Я подняла руки к лицу. Оглядела их. Ничего не изменилось, украшения на месте, включая тоненький браслетик Ванимельде и золотой перстень на большом пальце. Удивительно, никто даже не пограбил.
Добрая женщина, не снимешь ли ты с меня все эти браслеты?— хрипло сказала я.— Сил нет совсем, а они тугие. Плохо мне так...
Она побледнела.
И не проси, деточка, господин под страхом смерти запретил трогать что-либо из украшений, особенно эти два браслета...
Мда, наивная попытка, но надо же было попробовать. Ну, тоже есть плюсы, хоть киаранчиков перстень не стырят.
Какой господин?— спросила я, обеспокоенно нашаривая цепочку на шее, а то мало ли... Фух, на месте. Похоже, ворьё здесь не присутствует. Меч только забрали с кольчугой, ну это понятно.
Господин Атрейон, Владыка господ фоморов,— прошептала она.
Ясно, этот гад не дурак...
Тише, девочка, что ты!— перепугалась она, зажимая мне рот.— Не дайте боги, услышат... За дверью охрана...
Я поморгала, давая понять, что орать не буду. Сил самой высвободиться не было, я чувствовала себя манной кашей, размазанной по тарелке.
Мне велено ухаживать за тобой, девочка. Как тебя зовут?— прошептала она, убирая руку.
Аннис. Что им от меня надо?
Откуда же мне знать? Господа рабам не докладывают. Меня Лина звать, я уже давно прислуживаю в крепости... Ох...— она вдруг осёклась, смотрю, таращится на мою правую руку.
Что такое?
Этот перстень... Я его знаю, это перстень господина Киарана!..— выдохнула она.
Оп-па... Откуда ты его знаешь?— удивилась я.
Я из Лиэса. Жила там. Собственно, я там нянькой работала, господина Киарана вырастила, и сестру его леди Лианель, а до того их матушку, принцессу Тайвинн... У нас здесь многие из нашей марки, из деревень захваченных... Крепость огромна, господ много, всем прислуга нужна...
Ну да, кто ж еще Атрейону сапоги почистит...— буркнула я.
Девочка, а откуда у тебя самой этот перстень?— подозрительно спросила Лина. Угу, небось думает, стырили у бедного господина добро последнее.
Сам Киаран и подарил. Я вроде как его невеста,— смущенно обьяснила я.
Ох, добрый Дагда... Он жив, мой юный добрый господин? А маленькая Лианель? Я слышала, что Лиэс разрушен, я так оплакивала их...
Лина, успокойся, живы-здоровы твои маленькие Киаран с Лелькой, я их только вчера видела... Ой, вчера? Я тут сколько валяюсь?
Утром тебя господин Атрейон привёз, связанную, как окорок, без сознания... День на исходе, ты долго спала,— она поднесла мне чашку к губам, и я облегченно отхлебнула. Вода простая. И то хорошо.
Мда, целый день потерян,— проворчала я.
Госпожа Аннис, бежать отсюда невозможно,— испуганно прошептала Лина. О, я резко тоже госпожой стала, хех...ну так да, раз невеста господина Киарана, значит госпожа Аннис... — Многие пытались, но крепость демоны стерегут, разрывают на части всех, кто попадётся.
Ты предлагаешь сидеть и ждать, пока сам Атрейон убьёт?— фыркнула я.
Господин Атрейон не убьёт...— вздрогнула Лина.— Он не такой плохой... как должен бы быть... хоть он и фомор...
Да ладно,— скептически прищурилась я.— Как мечом махать да меня по голове тюкать, так это хороший, значит?
Господин Атрейон суров, но не так жесток... Ты господина Арвайда не видела... Он может посмотреть на провинившегося, и того на месте на куски разрывает.
Ворон?— пискнула я.
Он не любит, когда его так называют. Господин Арвайд, король Арданнона, он уже так себя величает.
Твою ж... вот сволочь! — шепотом сказала я.
Дверь приотворилась, и заглянул незнакомый светловолосый парень. Тьфу ты... Фомор, фомор незнакомый, они просто так молодо выглядят, что не приглядевшись и не разберёшь.
Рабыня!— крикнул он.— Хозяин зовёт!
Лина аж подлетела, кинулась на выход. Фомор ее выпустил и снова заглянул с любопытством. Я дотянулась до чашки на столе и швырнула ею в него. Фомор прикрылся дверью и хмыкнул.
Ну-ну,— сказал он задумчиво, и закрыл дверь. Я услышала, как щелкнул замок.
И что мне теперь делать? Как бежать отсюда?
Первым делом я, разумеется, исследовала свои новые браслеты. Застёжек я по-прежнему не нашла, где соединяются створки, не видно, нет ни щелки. Плотно сидят на запястьях, не стащить, даже если суставы больших пальцев выдернуть, как я в каком-то фильме видела, там герой из наручников выбирался. Браслеты словно к коже приросли, не сдвинуть. Этот вариант отпадает.
Я побила ими об стену. Потом встала, добралась, шатаясь, до тазика, умылась. Положила руку на лавку и треснула по браслету освободившимся кувшином. Кувшин вдребезги, а браслету хоть бы хны. Даже царапины не осталось.
Ты что там творишь?— заглянул в окошечко на двери давешний стражник.
Умываюсь. И тебе бы не мешало!— я подхватила таз с водой и выплеснула ее в окошечко, ничего, что половина мимо пролилась, ему там тоже хватило. Фомор зафыркал, заругался. Сейчас как даст по шее, думаю.
Да нет, обругал только. Всё-таки я им зачем-то живая нужна. По крайней мере пока. Интересно, зачем.
Я побила браслеты освободившимся тазом, он покрепче кувшина оказался, отделался только прогнувшимся дном. А потом я ушибла руку, и немножко поныла.
Пошла попялиться в окошечко. Много не разглядишь, видно только стену напротив, кусочек коридора с факелом на стене и этого идиота в доспехах. Под дверью прогуливается, стоять устал, наверно. Или думает, у меня тут водопровод личный.
Я ему рожи построила и немножко пообзывалась, чтоб не расслаблялся. Он не ответил, хотя лицо у него было злобное. Мелкая сошка, кому он нужен-то!
Облазила я всю свою каморку. Подергала решетку на окне, крепко сидит, зараза. Да и за окном одни скалы, высоко...
А решетка-то ой не простая! Холодная какая-то слишком. И пальцы покалывает. Металл похож на тот, из которого "сдерживающие браслеты".
Я, уже вроде как совсем оклемавшаяся, метнулась к двери. Потрогала там решетку. Точно. Тот же тёмно-серый металл. Я в изумлении, близком к панике, ощупала все стены. Сложенные из крупных камней, оштукатуренные кое-как, явно наспех, и под этой небрежной штукатуркой угадывались — нет, чуялись,— холодящие ручейки. Вся комната была укрыта прутьями из этого металла.
Смеются они, что ли? Тут, похоже, дивизию магов можно удержать, не то что меня одну. Я даже на какую-то секунду ощутила гордость, Вот как меня боятся, и браслеты на меня, и решетки, и стражник-фомор. Есть чем похвастаться. Если будет перед кем.
И это при том, что я даже близко не могу контролировать свою магию. Если меня не злить, я даже цветочек несчастный не выколдую.
Всю ночь я просидела, вжавшись в угол кровати, закутавшись в одеяло, терзаемая тяжелыми мыслями. Одна радость, вечером заглянула Лина с тарелкой каши и новым кувшином с водой. Мы с ней успели парой слов тихонечко перекинуться, она торопилась.
Кстати, под кроватью я обнаружила местные удобства. Ну, в смысле, ночной горшок с крышечкой. И принялась обдумывать коварные планы отмщения. Появится же когда нибудь Атрейон или Ворон, иначе зачем меня сюда тащить... На охранников явно не стоит тратить силы и боезапас.. Они, кстати, там менялись под дверью каждые несколько часов, я следила. Каждого нового я приветствовала руганью и матами, чтоб никого не обделить. Когда на смену заступил тот, первый, которому чашкой и грязной водой досталось, я в него еще и метко плюнула из-за решетки.
Ты теперь будешь мой любимый тюремщик,— гнусно захихикала я, видя, в каком ужасе он вытирается и ныкается в углу, чтоб не доплюнула больше. Хе-хе, надо остальных оплевать, мне всё равно больше заняться нечем.
Если бы только господин не запретил тебя трогать!— прошипел он из угла, не выдержав.
А ты ему пожалуйся, что тебя несчастная пленница обижает,— крикнула я, вжимаясь лицом в решетку и снова плюясь. Увы, траектория полёта неудачная, не достать никак. И от решетки больно, блин. Даже не покалывание уже, прямо обжигает, только холодом. Понятно, на лице кожа чувствительнее, потому на руки и одели браслеты, а не на шею ошейник, к примеру. На шее было бы очень больно.
Фомор не ответил, а что тут скажешь, если лупить не разрешают?
Я побродила по комнате, самое паршивое в плену — это то, что нечего делать. Ну совсем нечего. Хоть бы Лина заглянула, что ли... Но она не скоро придёт, она уже была, принесла завтрак — тарелку каши и кусок хлеба. Теперь аж к вечеру ждать надо.
Пипец... Что же делать? Как-то я даже никогда и в мыслях не держала, что меня можно вот так стырить и запереть в клетке. Кто я такая, чтоб меня тырить? Убить могли, но в плен брать, словно принцессу какую?.. Ха, еще и в башне заперли.... Где же тогда мой рыцарь на вороном коне, чтоб спасал меня? Угу, как же. Лучше этот рыцарь пусть к Лаоклану за помощью спешит, за армиями, чем сюда лезет, в крепость, которую демоны охраняют, целее будет. Не-не, я уверена, что мои друзья не забыли обо мне, но как они смогут меня вытащить? Логически надо рассуждать, это всё-таки не сказки, где герой в одиночку армии месит да чудищ пачками раскладывает.
Я услышала шаги в коридоре. Увереные такие, спокойные. Они остановились у моей двери, и холодный голос произнёс:
Отопри дверь, страж.
Да, господин Арвайд!
Судя по голосу и быстроте исполнения приказа, страж его побаивался. Я растерянно попятилась, налетела на стул, чуть не упала. Блииин, снарядов нет, Лина "удобства" вынесла. Эх... А я так мечтала встретить дядюшку во всеоружии...
В комнату вошел мужчина лет сорока, весь в черном бархате, роскошный плащ с вышивкой золотом оторочен черным переливчатым мехом. Оружия не видно, только небольшой жезл за поясом. Почему-то у меня и мысли не было, что он может быть так красив, всё как-то думалось, гад, злодей, а зло не может быть красиво. Как говорится, почему бы и нет? Атрейон вон тоже красавчик гнусный, почему бы и Ворону не быть секс-символом? Я вспомнила Лаоклана и свою маму Рианнон. Они все были очень похожи, видно, что одна семья. Арвайды, королевский дом. Одинаковые чуть волнистые золотые волосы, семейные подбородки с намеком на ямочку. И Лелька же такая, пошла в их семью, видно, в маму свою, принцессу Тайвинн. Ой, и Тарион же такой был, наверное, Ворон в юности был копия Тариона...
Ворон оглядел меня, замершую над опрокинутым стулом, шагнул ко мне. Я, разумеется, полезла в угол. Бежать некуда. Атрейон сказал, не убьют. Хотя бы пока. Никогда бы не подумала, что так захочу положиться на его слово.
А он спокойно, всё так же молча, поднял стул и уселся лицом ко мне. И смотрит пристально так. Как вирусолог на новую форму гриппа под микроскопом.
Глаза у него бледные-бледные, странные какие-то. Вроде бледно-сиреневые, окруженные тёмной каймой. Зрачки, как булавки, впиваются. Щеголь, блин, наряженый, понтовый, руки все в перстнях, на груди ожерелье золотое. Как он там, уже на трон задницу умащивает, король Арданнона? А чего не сразу Хай Брасила?
Для таких сильных возмущений в магическом фоне ты слишком юна,— сказал он.— Кто тебя учил?
Никто,— сглотнув, ответила я.
Старый хрыч Гвенн?— приподнял он одну бровь.— Растил себе замену? Ничего, я еще разберусь с ним и всеми остальными зазнавшимися идиотами...
Ничего не он!— вскрикнула я, пугаясь представившейся картины. Что беззащитные друиды со своими посохами и мирной земной магией смогут сделать против отряда фоморов?— Я самоучка, меня никто не учил, я вообще не знаю, кто этот Гвенн!
Ворон прищурился:
Тебя поймали недалеко от Дубрав. В землях сидов. Что ты там делала?
Заблудилась,— нагло соврала я.— Гуляла и заблудилась.
Можешь не стараться лгать. Логично предположить, что ты пошла просить помощи у друидов и Туата-де-Дананн против фоморов. Ты и вся эта твоя странная шайка... Не понимаю, что вас всех связывает... Тиарн Киаран и его сестра-друидесса, элийский моряк, ичири-воровка, пират, горская дикарка, крестьянин... И ты. Кто ты такая?
Да я никто, я всего лишь бедная сиротка из приюта...— пролепетала я, пытаясь расхрабрится. Блин, откуда он знает нас всех? Магией какой следил? Но про талисманчики он, видимо, ничего не знает.
Я велел Атрейону поймать Лианель Лиэсскую, знатную девушку благородного происхождения. А он приволок мне бедную сиротку с сидским мечом, и клянется, что твоя кровь гораздо сильнее крови друидессы. Я сам ощущал силу твоей магии, от нее эхо звенит по всему Хай Брасилу. Кто ты такая? Как тебя зовут?
У Атрейона спроси,— перепуганно вякнула я.
Он поднялся и одним движением схватил меня за горло. Я даже пискнуть не успела. Подтащил меня поближе к свету из окна, у меня ноги болтались, больно, воздуха не хватает... Ой, блин...
Мне не дерзят, девочка,— произнес он спокойно, словно и не держал меня на весу, а я не маленькая, хоть и худая, но довольно высокая.— Кто ты?
Аннис,— прохрипела я, вцепившись обеими руками в его руку.
И всё?— ухмыльнулся он и заглянул мне в лицо.
Я увидела, как он побледнел. Прямо на глазах, мгновенно. Шумно втянул воздух. И так отшвырнул меня на кровать, что из меня дух чуть не вышибло, аж со стены, об которую я ударилась, штукатурка посыпалась.
Аннис...— прошипел он, сжимая руку в кулак, а другой стискивая свой жезл.— Аннис Арвайд, дочь Рианнон.
Я судорожно кашляла, скорчившись на кровати и держась руками за горло.
Аннис Арвайд,— повторил он.— Шестнадцать лет я думал, что ты мертва. Копил силу, собирал знания... Был безродным изгоем, я, который должен был быть князем. Голодал, ходил в обносках, замерзал в сугробах, пока не научился правильно использовать свой дар... И тогда я вернулся, чтобы занять свое законное место на троне Арданнона!..
Только что говорил о княжестве,— прохрипела я.
Если убить Лаоклана и его сына, трон по закону мой,— усмехнулся Ворон.— Я, Фебал Арвайд, буду королём, как и должно быть! И ты мне в этом поможешь!
Ага, держи карман шире,— удивлённо сказала я.— Может, ты и дядюшка мне, но это не значит, что я тебе помогать буду. Совсем того, что ли? Ты же моих маму и папу убил!
Я не хотел смерти Рианнон!— вскрикнул он, отшатываясь.— Я хотел, чтобы ее вместе с ее ребенком выкрали! Я хотел, чтобы сдох только этот Брайс, тварь проклятая, ублюдок безродный, посмевший прикоснуться к Рианнон!
Почему? Зачем всё это?— едва сумела выговорить я.— Неужто только из фамильной гордости?
Я любил ее!— крикнул Фебал Арвайд.— Ты не понимаешь, я ее любил, единственное существо, которое было мне дорого! А она выбрала какого-то ублюдка-гвардейца из королевского полка. Она убежала из дома, когда ей было всего пятнадцать, спуталась с ним... о, проклятье... я ее так любил...— он схватился за голову, вцепился в эти золотые волосы, так похожие на кудри Лианель и Рианнон.
Она же была твоей родной сестрой...— прошептала я одуревше.
Ну и что! Мы могли уехать в Иннис-ир-Рануи, где издревле братья женятся на сестрах, мы были бы там так счастливы... Ты могла бы быть моей дочерью... Я потому и хотел, чтобы ее украли вместе с тобой, чтобы она не плакала по тебе, я бы тебя вырастил...
