Неудачная реинкарнация-2

Это понятно, что с особой радостью, — заметил он. — Непонятно, при чем тут я.

Бате понимающе кивнул.

Ты — другой, — пробормотал полицейский. — Мы же видим, не слепые. На тебя посмотришь — и жить становится стыдно в скотстве. Такого лучше сразу убивать, чтоб о совести не напоминал. Мы и хотели убить сначала. А потом Гребло сказал... Гребло, как ты сказал?

За твоим плечом, эпсар, Творец стоит, — тихо сказал Гребло и смутился. — Помнишь вечер, когда ты из степи с девкой вернулся? Маленький, слабый, а такой суровый! Как глянул, и я сразу понял, что правда — с тобой!

Вот мы и решили: если над всеми бесчинства творили, оправдываясь злобой на мир — то тебе по тем же оправданиям надобно помочь! — твердо заключил Бате.

А Хист не против? — полюбопытствовал он. — Как у вас вообще с воинской дисциплиной?

Гребло мягко усмехнулся.

Хист — хороший мальчик, — согласился Бате. — Мы ему помогаем. Только у него сейчас другие интересы, о братьях через сестру нашу смерть позабыл! Принцессы у него там, и другие императорские дела... а мы сами решаем, эпсар, как нам жить. Мы вот с Гребло решили охранять тебя. Наш первый десятник не против. Хе, еще б он был против, молод пока что на ветеранов рот открывать! Да и хватает десятнику бойцов для охраны деревни. Мы и с погранцами напрямую договариваемся, как оборону держать, и в блицштурме неплохие ребята есть. А Хист... он хороший, конечно, но молод еще! Одни девойки на уме.

Ты не беспокойся, эпсар, ежели станешь власть перенимать, мы мигнем кому надо

— остальные враз подтянутся! — заверил Гребло. — Только ты чего-то не перенимаешь. А чего не перенимаешь?

И полицейские внимательно уставились на него. Вот так. Хист для них, значит, молод, а берхь сопливоносый — самое то.

Ох и непростые они полицейские! Особенно — Гребло. По виду так увалень деревенский, и не заподозришь, что философ-самоучка!

А полицейские терпеливо ждали ответа. Он сначала хотел по привычке заявить, что маленький еще — но потом решил сказать правду. Почему бы и не сказать, раз уж такой откровенный разговор? А правду-то оказалось озвучить нелегко.

Жить хочу потому что! — наконец выдавил он и криво усмехнулся. — Я ведь и не жил ни разу толком! А хочется! Вожак — это расстрельное место, уж я-то знаю! И я не эпсар, кстати!

Полицейские переглянулись и заулыбались.

Степняков Хисту привел, — сказал Бате.

Принцессу пророчества сберег, — припомнил Гребло.

Боевые фургоны пригнал — и гномов при них!

Организовал движение колонны!

Эльфийские козни расстроил!

Засаду на Трезубце поставил!

Мы же не слепые, видим! — укоризненно сказал Бате.

Эпсар, и не отказывайся! — твердо заключил Гребло.

И взял в руки станковый арбалет. Огромное оружие сразу стало казаться в его ручищах игрушечным.

Со стороны столицы появился и стал быстро приближаться клин гигантских птиц.

Живи, эпсар! — вдруг тихо сказал Гребло. — Мы тебя защитим. Обещаю. Только живи. Тебе и так досталось испытаний за всех — не по росту и не по возрасту. Пора и нам поработать. Верно, Бате?

Злобная яркая черточка сорвалась с ложа и стремительно понеслась вверх.

Глава четырнадцатая

Хист — я вам покажу не император!

Маленький полицейский сидел на краю шестиместного императорского ложа, опустив голову, молчал и лишь изредка угрюмо оглядывал роскошное убранство огромного шатра. Клинок сабли мерно постукивал по голенищу сапога. Император думал.

Дребен, ты бы ложился спать, — укоризненно произнесла Здрава. — Ведь затемно подскочил.

Хист подпрыгнул, как ужаленный, и энергично развернулся к йохе, та даже невольно потянула одеяло на худые ключицы.

Здрава, ты писать умеешь? — отрывисто спросил он. — Ах, умеешь! Я так и предполагал. Думаю, сейчас это тебе пригодится! Одевайся! Чтоб немедленно здесь были письменные принадлежности на дюжину лиц и сами лица! И чтоб они умели работать с документами!

Йоха выскользнула из-под одеяла, с непроницаемым выражением лица облачилась в форму и шагнула к выходу.

Здрава! — виновато сказал ей в спину Хист. — Я кое-что понял. Пора навести в войске порядок! А для этого мне нужен штаб. Настоящий штаб! И еще верные люди — много верных людей! Помоги мне! Ну к кому мне еще обратиться?

Лучница замерла у выхода.

Согласишься на наследника — помогу, — наконец произнесла она, не оборачиваясь.

Хоть на тройню! Мне нужен штаб!

Да, мой император! — счастливым голосом сказала йоха. — Тройня будет, мой император! И штаб тоже! И стремительно выбежала из шатра.

А еще мне нужна служба гонцов! — пробурчал ей вслед Хист. — Такая, чтоб не хуже, чем у Асиа — или кто у них командует? Мда. И охрана. Убьют ведь, сволочи, стоит только взяться наводить порядок, о том еще Люмер Царственный предостерегал!

Так что когда в шатер заглянул недоумевающий первый десятник полицейского патруля, вместа гнезда неги и разврата он с удивлением обнаружил озабоченных Ласточек, деловито работающих с какими-то бумагами.

Ого! — оценил первый десятник, уставясь на парадные коротенькие юбочки Ласточек.

Брат мой через сестру нашу смерть! — ласково сказал ему Хист. — Это вовсе не ого, а штаб! И ему для боевого планирования нужны сведения о... да обо всем! Но в первую очередь — о наличии в войске продуктов! Мы идем на яйлу, а там кушать не подают! Собери братьев. Возьмите наш станковый арбалет. И пересчитайте все съедобное по повозкам и фургонам! И чтоб в результате пересчета всё съестное оказалось в одном месте под вашей надежной охраной! А то с голоду загнемся прямо перед лицом врага!

А то нам блицштурм позволить по своим запасам шариться! — пробормотал впечатленный первый десятник.

Я сказал — взять наш станковый арбалет! — жестко напомнил Хист. — Продукты изъять моим именем! И кто не подчинится — зарубить на месте!

Хист яростно ударил клинком сабли по сапогу и с огромным трудом задавил взрыв бешенства.

Слушай внимательно! — продолжил он. — Я передаю в твои руки власть! Огромную власть! Залогом ей будет твоя жизнь, понял? Сделай всё, чтоб войско в порядке дошло до яйлы — и дальше! Сделай, брат.

Я тебя прошу. И вот еще что...

Он приблизился к первому десятнику и прошипел ему прямо в лицо:

Я вам покажу не император!

И первый десятник даже не понял, как оказался снаружи шатра. Посмотрел, как Здрава ир-Дарц лихо рассылает во все стороны гонцов, всё тех же Ласточек, покачал головой и побежал к расположению полицейского патруля.

Ему срочно потребовался Гребло. Долговязый полицейский был серьезным аргументом в предстоящих беседах с блицштурмом.

Следующим несчастным оказался Ворта Урсаш. Здоровяк-спецназовец похозяйски ввалился в императорский шатер — и замер.

Ого! — только и сказал он, уставясь на парадные короткие юбочки Ласточек. — Дребен, а ты не боишься, что ослепнешь?

Нет, — ответил Хист, подняв голову от бумаг. — Я другого боюсь. Я боюсь, что из какого-нибудь распадка на нас снова навалится толпа конногвардейцев, а главный разведчик и диверсант только разведет руками и скажет: "Ну и каша!" Ворта, что у нас по действиям главного визиря? Где его силы? Как они вооружены? Как именно предполагают нас извести под корень? Отвечай.

Здоровяк крякнул и поскреб сферу.

А я думал, ты про Яху хотел спросить! — смущенно признался он.

Хотел! — согласился Хист. — Но вот увидел тебя и подумал другое: а кто у нас император?

Ты! — мгновенно среагировал спецназовец.

Тогда поднимай своих ребят, бери моим именем "Ночных Котов" для усиления — и вперед! — рявкнул Хист. — И чтоб были ответы на все вопросы, какие мне только вздумается задать! Я вам покажу не император! Понял?

Понял! — поспешно сказал командир "Кулаков".

Если понял — где доклад?

Яха на тренировочным выходе, учится снимать часовых, мы ее на любеевских раздолбаях натаскиваем! — понятливо доложил Урсаш. — Как только снимет — вернем назад и больше без спросу не возьмем!

Не надо! — подумав, буркнул Хист. — Ей сейчас с вами безопасней будет.

Что, и в разведку брать?!

И в разведку. Все равно с вами безопасней. Всё, иди.

Командир "Кулаков" помолчал, с уважением отдал честь и выскользнул из шатра.

Потом пришел бывший начальник штаба бывшего любеевского сброда. Сам. Цинично оглядел работающих Ласточек, поискал ящик с пайковым алкоголем, не нашел — и обиженно нахмурился.

Сынок, штаб без алкоголя — не штаб! — авторитетно заявил эпсар, усевшись перед Хистом. — С алкоголем девочки податливей, и вообще...

Вообще — что? — без интереса спросил Хист.

Не отбивайся от компании! — глядя прямо в глаза императору, посоветовал нагло эпсар. — А то бошку оторвут. И даже не узнаешь, кто. Почему в штабе одни Ласточки? У нас есть опытные, знающие эпсары. Делись властью, сынок. И не зарывайся. Убери со снабжения своих братьев, они ничего не соображают в этом деле...

Угу, — кивнул равнодушно Хист. — Здрава, у нас уже есть надежная охрана? О, есть. Вот пусть надежная охрана выведет этого гражданина империи за линию постов, без оружия и ценностей. А того, кто возвысит голос против — пусть зарубят на месте от моего имени, мне самому некогда!

И Хист снова уткнулся в сводку вооружений. Сводка не радовала, так что самозваный император моментально забыл о недовольных эпсарах.

А потом пришел эпсар Джайгет. Остановился у входа, молча и внимательно оглядел работающих Ласточек, императора, склонившегося над какой-то схемой...

Я тебя думал ближе к ночи вызвать, когда данные разведки будут, — рассеянно пробормотал Хист. — Тебя и весь твой штаб. Девочки неплохо работают с бумагами, но в боевом планировании опыта маловато... Ты вообще чего пришел?

У меня разговор к тебе, без свидетелей, — медленно сказал пограничник и снова оглядел преобразившийся шатер. — Был разговор. Я же думал, здесь Яха. Или Здрава. Или Асиа. Теперь даже и не знаю, надо ли...

Наверно, надо, если пришел, — решил Хист и устало потер лицо. — Да и мне стоит передохнуть. Глаза горят от чтения. Пойдем наружу. Если без свидетелей — это наружу, здесь же сплошь все шпионки главного визиря.

В сопровождении пограничника он вышел из шатра, прищурился от яркого солнечного света... и замер. И вот это называется "без свидетелей"? Со всех сторон на императорский шатер надвигались бойцы. Очень много бойцов.

Казалось, что здесь собралось все войско. Да так оно, скорее всего, и было.

Эпсар Джайгет плавным, но быстрым движением забрал у него именную саблю и встал за левым плечом. А за правым плечом Хист без удивления увидел невозмутимого эпсара Дарца.

Блицштурмовец положил железную руку ему на плечо и слегка подтолкнул вперед, к подогнанной заранее телеге. А с другой стороны то же самое проделал эпсар Джайгет.

Переворот? — пробормотал Хист. — Ну надо же. А ведь Люмер Царственный предупреждал...

Он вздохнул и без возражений полез на телегу. Странно, но он впервые не боялся. Вроде и лица зверские вокруг, и арбалетчики подозрительные на дальнем плане к чему-то готовятся — а вот не боялся, и всё. Может, этому причиной была Здрава, невозмутимо наблюдающая за происходящим безобразием, или Асиа, пристроившаяся со своими конниками на краю толпы. Да, они. А еще — убежденность в своей правоте. Огромная убежденность! С такой и против толпы не страшно!

А я всегда подозревал, что ты — тайный саботажник и предатель! — тихо сообщил он стоящему рядом Дарцу.

Командир блицштурма невозмутимо пожал плечами:

Кто-то должен озвучить общие требования.

"И получить потом всё, что причитается за преступление, если переворот не удастся," — с уважением подумал Хист.

Вот перед вами император! — надсаживаясь, крикнул в толпу эпсар Джайгет. — Пусть он скажет, почему его братья зарубили блицштурмовцев! Пусть скажет! И почему его гонцы застрелили "Палашей"! Почему у нас отобрали последние продукты?! Почему мы идем на яйлу, где нет трофеев, и не идем на столицу, где трофеев навалом?! Пусть скажет! И... и почему нас всех пересчитали?! Что все это значит?! Пусть ответит перед народом! Всем молчать и слушать!

Хист удивленно покосился на пограничника. Да бунтовщик ли Джайгет? Скорее умелый помощник! Ведь он сам планировал сказать то же самое, да случая подобрать не успел! Значит, сказать народу? Ну... По легендам, отчитаться перед собратьями и Черному Топору было не зазорно.

Принц! — буркнул он. — Я знаю, ты следишь. Сделай звук!

Для проверки Хист кашлянул. Треснуло и прокатилось над толпой эхо — звук сделался что надо!

Я доволен, что вы обеспокоены судьбой застреленных "Палашей"! — серьезно сказал он в толпу. — Значит, они для всех как братья, значит, вы меня поймете! А чтоб понять, следует знать один факт: продуктов у нас в войске на неделю!

Причем почти все они были у блицштурма. И если не собрать припасы и не организовать распределение, завтра "Палашам" будет нечего бросить в котлы. Они пойдут за скотом к степнякам, нарвутся на конников Туолам, и начнется резня. Таковы факты.

Хист обвел взглядом войско — все слушали. Это было очень странно! Толпа — она вообще-то слушать не склонна, она орать склонна и давить массой! В бунте явно чувствовалась уверенная дружеская рука эпсара Джайгета! Верный пограничник в очередной раз прикрыл императора от возможных ошибок!

Когда никто не следит за общественным порядком, к средствам быстро подбираются разные гниды! — рявкнул Хист. — Я вынужден наводить порядок, я это делаю и буду делать, чтоб не погибли все мы! И мои братья зарубят любого, кто покусится на наше будущее! Так делал Черный Аркан, и так делал Черный Топор, почитайте легенды! И так будем делать мы!..

Все-таки вопли начались. Не всесильным оказался эпсар Джайгет, и всего предусмотреть не мог! На телегу, хрипя и матерясь, полез командир "Палашей".

Не для того мы затеяли бучу, чтоб моих робят стреляли девки, не для того! — заорал он, побагровев от натуги. —

Императорские шлюхи безнаказанность чуют!

И толпа взорвалась. Хист сочувственно кивнул: в войске, состоящем почти поголовно из мужчин и годами находившемся в поле, женский вопрос был болезненным до невозможности и не мог не вылезти во всем своем безобразии.

Подумаешь, лапнули немного! — орал усач. — Что с них убыло бы, что?! А они сразу из арбалетов! Возомнили о себе императорские шлюхи!

Я тебя гонцом отправлю! — гаркнул ответно Хист, потеряв терпение. — Пусть тебя полапают! И от тебя не убудет, верно? Есть у нас в войске, кто не погнушается жирным потным усачом?

Знаю, есть! Он дозволяет лапнуть, ибо и от него не убудет!

Зарублю! — мгновенно побелев, предупредил "Палаш".

Молодец! — одобрительно сказал Хист. — Правильно понимаешь ситуацию! Не убудет, но есть гордость и достоинство!

Так и держи — и все пусть так держат! "Палаши" пусть рубят всякого, кто полезет лапать — а "Ласточки" пусть стреляют! Гонцы неприкосновенны, забыли, что ли?!

Толпа бурлила и волновалась. Хист их прекрасно понимал: сам о том же переживал, пока гарем не набрался!

У девок другая природа! — тихо подсказал "Палашу" Джайгет.