Митяй, меж тем, чего-то замялся, но потом нехотя признался:
— Да мы, почитай, денег и не видим здесь. Так, меняем то на се. Вот. На деньги травку продаем.
— Какую еще травку? — удивился Женька.
— Хорошую, курительную, ту, что ты жевал только что. Она только у нас и растет. Вот по реке народ и приходит на лодках за ней, но это в сезон, через месячишко, а сейчас у нас только свои в лесу.
— Ну, спасибо за сведения! Пойду, посмотрю на вашу деревню, может там и заночую. Пока, что ли!
— Тогда до вечера! Я тоже подойду, больно ты занятный человек, или не человек даже.
Женя неожиданно озадачился точно подмеченной характеристикой и сначала захотел успокоительно заявить мужичку, что он, без сомнения, человек. Но тут же спохватился, вспомнив, как он недавно чисто машинально превратился в сэйла. Да и можно ли человеком назвать астральную сущность, какую они с Лэей представляли собой? Поэтому он просто ушел на изнанку и помчался разыскивать Саш. Они должны быть где-то на пути к этой деревне.
Ребятам повезло меньше в том, что они пока никого не встретили, но больше в том, что в них никто не стрелял. Женя без большого труда нашел их, весело вышагивающими по направлению к горе, иногда проглядывающей меж деревьев. Он, не останавливаясь, проследовал вперед и зигзагами протралил местность, пока не наткнулся на поселение, которое деревней можно было назвать лишь с трудом. Больно оно смахивало на стойбище своими убогими домишками на сваях. Но все же это было веселей, чем болтаться попусту по лесу.
Женя быстренько вернулся к Сашам и, вывалившись прямо перед ними, весело воскликнул:
— Впереди по курсу деревня. Будет где остановиться.
— Фу, напугал! — воскликнула Сашенька.
— Ты смотри, поосторожней так. А то кто-нибудь от неожиданности махнет мечом или с лука стрелой пальнет, — согласился со своей спутницей Алекс.
Но в остальном ребята возражать не стали, и скорректировали курс на деревню. Сашенька не преминула похвастаться, почему у них такое веселое настроение — кожа на руках постепенно переставала липнуть и у Алекса стала почти нормальной. Но Женя решил не форсировать ситуацию и дать Сашам полностью восстановиться. Ну что, в конце концов, решала одна ночь? Леший мог и подождать. Оставлять ребят среди диких мест без своей астральной поддержки он не хотел и решил провести разведку в одиночку, если они удачно устроятся на ночевку в деревне.
Буквально через пару часов они вышли к поселению. Сделать это было легко — все тропинки сбегались к одной цели. Вот только нельзя все-таки вспоминать о проблемах — стоило Женьке подумать, что они больно легко подошли к селу, как на дорогу к ним выскочил, воинственно разукрашенный папуас. Хотя они и не были на берегах Новой Гвинеи или острова Ява, такое сравнение невольно приходило в голову при виде бесноватого полуобнаженного воина с копьем и мачете в руках.
— Опаньки! — испугавшись от неожиданности, воскликнул Женька, но нашел в себе мужество заслонить собирающегося пойти в атаку Алекса, и тихонечко сказал в сторону нависшей над ними и нетерпеливо подпрыгивающей угрозы. — "Си-на-сэйс".
Глядя на застывшего в гротескной позе и возмущенно пилькающего глазами аборигена, Женя облегченно вздохнул — здесь, главное, по запарке, не переборщить. Он обошел вокруг воина и понял, что это довольно молодой парень, только слишком разукрашенный. Подошедшая Сашенька с любопытством всматривалась в устрашающую раскраску и осторожно коснулась размалеванной груди пальчиком. От этого прикосновения эпическая фигура начала медленно заваливаться назад. Женька только успел подхватить свое магическое творение и осторожно опустил его на землю.
— Пойдем в деревню. И будьте настороже, — командир маленького отряда продолжил свой путь по тропинке, осторожно оглядываясь по сторонам.
Не доходя буквально несколько метров до первых хижин, они неожиданно наткнулись на выскочившего откуда-то сбоку мальчишку. Женя украдкой показал Сашам, чтобы они притормозили, а сам полез в карман за леденцами, которые не успел сжевать по дороге. Больше всего его сейчас беспокоило, видел ли мальчишка в своей жизни конфеты?
Однозначно видел. Причем давно, так что успел соскучиться. Женька никогда не занимался внушением, но тут почувствовал себя настоящим гипнотизером. Взгляд парнишки так и прирос к его руке. А новоявленный конфетный экстрасенз уже лелеял дальнейшие коварные планы по расположению обитателей деревни. Он решил обратиться к неслабому сказительскому опыту Яна и пошел по логическому пути: путь к сердцам родителей идет через детей, а путь к сердцам детей идет через сказки. Но первый и самый эффективный крючок — это леденец, карамель, ну или еще какая-нибудь сладость.
— Привет! Как дела? — Женька уселся на пенек у тропинки, продолжая держать сладкую приманку в поле зрения малыша.
— Это конфета? — недоверчиво спросил малыш, глотая слюну и игнорируя приветствие гостя. Женька не обиделся. Он понимал, что такие мелочи, как пустое сотрясение воздуха всякими приветствиями, не могли пойти ни в какое сравнение с возможностью завладеть такой конфетищей.
— Конечно! — ответил он уверенно и тут же приврал. — Я их специально для детей ношу. Попробуй — если понравится, я тебе и вторую дам.
Малыш недоверчиво потоптался, потер грязными руками об одежонку и, наконец решившись, подошел пару шагов, чтобы схватить леденец.
— Ты хоть фантик не съешь! — рассмеялся Женя, видя, что малыш запихивает ее в рот, не разворачивая. И, пока маленький собеседник, деловито насупившись, дегустировал сладкий продукт, Женька вел свою дипломатическую работу дальше. — Смотри, вот второй леденец. Его получишь, когда соберешь сюда своих друзей. Я хочу вам сказку рассказать. Любишь сказки-то?
— А кто их не любит? Сейчас всех позову, — серьезно ответил мальчишка и настороженно добавил. — А с конфетой не обманешь?
— Не обману! — усмехнулся Женька. — Хотел бы, сто раз бы уже успел обмануть.
Такого поручительства мальчишке явно хватило, и друзья увидели, как засверкали его босые пятки по тропинке. Тихонько стоявшие в стороне Саши подошли к Жене и уселись рядом на поваленном дереве.
— Как это у тебя так ловко с детьми получается? — спросила Сашенька.
— Спасибо Яну за большую практику, — улыбнулся Женька. — Нет ничего вернее, чем налаживать дипломатические отношения, начиная с детей. Надеюсь, что через часик деревня без кровопролития и большого обмана будет нашей.
И действительно, спустя не такое уж и долгое время, тропинка превратилась в сцену ораторского искусства, окруженную немалым собранием маленьких слушателей. Что больше всего радовало рассказчика, к группе детишек присоединялись и мамаши, видимо спохватившиеся отсутствующих малышей. Даже ранее обездвиженный, и еще раньше разукрашенный охранник мирно присоединился к слушателям спустя полчаса. Саши, тоже, забыв обо всем, внимательно слушали, чем кончится волшебная история про страшного и мудрого дракона, украденную принцессу и отважного, но бедного принца.
— Вот, что делает отсутствие телевизора! — закончил свое повествование Женька, совсем затомившись работать языком. — Извините, я все-таки устал с дороги и надеюсь на ваше гостеприимство.
Мамаши засуетились, вспомнив про все свои брошенные дела, и вместе с детворой потащили гостей в деревню. Там несколько медяков сделали свое дело, и у гостей на ночь был свой небольшой домик, правда больше смахивающий на дощатый настил на сваях, чем на приличное жилье, но при теплой погоде путешественникам и не требовалось ничего больше. Женя все никак не мог понять, состоит ли население поселка только из "рожденных" или из "пришедших" тоже. Пожалуй, второе было вернее. Саши тоже склонялись к такому мнению.
Одно было ясно — уровень жизни был очень низким. Никаких государственных структур, служб или коммуникаций не наблюдалось. Даже роль дороги выполняла река. Люди кормились рыбалкой, охотой и собирательством, и опустились бы до дикого состояния, если бы не одна статья экспорта, которая поддерживала все лесное сообщество. Этой статьей оказалась та горькая травка, которую с понтом зажевал недавно Женька. Она оказалась не только горькой на вкус, но и неплохим куревом при правильном высушивании. Вот эту траву и вывозили отсюда по реке торговцы.
Обрадованные щедрым, и разговорчивым гостям, жители собирались к вечеру устроить всеобщую гулянку, и Женя, удостоверившись в безопасности ребят и прикинув, что до заката еще часа три, все-таки решил слетать на разведку, пока Саши "затвердевают" сидя в деревенском реале. Поскольку компаньоны не возражали, он, не затягивая дела, понесся со всей возможной скоростью вокруг горы.
В самом деле, на другой стороне, недалеко от реки он увидел поля и луга, что говорило о некоторой сельскохозяйственной активности. А у самого берега обнаружилось и приличное для этого лесного края поселение, состоящее в основном из деревянных построек, но более добротных, чем в деревне, в которой остались Саши. Даже была улица с небольшой центральной площадью и большим домом на ней, в котором, наверно, и надо было искать Лешего.
Женя не спешил проявляться посреди площади, а самым бесстыжим образом проник в предполагаемые апартаменты местного перворожденного мага и стал рыскать по этажам и комнатам. В одном, особо большом помещении, которое, если сильно прищуриться, можно было назвать залом, шло какое-то пиршество. Во главе стола сидел лохматый мужичина или дед, определить возраст которого было невозможно в силу полной залохмаченности его головы. Астральный шпион с восторгом рассматривал лицо, из которого были видны только глаза и кончик носа, все остальное представляло собой одну прическу, плавно переходящую в брови, бороду и усы или, вернее объединяясь с ними в единый волосяной покров.
Визитер до того залюбовался этой колоритной личностью, что неосторожно вывалился с изнанки прямо перед волосатым мужиком — хорошо еще, не на стол, за которым сидела ватага веселых, но несколько неопрятных людей. Правда, все равно, приземление, вернее приседание в объятия внушительной дамы нельзя было назвать удачной посадкой. Чтобы скрыть смущение, Женька воскликнул:
— Ух ты! Ну и борода! — и хлопнул в восхищении себя по коленям. Затем обернулся к странно наряженной даме, на коленках у которой он оказался, и смущенно произнес. — Миль пардон, мадам! Неудачное посадка, понимаете ли.
— Ты кто таков? — строго спросил Женьку волосатый старик (или не старик). В его голосе смешалась оторопь с возмущением.
— Я? — переспросил Женя, на ходу придумывая версию поубедительнее. — А Вы, благородный старец, не Леший случайно будете?
— Какой я тебе старец! Да как ты с самим Лешим разговариваешь? — возмутилась борода с бровями.
— Простите, не разглядел, — Женя, наконец, сообразил, кем ему назваться. — И еще раз простите, что не представился сразу. Я душа маленькая, по служебному делу, с инспекцией...
— Какой еще такой иншпекчией? — с трудом проговорил явно незнакомое ему слово Леший.
— Ну, с проверкой. Оттуда! — Женька ткнул пальцем в потолок.
— Откуда оттуда? Там только крыша, — не понимал мохнатый руководитель застолья.
— С астрала.
— Какого еще осралу? Эй, стража! Выкиньте отсюда этого нахала. Я сегодня добрый. Всыпьте ему пару раз батогов, и пусть себе катится в лес!
— Это Вы зря, дяденька! — немного обиженно заявил Женька, видя приближающихся мордоворотов, только чуть менее волосатых, чем его неласковый собеседник.
Пришлось опять лезть на изнанку. Пока он разглядывал недоуменно мечущихся по залу охранников и тихую панику за столом, ему вспомнилось, что показалось таким странным в Лешем. Если бы тот был настоящим перворожденным, то ему должно быть лет, как тому же Орину, а он обиделся на старца. Ладно, это, но не мог же перворожденный не знать об астрале, если они живут тут чуть не вечно? Или мог? "Эх, надо выяснять, коль я уж здесь", — подумал Женька и полез обратно, на этот раз, благоразумно проявившись у бородача за спиной — подальше от его костоломов, бегающих по залу.
— Простите, милейший, — шепнул он возмущенному предводителю стола, отметив боковым зрением округлившиеся от страха глаза дамы, у которой в объятиях он недавно побывал.
Дедок подпрыгнул от неожиданности, и Женя почувствовал, как его кожа зачесалась. Но, поскольку ничего другого не произошло, он попытался успокоить местного предводителя:
— Ну, не надо так нервничать, я же с самыми лучшими намерениями!
Вместо того, чтобы успокоится, дед явно струхнул, так как прытко отскочив в сторону поближе к пышной даме, со страхом уставился на Женю и спросил:
— А ты чего?
— Чего? — не понял Женька.
— Почему иголками не пошел? И в пень не превратился?
— А-а! Это просто на меня "слова" плохо действуют, — отмахнулся Женька. Однако, заметив, что стражники опять обратили на него внимание, он сообразил, что его могут принять за "рожденного". Поэтому сразу добавил. — Но мои "слова" очень даже действуют! — и, чтобы слова не расходились с делом, тихонько шепнул в сторону стражников, — "си-то-си-нут".
Оба бугая затрепыхались в связывающих их невидимых узах и кулем повалились на пол, высказывая на ходу все, что они думают по адресу Женьки в самых, что ни на есть, "лесных" выражениях.
— Простите великодушно, но они немного мешали столь интересно начавшейся беседе, — мягким и добрым голосом извинился Женя.
Леший почему-то не оценил его тона и посмотрел на гостя, как на гремучую змею, шипящую свои ядовитые наговоры. Почувствовав неладное, астральный гость быстренько выставил "зеркало" и почти одновременно увидел, как волосатик задымился сразу во многих местах. Особенно впечатляюще, отвратительно воняя паленым, закудрявилась его большущая борода. Дядька завопил и закрутился волчком.
Женьку, как молния, ударила в темечко догадка: "Так это ж он меня сжечь хотел! Хорошо, что пороху не хватило, а то бы сейчас уже заживо сгорел". И чисто по наитию, быстренько окружив неудачливого мага защитой, выдернул из реальности мира. Мужик сразу перестал дымиться и расслабленно успокоился. Женя только обрадовался, что "наверху" не так воняло жженой бородой, а то находиться рядом с Лешим была бы настоящая проблема.
— Ну что, больше не болит? — изобразив заботу и ласку, насколько только смог, спросил Женька страдальца.
— Не болит, — недовольно буркнул дедок неопределенного возраста и зыркнул глазками по сторонам. — Это, где это мы?
— Все там же, — усмехнулся врачеватель дремучего пиромана. — Ну, раз уж ты не такой старый, то давай на "ты". Просто мы на изнанке, то есть, на втором уровне астрала. Видишь, какое все прозрачное стало? Ты, кстати, осторожнее. Я вокруг тебя защитное поле держу. Если защита нарушится, то тебе здесь долго не протянуть.
Леший как-то сразу въехал в ситуацию и присмирел, а Женя почувствовал поднимающуюся волну разочарования. Не выдержав, он спросил волосатика прямо:
— Ты настоящий Леший, то есть, перворожденный маг?
— Ну-у, — протянул понуро мужик. Потом посмотрел как-то безнадежно на своего пленителя и признался. — Да я уж третий поди после настоящего-то!
