Двое его кобунов тут же бросились в сторону девицы. А Мэй сморгнул и даже потер глаза, чтобы убедиться: у того, что в тусклом фонарном свете на первый взгляд казалось собакой или лисой странной расцветки, на самом деле шесть ног. И тут у него в голове словно щелкнули костяшки счет. Крупицы информации от осведомителей в Хёнконе. Список пассажиров яхты "Рыба-меч", пару часов назад ошвартовавшейся в порту. И пара фамилий, всегда располагавшихся рядышком: Винтаре и Сэйторий. И Деллавита.
— Фуоко Деллавита... — от изумления проговорил он в голос. — Юи, быстро...
Он обернулся — и замер под направленным на него дулом пистолета.
— Спасибо за информацию, атара, — язвительно проговорил помощник, стоящий в нескольких шагах. — Обязательно приму к сведению как последний подарок. А ты больше не нужен.
И яростная багровая вспышка полыхнула у Мэя перед лицом.
Чем дальше, тем больше не по себе становилось Фуоко. Вроде бы вслед за Зоррой она прошла и не так много, максимум четверть цулы, а местность словно бы подменили. Резко сузившиеся улицы полностью опустели. Магазины и рестораны на первых этажах скрылись за запертыми железными решетками и опущенными рольставнями, окна верхних этажей скрывали плотные шторы, фонари горели тускло, в полнакала. Редко, не чаще раза в минуту, проносился одинокий мотоциклист, чем уличное движение и ограничивалось.
Вдруг она оказалась перед угрюмым трехэтажным кирпичным зданием с широким, закрытым сейчас входом, составленным из нескольких ворот. Над ним тянулись неосвещенные буквы надписи, одно из слов которой Фуоко сумела разобрать: "ситян", рынок. Зорра уверенно свернула в глухой проулок, идущий между рынком и стеной соседнего здания, но девушка остановилась от побежавших по спине мурашек. Все-таки глупость — ночью болтаться по закоулкам чужого города, не зная даже языка. Может, все-таки развернуться и отправиться в консульство? Зорра выведет. Но тогда она подведет Вару. Если та вдруг решила смотаться по своим делам, не предупредив начальство, то получит по мозгам, когда ее подопечная вдруг вернется одна. С другой стороны, сама виновата. Нефиг вот так бросать все и линять в неизвестном направлении, даже не предупредив, надолго ли.
Ладно, пойдем на компромисс. Заглянем за следующий поворот — и решительно по домам. Так и закончится последнее приключение перед отшельничеством в лабораторном бункере. Фуоко решительно выдохнула и вошла в переулок.
"Здесь координатор. Всем. Низкая важность. Низкая срочность. Уведомляю об изменении графика эксперимента серии "Лямбда-8". Активация твердотельного сенсорного массива перенесена на текущий момент. Опасность эксперимента: минимальная. Реакция на сообщение: не требуется".
Свою спутницу Фуоко увидела не сразу. Первое, что бросилось в глаза, когда она повернула за угол — длинная машина со слегка помятой дверью, блестящая даже в тусклых лучах редких фонарей. Возле нее стояли пятеро мужчин, одетых по местной мужской моде: в коротких штанах и халатах, стриженые почти наголо, но все в черных очках, несмотря на окружающие сумерки. В левом ухе одного из них блеснули две стальные серьги: кольца-клипсы, обхватывающие внешний обод. А чуть дальше — чуть дальше стояла Варуйко, держащая в руке небольшой белый мешок. Она о чем-то разговаривала на катару с мужиком с серьгами, и, судя по тону, отнюдь не обменивалась с ним любезностями. Один из почти-бритых повернул голову в сторону Фуоко и тут же что-то сказал.
Мужик с серьгами обернулся и что-то резко выкрикнул. Тут же двое из стоящих рядом с ним сорвались с места и бросились к девушке, на ходу выдергивая из-под халатов короткие пистолет-пулеметы с длинными магазинами, торчащими из рукоятей. Один из них что-то рявкнул, но Фуоко, разумеется, его не поняла. Вернее, она не поняла слов — смысл не требовалось даже угадывать. Бежать! Надо бежать...
"Здесь Харлам. Три... два... один... программа пошла. Мощность излучения — проектная, сбои твердотельных элементов в пределах ожидаемого".
...но прежде, чем она заставила свои ноги сделать хотя бы шаг, бегущие уже оказались рядом, и Зорра встала на дыбы, шипя и раскачиваясь, острые когти выпущены на два или три суна и угрожающе поблескивают в тусклом свете...
"Здесь координатор. Всем. Экстренно. Сверхважно. Синий код. Быстро нарастающая активность волют в секторах с восемьсот двенадцатого по девятьсот двадцать второй. Атакован седьмой эшелон ретрансляторов субсвязи..."
...и Варуйко, швырнув пакетом в одного из трех стоящих у машины, выхватывает нож из чехла и бросается вперед...
...и громко стучит очередь, пули молотят по телу Зорры, взбивая легкие волны в шерсти парсы, и дуло вздымается и заглядывает в глаза черным зрачком, и ураган паники парализует движения, и ужас захлестывает сознание...
"Здесь координатор. Атакованы шестой, пятый... четвертый эшелоны ретрансляторов. Стационарные спутники над Паллой фиксируют резкое нарастание активности энергоплазмы под поверхностью планеты и в окружающем пространстве..."
...и сигнализация пожарной тревоги лупит по ушам звонкой трелью. Волюты возникают повсюду в холле больницы и снаружи, на улице, угрожающе мерцая багровым светом, и Гатто молча прыгает на ближайшую из них, и в глазах темнеет от внезапного прилива адреналина, и Кирис инстинктивно вскидывает руки, защищаясь. Густая сеть молний окутывает все вокруг, застилая глаза, в нос бьет резкий запах паленой материи...
"Здесь координатор. Красный код. Волюты над Хёнконом. Предварительная оценка: от шестнадцати до восемнадцати тысяч с максимальной концентрацией в районе госпиталя. Активирую сирены гражданской обороны. Активирую массивы аннигиляторов, конденсаторы заряжены полностью. Готов к зачищающему удару по воздушному пространству над Хёнконом".
"Здесь Саматта. Нет! Отставить удар! Волюты внутри зданий!"
...и руки словно ошпаривает кипятком, и Зорра взвивается в воздух, чтобы тут же плашмя рухнуть на грязный асфальт под ударами пуль — над телом вздымаются прозрачные язычки пламени — и серые тени боэй — откуда? — бесшумно скользят над тротуаром, и туча пунктирных молний бьет во все стороны, серые клочья тумана возникают тут и там, мерцают багровые и фиолетовые вспышки — нет, нет, уходите, я не хочу убивать, только не снова!..
"Здесь координатор. Атакован третий эшелон ретрансляторов. Фиксирую выбросы оптически плотной энергоплазмы над ночной стороной Паллы..."
...и чудовищная тяжесть наваливается на плечи, и вдруг он оказывается над высоте птичьего полета, медленно дрейфуя куда-то на восток, и хотя под руками и коленями — твердые гладкие плиты больничного пола, в глазах мельтешит от тысяч и тысяч серо-багровых точек, роящихся над проливом, Поддой, Лантой, жилыми и учебными комплексами на южном побережье. Неизвестно откуда взявшаяся ярость стискивает сердце, перехватывает дыхание, застилая взгляд пеленой черного тумана — и взрывается невидимым пузырем, мгновенно расширяющимся на цулы вокруг и сжигающим отвратительные рои, и те рассеиваются и тают, словно сахарная пудра в крутом кипятке...
"Здесь координатор. Черный код. Массированные флуктуации метрики в Хёнконе. Субсвязь нестабильна, контроль за боэй утрачен. Атакован второй эшелон ретрансляторов, прямая угроза психоматрицам паладаров. Запуск сценария "Армагеддон".
...и потоки алого пламени бушуют в воздухе, совсем как тогда, полгода назад, обрушиваясь на людей, и двое с автоматами пронзительно вопят и рушатся, корчась, на асфальт, и где-то в страшной дали неторопливо стучат новые выстрелы. Облако молний вокруг вспухает мерцающей пеной, заполняющей переулок из конца в конец, лижущей кирпичные стены — кто-нибудь, остановите, остановите меня!..
...мать слышит, дети помогут...
...и боэй вдруг оседают на дорогу безжизненными мешками серой слизи, и волюты тут же смыкаются над ними — по ушам бьют неслышные удары, и языки пламени взметываются вверх...
...и на картину Хёнкона с высоты птичьего полета вдруг накладывается новая — какая-то грязная улочка, круговерть хлопьев серого тумана, волны электрических разрядов, голубые с пурпурными прожилками, лижущие бока черной машины — и вызывающие оторопь протуберанцы чего-то синего и тошнотворного, вздымающиеся над наполовину освещенным глобусом — и безумная пляска разноцветных поверхностей и геометрических ломаных линий — и ослепительный комок кромешного ужаса, угадывающийся где-то вдали — и все картины смешиваются, пляшут в глазах, переворачивая и выворачивая мир наизнанку — и внезапный приступ рвоты скручивает пополам — и перед тем, как сознание меркнет, последняя мысль: вырубиться второй раз за день — да ты совсем плох, братишка...
...и мир переворачивается вверх тормашками, и что-то твердое с силой бьет по спине и затылку. Переливающееся ночными разводами небо вдруг оказывается прямо перед глазами, и последнее усилие — крикнуть безмолвно, неизвестно кому: уходите, уходите...
И вдруг все кончается, и никакого тумана, никаких молний, никакого пламени, и спина упирается в твердый асфальт, еще теплый после уходящего дня, и саднит разбитый затылок...
И в трех шагах — бесформенная груда, в которой еще угадываются рыже-бело-зеленые оттенки, быстро расплывающаяся и теряющая очертания, и языки пламени уже пляшут над бывшим телом Зорры.
И никаких эмоций. Лишь черная бездонная пустота в душе и далекая прерывистая нота Кириса где-то за ее пределами.
Фуоко не знала, сколько времени пролежала неподвижно. Мысли кончились. Совсем. Эмоции — тоже. Мир охватывала гулкая бессмысленная пустота с одинокой звенящей нотой. Потом раздался негромкий ритмичный стук. Шаги. Кто-то идет. Зачем?
Человеческая фигура нависает, скрывает половину неба. Что-то в ней неправильное, странное, неестественное... волюты. Три грязно-серых спиральных раковины плавают над его головой, не пытаясь ни улететь, ни атаковать, ни приблизиться. Потом вдруг они исчезают, неслышно растворяясь в воздухе, а человек садится на корточки, его лицо приближается, невидимое во мраке переулка, освещаемом лишь призрачными языками пламени над останками паладарских дронов.
— Вот мы и встретились снова, сэрат дэйя Фуоко Деллавита, — разрывает пустоту голос. Кваре. Он говорит на кваре. Здесь, в Шансиме, в Ценгане — на кваре, хотя и с едва уловимым местным акцентом, сдвигающим "л" в сторону "р". Фуоко подняла почти отсутствующую руку и дотронулась до его щеки — не галлюцинация ли? Нет — теплая кожа под пальцами...
И внезапно чувства и мысли вдруг нахлынули на нее бешеным водоворотом. Живот вдруг скрутило судорогой, к горлу подступила едкая горечь. Она едва успела повернуться на бок, как ее мучительно стошнило, снова и снова. Острая горечь ударила в нос, на глаза навернулись слезы. Когда она немного пришла в себя, мужчина по-прежнему сидел на корточках в шаге от нее. Отдышавшись, Фуоко снова повернулась на спину и уставилась в небо.
Дура.
Понадеялась, что один вечер — ничего страшного. Что ничего не случится, что пронесет. Следовало настоять на немедленном возвращении в Хёнкон, пусть даже внутри транспортного дрона — или хотя бы остаться в консульстве, в тихой безопасной комнате, где ее ничто бы не провоцировало. И что делать теперь? Она скосила взгляд. Фонари не горели, но два неподвижных тела неподалеку хорошо различались в отсветах догорающих дронов. Двое. Она убила еще двоих. Пусть даже опять ради самозащиты, но... Два плюс два равно четыре. Школьная арифметика. Первый класс. Скольких она убьет еще?
— Вы можете встать, дэйя Деллавита?
Фуоко повернула голову. Нет, лицо по-прежнему неразличимо. Кто он такой?
— Откуда вы меня знаете? — едва шевеля губами, спросила она. — Вы из консульства?
— Нет, дэйя Деллавита, я не из консульства. Я бы сказал, совсем наоборот. Полгода назад мы встречались в аэропорту Шансимы — помните? Вы находились в компании... дайте припомнить, вашего сердечного друга Кириса Сэйтория, консула Мэй Чжо Фукамы и фальшивой женщины-боэй в красном ципао, использующей имя Сируко. Меня зовут Мэй Лю Сянь.
Аэропорт, да. Облапавший ее хам. Отпор Сируко. Испуганная толпа. Одинокий мужчина, рискнувший войти в один лифт с паладарским дроном. Сожженная Сируко визитная карточка. Он... бандит?
— Не думаю, что вам стоит лежать голой на асфальте, дэйя Деллавита. Позвольте помочь вам встать — если вы, конечно, в силах. Боюсь, нести вас на руках я не смогу. Если не можете идти, мне придется вызывать помощь, что займет время.
Голой? Фуоко провела ладонью по груди и бедрам. Ну, как всегда после электрического шторма. Вместо спортивных майки и трусов — ошметки расползающейся обугленной ткани. Что-то тонко зазвенело, и ближайший фонарь начал медленно разгораться, за ним другие. Девушка заставила себя приподняться, опираясь на руку и стараясь не вляпаться ладонью в собственную рвоту. Вот так, мелькнула мысль, и стоило бесплатно объедать гостеприимного хозяина ресторана?
Мэй Лю Сянь выпрямился и снял с себя короткий халат, оставшись обнаженным по пояс. Двигался он как-то странно, и Фуоко не сразу сообразила, что он оберегает левую руку.
— Что с вами? — спросила она. — Кровь по руке течет...
— Издержки профессии, — мужчина пожал свободным плечом. — Ближайший помощник решил воспользоваться моментом и выстрелить в спину. Прекрасная импровизация... только он не учел некоторых деталей. Можете встать?
Он перекинул халат через плечо и протянул здоровую руку. Фуоко ухватилась за нее и с трудом поднялась. Голова звенела, ноги подкашивались, но стоять она могла. Сандалии — хорошо хоть они сохранились. Второй раз уже сегодня им везет...
Мэй Лю Сянь протянул ей халат.
— Прошу прощения, дэйя, но помочь с одеванием не могу. Вам придется самой.
Фуоко накинула на плечи халат, еще хранящий тепло чужого тела. Странно: она стояла голой перед совершенно незнакомым мужчиной, но смущения не чувствовала. То ли привыкла уже в Хёнконе к наготе, пусть и среди своих, то ли... Незнакомец смотрел на нее странно: прищурившись, изучая, но не как мужчина женщину, а как... как покупатель оценивает товар на витрине.
— Кто вы такой? — безразлично спросила она, лишь бы заполнить затянувшуюся паузу. — Вы хорошо говорите на кваре... И откуда вы меня знаете?
— Я оябун клана "Кобра". Глава клана. Информация — моя специальность, дэйя. Однако расспросы оставим на потом. Нужно уйти, пока кто-нибудь случайно не заглянул сюда и не вызвал полицию.
— Клан "Кобра"... Вы... вы из Анъями? — безразличие вдруг треснуло и разбилось, как тонкий ледок под ударом каблука. — Бандит?
— Да, наши кланы действительно именуют общим словом Анъями. Однако, дэйя, — в голосе Мэй Лю Сяня скользнули ледяные нотки, тут же, впрочем, пропавшие, — вам не стоит разбрасываться словами, не понимая реального положения вещей. Даже если я и бандит, я не намерен причинить вам вред. Сейчас я всего лишь хочу доставить вас в консульство Хёнкона. Видите вон ту машину? Думаю, я смогу ее вести — если, конечно, аккумулятор не разрядился, а пули, пробившие капот, не повредили ничего серьезного. Но даже если и так, у меня есть другая машина, припаркованная за углом.
