Добрая сказка про футбол 1

Президент Калифорнии, сэр Эрл Уоррен сценарий знал заранее, о чем он деликатно и уведомил, Президента Техаса, переадресовав ему вопрос.

— Не возражаете, сэр?

Аллан Шиверс понимающе усмехнулся.

— Ну если у нас сейчас двухсторонние переговоры, отчего бы их не сделать де-факто трехсторонними. Надеюсь, третьим будет не Кортинес*?

*Президент Мексики

— Нет, не Кортинес. Сеньор Кортинес обладает властью только формально и только до тех пор, пока не мешает военным. Военные же активно подталкивают его на союз с КЮША. И либо он сам договорится об этом союзе, либо договорятся у него за спиной, а его просто свергнут. Консультации они уже активно проводят. И по дипломатическим, и по приватным каналам...

Полагаю, что заочно вы друг с другой знакомы. — Эйтингон кивнул вошедшим присаживаться и спросил одного из них по-русски, — Камило, тебе переводчик нужен?

Представлять вошедших и правда не требовалось, их портреты появлялись на первых полосах газет намного чаще, чем самих американских президентов. Даже в местной калифорнийской и техасской прессе. Президент, недавно провозглашенной в Каракасе, Карибской Федеративной Республики, легендарный ликвидатор Бронштейна-Троцкого Рамон Меркадер и Команданте Коминтерна Камило Сьенфуэгос.

— Никак нет, товарищ генерал-полковник. Понимаю отлично, говорю удовлетворительно.

— Тогда к делу, господа и товарищи. Советское правительство положительно воспримет заключение тайного оборонительного союза между тремя вашими странами. Решить проблему Мексики будет гораздо разумнее раньше, чем она заключит союз с обладающими ядерным оружием КЮША.

Генерал-полковник Эйтингон выразительно посмотрел на Президента Республики Техас, предоставляя ему слово, словно подчеркивая его статус новичка уже в сложившейся команде. Команде, которая и без него легко выигрывает чемпионат за чемпионатом. Свой статус. во взгляде русского генерала, Аллан Шиверс легко прочитал, слишком уж выразительно тот посмотрел. Прочитал, мгновенно просчитал и оценил ситуацию и решил продемонстрировать характер. Даже не из желания противоречить, сколько из понимания того, что в Чемпионской Команде вряд ли нужны бесхарактерные новички.

— Тройственный союз в таком формате нам действительно интересен. Только ведь наверняка одним из условий заключения этого союза будет легализация работы вашего 'Джи Би' в Техасе? Опять таки у нас есть вопросы по участию людей из Коминтерна в трагических событиях двадцать третьего мая, положивших начало Техасско-Мексиканской войне. И третье, мне хотелось бы получше понять свою роль. Я классический помещик-капиталист, а мексиканцы угнетенные и согласно вашей же доктрине социально близкие.

— Такое условие есть, господин президент. Только оно в ваших же интересах. От того, что сейчас нам приходится работать у вас нелегально, случаются только неприятности и казусы с ребятами из Коминтерна. Да и вы сами просто недополучаете достоверной информации. А про 'социально близких' пусть нам расскажет самый осведомленный и погруженный в мексиканские проблемы специалист.

Мистер Сьенфуэгос, какое по-вашему сейчас в Мексике социальное устройство?

— Бандитское, товарищ генерал-полковник. На низовом уровне бандитская анархия, поддерживающая снизу данью всю бандитско-олигархическую пирамиду. Единственный путь вверх для простого мексиканца — стать бандитом.

— Исчерпывающе, Камило, спасибо. Правительство Советского Союза придерживается примерно такой-же оценки состояния мексиканского общества, и ничего 'социально-близкого' пока в нем не усматривает. Капиталист-помещик, соблюдающий Закон, нам социально гораздо ближе, чем любой бандит, будь он хоть в ста поколениях угнетенным. Бандит есть бандит. Бандит — это худший из эксплуататоров для простого народа.

Помимо мексиканских бандитов, есть еще потенциальный нацист Рокуэлл*, который тоже гораздо хуже для нас, чем законопослушный помещик-капиталист. Существует и довольно влиятельное националистическое движение в КЗША, поэтому наша совместная работа планируется на долгие годы. А там... Помните восточную байку про Ходжу Насреддина? Либо ишак околеет, либо падишах.

В мире развелось столько всяких нацистов и бандитов, что до законопослушных эксплуататоров у нас еще не скоро руки дойдут. Конечно, сейчас вы нам просто ситуативный союзник, но кто знает, к чему все это приведет? Хороший союзников мы ценим. Впрочем, об этом говорить рано. Срок ваших полномочий гораздо меньше, чем дата предполагаемой победы над дикостью и беззаконием.

К тому-же, прошу вас учесть, что именно Техас станет первой жертвой союза нацистов с бандитами, если мы позволим такому союзу состояться.

— Благодарю вас, господин генерал. Ваша речь была откровенна, но при этом убедительна. Боюсь только, что при утверждении такого договора в Сенате, неминуемо начнутся склоки, и обязательно произойдет утечка.

— Не сомневаюсь в этом. Поэтому предлагаю, до начала вторжения мексиканской армии на территорию Техаса, наличие данного договора вам придется держать в тайне даже от своих. А после, его утверждение пройдет как по маслу.

— Вы уверены, что будет вторжение? Именно армии? Может быть, вы знаете где и когда?

— В конце июля — начале августа следующего года. Раньше мы просто не успеем подготовиться. Нам предстоит не только освоить новую технику, но и совершенно новую тактику. Войны теперь будут вестись в совершенно другом темпе. Мы разумеется анализировали разные варианты хода будущей войны — и с вашим участием, и без него. Тройственная коалиция полностью разгромит Мексиканские вооруженные силы за три-четыре недели. За это время Рокуэлл не успеет протащить свой договор через свой Сенат. Процедуру запустить успеет, а результат получить — нет. 'Джи Би' вам это гарантирует. Понимаете, господин президент?

— Понимаю, господин генерал. Делаю вывод, что и вторжение планируется не без вашего участия. И где же оно произойдет?

— В Ларедо. И вам придется им пожертвовать. Чтобы план сработал, мексиканцев придется впустить в глубь вашей территории.

— То есть нам отводится роль приманки в вашей охоте.

— Если вам угодно упрощать до этого уровня, то можно сказать и так. А можно сказать, что роль жертвы уготована вам самой судьбой, а мы ваши ангелы-спасители. Давайте философские оценки оставим для мемуаров, к тому времени мы многое успеем переосмыслить.

Предлагая вам играть вашу роль, мы не считаем ее менее значимой, чем у остальных участников, поэтому предлагаю вам договориться о будущих зонах ответственности здесь и сейчас.

Эйтингон расстелил на столе топографическую карту Мексики.

— От Эль-Пасо до Леона проходит шоссе номер четыреста пятьдесят, его предлагаю считать будущей границей между Калифорнией и Техасом. По широте Леона пройдет ваша граница с Карибской Федерацией. Леон пусть будет общим городом.

С минуту, Эрл Уоррен и Аллан Шиверс смотрели на карту молча. Нарушил тишину Президент Республики Калифорния, обратившись к, равнодушно смотрящему на карту Меркадеру.

— Вы уверены, что сможете дойти до Леона за четыре недели, господин президент?

— Нет, господин президент. Я уверен, что до Леона мы сможем дойти за две недели. Камило?

Молоденький Команданте сверкнул глазами хищника и очаровательно улыбнулся.

— Так точно, товарищ президент. И за две сможем, и за неделю сможем. Леон мы сможем захватить на четвертый-пятый день, после начала Мексикой агрессии против Техаса.

* * *

29 октября 1953 года. Стамбул. Дворец Долмабахче, Большой салон, балкон с видом на Босфор.

На конференцию 'Европа. Двадцать первый век' Эрнст Хемингуэй приехал в составе официальной делегации Республики Аляска. Возглавлял делегацию Генерал-Губернатор Англии и Уэльса, Мэтью Риджуэй, который и уговорил Хемингуэя оставить на время без внимания скучный 'Монреальский трибунал' и составить ему компанию в Стамбуле по пути в Москву, куда их обоих пригласили для участия в Параде Победы седьмого ноября.

'Монреальский трибунал' разумеется не остался совсем обделенным вниманием, в ежедневных теперь уже обзорах, Эрнста Миллера Хемингуэя, на первой полосе 'Правды'. После награждения его Звездой Героя Советского Союза и, сопутствующему этой процедуре, личному знакомству писателя с Рокоссовским и Судоплатовым, он получил допуск к ленте 'ЧК' и теперь, для того чтобы стать самым осведомленным журналистом планеты Земля, ему было достаточно зайти на узел связи любой Советской комендатуры и получить, полагающуюся ему, согласно уровня допуска, сводку событий дня. Это было круто! Даже если бы все журналисты мира начали ежедневно сливать Хемингуэю добытую информацию, он в лучшем случае получил бы треть, от того, что сейчас имел через 'ЧК'.

— Нет, Эрни, самой сути ты так и не уловил. Русские потому ничего и не навязывают, что скоро мы у них сами всего попросим. И идеологии, и планирования нашей экономики. Свободная конкуренция, свободный рынок, американская мечта — все это скоро останется в прошлом. Ну какая может быть конкуренция, если конкурировать приходится с Мегакорпорацией, в которой работает больше ста миллионов человек? Русские никому не запретили рынок и конкуренцию, они поставили всего одно условие — заказами в пятилетнем плане обеспечат только те предприятия, в которых получат контрольный пакет. И что? Только у меня в генерал-губернаторстве, более сотни крупнейших промышленных производителей готовы провести дополнительную эмиссию и уступить русским контрольный пакет за один рубль.

Знаешь, какая сейчас самая дефицитная в Европе специальность? Учитель русского языка! После того, как они объявили, что любой европеец может пойти в Советскую Армию добровольцем и, отслужив с положительной аттестацией, получить гражданство, даже их рядовые в увольнительных подрабатывают репетиторством. У меня в кадетских училищах, из двенадцати вакансий, заполнено всего пять, да и тех я получил только по прямой протекции мистера Голикова*.

*альт. Ист. Генерал-армии Филипп Иванович Голиков — представитель Ставки ВГК при штабе Риджуэя

С генералом Мэтью Риджуэем, у Хемингуэя как-то сразу сложились очень доверительные, если не сказать — дружеские отношения. 'Старый солдат, не знающий слов любви', при близком знакомстве оказался очень интересным собеседником. Ищущим свой путь философом и, при этом, немного романтиком. Да-да, тот самый генерал Риджуэй, которого американцы прозвали 'Старыми железными сиськами'*, а британцы 'Потрошителем Мэтом', вне службы, в обычной жизни, был не чужд романтике. К тому же он был начинающим писателем и мнение Хемингуэя очень ценил, хотя и не всегда с ним соглашался.

*реал. Ист. Получил прозвище за привычку подвешивать на груди ручные гранаты. В 1955 г. Издал свой автобиографический роман 'Солдат', в 1958 переведен на русский и издан в СССР.

— Думаю, что смогу тебе помочь с учителями, Мэт.

— Забудь, Эрни. Вопрос не стоит твоих хлопот. Уверен, что по личным связям, я, для себя, и сам смог бы его решить, но предпочитаю подождать. Вопрос системный, русские о нем знают и будут решать системно. А я буду наблюдать и учиться. 'Учиться, учиться и еще раз учиться.'

Вот скажи, для чего русские устроили эту конференцию? Только не спеши. Все эти бла-бла про экологию, общее культурное наследие и прочие олимпийские движения, они разводят не потому, что более насущных вопросов на повестке дня нет. Они несомненно есть и это начало их системного решения.

— Ну, это то просто лежит на поверхности, Мэт. Им нужна европейская демилитаризация, а конференцию устроили для инициации вопроса снизу.

— Поверхностно, Эрни. На поверхность выложили как раз то, к чему хотят привлечь внимание. Зачем им инициатива снизу, если они способны решить этот вопрос прямым приказом? Хороший ты парень, по-своему умный, но сразу видно, что командовать тебе так и не довелось. А я всю эту ситуацию невольно примериваю на себя. Зачем мне инициатива снизу в условиях, когда и так отлично выполняются мои прямые приказы?

— И что надумал? Зачем?

— Ничего пока не надумал. Это не тактическая глубина и даже не стратегическая, а глобально-цивилизационная. Мы живем в эпоху цивилизационных противостояний, все три последние войны были Мировыми, не сомневаюсь, что Мировой будет и следующая. Нам в любом случае нужно держаться за русских, что бы они не затеяли.

— Вы откажетесь от армии, Мэт?

— Мы, Эрни. Не забывайся, здесь ты представляешь Аляску. В Европе откажемся, конечно. Почти всю пехоту переведу в Национальную Гвардию, а тяжелое вооружение и авиацию отправлю в Новую Аляску*, Панаму и Гавайи. Мы ведь не только Европейская страна, но и Американская, и Азиатская в части Гавайев. А в Азии еще долго будет не спокойно, там разоружаться никто не собирается, насколько я знаю.

*Альт. Ист. Новая Аляска — территория Канады по правому берегу реки Святого Лаврентия

— Китайцам придется уйти с Рюгена.

— Разумеется! Им так или иначе, нужно оттуда уходить, и русские дают им это сделать без 'потери лица'. А ведь это для азиатов — самое главное.

— 'Запад есть Запад, Восток есть Восток'

— Именно так, Эрни. Киплинговская 'Большая игра' закончилась победой русских, которые теперь де-факто возглавили Запад. В Китае, якобы, строят социализм, но Запад и Восток это не сблизило ни на дюйм. Отсюда и мои поиски глубинных смыслов. Все заходы русских — про общее культурное наследие и общие будущие цели. — это пока разведка. Они ищут лучшее место для установки нового 'Цивилизационного Стержня' Запада.

— Ты считаешь Запад единым, Мэт? А наши американские склоки?

— Ты знаешь русскую историю, Эрни?

— На уровне американского обывателя, Мэт. Только какое отношение имеют наши американские разборки с русской историей?

— Прямое Эрни! Вся история русских о том, как они сдвигали свои 'Украины' все дальше и дальше. Сейчас Америка — это русская 'Украина'. Казачество, гетманство и прочая анархия, но все это все равно никуда от 'России Матушки' уже не денется. Все это 'казачество' активно стучит в Москву и походя прихлопнет свое 'гетманство', когда придет время 'Ч'. А 'Восток есть Восток'....

Генерал-философ затушил сигарету 'Космос' и одним глотком допил, свою изрядно согретую, рюмку водки. Достал новую сигарету, задумчиво покрутил, глянул на плывущие по ночному Босфору огни и с некоторой досадой засунул ее обратно.

— Пойдем в зал, Эрни. Мне ведь теперь еще нужно уголь продавать, будь он не ладен, вместе со всей гражданской экономикой. Через часик еще покурим, я тебе 'маякну'

* * *

30 октября 1953 года. Асунсьон, Парагвай. Отель-казино 'Rio del dinero', кабинет управляющего. Раннее утро.

Управляющий директор Арни Шварц, он же полковник МГБ Николай Зайцев, входил в свой кабинет в состоянии, которое ученые специалисты называют депрессивной апатией, а неученый неспециалист Кац — простою русской хандрой. Захандрил героический полковник еще в начале октября, когда из 'Центра' перестали поступать ориентировки на, активно 'сдаваемых' Мюллером, гестаповских упырей.

Конечно, те упыри свою упыриную силу давно утратили, превратившись из могучих вурдалаков, в загнанных в угол крыс, но охота на них позволяла полковнику Зайцеву сжигать то, что Волков называл мудреным словом — гормоны. В гормональную теорию Волкова, полковник Зайцев никогда вникнуть и не пытался, но краем уха о ней наслушался, во время споров Зверя с Кацем, который, кстати, и разбудил сегодня своим звонком в пять утра, давно хандрящего полковника, квартировавшего на верхнем этаже отеля.