— Мы в одной команде, и ответственность лежит на каждом из нас, — упрямо сжав губы, ответил я. Но мое внутреннее состояние не соответствовало вырвавшейся реплике. Только сейчас я, наконец, действительно поверил в самое главное в этой истории — в существование Порождения. Больше оправдать подобные жертвы было просто нечем. И, приняв эту правду, я почувствовал себя значительно легче. Время душевных метаний закончилось. Пришло время просто приниматься за дело.
— Вот именно, — жестко усмехнулся Нкот. — Пришло время приниматься за дело. И теперь мы действительно в одной команде, Никс. Не забывай об этом.
Я решился спросить о том, что меня мучило уже давно, о том, о чем узнать желал и боялся одновременно:
— Нкот... а какое отношение к моему прошлому имеет кошмар с багровым светилом? Я видел его несколько раз, все время в разных вариантах, и каждый раз это было страшнее предыдущего... Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?
Ответ лешука не замедлил себя ждать:
— Это твое будущее, Никс. Дар предвидения, которым ты обладаешь, даже не подозревая об этом, заставляет тебя волноваться за свою судьбу.
Если бы он треснул меня дубинкой по голове, думаю, результат был бы тот же. Дар предвидения? У меня? Дар? Светлые силы неба...
Нкот похлопал меня по плечу и добродушно добавил:
— Выше нос, Элиот Никсард. Все наши мечты еще сбудутся. А теперь нам пора обратно.
Серый шар сорвался с неба и юркнул чужому под плащ. Как только свет погас, на лес и поляну снова опустился непроницаемый мрак. Но отряд мертвецов по-прежнему стоял перед глазами, и пронизывающий холод все еще сочился от места, из которого Хранитель Душ высосал всю энергию.
'Дар предвидения...' — глухо отозвалось в мыслях. 'Волноваться за свою судьбу...' Сердце сжалось и упало в темный колодец безысходного отчаяния, не имеющего ни начала, ни конца...
Да будь оно проклято, такое будущее!
Потрясение оказалось сильным настолько, что голова пошла кругом. Далеко не сразу я сумел успокоиться. А когда, наконец, повернулся к Нкоту, то обнаружил, что призрачный контур лешука уже растаял в ночном мраке.
Как всегда, без предупреждения.
Как всегда, бесшумно.
Ну и как мне теперь искать этого голубого засранца?
Глава 12. ТЕРРИТОРИЯ ПОРОЖДЕНИЯ
Рассвет нас застал уже в пути.
Порядок и темп движения нашего маленького отряда установил Нкот, он же и шел впереди всех. Точнее, 'плыл' своим неповторимым способом перемещения, скользил среди лесной чащобы, как кусок льда по нагретой наклонной поверхности. И совершенно непроходимые на первый взгляд заросли, буйное переплетение лиан и веток, исходившие острыми растительными запахами, послушно расступались перед ним свободным коридором, оставаясь в таком положении ровно столько, сколько требовалось для прохождения всего отряда. За лешуком, след в след, бесшумной охотничьей походкой шагал Бигман со 'смерчем' за плечом. Его длинная спина в сером потрепанном плаще монотонно маячила перед моим лицом. За мной, отставая на пару шагов, так же бесшумно, как и брат, передвигался Отшельник, вооруженный так же. Замыкал цепочку Целитель, и за ним с удовлетворенным шелестом смыкался лес, возвращаясь в прежнее состояние.
Вот так мы и топали — на своих двоих, пешком.
Трассер остался дожидаться нашего возвращения на поляне возле озерца, такие буйные заросли, какие нам приходилось преодолевать, вездеход без помощи чужого осилить не смог бы, вероятно, именно поэтому тот и не стал с ним возиться. Но это лично мое мнение. Может быть, в Гиблых Землях нежелательно присутствие техники. Нкот ничего объяснять не стал, после ночного 'представления' он вообще был предельно лаконичен и открывал рот только для каких-либо распоряжений. Частично вняв его совету не возиться зря с оружием, так как все эти людские стрелялки, по его словам, были не более чем игрушками для Порождения, я, например, прихватил только легкий лазерный пистолет типа 'осы', имевший поясную кобуру. Раз чужой обязался защитить нас от любых напастей по дороге, то, как говорится, флаг ему в руки. Но шелтяне, ребята физически мощные, тертые и предельно осторожные, пуганные жизнью и имевшие богатый жизненный опыт, говоривший им, что лучше всего заботиться о себе самим, все же предпочли захватить излучатели. Только Целитель совсем ничего не взял и, шагая налегке, в душе, вероятно, с удовольствием потешался над остальными.
Несмотря на то, что Нкоту приходилось выполнять большую часть работы по расчистке пути, на нашу долю препятствий тоже хватало с избытком. Все-таки чужой — не строительный каток и не газонокосилка. Повинуясь его незримому воздействию, заросли расступались, словно живые, но убраться полностью были не в состоянии. Выпирающие из земли мощные узловатые корни, высоченные 'свечи' древесных великанов, верхушки которых тонули в нагромождении лиан, густые кусты, мертвые сухие сучья и пни, останки поверженных деревьев — весь этот 'ансамбль' создавал непрерывную и дьявольски утомительную полосу препятствий. Приходилось работать не только ногами, но и головой, быть предельно внимательным, вовремя реагировать на сюрпризы, предоставляемые лесом Шелты в изобилии. Например, по сторонам время от времени возникали огромные, под три метра, лилово-красные зонтичные кусты, я видел такие еще в районе космопорта, но там они были безобидными, а здесь, как выяснилось, произрастала их плотоядная разновидность. Мы старались их огибать в нескольких шагах, так как усыпанные шевелящимися крючками и иглами, чутко реагирующими на присутствие живых организмов, лапы-листья этих 'кустиков' так и норовили заключить неосторожного в цепкие объятия для проверки гастрономических качеств.
Так мы и топали, час за часом.
Тропа прихотливо петляла за чужим, выбирающим подходящие участки для пути, монотонное движение казалось бесконечным, отупляющим. Труднопроходимость вкупе со взятым чужим высоким темпом ходьбы поглощала все внимание и энергию. Одно было хорошо: день, благодаря плотной прохладной тени, отбрасываемой лесной кроной, не был таким жарким, как предшествующий. И еще один приятный сюрприз: насекомых, вечных спутников подобных путешествий, не было и в помине. Никаких. Совсем. Как ни странно, но пандемия, сотню лет назад уничтожившая большую часть людей, заодно начисто выкосила и насекомых — жужжащих, ползающих, летающих хитиновотелых, всю эту кусачую и назойливую мелочь.
Часов через пять, когда солнце, пытливо заглядывая пляшущими зайчиками лучей в сырую толщу лесной массы поверх сетки лиан, густо заткавшей небо над головой на многометровой высоте, а мы, грязные, уставшие и злые, уже еле волокли ноги, Нкот поднял руку, останавливая нашу колонну. Я уж было решил, что он наконец надумал сделать привал, но чужой поспешил меня разочаровать:
— Теперь предельное внимание, пересекаем границу владений Хищника. Если что-нибудь случится, то не торопитесь прийти друг другу на помощь, предоставьте это сделать мне. Территория Врага — исключительно опасное место, даже простое прикосновение к чему-либо может оказаться смертельным. Поэтому ступайте след в след за мной и не позволяйте себе никаких лишних движений.
Ни от шелтян, ни от Целителя вопросов и комментариев не последовало, лишь Бигман что-то неразборчиво и весьма неодобрительно проворчал себе под нос. Промолчал и я, не собираясь просить о привале вслух. Пока могут идти все, смогу и я. И точка.
Примерно минут через десять после предупреждения лешука вид лесной растительности начал меняться. Сначала, к немалому облегчению, полностью исчезли проклятые кусты-липучки, а заросли начали постепенно редеть, что тоже было неплохо. Еще через пару километров появился новый вид флоры, уверенно теснящий все прочие, — высоченные черные деревья с мощными разлапистыми кронами алого цвета, покрытыми паутиной мха или лишайника. Дальше — больше. Вскоре подлесок исчез совсем, задавленный черно-красными гигантами. Земля, усыпанная прелой, глушившей шаги листвой, выровнялась, как столешница. Но если внизу делалось все просторнее, то вверху лиственный покров мощных раскидистых крон утолщался и раздавался вширь, пока на высоте десяти — двенадцати метров не нависло почти сплошное многослойное темно-красное покрывало, лишь кое-где зиявшее рваными дырами. Проникая сквозь прорехи, дневной свет впитывал в себя цвет кроны, а затем окрашивал воздух и покрытую мхом и прелой листвой землю, что создавало причудливое, вызывавшее мрачные ассоциации освещение — нижний этаж леса просто тонул в красном. В голову почему-то лез зловещий образ огромной территории скотобойни, где мясники, поработав тесаками, забыли за собой прибрать: смыть ручьи, реки и озера крови с разделочных столов и забрызганных стен.
Что поделаешь, воображение разыгралось, особенно после последних событий. Но это так, мелочи, ведь ступать по странному лесу было куда легче, чем ломиться сквозь предшествовавшие ему заросли. Правда, и усталость давала о себе знать все сильнее. Ноги ныли, по груди и спине под рубашкой стекали ручейки пота — от непрестанной ходьбы и душной, влажной атмосферы, царившей между 'покрывалом' и землей, становилось жарковато. На пределе был не только я один — Бигман, по-прежнему вышагивавший передо мной, несколько раз споткнулся на ровном месте. Шелтяне уповали на свою природную выносливость, я же держался на ключах Мобра, предназначенных для передвижения. А Нкот, казалось, и не собирался объявлять привал. Он даже темп не замедлил. Кстати, лешук единственный среди нас оставался чистеньким, как и в начале пути, словно его голубой плащ отталкивал пыль и грязь. Пижон. Злоклятье, должен же он понимать, что мы не железные...
Еще через некоторое время мы вышли на розовую, ярко освещенную солнечным светом прогалину, образованную большим разрывом в опутанной лишайником кроне. Отличное местечко упасть и расслабиться, подумалось мне, и от желания тут же осуществить свою заманчивую мысль едва не свело колени. Сухо, светло, мягко — чего еще надо усталому путнику? И Нкот, зараза этакая, наконец сжалился.
— Полчаса на отдых, — объявил он, останавливаясь. — Советую подкрепиться, так как удобного случая, скорее всего, больше не представится. Никуда не отлучайтесь, ждите меня здесь, а я пока проверю, что нас ждет впереди. Кстати, к деревьям не прислоняйтесь, мне они не нравятся.
— Ты когда-нибудь устаешь, чужой? — не без уважения, к которому примешивалась изрядная толика откровенной зависти, поинтересовался Бигман.
— Иногда, — коротко ответил Нкот, уже исчезая за черными стволами лесных исполинов.
Я рассеянно осмотрелся, чувствуя себя вымотанным настолько, что, честно говоря, было все равно, где упасть. К деревьям, значит, не прислоняться. Чем, интересно, они лешуку не понравились? Деревья как деревья. Черного и красного, правда, многовато, поэтому выглядят мрачновато, но каждая местность предпочитает свой наряд... Ну да ладно, зря ведь лешук говорить не будет, так что придется учесть. Отказавшись от соблазна использовать ствол ближайшего великана в качестве подпорки для спины, я рухнул на спину там, где стоял, прямо на подстилку из прелой листвы, спружинившей не хуже кровати. Наверное, только после таких походов начинаешь понимать, какое наслаждение может принести банальное лежачее положение. Ноги гудели от ходьбы, как туго натянутая проволока, болезненно-приятная истома медленно растекалась по телу. С помощью простенького ключа я довольно быстро довел себя до состояния 'трупа' и несколько минут не подавал признаков жизни, пока не ощутил, что силы начали возвращаться...
Где-то рядом зачавкали шелтяне, уплетая завтрак из концентратов, прихваченных из трассера. Между прочим, хорошая идея, своевременная. Повернувшись на бок, я вытащил из кармана пластиковую упаковку с копченой рыбой и так вот, лежа, присоединился к коллективному пережевыванию. По лесу с гулким эхом понеслись слаженные звуки свинофермы...
— Иноп, — чавкающий хор вдруг лишился ведущего, сольного голоса, когда меня негромко окликнул Бигман. — Ты что-нибудь выяснил вчера у чужого?
Я чуть не подавился последним куском. Ну какого галта ему надо, а? Только собрался снова полностью расслабиться и отдаться отдыху, максимально используя последние драгоценные минуты, как... Трепаться не хотелось. С другой стороны, мы только вчера договорились о перемирии, отношения не мешало бы закрепить... Хорошо хоть не спрашивает о ночных сюрпризах. Скорее всего, просто не знает о том, как весело удалось мне провести последнюю ночку. Вот и ладно. Об этом ему Нкот пусть рассказывает сам, я как-нибудь обойдусь без бурных эмоций шелтянина, которому может весьма не понравиться смерть еще четырех десятков его соотечественников, уничтоженных Хранителем чужого. Из самых благих побуждений, естественно. Только кому от этого легче...
Шелтяне расположились рядом — уселись на листву напротив друг друга, скрестив под собой ноги, оружие на коленях. Отбросив опустевшую пищевую упаковку, Бигман выжидающе уставился в мою сторону, а Отшельник с сонным видом клевал носом. Зато Ятл, проявившийся на плече кукольника, не отставал от Бигмана, буравя меня маленькими темными глазенками. Словно в самом деле был живым и действовал независимо от воли хозяина. Зло его подери, даже как-то неприятно. Внимательная такая компашка. Только Целителю было на все начхать — дрых рядом с ними на спине, как говорится, без задних ног.
— Я оказался прав, — нехотя ответил я. — Он нас просто испытывал, готовил для решающего сражения. А когда я попытался выяснить больше, чем ему хотелось, он меня просто усыпил.
— Понятно. — Прыгун усмехнулся, кивнул и, почему-то моментально потеряв интерес к разговору, задумался о чем-то своем.
И это все? Я был донельзя удивлен, что так легко отделался. Что это с прыгуном? Вчера он был в предположениях гораздо активнее... Неужто так притомился? И Целитель никак не отреагировал. Тот вообще молчал с самого утра, что на толстяка-транса было совсем не похоже. Интересно, что за мысли его так гложут?
Я отстегнул от пояса литровую емкость с кири, приспособленную под флягу, отвинтил колпачок и освежил горло прохладным кисло-сладким вином. Хорошая штука, и градусов самая малость. Затем пристроил флягу обратно, лег на спину и закрыл глаза. В голову сразу, точно только и ждали подходящего момента, полезли образы ночного кошмара — шептун, черный алтарь и шевелящиеся жала кристаллов, пропитанных кровью...
И багровое солнце.
Проклятое багровое солнце.
Я мысленно выругался и резко сел.
Предназначение, сказал Нкот. У меня будет свое предназначение. Хотел бы я знать, о чем он толковал. Мне не нравился смысл, который он вкладывал в это понятие... И этот неизвестно откуда взявшийся у меня дар предвидения. Злоклятье, это что, правда? Неужели я в самом деле когда-нибудь столкнусь с этим жутким пылающим 'шариком', с этим воплощением вселенской энтропии, с этим парящим кошмаром больного воображения? А вдруг... вдруг это и есть Порождение?! Я прямо оцепенел от этой жуткой мысли, позвоночник словно стянуло в кусок льда... Только не это... Даже Нкот со всеми его сверхвозможностями не справится с таким Хищником... С другой стороны, по его утверждению, он уже одолевал подобных Тварей...
