Леди Сван поперхнулась. Вдова могла управлять своим имением сама, но если присылали наместника, то она могла рассчитывать на четверть или треть прибыли, но не на пятидесятую часть. Как же она ошиблась, сделав ставку на брутального сэра Катониса, который, узнав о ее беременности, обещал ей, что все уладит! Он же ни в чем не разбирался, кроме как в военной службе, а она поддалась его обаянию. Как чувствовала, что он простоват для тонких дел.
— Что, не знали, чего стоит графство? — Элья покачала головой. — Глупо.
Говорить было больше не о чем.
* * *
Элья уже второй раз за свою жизнь покидала замок в смятении, но сейчас ее больше всего волновала доставка золота из тайного хода в походный домик. Берт должен был перетащить все мешки по подземелью к выходу и сложить их там, прикрыв мусором. Она надеялась на покупку амулета иллюзий или другую подобную магическую штуку, но ничего подобного не было, поэтому золото и мусор сверху было даже символично.
Со своим отъездом графиня не затягивала. Решив показательно не брать с собой ничего, кроме бумаг на выплату своего содержания, она, поклонившись дому (замку), покинула его, сопровождаемая нанятой в Геммаре охраной.
Граф Спино хотел настоять на сопровождении из таурских рыцарей. Ведь юной леди предстояла дальняя дорога в южную крепость, и это их прямой долг, но, ожидая нового хозяина, никто не горел желанием покидать замок, а Элье заставлять кого-либо было неприятно и обидно.
Проезжая мимо небольшой площади, ругая себя за мелочные чувства, графиня остановила свой кортеж и, применяя новые умения, почерпнутые у леди Сван, решила устроить прощание с народом. Воспользовавшись сиденьем кучера как подставкой, она залезла на крышу и, приложив руки к груди, громко прокричала:
— Дорогие таурцы, такого владетеля, как наш граф, не было и больше не будет на землях нашего славного королевства! С каждым днем, месяцем, прошедшим без него, мы будем все чаще вспоминать его и жалеть, что он не с нами! Каждый из нас при его правлении знал, что его ожидает в будущем. Молодые могли рассчитывать на постоянную работу и заработок, мастера в возрасте — на почет и уважение, женщины — на размеренную и спокойную жизнь. Что будет дальше, никто вам не скажет! Я искренне желаю, чтобы у вас нашлись силы преодолеть все предстоящие трудности! Прощайте!!!
Сама растрогалась от своей же речи, и заблестевшие глаза увидели все горожане. Красивый поклон всем жителям — и можно уезжать.
— Миледи, а как же вы? Вы нас бросаете? — послышалось со всех сторон от людей. Элья с высоты осмотрела собравшуюся толпу, и слезы ручьями потекли из ее глаз. Люди были встревожены не на шутку, многие плакали.
'Какая я дрянь, обиделась, видите ли, на замковых, не оценили они меня, а порчу жизнь простым людям, настраиваю их на беду'.
Она в момент выступления сумела почувствовать силу слова, власть, воздействие на умы простых людей и захлебнулась отдачей. Ее слушали, ей доверяли, а она так гнусно поступила, поддавшись своей обиде. Совсем уже не ощущая уверенности, гораздо тише, чем собиралась, она сказала, что едет служить на границу, и в этот раз даже не стала добавлять, что там по-настоящему опасно, быстро скрылась в домике, дав команду уезжать, пока еще больше не раздраконила людей.
Элья ехала по улочкам и ругала себя, спорила. С одной стороны, если бы не устроенное ею выступление на площади, то она так и уехала бы разобиженная, не увидев, что многие искренне переживают ее отъезд, но сделать ничего не могут, с другой — сгорала от стыда. Эрик бы осудил ее не за само прощальное слово, а за те мысли, которые сподвигли устроить эту театральщину.
Успокоилась миледи только тогда, когда выехали за ворота, отдалились от стен и стали подъезжать к тайному выходу подземного хода. Следовало избавиться от свидетелей и, вытащив мешки с золотом, загрузить их в домик. Остановившись как можно ближе к замаскированному лазу, Элья обратилась к старшему:
— Старшина Вэн, мне нужно встретить Берта. — Она ничего лучше не придумала, как сказать полуправду. — Я не хочу, чтобы не жители замка видели, где именно выход из подземелья. Вы ведь воин и понимаете, что ни к чему вам это знать.
Мужчина нахмурился, приподнялся в седле и показал рукой на изгиб дороги.
— Миледи, мы будем находиться там, через сколько времени появится ваш друг?
— Дайте мне минут двадцать.
— Берт будет с Беатой?
— Нет, моя горничная задержится в замке. Я ею осталась довольна и предложила расплатиться сразу или по прибытии в Геммар. Она выбрала немедленный расчет и наделала здесь заказов, теперь сидит ждет их исполнения.
Элья улыбнулась, вспоминая, как суетилась Беата, подсчитывая все плюсы и минусы, если она для своего будущего дома закажет мебель в Таури и сама озаботится доставкой. Беата выполнила абсолютно все возложенные на нее поручения, и не ее вина, что воспользоваться раздобытыми ею сведениями леди толком не сумела. Более чем щедрое вознаграждение окрылило женщину, и, задерживаясь в замке, она самовольно собиралась капать местным жителям на мозги по поводу их недальновидности насчет расчудесной наиумнейшей графинюшки.
Дождавшись, пока воины не исчезнут из поля зрения, Элья, придерживая лошадей, постучала палкой по мешкам с вихрями на крыше. Те сразу заработали, и стало возможно сойти с дорожного полотна и вплотную подъехать к лазу. Зацепив поводья за дерево, чтобы лошади никуда не укатили полегчавший домик, она той же палкой стукнула по предполагаемому ходу. Оказалось, только чуткий слух Берта позволил ему догадаться, что ход пора открывать. Элья не знала, что стучала по обманке, а сам лаз оказался в нескольких метрах в стороне.
'Ну и маскировка!'
Раскланиваться друг с другом было некогда, и ребята бросились переносить мешки в дом. Семьдесят мешков примерно по десять килограммов в каждом. Дело шло быстро, но на середине процесса стало заметно, что силы вихрей не хватит протащить по земле изрядно потяжелевший дом. Пришлось вернуть его на дорогу и продолжать таскать оставшиеся мешки, пробегая пятидесятиметровку. Оба от бега и переноски тяжестей раскраснелись, взмокли и не знали, как показаться в таком виде на глаза охране. К тому же домик заметно просел под тяжестью золота, и даже на дороге требовалось запускать вихри для облегчения его веса.
Используя последние оговоренные минуты, девушка скинула платье и окатила себя водой в душевой. Румянец это не убрало, но, надев чистую нижнюю рубаху и посидев спокойно пару минут, она перестала выглядеть загнанной лошадью.
Берт закончил перенос мешков без нее. Элья, закрыв ход и замаскировав его как было, уселась на кучерское место, дав возможность парню привести себя в порядок. Спокойно доехала до охраны, устроившейся невдалеке от поворота, и, активировав заново несколько вихрей для облегчения веса дома, дала команду ехать дальше.
Никто не стал спрашивать, где парень, зачем работают воздушные мешки, каждый строил догадки самостоятельно. Возможно, мужчины подозревали, что графиня прихватила кое-что из замка — может, мебель, может, шмотки, но им платили достаточно, чтобы они держались за свою работу. К тому же им даже в голову прийти не могло, что юная дева везет сейчас огромное состояние, за которое можно рискнуть не только репутацией, но и жизнью.
При первой же возможности поменяв лошадей на ящеров, ребята успокоились. Ящеры впряглись, разогнались, и, используя свойства дороги, дом заскользил с прежней легкостью.
Путь был неблизкий, и Берт с Эльей решали, как им жить дальше. Обоих волновала сохранность золота, как сложится жизнь в крепости, чем займется парень. Элья наотрез отказалась, чтобы Берт тащился за ней в южную глухомань.
— Берти, это глупо. Если меня захотят убить, то сделают это, несмотря на то, рядом ты или нет. Если же такого приказа не поступит, то как девушку-аристократку меня будут оберегать. Никто не станет мне усложнять жизнь в крепости, а значит, я справлюсь. Тебя же заклюют, посчитав выскочкой. Подумай сам, что они увидят. Молодой парень с колючим характером, да еще со способностями, да при моем внимании, тебе этого не простят. Берт, прошу тебя, я буду только еще больше волноваться.
— Значит, ты будешь служить, а я деньги тратить? — разозлился он.
— Нет, солнышко, деньги тратить опасно, я тебе уже объясняла, не светись, не привлекай внимания. У тебя есть одно очень важное дело: пригласить некроманта на гору для Эрика. Пусть он проверит, все ли в порядке с его посмертием. Потом, не забывай, на тебе остается ответственность за тех людей, что мы втянули в разработку горы. У меня полностью закончена ее зарисовка с подробнейшими пометками, где что находится. Пусть у тебя будет дело, это хорошее оправдание того, откуда у сопливого пацана появились деньги. Зарабатывай себе имя. Помни, что ты родоначальник, и присматривай землю, где хочешь поселиться. Попытайся зимой поработать совместно с магами, стань среди них своим. Берт, у тебя полно дел во имя своего будущего, для твоих детей и внуков.
— Но как же ты? — не желал сдаваться парень.
— А что я? Со мной как раз все просто. Мне предстоит жить и не дергаться. Если будут учить, значит, буду учиться, если на меня махнут рукой, значит, буду в календаре помечать каждый день своей ссылки и, как пройдет срок, вернусь. Для меня ты сделал все что мог. Я теперь снова графиня Таури, скрываться мне не надо.
* * *
До Геммара добрались без приключений. Местный банкир мистер Финст был осчастливлен крупным вложением денег. Десять тысяч положила в банк графиня Таури, и тысяча золотых была вложена мистером Бертом Фраем. Банк с таким вкладом приобретал совершенно новый статус и влияние.
Более того, Элья предложила мистеру Финсту открыть отделение в столице, а позже в других крупных городах. Все, что могла, она рассказала о своем представлении работы банковской системы. Оставалось полагаться на активность, работоспособность и везучесть банкира. Еще она попросила найти человека, который смог бы разыскать или восстановить бумаги о рождении братьев Фрай в семье рыцаря.
Кто знает, как жизнь повернется, может, это пригодится Берту. Эрик берег свои корни и очень переживал, что, кроме его слов, его памяти, ничего подтверждающего, из какого рода он происходит, не было.
Оставшиеся деньги Элья спрятала в нескольких местах, вогнав их в камень. Берт не захотел брать из наследства графа больше тысячи, да и ту вскоре добавил на хранение в банк, получив деньги за продажу кристаллов. Он был богат так, как не мечтал, только радоваться пока не получалось. Может быть, потом, со временем, но не сейчас.
Не задерживаясь в городе дольше необходимого, миледи выехала по полученному направлению в сопровождении все той же группы охраны. Сработанная пятерка была очень довольна выданной оплатой, спокойным характером подопечной и относилась с пониманием к графским делам леди. Чем ближе они приближались к южным границам, тем тревожнее становилось на дорогах. Немало земель оставалось без надзора погибших хозяев. Случалось и так, что на бумаге владетели появлялись, но в жизни многие из них проехались галопом по полученному наследству и, испугавшись масштабов работы, вернулись в столицу. Королевство еще не оправилось после войны, не вырастило толковых управленцев.
В южной части земель Фердинанда без оружия не ходили даже дети и женщины. Жили все с опаской, но если требовалась помощь знакомым, соседям, то реагировали сразу, дружно. В одиночку никто не выживал. Этот урок люди усвоили прочно.
Глава 14. Служба в южной крепости на землях герцога Мирроу
Только на землях герцога Мирроу почувствовались организованность и порядок. Первыми это заметили сопровождавшие девушку наемники. Они увидели 'вышки оповещения', стоявшие в каждом населенном пункте, интересующихся путниками старост деревень, более-менее одинаковая цену на продукты. Если бы не беспокойное эльфийское соседство, то край процветал бы и благоденствовал.
Темные эльфы, прозванные темными за коварство и любовь к подземельям, обладали как раз светлым цветом волос, от белого до серебристого, и светлыми глазами, но нередко красными. Элья назвала бы их альбиносами, если бы увидела. По меркам человеческих воинов, таскавших на себе ради защиты не менее десятка килограммов железа, тела у темных эльфов были хилые. Зато эльфы могли похвастаться другими преимуществами и вместо силы противопоставляли людям необычайную верткость, ловкость, невероятную быстроту. Что же касается их государственного устройства, то они удивляли суровым, матерым, бескомпромиссным матриархатом, что являлось само по себе вызовом нынешнему человеческому обществу, если бы еще оставалось желание воевать.
Самые сильные воины у них были женщины. Не из-за того, что они были физически сильнее своих мужчин, а потому, что только они могли приучать гигантских пауков и гордо восседать на них в сражениях. Это была элита! Страх и ужас людей. Такие воительницы всегда двигались в первых рядах, позвякивая сверкающими цепями. Цепями выглядели издалека сложенные одна к другой металлические звездочки, которые паучьи всадницы ловко запускали во врагов. Эти звездочки летели не так далеко, как стрелы, но были смазаны ядом и всегда попадали в цель. А скорость бегущих пауков была настолько стремительна, что, пока лучники натягивали стрелы и пытались прицелиться, эльфийки неумолимо приближались к врагу, создавая серебристые росчерки из посылаемых ими в смертельный полет звездочек.
Мужчины эльфы тоже шли воевать, могли сражаться в ближнем бою, могли быть лучниками, но чаще воительницы использовали их на расстоянии, предпочитая рисковать сами, надеясь на стремительную скорость своих питомцев.
Все это Элья слушала, забывая дышать. Магия восхищала ее, но все, что она до сих пор видела, не дотягивало до тех вершин, о которых в книгах фантазировали земляне. К тому же иногда проще что-то сделать руками, чем стоять, замерев, и мысленно прокручивать каждый этап действия стихии.
К настоящему времени она смогла освоить всего несколько трюков. У нее получалось достаточно быстро и эффектно создать голема, разверзнуть яму под ногами, пустить земляную волну и проделать дырки в камне, все остальное требовало терпения и большой сосредоточенности.
Теперь ей предстояло увидеть настоящих эльфов, гигантских пауков, из паутины которых получали необыкновенной прочности, легкости и стоимости ткань. Хотелось поделиться своими волнениями и переживаниями с ребятами, но Эрика нет, а Берт... У него должна быть своя жизнь. Он сам себе голова, быть при ком-то — не его стезя. А вот Элье, как раз наоборот, хотелось перестать быть 'головой' и не брать на себя ответственность за все и вся, но не получалось. Ясно было одно, что им вместе будет тяжело, и она отпустила его. Дала напутствие, набросала ему план по жизни и отпустила.
Перед глазами с небольшого холма предстала южная твердыня королевства Фердинанда. Посередине устремилась в небеса высоченная башня с сияющим камнем на вершине, гораздо ниже притулились башни пошире и основательнее, еще ниже хаотично прилепились здания. Как будто маленький ребенок на пляже из мокрого песка строил замок, все время добавляя к нему деталей, нашлепывая их к основе. Наверное, надо не один год прожить в этом замке, чтобы понять, как и что в нем устроено и какой переход куда ведет. Такое архитектурное безобразие изумляло и завораживало своей нелепой неповторимостью.
