Тропой лекаря-3. Дар целителя

— Благодарю вас.

— А если вас беспокоит Храм... не стоит огорчаться. Вскоре им будет не до вас. Может, даже и не до ваших внуков, — мило улыбнулся Алекс.

Кажется, граф не верил, но принц ему доказывать и не нанимался. Так что распрощался и покинул каюту.

И на палубе наткнулся на матроса, по иронии судьбы того же самого.

— Ваше высочество, девчонка очнулась. В истерике.

Его величество вздохнул, потом протянул матросу коврик.

— Будь другом, кинь ко мне в каюту...

Посидеть на палубе, похоже не удастся, а вламываться к даме с ковриком тоже некрасиво. Правила приличия...

* * *

Марта Дайнир рыдала, и это ее вовсе не красило. Распухший нос и покрасневшие глаза женщине очарования не придают. А уж сопли бахромой — и подавно.

— Вы... ваше...

Алекс поднял руку.

— Умойтесь, потом поговорим.

Бесполезно. Рыдания хлынули с новой силой, пришлось действовать решительно. А именно — взять у стоящего рядом матроса кувшин с водой, полотенце и самостоятельно начать умывать безутешную женщину.

Когда вам по лицу елозят грубой холодной тряпкой, а еще пытаются оторвать нос и залезают в уши — не до рыданий. Марта не оказалась исключением.

— Вы... что вы делаете?!

Отлично, вопль души прорезался. Но Алекс для надежности смочил тряпку еще раз. Демонстративно так...

— Еще умываться будем?

— Вы... кто вы?

— Александр Раденор, наследный принц Раденора. Мы вас похитили и везем в Алетар.

— Зачем? — вопрос сопровождался надрывным хлюпаньем.

— Потому что там вас ждут родственники.

Какого бы ответа Марта не ждала, но не этого. Точно.

— Кто?!

— Ваши родные. Точнее, родные вашего супруга.

— Но у Терри никого не было, я бы знала...

— Он сам не знал. У его прадеда была сестра, она сбежала из храма...

— Зачем?

— Зачем сбежала?

— Да. Это же Храм!

Последнее слово было произнесено так, что скривился даже матрос. ХРАМ!

Априори высшее место, наделенное властью карать и миловать, божий дом и все прочее, что храмовники изволят навешать на уши наивным девочкам. И те даже верят, вот где жуть-то!

— Хотела сама распоряжаться своей судьбой? — невинно предположил Александр. — Вот вы, Марта, в какой семье родились?

Женщины обожают говорить о себе. Всегда, везде и с кем угодно, только пусть слушает. Марта исключением не оказалась, и исповедь потекла рекой.

Отца Марта не знала. Мать... проститутка, которая невесть от кого прижила ребенка и перекроила ради дочери всю свою жизнь. Насколько смогла, конечно, ремесла-то другого она не знала. Зарабатывала, как умела, но Марту содержала в строгости и в храм водила, чтобы девочка не повторила ее судьбу. А когда Марте исполнилось восемь, оказалось, что она слабенький маг воды.

В храме ее и учить начали.

Мать умерла, когда девочке исполнилось двенадцать (по мнению Алекса — очень вовремя), наткнулась на ночных грабителей, и — все.

Ага, в Альтене, где без согласования Храма даже коты воздух не портят. Алекс так себе и отметил, пожалев, что в бумагах доверенного ничего про это не найдется. Не столь уж важная фигура... или все же поискать?

Должны же были собрать все, что могли про мать нового мага жизни?

Слабый маг воды, зато девушка красивая, и преданная Храму, воспитанная под его идеалы, отлично подошла в качестве подстилки для мага жизни. И ребенка зачали, и Марта сейчас аж на седьмом месяце...

Александр покосился на живот женщины. Он особо не выпирал...

— Так бывает. Не заметно, не заметно, а потом раз — и рожают, я знаю, — поделилась радостью женщина.

Александр только кивнул.

Некромант и роды?

Бээээ, гадость какая.

Приходилось, конечно, и бывать, и про ритуальные мучения Алекс читал, если принести в жертву беременную женщину сила может удвоиться, а если сначала ребенка, а потом — мать, тем более. Только от проклятий защищаться придется, потому как за своего ребенка и крестьянка такого нажелает — век не отмоешься.

Да и гадко это. А знать-то надо, иначе как защищаться?

Ребенок тоже собирался быть магом жизни, и все было хорошо, и все были счастливы. Только вот Терри... он сказал, что до родов вернется...

Слезы опять хлынули потоком.

Полотенце пригодилось второй раз, и истерика задохнулась едва не в буквальном смысле. И вот что ей скажешь, такой дурехе?

А правду, только обработанную.

— Вашего мужа подло предали, Марта. Подставили и обрекли на смерть.

— Как?!

Что за прелесть — эти храмовные дурехи! Оно, конечно, понятно, храмовникам на оболваненных лежать приятнее, но не надо ж забывать, что если человек привык чужим умом жить, он и не отучится! То она храму верила, а теперь поверит всему, что Алекс ей споет. А он может, кровь-то самая та...

— Марта, вы в курсе, что король Раденора — некромант?

Кивок.

— Да... черная магия, страшная...

— Вот. Но наследственная сила, что ж теперь — умирать ему, раз некромантом родился?

Помотала головой, уже хорошо.

— Н-нет. А вы т-тоже...

— У нас наследственная сила — некромантия и магия огня. Кому что достается... мне повезло.

И огонек на ладони зажечь. Это Алекс может, они же с Рамоном вместе тренировались. А то, что некромантия — это не сила, а суть, он же демон... к чему об этом знать дурехам?

Поверила, расслабилась.

— Вам повезло.

— А моему отцу — так не повезло. Но это мой отец и я его люблю.

Марта кивнула. Почитать отца своего и мать свою ей в Храме вдолбили, это было правильно. И некромантия тут не оправдание. Почитай — и все!

— А ваша мать?

— Она тоже маг, но тут уж что наследуется... сами понимаете.

Марта кивнула. Действительно, тип наследуемой магии был непредсказуем.

— А при чем тут его величество?

— А при том. Вашего мужа обманули, сказали, что мой отец проводит запрещенные ритуалы, кровавые, темные...

— Правда?

И глаза большие, круглые — прелесть! И даже за щеки двумя руками схватилась. А мы подбавим огоньку, да погорячее!

— Более того, обманули даже Доверенного, иначе бы он не отправил к нам легата! Ваш муж сопровождал его, а когда легат... мне больно об этом говорить, Марта. Действительно грустно, когда два хороших человека, не разобравшись... Легат обвинил моего отца, тот вспылил, завязалась ссора... в зале оказался предатель, который атаковал магией.

И звали его — Терри Дайнир, твой муж. Но об этом я промолчу...

— Кошмар какой!

— Ваш муж закрыл собой легата, как вы понимаете, маги жизни не могут воевать, и для него все кончилось печально, а короля прикрыла придворная дама, совершенно случайно. Я вас познакомлю.

— Она не умерла?

— Она выжила чудом. Негодяю было важнее поссорить Раденор с Храмом... — ему это и удалось. И Храм еще наплачется, уже начал, но не скажешь ведь этого дурехе?

— Но ведь войны не будет?

— Мы тоже получили предупреждение. Что на Храм будет нападение, мы приплыли, предупредили, но к нашим словам не прислушались. И тогда, уж простите, Марта, мы просто выкрали вас и ушли.

— А... остальные? Доверенный, служители... что с ними?

Алекс пожал плечами.

— Не знаю. У меня тут один корабль, а не два десятка, а в Альтене сильная гвардия. Авось, отобьются. Потом, если захотите, мы узнаем все вести с берега.

— Да, прошу вас!

— Не стоит просить, я буду рад оказать вам эту маленькую услугу.

Марта робко улыбнулась.

— Я благодарна вам за заботу, но что мы с ребенком будем делать в Алетаре?

— Мы обязательно что-нибудь придумаем, — пообещал Алекс. Свои мысли он озвучивать не стал, а были они нелестными для Марты. И очень.

Ты — ходить в Храм. Поговорим с Фолксом, объясним ему правильную линию поведения, он тебя постепенно перевоспитает. А то и замуж выдадим за проверенного человека, чтобы ребенка воспитывал не верующим, а думающим. А то ведь вырастет такая... Марта, наплачемся потом.

Учат детей слепо верить, они и верят. А учили бы думать, она бы мигом мой рассказ по ниточке растащила, там же дыра на дыре...

Ладно. Мое дело — доставить эту идиотку во дворец, а там пусть отец с ней разбирается, как пожелает. Надо только дать ему знать о состоявшемся разговоре.

* * *

— Веточка, я так за тебя рада!!! ТАК РАДА!!!

Линетт щебетала, как три соловья разом. Так и хотелось запустить в нее подушкой.

Сдержалась. Я воспитанная девушка, мне нельзя. НЕЛЬЗЯ!!!

С утра мне не дали удрать в лечебницу — явились портнихи, куаферы, ювелиры, и все под предводительством грозной Линетт Моринар. Оставалось лишь скрипеть зубами.

Остановить их не было никакой возможности, меня просто не слышали за Очень Важным Обсуждением.

Какой цвет мне больше к лицу?

Слоновая кость — или перламутр? Жемчуг белый или с розоватым отливом? Вышивка розами или лилиями?

Спасение пришло в виде его величества. При виде короля весь курятник стушевался и как-то быстро выпорхнул за дверь, только перьев не хватало. Линетт попыталась протестовать, но его величество дискуссий не приветствовал.

— Вета, мне надо с тобой поговорить.

— Слушаю, Эрик?

— Первое. Я в курсе, что ты опять начала работать в лечебнице.

— Вы против? — насторожилась я.

— Я — за. Охрана усилена, к тебе никто не подберется, так что работай. Заодно приглядишь себе работников для своей лечебницы. Она уже скоро достроится.

— Спасибо!

— Второе. Вы с Рамоном... серьезно?

Я напряглась.

— Это важно, ваше величество?

— У меня были на него другие планы. Да и на тебя тоже...

— Мы что вам — животные, чтобы нас случать для потомства? — возмутилась я. Его величество поднял руки.

— Ладно-ладно. Я понял, но если передумаешь...

— Не передумаю, — отрезала я.

— Тогда третье. Что ты хочешь сделать со своим домом?

Я задумалась. А и правда — что? Жить в нем точно не получится, а вот куда его...

— Продам, наверное?

— Продай его короне.

— Зачем?

— Я там поселю Марту Дайнир.

Кто это такая, я знала, но не удержалась.

— Ваше величество, а ее охранять смогут? Все же она носит мага жизни...

— Смогут. Ты согласна?

Я вспомнила свой домик, вспомнила беленые ставни на окнах, беседку во дворе, шкафчики, которые сама оттирала...

Жаль, конечно, но я справлюсь. Да и не дадут мне там жить, а абы кому отдавать не хочется, а для родни не жалко. Это его величество хорошо придумал.

— А почему не во дворце?

— Я же некромант. Ты себе как это представляешь?

— Хм-м...

Конфликтно. Либо некромант помрет, либо маг жизни, даже мне во дворце неуютно было, но мы с королем кровь смешали. Вряд ли он будет так со всеми подряд поступать....

— А если куда-то еще? Ей рожать скоро...

— Вот именно. А в том домике долгое время жил маг жизни, да еще сильный и активно практикующий. Про ауру места ты что-нибудь читала? Слышала?

Было такое.

Если маг долгое время живет на одном и том же месте, он как бы изменяет его структуру под себя. Осознанно, или случайно, они с миром приспосабливаются друг к другу. И людям с тем же даром становится лучше на этом месте. Может, даже спустя сотни лет... Это очень приблизительно, но для Марты действительно будет полезен мой домик. Родить, пожить, а уж потом решим.

— Ваше величество, я напишу на Марту дарственную.

— Вот и отлично. Она скоро будет здесь, и я вас познакомлю. А теперь давай обсудим, что именно ты будешь ей говорить.

— Эрик!

— Вета, девочке в Храме столько всего наговорили, как бы она с собой не покончила. Ты же понимаешь, они могут сломать человека...

Я вспомнила храмовницу из своего детства.

Могут?

Не то слово!

— Слушаю, Эрик.

Через час его величество удалился, а я удрала в лечебницу, прежде, чем вернулась Линетт. Шла и думала, а что еще недоговаривает король? И какую часть правды говорили мне?

Наверное, я этого никогда не узнаю.

* * *

Его величество Эрик рассматривал сидящего перед ним молодого человека. С первого взгляда молодой граф Оломар был воплощенной девичьей мечтой.

Высокий, темноволосый, с серыми глазами и обаятельной улыбкой.

Со второй...

Он был очень похож на Ветану. Очень. Вот Лаура Оломар была совсем иной, видимо, пошла или в мать, или в своего настоящего отца, а этот юноша....

Почти копия. Почти.

Но слишком высокий лоб, чуть мягковатые очертания подбородка, и пропорции лица нарушаются, смазываются, словно оригинал — и не слишком качественная копия. Интересно, какой у него окажется характер?

— Присаживайтесь, юноша. Надеюсь, вы позволите мне так называть вас? все же я значительно старше, у меня сын — ваш сверстник.

В кресло граф попал со второго раза, первый раз неудачно приложился попой о подлокотник, но даже охнуть себе не позволил, только улыбка дрогнула.

— Благодарю вас, ваше величество.

— Можете налить себе выпить, сегодня жарко...

— Благодарю, ваше величество.

Эрик кивнул, и пронаблюдал, как граф наливает себе компот в высокий бокал, как делает глоток, как удивленно смотрит на короля...

— Да, я понимаю. А у вас, в Миеллене, наверное, шептались, что я пью кровь невинных младенцев?

Граф поперхнулся компотом.

Эрик фыркнул.

— Конечно, не пью. Сколько там крови из младенца нацедишь! Для такого дела лучше взрослые люди, можно даже потолще, с них больше получается.

Улыбка играла на губах короля, приглашая посмеяться над шуткой, а вот глаза были подозрительно серьезны, но кто же глядит королю в глаза?

Граф услужливо рассмеялся, и король кивнул.

— Не настолько уж я страшен. Итак... что вам сказали в Храме?

Граф, а точнее, графенок, помотал головой.

— Ваше величество, мне ничего не говорили.

— Неужели?

— Так получилось, ваше величество, храмовники разговаривали только с отцом.

— Как они вышли на вашу семью?

— Не знаю, ваше величество. Мне не говорили об этом.

Эрик подавил разочарованный вздох. С другой стороны, он бы тоже ничего не доверил этому сопляку, кто сказал, что храмовники окажутся глупее?

— Что вы вообще знаете о сложившейся ситуации?

— Храм оказался заинтересован в нашей семье, почему-то. особенно во мне. С отцом велись переговоры, он сильно ругал Иветту и бабушку, а потом я уехал в Альтен, а родители сюда. И Лаура тоже.

— Вы уже знаете, что они мертвы?

— Да, ваше величество. Меня просветил его высочество.

Эрик кивнул.

— Он сказал вам, что было покушение?

— Я до сих пор не могу поверить, что так получилось, ваше величество, — голос юноши дрогнул. — Не могу...

Рыдать он не стал, но родителей, видимо, любил. И сейчас ему было больно и грустно.

— Покушались на меня. Ваши родители и сестра оказались случайными жертвами. Я понимаю, что вам от этого не легче...

— Ваше величество...

— Я не посланец Светлого, граф. И мне не под силу защитить всех. Не одни ваши родители отдали свою жизнь, сейчас оплакивают мертвых по всему Алетару. Политика — гадкое и грязное дело.

Граф кивнул. Уверен он не был, но и спорить со старшим не стал.