...
Потолок треснул прямо над ней, и Аянами взмыла в пролом, словно кто-то дернул ее за невидимую нить. Весь комплекс пошел дрожью, замерцали помехи на экранах, а я снова выстрелила вдоль коридора — вслепую, просто чтобы что-то сделать, чтобы привести себя в чувства.
"Бывает. И не такое бывает".
Я бегом бросилась к коридору, прокручивая в голове сотни будущих вопросов к красноглазой загадке, и зацепилась взглядом за монитор. На панорамной камере под ночное небо взмыла крохотная фигурка, расправляющая огромные золотисто-оранжевые крылья. Чудовища в ближнем радиусе сразу сгорели, и прежде чем экран зашелся "снегом" пропавшего сигнала, я увидела, как из рук фигурки вырастают пылающие бичи.
* * *
— Да ты на ходу спишь, — пьяно хихикнула Майя. — Иди, иди. Завтра дорасскажу.
— Ага, завтра, — тупо согласилась я.
— Короче, наша Аянами — инвалид. Она умрет, если попытается распустить свои крылья. Хотя... — Ибуки уперла палец в край стакана и покачала его, удерживая в опасном равновесии. — Да ну, бред.
— Что — бред? — раздраженно спросила я, изображая сонливость.
— Бред — это бред, — зевнула Майя. — Приятных снов, Аска.
— И тебе не сдохнуть.
Ибуки расхохоталась, а я ушла в затемненный коридор — к своим сомнениям — и была при этом уверена только в одном: "Рей права. Синдзи точно расстроится. Рано или поздно".
Глава 18
— Надо поговорить, — сказал Нагиса, наклонившись чуть ли не к самому моему уху.
— Да, конечно, — буркнула я в ответ и снова повернулась к дилеру:
— Мои извинения, срочный вызов с корабля.
Посредник вежливо улыбается, скотина, не говорит лишнего. Я бы и сама не прочь потолковать с Каору, раз уж он под боком. За дверями заказного кабинета было людно. Элитный деловой район на орбитальной станции всегда такой: за дверями могут ворочать сделками на миллионы, а под дверью порошками и контрафактным ликером торгуют. "Чейдиналь" исключением, конечно же, не являлся. Да и с чего бы ему, крупнейшей станции в человеческо-сцинтианском пограничье, быть исключением?
Я оттащила Нагису в нишу и коротко сообщила:
— Мудак, по-моему.
— Аналогично, — пожал плечами Нагиса.
— Заметил, как он говорил о сроках выпуска запчастей?
— Да. Он не врет, просто не знает точно.
Я задумалась. Оно, конечно, подтверждений моим навыкам инквизитора мне даром не надо, но, с другой стороны, Каору быстрее въезжает в тонкости товарно-денежного обмена, который в космопортах обычно относится к категории "кидалово". Я сама могу прикрутить на место любую деталь, разбираюсь в стоимости, рынке и производителях, но чтобы выторговывать это... Эхм, я оказывается, на прежней работе привыкла к хорошему. Там для получения запчастей нужно было заполнить тонну бумаги, а не отслеживать взаимосвязи между хитрым блеском в правом глазу и смазанной голографической печатью.
На покупке СП-катушек я уже чуть не срезалась, хотя и не успела перечислить деньги. Там сцинтианская морда отделалась тремя тысячами компенсации, но погореть я могла на куда большую сумму.
И вот теперь я таскала за собой по рынкам штурмана с фрилансерским прошлым, пока замаскированный под астероидный тральщик "Сегоки" висел на привязи у "Чейдиналя".
— Что будешь делать?
Я пожевала губу и покосилась на красноглазого. Тот по-хамски оглядел какого-то не в меру любопытного торговца, сунувшего нос в нишу. Торговец обнаружил в темноте два красных глаза и кривую ухмылку, так что исчез быстро. Я хмыкнула:
— Идем дальше.
— Не прощаясь, — уточнил Каору одобрительно.
— Задаток не оставляли — можно и не прощаться.
— Есть, капитан, — козырнул Каору и нарочито вразвалочку выбрел на улицу.
Вот этот Нагиса мне нравился. По большей части он открыто улыбался продавцам и говорил им гадости, если продавцы того заслужили. Он хариугом впивался в горло дельцам, выпытывая все до наименьшей детали, вплоть до номера партии и лицензий. Похоже, в своей среде он забывал о своей маленькой червоточинной детали биографии и вел себя как простой нахрапистый штурман, усланный на закупки.
Да что там — он? Даже я забывала об этой маленькой детали.
"Берегись, Аска. Помни о своих снах". Я тряхнула головой: тонкий голосок удивительно благоразумного безумия взял моду одергивать меня. По делу, без дела — главное не дать мозгам ощутить себя мозгами женщины.
— Эй, Аска, ты вообще как, высыпаешься?
Я покосилась на идущего рядом Нагису.
— Сплю на ходу? — честно спросила я.
— Да нет вроде. Вид просто какой-то... Ну, странный, что ли.
Душевидец чертов, похолодела я и поинтересовалась вслух:
— Нагиса, ты, случаем, не бессмертный?
— Эм?
— В смысле, еще раз используешь на мне свои способности — пришибу.
Каору широко ухмыльнулся и медленно произнес, глядя перед собой:
— Да какие способности? Это и так видно.
— Не гони, — предупредила я. — Не люблю, когда мне заливают всякие... Странные и подозрительные люди.
Дальше мы шли по пешеходному мостику в полном молчании. В грузовом туннеле под нами все забили тяжелые транспортные платформы, кому-то там отоварили гравиподвеску, и на нерасторопного идиота грязно ругались. На мостике все бежали по своим вопросам, и события внизу бегунам были параллельны: важный торговый центр, люди сплошь занятые. Что ж, это очень и очень в духе.
"Добро пожаловать на станцию "Чейдиналь". Здесь всем похеру".
— Куда дальше? — поинтересовался Каору.
Я изучила список и вздохнула. У нас по-прежнему было мало запчастей, а интересных поставщиков — и того меньше.
— "Смих'аэль Инк" еще остался. Ты там помалкивай, ага? — предупредила я. — Мне уже даже хоть бы контрафактом загрузиться. Надоело здесь уже.
— Да не вопрос.
С Каору что-то было не так. То ли вся эта волшебная прогулка по жуликоватым торговцам его так прибила, то ли еще что, но его раскачивало, будто маятник: то шутки и присказки сыпал, то хмурился, будто ему это все в тягость и "мама, отпусти меня на корабль". "И он еще спрашивал, что со мной", — подумала я.
Пешеходный мостик миновал туннель и снова рухнул в недра торгового отсека. Двери, лампы, — почему-то все разные, — рекламы и снова двери. Коридоры лихо меняли цвет по прихоти хозяев лавочек, а мне было неуютно и интересно. Все неуютно и все интересно.
— Подбери сопли, Нагиса, мы прибыли, — сказала я, изучая вывеску. Торговое представительство сцинитиан снаружи выглядело симпатично, ему не хватало только бубенцов и рюшиков. "Позорище, вы же деталями космических кораблей, торгуете".
— Аска, а что тебе здесь не нравится?
Я задержала руку у интеркома и оглянулась.
— Здесь? У этих торговцев детскими цацками или вообще во вселенной?
— На этой станции.
— Хм. А чего это ты вдруг? — спросила я с подозрением.
Каору нейтрально пожал плечами: дескать, да просто так.
— Давай потом. Дела сделаем и пообщаемся.
Он кивнул и, уже натягивая свою обычную нагловатую рожу, обронил:
— Я просто вырос в таком месте.
А, ностальгия. Страшная штука, если разобраться, особенно когда у тебя в брюхе что-то вовсю ведет обратный отсчет, вокруг команда идиотов со смертоубийственными целями в жизни, а в перспективе туманный раздел денег, который тебе, может, уже и не пригодятся.
Если б я была хоть чем-то лучше, я бы посочувствовала.
Кто-то побывал по ту сторону червоточины, а у кого-то она в голове. Червоточина, которая всегда с тобой. Я ждала ответа интеркома и поражалась сама себе: "И я еще брезговала с ним общаться. Разговаривать. В кошмар его себе записала..." Наверное, это было страшное озарение, и мне полагалось, приоткрыв рот, пялиться на штурмана Нагису, и взгляду полагалось быть туманным — под стать консистенции мозгов.
— Млиихан хлер, досточтимые, — сказал интерком. — Чем можем помочь вам?
Я слегка приподняла руку и сложила пальцы в сложный знак, куда более красноречивый для сцинтиан, чем любой ответ голосом: мир, торговля, взаимная выгода, расцелуемся в десны.
— Будьте нашими гостями, досточтимые.
Двери распахнулись, и пахнуло изнутри не рюшиками и не детским садом: "Смих'аэль Инк" пах серьезной конторой. Мне захотелось облизнуться в предвкушении добычи.
— Каору, — позвала я, оглядываясь. — Расскажешь мне как-нибудь о своей родной станции?
Нагиса нагло улыбнулся и повел плечами.
Вот сука.
* * *
— Данные.
— Три два. Три ноль. Три два. Три пять. Три...
— Хватит, "Сегоки".
Я запустила пальцы под узел волос и поскребла голову. Мне не нравилась статистика инжекторов сверхтоплива, но проверить все я не могла: систему слишком тесно повязали с незнакомым мне "дыроколом" Аустермана. Так что полную калибровку пришлось бы проводить с риском оказаться где-то в далеком и глубоком междумирье.
Разглядывая на свет биолитовую плату, я пыталась сосредоточиться: мозги скрипели престранно, словно обрабатывая впечатления двух-трех людей сразу. Я потянулась за тоником. Пить лежа — это страшно неудобно, чтоб вы знали, даже когда пить хочется и нужно чем-то отвлечься. Впрочем, неудобно — это сам по себе тот еще способ отвлечься, но ровно до тех пор, пока не начинаешь понимать, что ты делаешь что-то именно назло себе и своей кривой голове.
"Ну что ж ты такая умная, а, дура?"
Я ожесточенно пожевала горлышко бутылки и с хрустом воткнула плату в гнездо. Дурацкие умопомрачения надо как-то убрать — в сто пятьдесят четвертый раз эта мысль не стала убедительнее. Разве что чуть-чуть отчаяннее.
