Именно этим я и занимался, обозревая окрестности магическим взором, и неторопливо, стремясь экономить энергию, наполняя маной гладко очищенную кость. Занимался до тех пор, пока не заметил фигуры разумных всего в трехсот метрах от меня. Среагировал я на их появление прежде, чем смог осознать случившееся. Миг, и в моих руках уже оказались зажаты глефы, а тело окружается скрывающими плетениями, сливающее его с окружающей местностью. Впрочем эти действия не изменили реальность, так как обнаруженная группа упорно шла непосредственно в мою сторону, не думая сворачивать. Правда вглядевшись в них внимательней, я смог уловить знакомое течение энергии, в настоящей момент притушенное, и позволил себе несколько расслабиться.
— Да пребудет с тобой Элуна, Иллидан! — произнесла Майев подарив мне радостную улыбку, которая должна была скрыть накатывавшую на девушку усталость. Однако я чувствовал с каким трудом жрица держалась в седле, лишь на одной силе воли заставляя себя быть твердой.
— Пусть Богиня одарит своим светом нас всех! — ответил я и жестом предложил проследовать за собой.
Спутников Майев мы оставили обустраиваться в лагере, который я использовал вот уже третью ночь, а сами направились к пещере. Пусть жрица и нуждалась в отдыхе, беседу откладывать не хотелось, к тому же у меня была возможность немного улучшить ее состояние. В конце концов пусть Майев и не может черпать энергию из бочек, но зато я могу передать ману ей лишь затратив на это дополнительные усилия. Однако прежде чем восполнить свои силы мы остановились подле тела Миранны.
— Ты не можешь ее воскресить? — спросил я, глядя на находившееся в стазисе тело девушки, бывшее таким же как и шесть ночей назад.
Жрица не стала отвечать сразу. Опустившись на колени она положила руку на холодное, лишенное жизни тело, и присушилась к своим ощущениям, воззвав к силе Богини. Молчала Майев долго, но когда заговорила голос ее уже с трудом мог скрывать усталость.
— Я ничего не могу сделать Иллидан, ничего. Душа этой девушки уже покинула тело и не сможет вернуться. Впрочем мне не удалось бы это сделать даже если бы я прибыла раньше — в этих ранах слишком много скверны.
Я принял этот ответ со спокойствием. Возможно потому что уже начал привыкать к смертям вокруг себя как и все те, кто пережил раскол мира. Единственное, что появилось в душе — это усталость. Усталость от всего произошедшего и желание завершить эту войну.
— Кем она была? — тихо спросила жрица.
— Нашим шпионом в стане Азшары, дочерью Ремара и моим... другом, — ответил я, с трудом подобрав слова. В своих чувствах к Миранне мне и самому было сложно разобраться, не говоря уже о том, чтобы рассказать об этом кому-то иному. А еще к этому примешивалось чувство вины, которое я не мог, да и не хотел откинуть в сторону.
Майев услышав ответ начертала в воздухе серебряный круг, а затем склонила голову, вознося беззвучную молитву Богине. Сколько уже было произнесено воззваний к Элуне за прошедшие два месяца? А над сколькими погибшими слова прощания так и не были произнесены? Печальные вопросы, и только от нас зависит, будет ли их смерть напрасной или нет.
— И кем был тот, кто ее убил? — спросила Майев, спустя несколько минут тишины.
— Натрезим, Тихондрий, она была смертельно ранена им во время сражения, — с едва сдерживаемой ненавистью ответил я и уже тише добавил, — я не успел ее спасти.
— Иллидан! — голос Майев вновь приобрел твердость. — Ты не должен ни о чем сожалеть! Эта девушка отважно сражалась и погибла, защищая наш народ. Ее душа сейчас пребывает в чертогах Богини, и нет сомнений в том, что Элуна достойно оценит ее подвиг. Сейчас Миранна счастлива, освобождена от всех горестей и невзгод, и ее судьба многим проще чем наша. А потому мы должны помнить о ней, но неизменно идти вперед, восстанавливая то, что было разрушено и спасая тех, кто еще жив. У тебя ведь остались эльфы, ради которых следует жить и сражаться?
— Да, такие у меня есть, — ответил, вспоминая Ремара, Тиранд, и конечно же саму Майев, сумевшую занять всего за месяц с момент нашей первой встречи очень важное место в моем сердце. Если подумать, то жрица была одной из немногих, кому я безусловно доверял. А это в свою очередь означает, что ей стоит открыть некоторые свои тайны, тем более что будет лучше, если о случившемся в уже не состоявшемся будущем будут знать хотя бы трое. Но для начала стоит привести ее в чувства.
Жрица несмотря на всю свою стойкость уже едва держалась на ногах. Произнося уверенные и полные силы речи, она старалась опереться спиной о стену, однако только сжигала тем последние крохи энергии. Пришлось почти силой заставлять ее сесть, а затем еще и помогать снимать доспехи, что для жрицы оказалось непосильной задачей. Сопротивлялась девушка слабо, кажется ее разум, до сих пор поддерживаемый необходимостью идти к цели, оказался затуманен, а она сама от этого приобрела совершенно нехарактерный для себя, беззащитный вид. В какой-то момент она и вовсе прикрыла глаза, кажется погрузившись в сон. Зачем только нужно было доводить себя до такого состояния? И вообще надевать доспехи в треть своего веса?
К тому же литые латы из-за недостатка энергии утратили свойство поддерживать комфортное для тела состояние среды, и под ними одежда девушки была вся мокрой от пота. Оставлялось только удивляться, как она смогла осилить в них весь путь до моего убежища.
— Сейчас тебе станет легче, — сказал я и положив одну руку на плечо жрице второй коснулся края извлеченной из тайника бочки.
Энергия послушно устремилась ко мне, а затем стала наполнять тело Майев, которая от нахлынувших ощущений выгнулась дугой, подняв к потолку лицо со слипшимися от пота волосы. Из ее горла раздался полный блаженства стон, от которого я едва не потерял концентрацию, а в ее чувствах разродилась настоящая буря. Никогда не думал, что получение энергии может привести к такому эффекту, впрочем спустя несколько секунд Майев уже начала приходить в себя, а в ее эмоциях вместо радости стала нарастать волна паники, смешанной со смущением.
В первый раз на моей памяти Майев так открыто выражала свои чувства. До этого мгновения и не подозревал, что она способна на столь яркие эмоции, ведь жрица всегда оставалась собраной, готовой к бою в любой миг. Да, она принимала участие в наших беседах с Ремаром, отдыхала во время стоянок, но даже тогда не снимала доспехов. По крайней мере я ее без них не видел. А потому мой взгляд невольно прикипел к телу жрицы, прикрытому сейчас только мокрой от пота одеждой, почти не скрывавшей изящных изгибов тела, высокой груди, тонкой талии. Майев источала ощущения утонченности и в то же время силы, по-настоящему завораживающее. Осознав, что уже несколько секунд не могу оторвать взгляд от этого вида, я вскинулся и стал исполнять всю ту работу, что намеревался проделать прежде — достал комплект одежды, хранившейся в тайнике, создал каменный бассейн и заполнил его водой, нагретой до нужной температуры и только затем, убедившись что достаточно успокоился, обернулся к Майев.
Жрица за это время не произнесла ни слова и сейчас также смотрела мне в глаза пристально, почти не мигая, так что, я совершенно не мог понять, какие чувства она испытывает.
— Я приготовил воду и одежду, так что ты можешь искупаться, — озвучил я и так очевидный факт, дабы разбить неловкое молчание, для меня неловкое. — А после, если у тебя останутся силы, мы можем поговорить.
— Да, спасибо,— губы девушки тронула улыбка, и она благодарно склонила голову.
Удовлетворившись этим ответом, я поспешил покинуть пещеру, пытаясь привести в порядок чувства.
* * *
Осторожно попробовав воду кончиками пальцев, Майев счастливо улыбнулась, почувствовав ободряющее тепло. Именно то, что и было ей нужно после этого безумного перехода, который она сама и устроила. Зачем? Жрица не могла ответить на этот вопрос. Однако сейчас, наконец добравшись до цели своего путешествия, она отчего-то была счастлива.
Скинув одежду Майев опустилась в воду и наконец позволила себе расслабиться, с наслаждаясь ласковыми объятьями воды. И одновременно с этим тепло распространялось в душе, ведь жрица уже и не помнила когда последний раз к ней проявляли заботу. На ней всегда висел долг служения, она всегда должна была быть примером, на который бы равнялись другие. Как возможно в таком положении проявлять хоть малейшую слабость? Она и не проявляла до этой ночи, а потому никому в голову не приходило оказать ей помощь. Хотя быть может рядом просто не оказывалось по настоящему сильных эльфов? Кто знает, однако сейчас Майев ощущала удивительное спокойствие и покой, которого не испытывала уже очень давно, и поддавшись этому чувству она и сама не заметила, как погрузилась в сон.
* * *
Дожидаться появления жрицы пришлось долго, ее не было несколько часов, впрочем я никуда не спешил, по зрелому размышлению осознав, что напрасно решил затеять разговор сразу после прибытия Майев. С другой стороны кто мог знать, что девушка окажется столь измотанной дорогой?
И потому я спокойно ждал ее появления напротив входа в пещеру, упорно мастеря артефакты — на этот раз взявшись за создания тех, что способны мгновенно испускать сильный, яркий свет. Такая возможность была тем более выгодной для меня, ведь мое зрение испускаемой вспышки просто не видело, а замечало лишь энергию, что создавало заклинание. В связи с этим артефактов я стремился сделать максимально возможное число.
Занятие это требовало сосредоточения, главным образом потому, что малейшая неудача с начертанием рун могла обернуться не верным срабатыванием артефакта, произошедшим в крайне неприятный момент, а потому появление жрицы оказалось для меня неожиданным, как и ее вид. Ведь Майев вновь не одела доспехи. Впрочем ее самочувствие напротив улучшилось и она вернула себе ту уверенность и твердость, что сохраняла прежде.
— Иллидан, ты хотел о чем-то поговорить? — спросила жрица, после обмена приветствиями.
— Верно, мне нужно многое тебе рассказать, — согласился, одновременно с этими словами активируя защитный контур.
Жрица мое действие поняла верно и даже более того, обратившись к силам Богини она использовала собственные чары, повисшие в воздухе невесомым серебряным кружевом. Очень красивое зрелище, доступное, однако, только для тех, кто имеет магическое зрение. Однако оторваться от его созерцания мне удалось быстро, а затем все мысли о красоте магии и вовсе исчезли из головы, замененные тревогой. Ведь я не знал, как Майев воспримет мой рассказ. Ведь до сей ночи я воспринимался ей как избранник Элуны, а ведь ни единого знака от Богини мной еще не было получено. Конечно, она от меня не отвернется, однако все же...
Однако откладывать на будущее рассказ было нельзя. И без того я затянул с этим слишком сильно. А потому я начал говорить, совершенно не тая ничего из того, что происходило в прошлом и будущем, внимательно вслушиваясь в эмоции жрицы. И в очередной раз смог убедиться в том, что по эмоциям совершенно невозможно понять, о чем думает Майев. Удивление, смятение, радость, страх, сомнение — это было только теми чувствами, что удалось уловить, однако понять их значение не удавалось. А потому мне только и оставалось, что ждать слов жрицы и надеяться на лучшее. Что я и приготовился сделать, когда мой рассказ завершился.
— Так значит я была твоей тюремщицей и прислуживала Кенариусу? Да еще и сошла с ума от ненависти? — девушка склонила голову, пряча от меня глаза, но чтобы понять, что она чувствовала, достаточно было посмотреть на руку, крепко, до боли, сжавшую рукоять чакрума.
— Послушай, — не зная как поступить, я положил свою руку на плечо девушки, и стал говорить спокойным, твердым тоном, — то, какой ты стала в том мире, уже не повторится. История изменилась, мы изменились.
— Иллидан, я гналась за тобой, будто диким зверем, желая убить, и мне это почти удалось!* А затем, когда решила что цель достигнута, и вовсе сошла с ума и пошла против эльфов, против своего народа! — эти слова Майев почти выкрикнула, уже едва сдерживая свои эмоции.
— А я в том будущем пытал тебя и возможно именно от этих пыток та Майев и потеряла рассудок, — не выдержал и крикнул я в ответ и уже тише продолжил. — Пойми, тот Иллидан также был безумен. Безумен был и он и его тюремщица. Но мы не они. Мы не допустим совершенных ошибок и будем наблюдать за другими, чтобы не ошиблись и они. Вот я буду только рад присматривать за тобой хоть целую вечность.
— Спасибо тебе, Иллидан, — жрица улыбнулась и отвела взгляд в сторону, а в ее эмоциях послышалось смущение, — спасибо, и я тоже буду рада присмотреть за тобой.
Самообладание стремительно возвращалось к жрице, ее плечи распрямились, взгляд обрел прежнюю твердость, а еще злость, направленную к счастью не на меня.
— Ты прав, — повторила она, — то что было в будущем сейчас не столь важно, мы друг друга никогда не предадим. А еще отплатим друидам за все то, что они сделали с нашим народом!
На этом наша беседа завершилась и настал черед сбора в рейд.
Глава 4.
Спокойный и размеренный бег через лес в компании с надежным товарищем. Что может быть лучше этого после нескольких месяцев сражений? Наверное только то, что твоим товарищем является красивая девушка, невольно приковывавшая к себе внимание, которого совершенно не требует окружающая местность. Удивительно, но факт, несмотря на раскол мира, уничтоживший огромное множество живых существ и вызвавший некие, не до конца понятные магические преобразования, нас в пути никто не тревожил. Наличие магического зрения, пусть и более слабого в теле тигра, отличного нюха, а также острых, как и положено эльфийке, глаз Майев, позволяло заблаговременно обходить всех живых существ, и оставаться в своих мыслях.
Перерывы в пути мы делали не долгие. Лишь на сон и приготовление пищи. Все же тот коктейль энергий, что теперь существовал в моем теле, давал на порядок лучшую выносливость в сравнении с обычными эльфами, а Майев имела возможность подпитывать силы своего саблезуба. И потому мы могли почти не останавливаясь бежать на юг, сквозь немного увядший и изломанный, но все также хорошо знакомый лес.
Путешествие было невероятно странным. Умом я понимал, что случилась катастрофа и мои сородичи в настоящий момент сражаются за выживание, однако никаких признаков бедствий нам не попадалось, отчего невольно создавалось впечатление, что случившееся за последние несколько месяцев — всего лишь сон и в действительности в мире ничего не изменилось. И только необходимость пополнять запас энергии из накопителя, напоминал о том, что случившееся мне не приснилось, это и присутствие рядом Майев, со времени прошедшего разговора погруженной в размышления.
Однако эта идиллия не могла существовать долго, и завершилась на пятнадцатую ночь, когда мои уши уловили звуки далекого боя.
Стоит честно признаться хотя бы самому себе в том, что решение спасти, несомненно, с кем-то сражавшихся эльфов пришло ко мне не сразу. На разум давило осознание важности миссии, что лежала на наших плечах, и, казалось, что рисковать в данный момент было бы недопустимо. Вот только все существовавшие во мне принципы были против бездействия, а потому решение могло быть только одним. Все же не привык я избегать опасностей, да и моя спутница никогда бы не осталась в стороне.
