— Хватит ли сил?
— У немцев в этом районе,— карандашом обвел, в каком именно,— войск нет. Их союзники — морально и технически слабы. Ближайшие, немецкие, более-менее боеспособные части под Таганрогом и те — будут обороняться ограниченными силами против Южного и Юго-Западного фронтов. Основные силы группы Клейста, а именно о ней мы говорим, будут скованы боями с 9-ой армией генерал-майор Харитонова.
— Н-да,— на выдохе произнес Бондаренко.
Валерий заметил его сомнения:
— В этой, третьей папке, все более подробно и точно изложено.
* * *
113
Полковник Павел Алексеевич Ротмистров получил назначение на должность командира формируемой отдельной, усиленной танковой дивизии с предписанием — прибыть в Москву.
До назначения, полковник Ротмистров, командовал 8-й танковой бригадой, которая, незадолго до наступления была перевооружена на новый, перспективный танк т-55. За Московское наступление и проявленный при этом массовый героизм, танковая бригада была переименована в 3-тью гвардейскую танковую бригаду. Сам же Ротмистров — награждён орденом Ленина.
В Москве Павла Алексеевича встретили работники ГБ. Вначале полковника-танкиста это изрядно разволновало, но оказалось, что беспокойства напрасны. Стандартная процедура — подписание бумаг "о неразглашении", краткое знакомство-представление с командирами, которых так же направили в формируемую дивизию. После — аэродром, полёт "на Юг". Вылетели в полчетвёртого утра — прибыли вечером в полседьмого. Летели как бы долго, но сам полёт ни он, ни бывшие с ним в самолёте, отчего-то почти никто не помнил.
Разместили в небольших уютных домиках. Его и первых заместителей — по одному, остальных по два человека.
После дороги, дали отоспаться. Потом выдали по три карандаша, из которых один красный, другой синий, а третий — простой, невиданную доселе "шариковую ручку", прошитую и пронумерованную общую тетрадку, со штампом "для служебного пользования" и началось видео обучение. На экране, майор ГБ читал урок-лекцию о действии танковых подразделений в наступлении. При этом, в виде примера, указывалось "разблокировка Крымских выходов, "усиление" крымскими подразделениями", нанесение удара на Херсон-Николаев с форсированием Днепра, а так же в район Запорожье-Днепропетровск и Мелитополь-Мариуполь с общей задачей — окружение "группы Клейста". На висящей карте указывал, куда и какому подразделению следует наступать, на что обратить внимания и чего не забыть. Называл номера частей и подразделений, а поскольку в классе, как раз присутствовали командиры данных подразделений... В общем, ставил боевую задачу.
Ознакомление с дивизией. Два усиленных танковых полка по 140 т-55 в каждом, два усиленных мотострелковых полка на бронетранспортёрах и автомобилях, усиленный артиллерийский полк. Ко всему этому еще два отдельных, "ударных" танковых полка.
Обучение личного состава, ведётся на специальных тренажёрах, совершенно невероятным, новаторским способом. Класс-палатка на 40 человек каждая — четыре штуки. Зашла смена бойцов-танкистов-мехводов. Одели шлемы-симуляторы и обучаются 3 часа. После них — очередь танкистов-наводчиков, артиллеристов-корректировщиков, артиллеристов-наводчиков, водителей бронеавтомобилей... и так 24 часа в сутки. В необычайно жестком графике обучения, выделили немного времени "на ознакомление" и для командного состава дивизии.
Совокупность признаков: снабжение, питание, обучение и техника, в дивизии — на высшем уровне. Всем, от рядового бойца, до самого высшего командования формируемой дивизии без слов было понятно — от них ждут незамедлительных, "серьёзных" и положительных результатов.
Приказ о передислокации, выдвижение на исходные позиции. Утром — в наступление...
* * *
114
Пустовой Иван Иванович. Двадцать второго года рождения, рост метр пятьдесят два. Отец в селе был трактористом, от него Иван научился "железного коня" водить. Пришла война. Призвали в пехоту. Успел "повоевать" — месяц. В плен попал по дурости. На "ничейной полосе" подбитая немецкая пушка. К ней, стали пробираться вечерком, вдвоём с товарищем, Вовкой Зайцем, чтобы из "противоотката" спирт слить. Добрались — тихо. Только начали спирт в каску сливать — появились немцы. Человек восемь. Они эту пушку к себе утянуть хотели. В общем, плен. Три недели пребывания в лагере, кормили баландой один раз в день, истощили и так не богатырский организм. Хорошо наши подоспели — освободили. Больных и сильно истощенных — в госпиталь, кто покрепче, таким оказался он с Вовой Зайцем — в формируемый "запасной полк".
Утром построили. Командир батальона объявляет:
— У кого образование не ниже шести классов, знаком с машиной или трактором — два шага из строя!
Вышли. Смотрю, Вова Зайцев тоже среди "вышедших". Как оказалось позже, он машину умеет водить.
— Пишите заявление. Хочу быть танкистами!
Написал, что окончил девять классов. Знаком с трактором ХТЗ и что комсомолец с марта 1940 года.
На второй день — направили в отдельный танковый полк, на "учебу, практику и ознакомление с машиной".
Учеба — своеобразная. Сначала в класс, одеваешь шлем и учишься. Главное — переключение скоростей, "выстрел", повороты, преодолевайте рвов и прочих препятствий, опять же — обслуживание.
Ребята подобрались грамотные. Многие знали технику. Были и "старые танкисты" успевшие повоевать. У Ивана вначале не всё получалось. На перекурах слушал "бывалих" и тех у кого "получилось" — подсказывали, рассказывали.
— Что там эти рвы преодолевать? Разогнался и перепрыгнул на скорости.— Рассказывали одни.
— Пушка обычная для стрельбы поворачивается на 15 градусов в каждую сторону. Остальное — мертвая зона. Засёк — уходи в "мертвяк", подкрадись и с поворота дави.— Авторитетно заявляли другие.
"Шлемная учеба" по 3-4 часа в день или ночь, смотря какая смена. Потом на танкодром — знакомиться с техникой "в натуре". Т-62, скорость по дороге 50 и почти 30 по пересечённой местности. Пушка — гладкоствольный полуавтомат — 115 мм с выбросом стреляной гильзы через люк в верхней, кормовой части башни. Обрадовало наличие зенитного 12,7-мм пулемёта ДШКМ с прицельной дальностью 2200 метров. Экипаж четыре человека.
По весне сдавали зачёты. Неожиданно его признали одним из лучших. Вручили грамоту и значок — "Отличный танкист".
За двое суток предупредили, что ночью будет передислокация. Дали подготовиться, отдохнуть, выспаться.
Колонна не останавливаясь шла вперед. Как оказались под Геническом — фиг его знает.
Вначале Ивану было страшно. Он полагал, что враг непременно встретит их огнем из всех видов оружия, но в плане войны было тихо. Колонна продолжала продвигалась вперёд, не встречая препятствий.
Предрассветная темнота. Деревня. Там располагался какой-то штаб. Спящих, как оказалось венгров, захватили настолько быстро, что никакого сопротивления с их стороны не было. Пару раз для страха стрельнули из "стрелковки" и всё. Венгры, мало того, что несли службу из рук вон плохо, всё больше сладко спали, так еще и приняли их за немецкое подкрепление. Когда же разобрались — было поздно.
Танкисты у штаба долго не задерживались, чуток и снова в путь.
Первой — разведка на БРДМах, за ними они, передовой отряд на т-62, пехота на БТРах, под командованием комбата, потом основные силы.
В какой-то деревне — небольшая остановка. Разведка ушла вперед, к ним присоединилась пехота на машинах и снова в путь.
— Судя по карте — на Мелитополь идём,— авторитетно заявил командир танка, младший сержант Лёша Кошевой.
— На Мелитополь, так на Мелитополь.— Хмыкнув, ответил Иван.— Я эту дорогу и без карты знаю. Мы по ней на каждой "шлемной учёбе" ездили. Все отводы и повороты — наизусть.
Первые населённые пункты проскочили в рассветных сумерках, дальше пошло чуток сложнее. Люди из освобожденных сел бежали навстречу танкам, собирались вдоль улиц, что-то кричали. При кратковременных остановках — объятия и всеобщее ликование.
— Иван, сворачивай на право,— скомандовал командир танка,— нас на аэродром перенаправляют.
Дальше — стремительное развитие событий:
Танки появились на аэродроме, среди вражеского обслуживающего персонала и лётчиков началась паника. Одни в нижнем белье побежали к своим самолётам, другие просто разбегались кто куда. Что-то горело, где-то взрывалось...
Танки, на скорости, стреляя из всего-всего, мчались вперёд. Их дружно поддерживала пехота, частично на машинах, частично спешившаяся.
— Ванька, давай на лётное поле!
Выскочили на взлётку. При появлении танков — еще на земле, врезались два пытавшихся взлететь самолёта. Потом столкнулись, уже успевшие взлететь. Взорвались и горящими факелами посыпались на землю. Один из влетавших — врезался в танк. Рев самолётных, танковых моторов, грохот орудий, пулемётно-винтовочная трескотня — все сливалось в один общий гул. Чуть больше часа потребовалось на "разборки".
Дозаправка и снова в путь.
По дороге попалась небольшая колонна — её "разогнали", не останавливаясь... Мелитополь. Небольшой гарнизон рассеяли с ходу. Выскочили к железнодорожной станции.
— Вот она развилка, соединяющая Мелитополь с Крымом и Запорожьем.— Отчего-то прокричал Лёша Кошевой и злобно так, демонически, расхохотался.
Выскочили к реке Молочной, с более высокого берега пару раз стрельнули по разбегающимся немцам... или румыно-венграм? Кто их бегунов разберёт. Тут же голос ротного:
— Куда, Вашу маму остановились! Вперёд — на Марик! (Мариуполь)
— А с этими чего?
— Нафиг! За нами остальные "крымчаки" идут. Пока на аэродроме "гуляли" — они догнали. Уже в город въехали. Теперь это их проблема!
И тут же командир танка, младший сержант Лёша Кошевой:
— Ваня — погоняй.
— Но-о-о, пошла родимая,— начиная движение, в тон ответил Иван.
* * *
115
Командующий 1-й танковой армией вермахта, генерал-полковник Пауль Людвиг Эвальд фон Клейст. Высокообразованный прусский офицер-аристократ, для которого присяга, долг и обязанность являлись приоритетной, нерушимой жизненной позицией, пребывал в изумлении и растерянности. Танковые корпуса, 3-й и 14-й, находившиеся под его командованием, которые планировалось задействовать в операции "Фредерикус", невероятным образом, во время передислокации одни — подверглись ужасно массированному артиллерийскому удару, другие — попали в подготовленную минную ловушку. Потери — 9 самых боеспособных, танковых и мотопехотных полков, не считая мелких подразделений.
Ситуацию усугубляло и то обстоятельство, что под удар попала большая часть штабной колонны группы имени его самого.
О случившемся Клейст тут же сообщил руководителю операцией "Фредерикус", фельдмаршалу Морицу Альбрехту Франц-Фридриху Фе́дору фон Боку.
Вначале тот долго и монотонно рассказывал о беспечных командующих войсками распустивших вверенных ему подчинённых, не владеющих информацией о противнике, плохо контролирующих свою линию фронта, через которую, незаметно могут передвигаться столь крупные подразделения врага. В конце же:
— Вы непременно должны следовать предписаниям, согласно утверждённого плана "Фредерикус" и атаковать врага в заданном районе и в указанный час, максимально оттягивая на себя силы русских, не позволяя им, с данного участка перебросить войска.
Клейст пребывал в скверном расположении духа, но ослушаться не посмел. Было еще свежо воспоминание, когда тогдашний командующий группы армий "Юг" генерал-фельдмаршал Карл Рудольф Герд фон Рундштедт, запросил разрешения на зимний отвод войск к естественному рубежу обороны, реке Миус. Разрешения ему не дали, но Рундштедт войска всё же отвёл. В тот же день, из ставки пришёл приказ за подписью Гитлера, в котором его отстраняли от командования, а на его место назначался новый командующий — Вальтер фон Рейхенау. Который, впрочем, прибыв на место приказ, отданный предыдущим командующим — подтвердил, но Рундштедта, назад не вернули. Потому он атаковал всеми доступными средствами — пехотными частями, с огромными потерями, без каких либо шансов на прорыв окопавшегося противника.
Но на этом неприятности не окончились. Вначале пропала связь с союзными войсками, блокировавшими Крым. Потом пришло извещение, что Красная армия начала широкомасштабное наступление и без особых усилий прорвав оборону союзников, вырвались из Крыма, ведёт наступление и уже взяли Херсон, Запорожье и Мариуполь. Положение, мгновенно стало катастрофическим. Клейст тут же отослал в ставку требование на отвод войск, но Гитлер был категорически против.
В это же время русские начали наступление в районе Таганрога и потеснили, оборонявшуюся там 3-тью, подвижную, автотранспортируемую, итальянскую дивизию "Имени принца Амедео, герцога д"Аосты", но чаще её называли — "Челере".
С этой, итальянской дивизией, у Клейста, да и у всего командования вермахта, были, мягко говоря, постоянные недоразумения.
Еще в самом начале выяснилось, что слово "автотранспортируемая", в переводе на "немецкий, военный язык", означает, что вместо армейских, используются разномастные гражданские автомобили. Сама дивизия состоит из 2-х пехотных полков и автополка, который их и перевозил... точнее, если учитывать "русские дороги" — пытался перевозить. Так же в итальянскую-подвижную входили 2-а кавполка — 3-й драгунский "Савойя" и 5-й уланский "Наварра", по 700 кавалеристов в каждом, артполк, на конной тяге с устаревшими и наполовину "ушатанными" орудиями времен 1-й мировой, полк берсальеров на мотоциклах, но в основном на велосипедах. Были и танковая группа "Сан Джорджио" на "очень грозных" танкетках L3/35. Кроме этого были и "вспомогательные подразделения" в виде 63-го легиона "Тальяменто" из "Добровольной милиции национальной безопасности" — "чернорубашечники". Командовал всем этим "непобедимым и устрашающим врага" воинством — генерал Джованни Мессе, сменивший, внезапно заболевшего генерала Франческо Зингалеса.
Вначале итальянцы еще пытались держаться и хоть как то воевать, но ударившие им в тыл "крымчаки" фактически их уничтожили. Вернее — перепуганные макаронники, не желая воевать, массово стали сдаваться в плен. Те же, кто остался жив, смог отойти и добраться до немецких союзников — были ужасно деморализованы.
К вечеру выяснилось, что весь южный фланг, точнее 49 горный корпус, в который входили 1-я и 4-я горные, фактически лёгкие, дивизии, 198-я пехотная и 3-тья итальянская дивизии, корпус, который должен был сдерживать врага имеющимися силами — окружён и фактически уничтожен. Ослабленные артналётом и фугасными засадами, понёсшие потери при наступлении на закопавшуюся глубоко в землю и эффективно обороняющуюся 9-ю русскую армию, третий и четырнадцатый моторизованные армейские корпуса, противопоставить что-либо наступающим "красным танкам", вырвавшимися из Крыма, ничего не могли.
Командующий 1-й танковой армией вермахта, генерал-полковник Клейст понимал — окружение неизбежно и вновь стал "заваливать" ставку прошениями об отводе войск. Полученный ответ, командующего 1-й танковой армией вермахта, генерал-полковник Пауля Людвига Эвальда фон Клейста, несколько обескуражил. Ему присвоили звание генерал-фельдмаршала, но, по-прежнему были категорически против отвода войск.
