Интервенция любви(завершен)

Шорох становился громче с каждым шагом приближавшейся гостьи. Как и голоса в его голове. И каким-то образом, куда отчетливей, нежели ранее, Нестор осознал — он знает, что делать. Возможно потому, что сейчас был готов принять себя.

— Он не выздоровеет полностью, — произнес Нестор первые слова после расставания с Ингой, едва женщина остановилась перед ним, не успев еще и рта открыть. — Но сможет управляться сам. И ходить. Это будет долго, больно и мучительно.

Женщина задохнулась, а потом разрыдалась.

— Пусть. Я согласна. На все. Только бы ему лучше стало, — сквозь рыдания прошептала она.

— Приходи завтра.

Больше ничего не добавив, он отвернулся и ушел назад в дом. Точно, как делала его бабка, которую сейчас стал больше понимать. Не потому, что был так занят или нуждался во времени. Это было первым шагом в лечении, испытанием этой женщины: действительно ли она готова к тому, что ее ждет. Обладает ли хотя бы терпением.

Женщина на следующий день пришла опять. Он больше с ней не разговаривал. Только жестами показывал, что она должна делать, пока сам занялся мальчишкой.

Инга не разговаривала, почему-то не испытывая желания нарушать тишину между ними. Такую непривычную. Уютную. Счастливую. Спокойную. Нет, не спокойную даже. Умиротворенную.

И дело было не только в том, что она сама испытывала безграничное и искреннее счастье от его присутствия рядом: настоящего, осязаемого, живого. Но и в самом Несторе.

Он всегда был образцом невозмутимости и уравновешенности. Спокойствия. Ну, почти всегда. Когда дело не касалось тех безумных всплесков страсти и секса между ними, когда речь шла не о ее "якобы страдающей с его точки зрения" безопасности. Но в остальное время он демонстрировал безупречную собранность и контроль над собой. Однако она все равно тогда ощущала, что это его волевое усилие — контроль и спокойствие. Под всем этим, в самой глубине натуры Нестора что-то бушевало и бурлило, вырываясь на волю, едва он добирался до нее, едва касался Инги. И этот шорох, про который она сегодня проговорилась: у Инги была совсем сумасшедшая теория (впрочем, ей же простительно), что этот шорох напрямую был связан и зависел от самого Нестора и испытываемых им эмоций. Но она об этом как-то не решилась ему сказать, когда сама устроила такое "представление с шумовыми эффектами". Честно, не специально. Инга понятия не имела, откуда на нее свалилась эта невротическая истерия с удушьем от полного понимания, что он — здесь и жив. Вообще от себя такого не ждала. А стоило бы, наверное, учитывая то, что уже бывало. Возможно, стоит это так же обсудить с Валентином Петровичем на следующей консультации. Вполне вероятно, что он вновь назначит ей какие-то препараты. Правда, придется признаться, что Инга самовольно прекратила их принимать почти месяц назад. Но ей было настолько некомфортно от такого "фокуса" своего организма, что она готова была явиться к врачу с повинной.

Потому что Инге вовсе не улыбалось вновь предстать перед Нестором слабой и покоренной.

Ладно, в некоторых моментах "покоренность" можно оставить, иногда ей очень даже нравилось позволять ему носиться с ней. Но если Инга и вынесла что-то из трех месяцев своих бессмысленных, как ей на тот момент казалось, обдумываний случившихся событий, так это понимание — Нестору стоит давать отпор. Иначе он поглотит кого угодно. И более волевого человека, чем сама Инга, хоть она и себя слабовольной не считала. Однако каким-то образом позволила ему внушить ей чувство своей полной от него зависимости.

Да, она сейчас понимала (и быть может, во стократ отчетливей), насколько дорог и важен для нее Нестор. Но все-таки, она бы предпочла ценить его не становясь неким подобием голема, выполняющего все указы своего хозяина. Собственно, Инга и не хотела быть подчиненной ему, пусть и надеялась, что теперь, возможно (ну, ведь может же это быть), они попробую построить отношения. Или некоторый их аналог, который в принципе возможен с таким человеком. Так вот, в этих отношениях Инге хотелось если не равноправия, то максимально возможного внимания к ее мыслям и мнению. И чтоб это внимание не ограничивалось только моментом его "выслушивания".

И если еще вчера, когда она думала о чем-то подобном, то хотелось лишь горько и иронично рассмеяться, то сегодня, после его появления, после их ... Она не могла назвать это сексом. Потому что это слово не отражало сути. В том, что произошло между ними, было заключено намного, намного больше. И после этого всего, а в особенности после их разговора, пусть не особо ловкого и плавного, но зато настоящего, после реакции Нестора на ее поступок, на ее поведение и слова — у Инги появилась надежда. Некоторая уверенность, что есть возможность изменить развитие происходящего с ними, свернуть с уже проторенного пути. Потому что именно в Несторе она ощущала главный оплот той умиротворенность, которой наполнился салон автомобиля. Он словно бы унял всю ту бурю, что бушевала в нем ранее. Каким-то образом не просто ограничил ее своей волей, а успокоил.

— Я хочу торт. Или пирожное, — сообщила Инга совершенно откровенно, когда поняла, что Нестор тормозит у небольшого магазина, неподалеку от ее дома.

Он повернулся к ней только после того, как полностью остановил машину. И в этом взгляде Инга очень отчетливо уловила его сомнения в том, что подобные сладости ей необходимы. Сразу вспомнилась очень похожая ситуация с их первой совместной трапезой.

— Ты нормально поешь, — прочистив горло, веско ответил Нестор, словно не собирался развивать данный вопрос. — Мясо, картошку. Суп вечером. Овощи.

Она видела, что ему все так же сложно говорить. Но он старается. И она это ценила, действительно ценила. Но при всем своем трепете, радости и восторге от его присутствия рядом с ней, при нежности, затопившей ее от этих его попыток и стараний — Инга не собиралась сдаваться. Хватит. Один раз она уже согласилась есть суп. И чем все закончилось? Для их же общего блага, Инга точно решила, что возьмет торт.

И именно это она и сделала. Правда, торта в магазине не оказалось. Зато имелось несколько видов пирожных. И Инга уверенно взяла коробку с шоколадно-бисквитными (очень аппетитными для ее голодных глаз) пирожными. Так же уверенно она подошла к кассе, где уже стоял Нестор с продуктами, которые он выбрал, и подвинула сладости к покупкам.

Нестор, ни слова не сказавший в магазине, и только жестами принимающий или отрицающий какие-то вопросы продавца, глянул на ее выбор искоса и мельком, и просто отодвинул в сторону. Так же молча. Что, кстати, похоже, пугало и несколько настораживало самого продавца. Парень несколько раз уже поглядывал то под стойку, где, возможно, имелась тревожная кнопка или, может, какое-то средство защиты. То смотрел на улицу, может, проверяя: есть ли там люди, в случае чего. Видимо, парень был неглупым и ощущал проблемы, которые в принципе мог принести Лютый кому угодно.

У Инги вдруг появилось странное предположение, что он мог молчать все эти три месяца. Сколько он, вообще, разговаривает с другими людьми? Но и это, понимание ценности его слов, обращенных к ней, не умалило решимости Инги.

— Я хочу их взять, — твердо, пусть и тихо, проговорила она.

Нестор покачал головой, расплачиваясь за все остальное.

— Я хочу эти пирожные, — не уступила она.

Он косо глянул на нее, чуть приподняв бровь. С глубоко спрятанным в глазах весельем. Молча предлагая ей и купить. А ведь наверняка прекрасно знал, что все ее деньги находились в кофте, валяющейся на заднем сидении машины, так и оставшейся в посадке.

— Нестор, — еще тише обратилась к нему Инга, привстав на носочки и шепча ему почти в ухо. — У меня день рождение. — Она сделала паузу. — Настоящий. Второй раз в жизни. А могли быть похороны, если бы не ты. Дай, я отпраздную. Мы.

Он застыл. И она чуть ли не физически "услышала", как его взгляд метнулся к ее запястью. Из-под рукава кофты выглядывал край бинта. Нестор заскрипел зубами. Самым настоящим образом. И на какое-то мгновение плотно, даже яростно закрыл глаза. Открыл. Повернул к ней голову, буквально буравя ее своими синими глазами. И вот так, не отрывая глаз от Инги, он медленно протянул руку и ухватил коробку, подвинув ее продавцу, который все это время с некоторой осторожностью следил за ними.

Парень быстро провел и этот товар, аккуратно упаковав сладости в пакет, к остальным продуктам. А Инга так же тихо прошептала Нестору на ухо:

— Спасибо.

И легко коснулась губами его щеки и скулы, подумав, что сегодня он ни разу не заявил, будто бы не нуждается в ее благодарности.

Глава 22

Разумеется, у Инг не хватило бы никакого терпения дожидаться, когда они приедут домой. Хоть здесь было и недалеко. К тому же, Нестор поставил пакет с продуктами на заднее сидение. Так что тех секунд, пока он обошел автомобиль и сел на место водителя, ей оказалось вполне достаточно, чтобы забраться в покупки и, вытащив коробку с пирожными, достать одно.

— Инга!

Она глянула на него: Нестор точно собирался ей делать еще одно внушение о "здоровой и полезной" пищи. Если не словами, так вот этим суровым взглядом под нахмуренными бровями.

— Я голодная, — заявила она, храбрясь и подавляя отголоски того трепета, который испытывала перед ним раньше.

Не чувственного. Заставляющего подчиняться. Здесь и сейчас подобным эмоциям не было никакого основания. Да и знала она, что ей нечего опасаться Нестора. Он только что ее спас, в конце концов. И вообще, в ней было столько чувств к нему, только потребности, необходимости и любви, что казалось глупым вспоминать о прошлых страхах, вызванных больше полным незнанием этого мужчины.

Не то чтобы она сейчас досконально знала всю его биографию. Однако на базовом, осознанном и бессознательном уровне, Инга знала его, как никого иного. Своего.

Видимо потому она взяла и почти демонстративно откусила огромный кусок шоколадного бисквита, делая вид, что хмурый взгляд Нестора вовсе не мешает ей жевать.

— Это — бесполезная еда, — процедил он, все же садясь за руль.

— Угу, — продолжая жевать, согласилась Инга. — Но такая вкусная! — лукаво улыбнувшись, она вдруг наклонилась вперед и поднесла пирожное прямо к носу Нестора. — Хочешь? — полностью преодолев рудименты прошлых эмоций, предложила Инга, все с той же хитринкой.

Нестор гневно фыркнул и чуть отклонил голову, продолжая сосредоточенно вести машину.

Похоже, он пирожного не хотел.

А ее это так рассмешило вдруг, что Инга заливисто рассмеялась, безвольно опустив руку с выпечкой и уткнувшись головой в плечо Нестора. Ей было легко-легко. Она ощущала себя почти воздушной, каким-то чудом избавившейся от всей тяжести событий и боли предыдущих нескольких месяцев. Может и ненадолго, но в эту секунду она почти парила.

Нестор аккуратно припарковал машину прямо под ее подъездом. После чего медленно повернул и чуть наклонил голову, глядя на Ингу с некоторым неодобрением. Но тоже веселым. А еще в его глазах читался вопрос о том, что же именно вызвало у нее такой смех?

— Господи! — с трудом переводя дыхание, Инга попыталась успокоиться. Откусила еще кусочек пирожного. — Я тебя так люблю. А тогда — так боялась. Парализующе, просто. И только сейчас это поняла.

Она откусила еще кусочек, прежде чем поняла, что сейчас "парализовало" Нестора. Мышцы под ее щекой, которой Инга продолжала упираться в плечо любимого мужчины, буквально застыли. Он весь вдруг показался ей напряженным, почти каменным. Не совсем поняв, что заставило его так насторожиться, Инга подняла глаза, встречаясь с Нестором взглядом.

— Я не хотел страха. Не хотел, чтобы боялась. Ты.

Он казался действительно растерянным.

И совершенно опустошенным ее замечанием.

Инга уже видела такой его взгляд: когда они говорили о боли. И когда с ней случилась та дурацкая истерика из-за гормонов.

Все веселье разом схлынуло. И пирожное стало поперек горла.

Инга откашлялась и выпрямилась, ощутив себя неуютно и некомфортно. Отложила остатки пирожного в коробку. Опять глянула на Нестора — он продолжал в упор смотреть на нее. И его слова словно бы висели в небольшом пространстве машины между ними.

— Я... — Инга не смогла сразу подобрать слов. Потому замолкла, едва начав. Но тут же заставила себя снова говорить. — Хорошо, я знаю и верю, что это не было твоей целью, Нестор.

Она отстегнула ремень безопасности и зачем-то принялась тщательно отряхивать пальцы от крошек, которые бы могли прилипнуть, хоть ни одной и не видела. Он все еще молчал. Это только усиливало общий дискомфорт от такой смены полной открытости на душащее несовпадение.

Инга глубоко вздохнула и резко выпрямилась:

— Серьезно, Нестор. С твоим опытом по части определенных ситуаций — я уверена, что ты прекрасно понимал, что я испытываю страх. Мне было страшно. Очень долго. Несмотря на то, что потом страх был уже не всем, что я испытывала.

Она искренне попыталась компактно и крайне толерантно изложить то, что тогда чувствовала.

Он продолжал молчать и смотреть на нее этим ужасным взглядом: все еще крайне растерянным. И таким... как был у той их собаки, после того, как Нестор ударил животное по морде, не дав напасть на Ингу. Полный непонимания и крушения каких-то основополагающих точек ориентировки в реальности.

— Я не хотел твоего страха, — медленно и хрипло повторил он.

Очень хрипло.

Инга выдохнула полной грудью. Поговорили, называется. Хотя, наверное, глупо было даже предполагать, что все в одну секунду станет легко и просто после его чудесного появления и ее "спасения" от попытки свести счеты с жизнью. Это был Нестор. Только очень оптимистичный и совершенно оторванный от жизни человек мог бы посчитать его "беспроблемным субъектом общения и отношений". Да и Инги на данный момент к таковым не относилась.

За плечами обоих имелся огромный ворох проблем. И с этим надо было разбираться. Медленно и постепенно. Потому как, со всей очевидностью, она могла констатировать, что без него ей куда хуже, чем с ним и со всеми его "особенностями".

Потому она протянула руку и обхватила пальцами его ладонь, сжимавшую все это время руль так крепко, что Инга бы не удивилась бы, если бы пластик сломался.

— Пойдем? — предложила она, действительно сомневаясь, что машина — лучшее место для подобного разговора. — Еду еще надо приготовить. — Более весомого аргумента для его убеждения у нее не имелось.

Но это оказалось действенным, как ни странно. Нестор медленно моргнул, словно задвигая глубоко назад все, что только что выплеснулось его взглядом. Скупо кивнул и отстегнул свой ремень безопасности. А потом вышел из машины, прихватив пакет и, став около двери с ее стороны, дождался пока выйдет Инга, разумеется, моментально осмотрев все вокруг. Ей показалось, что он делает это рефлекторно, даже не задумываясь. И Инга не стала акцентировать, просто пошла к подъезду, только у двери вспомнив, что и ключи с брелоком от магнитного замка остались в ее машине. Но сообщить об этом Нестору она не успела, как и о том, что им будет проблематично попасть в ее квартиру, потому как он спокойно достал из кармана комплект ключей вместе с брелоком (не ее, однозначно, на кольце отсутствовал набор подвесок, подаренный Инге родителями), и открыл двери подъезда.