Путин против Сша

Он снова бросился на юношу-фюрера. Тот уклонился от брошенного пульсара, выпустил луч, из палочки вылетела змея. Она зависла в воздухе и, под смех колдуна, рассыпалась:

— А ты не знаком с гиперволновой магией, слабак. Поэтому, с тобой так легко можно справиться. Ну, чем мне тебя еще порадовать?

Адольф прыгнул на тролля, стараясь выполнить, как его учили, подсечку, и был отброшен. Тогда юноша-фюрер прочел заклинание: сверху упало несколько сосулек, что вызвало у колдуна презрительную усмешку.

— И это все, на что ты способен? А как на счет этого? — Чародей пробормотал заклятие, и послал зеленую волну.

Вокруг Адольфа поднялся дым, и появились кольца. Юноша-фюрер попытался отпрыгнуть, а его сдавили объятья пятнистых питонов. Они сковали парня как цепи и стали душить. Юноша-фюрер застонал:

— Убийца!

Чародей захихикал:

— Да, я ураган аннигиляции. Поклянись, что станешь моим учеником, и я отпущу тебя.

— Никогда! — Ответил бесноватый Гитлер, вопреки инстинкту самосохранения.

— Тогда получай! — Прошипел колдун.

На фюрера обрушился поток бесовской энергии, он терзал и рвал каждую клетку его тела. Было очень больно, так больно, что хотелось выть волком. Словно с тебя слой за слоем снимают кожу и заливают раскаленным железом.

— Ну, а теперь ты будешь меня слушаться? — Спросил ужасающим голосом Джэрран. — Или!

— Нет, никогда! — Из последних сил произнес фюрер. — Служенье злу погубит душу, что важнее тела.

Злой тролль расхохотался:

— Глупец служенье мне это единственный способ спасти несчастную душу. Вот теперь я низвергаю ее в геенну. После того как твоя плоть сгорит, я отправлю тебя в такое место, где все сказки людей об аде покажутся сладкими грезами. Трепещи, несчастный.

Адольф выплюнул из себя:

— Глупые угрозы!

Последовал оглушительный рев:

— Тогда пылай!

Пламя охватило Гитлера, и даже стала слезать кожа. Он уже хотел просить пощади, нет, я не готов умереть. А может, подсознательно сквозила мысль, вдруг удастся в будущем переиграть безжалостного врага.

Поток воды погасил пламя, и фюрер освободился, оставшись в лохмотьях которые едва покрывали густо покрытое волдырями тело. Перед ним возник эльф Бекингем. Вокруг генерала космической Германии сверкало сияние, и он улыбался.

Снисходительным тоном он произнес:

— Это ты Джэрран, хочешь, видимо, обидеть ребенка?

В ответ последовал ржавый хрип:

— Не лезь в нашу разборку, эльф! Иначе тебе придется очень худо.

Представитель гламурного народа, скаля жемчужные зубки, ответил:

— Ты я вижу, даже изощренно ругнуться не можешь. Какой-то жалкий лепет младенца вместо угроз.

Тролль сверкнул клыками:

— Я распылю тебя на атомы по галактике, а душу спрессую в черную дыру, кожу натяну на квазар.

— Не много лучше! — Эльф рубанул пульсаром. Тролль, пошатнувшись, с трудом парировал его, на щеке возник ожог.

— А ты силен! — Физиономия тролля перекосилась, как маска порождения тьмы. — Но и я не слаб. На, получай!

Колдун послал гостинец, который эльф подбросил вверх коленом, и послал с вывертом обратно.

— Нет, ты меня не впечатлил! — Ответил Бекингем. Он бросил взгляд на Смита, который подобрал волшебную палочку, пытался ударить. — Не надо мой друг, иди, помоги моим товарищам. Этот тип потратил уже слишком много энергии, и я с ним справлюсь сам.

— Ты слишком самоуверенный, а как на счет этого! — Пальцы тролля выросли, и из них стали вырастать здоровенные фантомы. Это были различного типа уродцы, мощные динозавры и боевые машины.

— Отлично, проведем схватку! — Рука эльфа встала веером, из-под нее стали извергаться каскады мощных громил. Фантомы сошлись вместе, и началась битва титанов, которые демонстрировали небывалую мощь.

Чаша весов в магическом сражении колебалась из стороны в сторону, слышался вой и душераздирающие крики.

Полуголый Адольф двигался как сомнамбула, он видел многочисленные трупы и фрагменты тел, а также покореженные механизмы. Это придавало силы, и он пробивался вглубь технических этажей.

Пусть опалит кошмар меня дыханьем

Клянусь, тебя отчизна не предам!

Плоть рвется, переполнена страданьем

Но не потерпит дух солдата срам!

Сложился короткий стих в голове бесноватого фюрера. Впереди сражалась Кристина, ставшая для него по настоящему нежной и любимой.

Еще бы она выносила для него ребенка, одно из тех кто имеет шанс стать наследником Третьего Рейха.

Девушка шла все дальше и дальше, стреляя направо и налево. Она вовсю пользовалась трофейным оружием, используя даже ноги. На обуви, было такое приспособление, которое приводило в действие щупальца, когда двигались пальцы ног.

А это было удобно при применении захваченного оружия. Самым тяжелым было, когда гибли спутницы, Кристина над каждым трупом, часто, над едва заметными останками, роняла слезу.

Погибла озорная, всегда живая Гертруда. От нее остались только ноги. Герде повезло немного больше, у нее была лишь большая дырка в животе, и посекло осколками одно из сердец, следовательно, оставались шансы на выживание.

Чудаковатой сказочнице-христианке Магде снесли голову, а так же плечевой сустав. Правда, некоторые теряли лишь часть тела, и была надежда на их восстановление.

Неужели, нельзя было обнаружить эскадру раньше и уничтожить одной термопреонновой бомбой. Сколько бы в этом случае девчонок остались живы. Не— ужели, эльф не мог так поступить? А фюреру, что кажется, она Кристина готова возненавидеть этого парня.

. ГЛАВА ? 19.

Сталин-Путин сделал серию обзвонов, потрудился, покричал на коллег и подчиненных. После чего снова взялся за писанину. А писать ему нужно было это замечательный роман.

Клеопатра заскочила на коня, и помчалась вместе с Родином. Девушка впрочем, вскоре подумала, а разумно ли она поступила? Идти на каторгу? А что в этом хорошего? Ведь каторга для преступников и это совсем нездорово.

Вот сейчас она скачет на коне, а рядом с ней сильный мужчина. Так хочется к нему прижаться, чтобы приласкать жилистое тело разбойника. Действительно, какого это когда тебя мнет мужчина. Насколько это приятно и заводит. А испытать, например, как тобой овладеют.... Говорят это такое незабываемое удовольствие. И такое блаженство, по рассказам служанок.

Вспомнилась даже песенка из древнего шлягера:

— Ну что вам дать старить,

Колечко к дню рожденья...

А я вам дам блаженства миг,

А я вам дам блаженства миг,

И бурю наслажденья!

И бурю наслажденья!

Да почему бы ей с разбойником... Но Клеопатра девушка упрямая. И вопреки собственным интересам, порой поступает странно. Вот и сейчас побывав в тюрьме, оказалась на каторге.

Стражник, стоящий на опушке ухмыльнулся, увидев принцессу и заметил:

— Она настолько хороша, что могла бы зарабатывать куда больше в другом месте!

Робин в ответ присвистнул и заметил:

— Она еще девственница. И смотри, чтобы рядом с ней не было мужчин!

Стражник кивнул:

— Тут кроме меня одни монахини! Так что пускай поработает. Она видно крепкая девчонка. И пускай поишачит!

Клеопатра спокойно слезла с коня. И пошла вслед за стражником. Тот обратил внимание:

— Однако у тебя такие нежные ладони, и ноги еще совсем не огрубели. Ты что кающаяся грешница?

Принцесса гордо ответила:

— Может и грешница, но не кающаяся!

Стражник привел ее к просеке. Там трудились девушки и молодые женщины в лохмотьях. У большинства из них были тоже короткие платья, и все разумеется босиком.

Женщины обратили внимание на девушку. Послышалось урчание.

— Проститутка!

После чего Клеопатре вручили топор и приказали рубить. Девушка ударила со всего размаха по стволу. Монахиня в рясе рыкнула:

— Не правильно. Бей без размаха и по одному месту.

Принцесса попробовала ударить снова. Стражник заметил:

— У нее слишком нежные руки. Дайте ей рукавицы.

Монахиня огрызнулась:

— Это точно проститутка!

Стражник отрицательно мотнул головой:

— Нет, она девственница!

Монахиня кивнула:

— Понятно! Знатная особа, помешанная на благочестии! Ладно, Кларик выдай ей рукавицы и покажи, как надо рубить лес! И сегодня ее не слишком нагружайте, пусть втянется.

Молодая, и рослая женщина принесла руки, и показала, как надо рубить.

Сильная от природы Клеопатра, быстро училась. И вот после нескольких ударов дерево рухнуло. А затем, уже следовало обрубать и ветви. Женщины работали молча.

Клеопатра трудилась. Поначалу ей было легко и даже интересно. Но потом топор начал тяжелеть. И движения уже не доставляли прежней радости. Девушка уже на так радовалась жизни. И все более отставала. Монахиня, видя, как вспотела Клеопатра, дала ей немного отдохнуть, а затем снова за работу.

Девушки вкалывали, пока не стемнело. Принцесса так устала, что с трудом заставила себя проглотить кусок рыбы, хлеба, воды и луковицу. После чего девушки завались в шалаше на солому. Благо уже ночами не холодно.

И спи себе.

Клеопатра спала, а ее тело в непривычки ныло. Принцесса в полудреме подумала — что все-таки до чего же несчастны простолюдины. Вот так ишачат, многими сутками. И не знают ни отдыха, ни любви, ни хорошей еды.

И вообще, какая она дура. Добровольно пошла на каторгу. Даже в тюрьме сидеть намного легче.

А босые подошвы пылают, словно от прикосновения раскаленного железа.

Ну, девушке-принцессе тяжело на каторге. А как Сталину-Путину? Тоже, наверное, не очень-то. Может быть, такая жизнь и хуже каторги. Эх, вот так их огня да в полымя. Из двадцать первого века в двадцатых, чтобы стало еще более стремно.

А вторая мировая идет и не затухает!

Девушке Кристине пока везло, она, пусть на сотую долю секунды, была впереди врага, иногда от гибели отделал микрон, в частности, шевелюру пропалили в нескольких местах. Но воительница шла, не обращая внимания на преграды.

Некоторое время ее подбадривал голос капитана первого ранга Лолиты. Она прорывалась сквозь толщу врагов в другом месте. Ее голос, то звонкий, детский, то наоборот, понижался на октаву, вызывая содрогание. Лолита сумела стать ей настоящей сестрой, самое ее существование поддерживало тонус жизни.

— Мы победим! Я в это верю! Поскольку верю, победим! — Шептала Кристина.

Голограмма, выдаваемая суперчипами, показывала ее в разных позах, атакующую и стреляющую. Иногда, летающую и ныряющую, а сверху проносился беспощадный вихрь.

Внезапно голограмма показала, что в девушку вонзились световые потоки, и она замолчала. Такое отчаяние, будто солнце погасло.

Девушка хотела было разреветься, как ей в бедро угодил заряд. Боль вернула красавицу к реальности.

Кроме того, она услышала голос капитана Зингер.

— Все командование я беру на себя!

— Я принимаю тебя! — Подтвердила Кристина.

Чтобы взбодриться, она запела старинную песню, сочиненную в двадцать первом веке.

И если упадет сраженный пулей воин,

Знай, в этом нет печали и вины!

Пусть будет человек величия достоин,

Повелевать вселенной — люди рождены!

Миров полно в бескрайнем космоса эфире,

Звезд безграничных, нету им конца!

Бои, стрельба, живем мы словно в тире,

Несет ребенок боль и грех отца!

Но православной церкви колокольный звон,

Способен осушить слезу, что оросили!

Кто плакал с горем, в жемчуг превращен,

Моей святой хранящей жизнь Отчизной!

Господь великий подарил нам день,

Христа я вечно буду рьяно славить!

Пусть раствориться злоба, словно тень,

И будет доброта вселенной править!

Я знаю, ограничен рок судьбы,

И многого мы сделать не успели!

Но верные отчизне мы сыны,

Послужим ей душою в бренном теле!

Это мелодия придала и ей, и подругам дополнительные силы, и они рванулись освобождать корабль от нечисти. Сражение развернулось непосредственно у капитанской рубки.

Главарь бандитов, штурман, пара помощников и дюжина отморозков, прикрывшись за абордажным танком, пытались защититься.

Один из пиратов прохрипел:

— Всем "сучарам" конец! — И выстрелил из ручной, гиперплазменной пушки. От удара снесло перегородку.

На девушку посыпался, превращенный в крошку металл, но она не поддалась приступу паники.

И не такое испытала на самых реальных фронтах второй мировой войны.

Кристина достала пару трофейных гранат, таких дорогих, с вмонтированными в них компьютерами. Включила их таким образом, чтобы горело множество голографических элементов, и казалось, что летят сразу сотни гостинцев.

Девчонка с золотыми волосами блеснула остроумием:

— На войне обман, как ключ к замку, чем новее, тем лучше открывает!

Брошенные бомбошки подорвали десяток корсаров, и дезинтегрировали танк. Он в растерянности, стал палить, куда попало.

Радиоактивный пятиполый капитан бросился бежать, его самого ранило, и работал лишь звериный инстинкт самосохранения.

Танк крутился, пока Кристина не добила его выстрелом из захваченной трофейной пушки. Орудие могло стрелять по дуге, выбрасывая кусок гиперплазмы в своеобразной геомагнитной ловушке. Поэтому, подобраться к танку можно было вполне безопасно.

Маленькая мушка сообщила ей, что движется еще один механический монстр.

Девушка срочно перебазировалась. И выразилась:

— Чего-чего, а всякой мрази в нашем мироздании хватает. Даже жутко становится, не мир, а сонм чудовищ.

Воительница хладнокровно взяла противника на прицел, шарахнула, это отозвалось на голограмме, заблестело. Хищное пламя быстро пожирало остатки машины.

— И этот тип готов! Дела идут на лад! — Пробормотала Кристина.

Теперь стало очевидно, что враг разбит и сломлен. Капитан "Пламя Аннигиляции" пытался скрыться, перебраться на катер и уйти.

Девушка летела за ним, но немного опоздала. Вместе со штурманом, этот парень успел вскарабкаться на модуль. Кристина видела, как они полетели. Тогда воительница подскочила к пушке и, почти в слепую, послала разряд.

Выплюнув смертельный груз, пушка содрогнулась. Девушка почувствовала отдачу. Немного помяла руль. Спасательный модуль разлетелся на осколки, сгорев в гиперплазменной вспышке.

— Вот и кончилась твоя карьера "Пламя аннигиляции", пусть помилует Господь, если на это будет его воля, твою грешную душу.

Боевой дух пиратов, после гибели командира и почти всех танков, был сломлен. Теперь осталось только добить врагов. Тут здорово помогали скромные роботы официанты, а также электро-обслуга. Они находили пиратов, стреляли в них, добивали своих электронных коллег. Вследствие этого корсарам, не было нигде спасения. Вот и пригодились, внешне безобидные, и не особенно приспособленные, кибернетические механизмы.

Звездолет был довольно большой, целый городок, и в отдельных закоулках можно еще долго вести бои.

Подходила к концу и магическая битва.

Джэрран, и правда, потратил слишком много энергии, и изнемогал в противоборстве с эльфом. Тот постоянно подавлял его, заставляя терять силы, прессинговал, а фантомы терзали злую плоть.