Погонщица единорогов

Свет ещё не успел окончательно погаснуть, как Марк внезапно споткнулся и упал на одно колено. Я остановился и оглянулся. Лицо здоровяка отражало удивление, а правая нога казалась странно вывернутой. Мгновением позже я сообразил, в чём дело: лодыжку великана обвивало тонное, как бечёвка, щупальце, конец которого исчезал за ближайшей колонной.

— Твою мать! — удивлённо протянул гигант и повернулся, поднимая секиру для удара.

В тот же миг его дёрнули и потащили. Рывок оказался настолько сильным, что оружие вылетело из руки Марка, а сам он ударился головой о камень. Я покрепче схватил Кровопийцу и было рванул на помощь, но тут же получил тычок в грудь.

— Нет! — Света оскалилась и сунула мне что-то, типа небольшого стеклянного шарика. — Догоняй остальных. Давай же!

Продолжая скрежетать зубами, женщина повернула меня и толкнула в спину. Идиотская ситуация. Я отлично понимал, что бедняге уже ничем не поможешь, но и бросать его не хотел. Выматюкавшись, я побежал вперёд и спустя секунду услышал за спиной дикой крик. Женский. Чёрт, так люди кричат, когда их рвут на части!

Кажется, в этот раз мне не поможет даже моя странная магия. Если меня прикончат в этом жутком подземелье, возвращаться окажется просто некуда.

Спутники успели отбежать достаточно далеко, так что сейчас я видел лишь мелькающие между колонн смутные силуэты, больше напоминающие тени. Кажется, никто, кроме меня, не заметил, что наш отряд стал меньше ещё на пару бойцов. А ещё немного и это станет вообще не важно. Конца чёртовому подземелью не видать, враг подбирается со всех сторон, а световая штука оставалась всего одна. Значит, ещё раз мы сумеем отогнать тварей, а после — всем конец.

Внезапно я обратил внимание на то, что слышу протяжное бормотание, точно безумец разговаривает сам с собой. Только слышал я не какого-то абстрактного психа, а вполне определённого. Бормотал Кровопийца. Кажется, оружие размышляло над каким-то вопросом.

— Что? — выкрикнул я, задыхаясь от бега. — Появились предложения?

— Вроде того, — но в призрачном голосе не ощущалось уверенности. — Попробуй взять вспышку в ту же ладонь, где моя рукоять и крепко сжать.

— И что получится?

— Не знаю, но вроде один раз так уже делали.

Собственно, особого выбора у меня всё равно не имелось: либо использовать безумную идею меча, либо сдохнуть во мраке. В тот момент, когда я приложил шар к рукояти, свет начал меркнуть, а лодыжку схватило что-то, вроде лохматой плети. Кости захрустели и зарычав от боли, я крепко сжал пальцы.

Ладонь прожгла такая боль, что в глазах поплыли кровавые пятна, а всю руку словно опустили в кипяток. Я забыл даже про боль в лодыжке и несколько мгновений вообще не соображал, где нахожусь. Потом морок отступил, боль уменьшилась, хоть и не исчезла полностью. Обнаружил, что держу в руке нечто, напоминающее световой меч из Звёздных войн. Казалось, будто оружие не только начало светиться, но и здорово увеличилось в размерах.

И ещё, движение вокруг вновь замедлилось, как это уже бывало прежде. Похоже вспышка, чем бы она не была, сумела пробить проклятие, наложенное на руку и вернула полную связь. Эх, знать бы раньше!

Прорываясь сквозь вязкий кисель воздуха, я разрубил лохматое щупальце, сжимающее ногу и увидел того, кто пытался меня схватить. Странное дело, чёрная медуза вроде сохраняла свои формы, но сквозь них слабо просвечивал силуэт, напоминающий абрисом человека. И кажется, на его смутной физиономии читался испуг. Недолго. Пока я не отрубил твари её голову. Медуза тут же рассыпалась на крохотные тёмные сгустки, а призрак пропал. Послышался утробный вой.

Что-то ударило между лопаток, едва не свалив на землю. Я сделал пару шагов, с трудом удержавшись на ногах и мгновенно развернулся, почти наугад ударив Кровопийцей. Вновь торжество на полупрозрачной роже сменилось ужасом, а после исчезло, вместе с рассечённым врагом. Теперь выли из-за каждой колонны, но в крике врагов слышалась не только злоба, но и неприкрытый страх. И я понимал, в чём дело: так долго твари ощущали себя безнаказанными вершителями чужих судеб и тут что-то пошло не так.

Впереди слышались испуганные возгласы. В этот раз — человеческие. Я побежал вперёд. По дороге удалось прикончить ещё одного медузо-человека. Этот пытался атаковать сразу множеством щупалец, разбросав отростки в виде колпака. Кровопийца не стал отвлекаться и пронзил сердце твари. Хана тебе, урод!

Нашим приходилось трудновато. Семёна успели опутать чёрными отростками и тянули во мрак, Мориса просто душили, а Сашу подвесили за ноги и поднимали к потолку. Я бы не успел, даже со своим джедайским мечом, но мир вокруг продолжал демонстрировать рапидную съёмку, поэтому врагам сильно не повезло.

Первыми я прикончил парочку тварей, пленивших Семёна и почти не останавливаясь, рубанул душителя. Чтобы достать гадину на потолке, пришлось высоко подпрыгнуть. В самый последний момент Кровопийца удлинился почти на полметра и легко достал монстра, который держал девушку. Тот пытался бросить жертву и удрать, но не успел.

И внезапно всё закончилось.

Ещё две тени ускользнули за колонны, а я остановился, переводя дух. Мои товарищи из неуклюжих медленных манекенов вновь стали обычными людьми, движущимися в привычном темпе. Кровопийца продолжал светить, а в руке ощущалась то ли слабая боль, то ли зуд. Я уже не обращал внимания.

— Это что было? — спросил Егор и указал на оружие. — Раньше так не мог?

— Не знал, — рассеянно отозвался я. — Прости...

Что-то тревожило то ли меня, то ли моё оружие. Временами ощущения Кровопийцы настолько путались с моими, что я воспринимал клинок, точно часть себя. Внезапно холод усилился, что начало казаться: ещё немного и весь воздух обратится в глыбу льда. Потом я понял: впереди кто-то есть. Это — при том, что там не было ни хрена, кроме тускло полыхающих колонн и темноты.

На всякий случай я выставил оружие перед собой и в свете меча различил совсем бледный силуэт. В этот раз — никаких медуз. Человеческий силуэт в чём-то, типа плаща-накидки с огромным капюшоном. Естественно, лица я не видел. Неизвестный отступил на шаг, но бежать не пытался.

— Сильный противник, — в голосе, пронизывающем морозный воздух полностью отсутствовали интонации, да и слова странное существо произносило так, будто в них не было ударений. — Давно такого не встречал.

— Ты кто, вообще? — спросил Егор, но неизвестный, казалось, не заметил, что ему задали вопрос.

Ладно, спросит "сильный противник".

— Кто ты или что ты? — я поднял меч. Очертания существа стали чётче, и оно подняло верхнюю конечность, заслонив капюшон.

— Неважно. Вам не понять. Важно другое: вы мешаете нам питаться.

— Уж не думаешь ли ты, что мы допустим, чтобы нас вот так просто сожрали? — я нервно рассмеялся.

— Нет. Не то. Не так. Нарушаете баланс, мешаете питаться. Лишние.

— Наше присутствие им мешает, — догадалась Саша и в этот раз неизвестный соблаговолил опуститься до кивка. — Так какого чёрта, просто отпустите нас!

— Слышал? — я направил меч на тёмную фигуру. — Просто дайте нам уйти.

Казалось, странное существо не расслышало или глубоко задумалось. А потом я заметил, что призрачный силуэт стремительно выцветает, а температура воздуха так же быстро поднимается. Послышалось несколько щелчков и внезапно ряд колонны вспыхнул ослепительным голубым светом. Перед нами появился коридор, ведущий сквозь тьму.

— Надеюсь, в конце нас не ждёт, что-то типа волчьей ямы или обрыва, — проворчал Семён и потёр бок. — Крепко они меня...

— Будет ждать, если продолжишь давать им дурацкие советы, — огрызнулся Егор. — Идём, пока эти уроды не передумали.

Никто не передумал и спустя четверть часа мы оказались перед древними ступеньками, уходящими вверх. Плиты выглядели основательно вытертыми, но судя по всему, последний путник проходил тут очень давно, так что лестница оказалась засыпана мелкими и крупными булыжниками. Откуда-то сверху падал слабый свет, напоминающий неоновое свечение.

В этом бледном сиянии мы начали подъём.

МУАД

Честно говоря, я уже решил, что после новых потерь реакция спутников останется прежней. Ну, закалённые же люди, привыкшие терять и хоронить товарищей. Ну, потерпят до возвращения, а уж потом надерутся так, что всем чертям станет тошно. Самого меня накрыла волна такой дикой апатии и равнодушия, что начало казаться, будто я уже и сам умер. Предполагаю, что не последнюю роль в этом сыграла моя непрерывная связь с магическим клинком. Трудно оставаться человеком, если часть тебя — мыслящая железяка, смысл существования которой — уничтожение живых существ.

Касательно спутников — я ошибался.

Лестница стала много уже, так, что очень скоро пришлось идти, глядя друг другу в затылок. Степны подступили совсем близко, иногда даже цепляя за плечи, отчего у Семёна началось нечто вроде удушья. Он тихо бормотал под нос какие-то ругательства и пытался оттянуть кольчугу, чтобы вдохнуть побольше воздуха. Остальные молчали и в этом молчании ощущалось сильное напряжение.

Потом ступени упёрлись в деревянную дверь, которая выглядела так, словно ей было лет сто, не меньше. Сквозь большие щели в толстых досках пробивался тот самый синий свет, который мы видели ещё в самом низу. С другой стороны двери виднелся ржавый засов. Саша вполголоса предложила убрать запор, но казалось Егор не услышал её предложения. Он молча ударил плечом в дверь. Отступил и ударил ещё раз. Дверь трещала, но и не думала поддаваться: очевидно материал не успел сгнить до конца. После десятка бесполезных ударов, Егор сел, прислонившись спиной к непокорному препятствию и принялся натурально выть.

Самое странное и жуткое, что никто из товарищей даже не пытался подбодрить командира или утешить. Все просто стояли молча и неподвижно, словно истуканы и смотрели на рыдающего мужчину. Выглядело ужасно.

Чёрт, я и сам не знал, как поступить. Поэтому просто сунул Кровопийцу в самую широкую щель и повёл вниз. К этому времени клинок перестал изображать плазменную саблю, а перерубив засов так и вовсе погас. Тем не менее, ощущение близкой связи никуда не делось, а ладонь продолжала прорастать зудящей болью.

Дверь с тихим скрипом отворилась и лишь тогда Семён подхватил друга и едва не потащил того вперёд. Морис и Саша вошли следом, а я задержался. Показалось, будто в спину толкнуло ледяным сквозняком. Угу, почти вся лестница успела скрыться во мраке, и я отчётливо видел тёмный сгусток шагах в пяти от меня.

— Странный, — донёсся уже знакомый голос. — И здесь, и не здесь. Далеко.

— И что? — я перехватил оружие поудобнее. Думалось, что тварь решила отомстить за своё унижение и дожидалась подходящего момента.

— Ничего, — мрак шевельнулся. — Сильный противник. Сильный, но не очень умный. Тебя всё время используют. А когда используют полностью — обманут и предадут.

— Кто? — спросил я. Самому ни хрена в голову не приходило.

— Не важно. Просто запомни: когда тебя обманут и предадут, позови меня. Я помогу.

— И зачем тебе это? — предложение оказалось таким необычным, что я растерялся. — Мы же вроде враги?

— Враги. Нет, — он, как и прежде, произносил слова без интонаций, так что приходилось лишь догадываться, где вопрос, а где — утверждение. — Ты вносишь в этот мир элемент неконтролируемого хаоса. А мне это нравится. Так что, постарайся вспомнить про меня.

И всё. Холод исчез и никаких уплотнений во тьме я не больше не видел.

После этого ничего не оставалось, как пойти за своими спутниками. Слова неизвестной твари вызывали слишком много вопросов, на которые не было ответов. Кто меня использует? Старый колдун? Возможно. Однако же, как он меня может предать? Или всё же имелся в виду кто-то другой? Да и вообще, как можно верить твари, живущей во мраке, собратья которой убили троих моих товарищей? Возможно это была попытка посеять сомнения?

Наша, изрядно поредевшая компания находилась в крохотной комнатушке, где я не обнаружил малейшего признака мебели или какого другого убранства. Два узких окна снаружи заколочены досками, дверь вроде бы тоже, а сквозь щели в прохудившейся крыше вины звёзды и бледнеющее небо. Близился рассвет. Интересно, откуда взялся тот яркий голубой свет? Я посмотрел по сторонам: на полу валялись дотлевающие синие угли. Хм.

Егор сидел у стены и тупо рассматривал сжатые кулаки. Семён стоял рядом и казалось изучал выцветающие звёзды. Морис и Саша обнялись. Девушка ткнулась лицом в грудь мужчины и глухо всхлипывала. Кажется, мы приплыли. Наш боевой отряд перестал быть таковым, превратившись в группу людей, растерянных и раздавленных потерями.

Если так, дальше придётся шагать самому. Страха я не ощущал. Он постепенно уходил следом за остальными чувствами. Это тревожило, но не так сильно, как должно было. Я поинтересовался у Кровопийцы, нет ли его тут вины. Меч, помявшись, подтвердил, что слишком долгое использование магических клинков вызывает своего рода чувственное омертвение.

— Ты сильно не переживай, — успокоил клинок. — Это проходит. А пока, так даже лучше.

Тут я с ним не мог не согласиться: хоть кто-то в компании должен сохранять разум в холоде. Впрочем, остальные тоже начали мало-помалу приходить в норму. Ну, почти все.

Семён несколько раз вдохнул — выдохнул и приблизившись к окну, сделал попытку раздвинуть доски, закрывающие вид. Однако, здесь поработали на совесть: дерево трещало, но и не думало поддаваться. Саша последний раз всхлипнула и пробормотала нечто очень тихое, но определённо благодарственное. Морис получил заслуженный поцелуй и принялся тереть виски. Лицо мужчины казалось оплывшим, словно он забыл, где находится. Впрочем, это не помешало ему подойти к двери и попытаться её открыть. Как и у Семёна, дела пока не шли. Саша присела рядом с командиром и начала шептать ему в ухо, поглаживая по плечу.

Я стал рядом с Семёном и сунул конец Кровопийцы в щель. Меч начал возмущаться, дескать его используют не по назначению. Поэтому на рукоять я нажал сильнее, чем собирался изначально. Хрустнуло и пара досок выпали наружу. В лицо повеяло прохладой, но какой-то затхлой, точно за коном находился какой-то склеп.

— Осторожнее, — проворчал Семён и наклонился, всматриваясь. — Главное — не привлекать внимания.

— Что с Егором? — тихо спросил я, искренне удивлённый срывом обычно невозмутимого бойца. — Переживает из-за гибели ваших?

— Это — тоже, — Семён поморщился. — Все переживают. Ещё никогда не было столько смертей в одном рейде. Но...Тут не всё так просто. Егор и Света...Короче, когда-то они были вместе, а потом так получилось, что она встретила Марка. Тот, кстати, вообще ничего не подозревал: Егор умеет хорошо скрывать свои чувства. Ну и до последнего надеялся, что она вернётся к нему. Теперь уже точно не вернётся.

— Понятно, — сказал я и вновь удивился холодной пустоте внутри. — Что там, снаружи?

— Дома, — Семён прильнул к щели. — Улица. Никого не видно. Большая часть окон заколочена. Чёрт, ну и смердит здесь! Как на могильник попал.