— Глупая ты, Дашка. — Негромко сказал Артем, наконец. — Я сделал это, потому что ты мне нравишься. Я после Ксюши пообещал сам себе, что никогда и никому не устрою никакой романтик. А ты оказалась особенной. Прости, я больше не буду называть тебя Барби.
— Это точно, — покивала Дарья. — Особенной, вон даже с аллергией на романтику и прочую фигню.
Она потянулась от души, а потом, неожиданно для парня и для самой себя, поцеловала Артема. Он сначала не шевелился даже, а потом, расслабившись, приобнял девушку.
— А вот вранья я не люблю, даже такого мелкого, — сообщила она ему на ухо. — И руки свои убери, а то я тебе эту штуку в ухо затолкаю. Ой, а кто это такой кстати? — и она уставилась на фигурку, которую все это время вертела в пальцах.
Артем аккуратно взял из рук Дарьи устрашающего вида нэцкэ и поцеловал девушку в висок.
— Точно хочешь знать, кто это?
— Ну да, а что? Эй, ну кто это, мне же интересно!
— Это японское божество. И зовут его Эмма-о. Он правит адом дзигоку и судит грешников. Этакий мировой судья. Если тебе станет понятнее, это кто-то вроде древнегреческого Аида, Плутона в Риме или Осириса в Египте. Это нэцкэ что-то вроде талисмана. Эта вещь досталась мне от деда. Он во время Второй мировой был пленен нашими солдатами на Сахалине, а потом так и остался жить в России. В общем, он отдал мне Эмма-о, чтобы тот защищал меня от внезапной и скорой смерти. Дед говорил, что это нэцкэ в свое время защитило и его на войне. — Артем улыбнулся во все зубы. — Дарья, будешь считать меня ненормальным?
— У каждого свои загоны, твой еще не самый большой. А если он типа бог смерти, то как от нее же и защищает? — Дашка осторожно потыкала пальцем свирепую фигурку японского происхождения. — Ты веришь в это, да?
— Может быть, и верю. — Кивнул Артем. — А, может, и нет. Эмма-о — бог смерти, а не зла, и смерть — это всего лишь переход на новый уровень существования. Лэвэл ап, Даш. Кстати, возьми себе, — вдруг протянул он нэцкэ девушке. — У меня их несколько. Возьми, пусть и тебя защищает.
Дарья заколебалась, так как никогда не понимала смысла в подобных амулетах и оберегах. Обычно она полагалась на свои интуицию и осторожность, хотя и те часто отсыпались в глубинах подсознания. Но сейчас девушка вдруг протянула руку и взяла фигурку. Тяжеленькая, вырезанная из какого-то камня.
— Спасибо. Знаешь... я, наверное, домой пойду, — Дашка потерлась щекой о плечо парня, словно кошка. — А то ты опять приставать начнешь и все такое.
— Раз ты такого мнения обо мне, пошли гулять, — предложил внезапно Артем.
— Я о тебе хорошего мнения, — серьезно отозвалась Дашка. — Да, пошли, погуляем.
Она не стала уточнять, что могла бы остаться и даже не только на день, но боялась. Непонятно чего. Может быть, внутри нее жил подсознательный страх перехода отношений на новый уровень, тот самый лэвел ап, с которого было бы больнее падать.
Вечер они провели превосходно, и Дарья поняла, что вместе смеяться, гулять за руку по городским улицам, забыв о времени, корить голубей и есть одно мороженое на двоих — это самая лучшая для нее романтика.
* * *
*
Если у Даши с Артемом наметился определенный прогресс в отношениях, которые стали гораздо более доверительными и нежными, то Кристина страдала от неопределенности. Впрочем, как и всегда — в этом девушка уже не раз сама себе признавалась.
"По-моему, я из той породы людей, которые сами придумывают себе неприятности, чтобы отрешиться от реально существующих проблем", — размышляла она иногда, погрузившись в очередной трек. В последнее время ее тянуло на опечаленный всем на свете дум-метал и немецкий дарквейв. А изредка, когда она вдруг начинала скучать — кто бы мог подумать! — по Максиму, Кристина включала дарк-электро, перегруженное тяжелыми мрачными ритмами с эффектом дисторшна.
В четверг девушка сдала еще два зачета, отчего едва не запрыгала на руках по всему третьему корпусу. Прыгать, конечно, она не стала — в отличие от куда более эмоциональной Дарьи, которая защитила курсовую и вопила от счастья, пугая первокурсников и приехавших в их университет на экскурсию школьников.
В тот день девчонки встретились по дороге к остановке и как-то дружно решили, что не хотят идти по домам. У Крис в доме веселилась мачеха с подругами, а Дашка подозревала, что мама вернется поздно. Так что, посовещавшись, девчонки решили прогуляться. Тем более мягкая погода очень даже располагала к прогулкам.
— Куда мы двинем? — на всякий случай решила уточнить Кристина. Она по привычке пару раз оглянулась, ища Макса, но его нигде не было. Где-то неподалеку слышался голос Шкоды, и это Крис все-таки раздражало. Она не была настолько добрым и незлопамятным человеком, чтобы забыть слова Юльки и ее чрезмерную симпатию к Видарту. Даже к Дашке в те славные моменты, когда они не могли поделить Славу, Кристина так не относилась.
— Не знаю, — Дарья пожала плечами. — Давай сядем на автобус и просто поедем. Увидим что-нибудь интересное и сойдем.
Крис покрутила пальцем у виска, но согласилась. И теперь девушки ехали в длинном, словно красно-белая гусеница, автобусе и разглядывали залитый солнцем город. А еще разговаривали о каких-то маловразумительных глупостях, которые необычайно девушек веселили. Так вообще бывает очень часто — глупости могут доставлять удовольствие только тогда, когда обсуждаешь их или смеешься над ними с кем-то духовно тебе близким.
— Это у тебя с головой не все в порядке, клетки в мозгу через одну и... — Тут Кристина прервала свой обличающий Дашкин мозг монолог и ткнула подругу в бок. — Бр-р-р. Смотри.
На экране небольшого автобусного телевизора, установленного над водительской кабинкой, передавали местную аналитическую авторскую программу с довольно-таки ехидным ведущим И опять там фигурировал таинственный маньяк, уже который день держащий в страхе миллионное население их города.
— ... стали известны подробности, до этого скрываемые полицией и прокуратурой, — четко и неторопливо проговорил мужчина в строгом черном костюме, подозрительно похожий на похоронного агента. — Серийный маньяк, как уже было сказано ранее, нападает на девушек от 16-ти до 20-ти лет, которые девушками являются в прямом и переносном смысле. Как он догадывается о том, что именно они являются девственницами, следствию, на удивление, до сих пор не известно. Хотя, как мы все уже знаем, им ведется активный поиск чудовищного преступника, унесшего уже более четырех невинных жертв. Также следствие умудрялось скрывать и некоторые факты преступлений. Из-за этого в народе поползли слухи, что маньяк едва ли не вырезает на телах жертв сердца. Как стало известно из достоверного источника, во-первых, убийца умертвляет девушек с помощью уколов, а затем оставляет на их уже мертвых телах глубокие неровные порезы в области горла, сердца и нижней части живота.
Тут, видимо, нервы водителя не выдержали, и он переключил телевизор на другой канал, где шло что-то более позитивное.
— Гадость какая, — поморщилась Дашка,— Скорее бы его уже поймали, а? Меня теперь из дома поздно вечером не выпускают.
— Скорее бы, — отозвалась Кристина. Нет, Видарт все-таки никакой не маньяк. Да блин, нормальный он парень. В смысле со своими нереальными тараканами в пустой башке, но не убийца! Вот же она напридумывала!
Автобус продолжал ехать вперед, кто-то входил, кто-то выходил. Некоторые улицы проезжали быстро, на некоторых приходилось стоять, попав в небольшой затор. Девчонки то и дело показывали друг другу проходивших мимо людей, особенно симпатичных парней и с хихиканьем обсуждали их.
Именно поэтому они и заметили одну личность. Гот Максим собственной мрачной персоной выходил из машины, держа в левой руке букет черных роз. Происходило все это дело возле ворот одного из городских кладбищ, находившегося между двумя новыми районами.
— Крис! — Дашка указала подруге на длинноволосого парня. Но та сама уже заметила его и поджала губы, машинально начиная дергать себя за прядь волос. Вид гота во всем его великолепии да еще с таким букетом навевал нехорошие мысли. Он что, решил назначить свидание на кладбище очередной готессе? Едва эта мысль посетила голову Крис, как девушку словно смело с сидения. Дарья едва успела выскочить следом за ней на пятачок, именуемый остановкой. Максим к тому времени уже успел скрыться за воротами кладбища.
— Ты чего? — Дашка не понимала, с какой радости подруга выскочила из автобуса. — Крис, эй, прием? Какого фига происходит?
— Откуда я знаю, какого фига? — прошептала черноволосая девушка. — Хотя нет, сейчас узнаю. И ты узнаешь. Пойдем за ним.
— Зачем это еще?
— Я слышала, преступников всегда тянет на место преступление или на могилу к тому, кого он убил, — авторитетно заявила Кристина. — Если он маньяк, он придет к могиле своей жертвы.
Она уже и сама не верила, что Максим — маньяк. Был бы он таким, давным давно грохнул бы и ее, и Дашку, а не оказывал ей свои странные знаки внимания. Наверное, тот случай с девушкой на мосту, что стала одной из жертв, был случайностью, о которой ей, Крис, думать не хотелось. Правда, ей тут же вспомнился эпизод из недавно просмотренных городских новостей, что одну из несчастных, что попалась под руку маньяку, хоронили как раз именно на этом небольшом кладбище, и Кристине тут же стало дурно. Нет, надо все выяснить раз и навсегда. Она отогнала от себя все плохие мысли и настойчиво потянула за собой Дашку.
— Теперь ты шевели ходулями, Аральская, — впервые назвала подругу по фамилии Кристина. — Пойдем следить за нашим недоманьяком.
— Архипова, ты тупо втрескалась в гота, — сделала вывод Дарья, но за Крис все же направилась, хотя и без особого желания. Нет, последить за Максимом показалось ей интересной идеей. Но проблемой был тот факт, что для слежки им пришлось пройти на кладбище. Не то, чтобы Дарья боялась каких-то страшилок, тем более, что пришли они сюда не ночью, а днем. Просто обычно жизнерадостной и очень живой девушке становилось сильно не по себе в наземном филиале царства Аида, вот и все.
Пройдя через ворота, возле которых расположились верткие продавцы венков и несколько бабулек с цветами, девушки огляделись. Знакомая спина, обтянутая черной футболкой, мелькнула слева, среди деревьев. Не сговариваясь, девушки, как можно бесшумнее последовали за Максом. Так как кроме них здесь шли еще несколько человек, то парень не сильно обращал внимание на шаги.
— Крис, мне не по себе, — Дашка нервно косилась по сторонам, то и дело натыкаясь взглядом на оградки и самые разнообразные памятники, видневшиеся среди деревьев. Девушки находились в старой части кладбища, где начинался едва ли не лес, когда как на новой еще не было деревьев, там росли лишь только тоненькие прутики. Дарья был там несколько лет назад, когда хоронили дедушку. И уже тогда невзлюбила кладбище всей душой.
— Мне тоже не по себе, — прошипела Кристина и тихо выругалась: Максим сошел с главной дороги на другую — узкую, покрытую кое-где потрескавшимся асфальтом. Девушки торопливо свернули следом, но пошли чуть в стороне, перебегая от дерева к дереву.
Здесь уже кроме них народа не было. Стояла звонкая тишина, нарушаемая тихим шорохом шагов и далеким пением птиц, которым было все равно, где распевать свои гимны — в детском саду или на кладбище. Солнце, пробившись сквозь деревья, бросало золотистую вязь на траву. Максим в своей черной одежде казался слишком резким среди вроде бы зеленого, но неуютного, холодного царства.
По царству вечного спокойствия отчаянные девушки, сердце которых все быстрее и быстрее стучало, шли за парнем так долго и быстро, что даже немного запыхались. А когда Макс свернул на совсем уже узкую тропинку, виляющую среди оградок, то дружно замерли, скрытые двумя могучими, словно выпивающими из-под земли жизненные силы, деревьями и разросшимся кустарником. Дашка молча показала Крис кулак. Ей казалось, что они обе пыхтят, как паровозы, и что гот обязательно их услышит. Тем более, что остановился он совсем недалеко, в какой-то паре метров. Кристина, явно понявшая, что Видарт пришел сюда явно не на готическое свидание, вдруг подумала, что, наверное, умрёт, если парень реально пришел к могиле какой-нибудь девушки.
Но, как выяснилось, Максим решил посетить вовсе не женскую могилу. Он оказался перед небольшим мемориальным комплексом, выполненным из черного блестящего гранита, в котором возвышались целых четыре высоких прямоугольных памятника. Кто был изображен на них, девушки, как не старались, так и не смогли разглядеть из своих кустов. Им обеим стало еще страшнее, к тому же и Крис и Дашке казалось, что они подглядывают за чьей-то тайной и болью.
Макс молча смотрел на четыре навечно застывших памятника, словно мысленно разговаривая с каждым из них, и особенно долго взгляд его темных глаз задержался на крайнем левом.
После молодой человек посмотрел в пронзительно-синее небо, которое даже и знать не знало, что где-то там, внизу, есть такое печальное место, где люди навсегда оставляют тела тех, кто был им некогда безумно дорог. Кажется, губы его что-то неслышно произнесли. А затем Максим аккуратно, как маленького ребенка, положил букет черных роз на блестящую гранитную плиту.
Дашка и Кристина круглыми глазами наблюдали, как парень поочередно касается ладонью каждого из четырех памятников, прощаясь с теми, кому они принадлежат, вскидывает вновь взгляд к небу и закрывает на пару мгновений лицо ладонями.
Постояв так несколько секунд, Видарт засунул руки в карманы каким-то подростковым жестом и направился обратно, склонив голову к земле так, что длинные волосы закрывали почти все его лицо. Девушек Макс так и не заметил. Он ни разу не оглянулся и не сбавил шаг. Наверное, знал, что не раз еще вернется сюда.
Первой из своего укрытия вылезла побледневшая Кристина, она же потянула за руку впечатлительную Дашку. Не произнеся ни слова, девушки с опаской подошли к могилам, которые только что навещал Видарт. Наконец-то они смогли разглядеть фото, изображенные на памятниках. На них совершенно спокойно смотрели лица двух еще молодых и симпатичных женщин, темноволосого мужчины и к немалому ужасу девушек — пятилетнего ребенка.
"Тристанов Арсений Сергеевич, 29.05.19** г. — 11.05.19** г.", — гласила надпись под изображением серьезного мужчины, чем-то напоминающего самого Максима. Слева от него, вероятнее всего, находилась его супруга — "Тристанова Людмила Витальевна, 01.12.19** г. — 11.05.19** г." — именно на этом памятнике взгляд Видарта задержался более всего.
"Тристанова Татьяна Михайловна, 23.07.19** г. — 11.05.19** г." было написано на граните под третей фотографией, на котором скромно улыбалась миловидная блондинка. Рядом с ней находилась и могила маленького мальчика, без страха, но с любопытством и даже с озорством смотрящего на Крис и Дашку — "Тристанов Кирилл Владиславович, 18.09.19** г. — 11.05.19** г.".
Все эти четыре человека погибли в один и тот же день — 11-го мая, почти 12 лет назад.
— Что это? Кто это? — первой нарушила тишину Кристина. Ее шепот был прерывистым.
