Инари только выпучил глаза и открыл рот от удивления, а в следующую секунду бросился к клону.
— Как ты это сделал, нии-сан?!
От такого крика клон только поморщился, как и я.
До моста я добрался за пару минут.
Итак, Какаши застыл, напортив Забузы. Они только переговариваются.
Сакура возле Тадзуны, охраняет.
А вот и купол изо льда. Учиха внутри.
Хакурэ там же.
Я появился прямо перед Глазастиком.
— Привет, развлекаетесь?
Учиха посмотрел на меня как на больного.
— Придурок, почему ты не атаковал снаружи зеркал?! — Какая экспрессия и сколько яда и презрения в голосе.
— Э-э-э, а что, надо было?
Учиха ничего не успел сказать. Я уже заметил в его глазах шаринган. В правом два томоэ, в левом одно.
Ну, раз он уже пробудил своё додзюцу, делать ему здесь нечего.
Мой клон, под скрытом, воткнул ему в шею один из подобранных сенбонов. Которые, в немалом количестве, валялись вокруг.
Подхватив на руки обмякшее тело, моя копия аккуратно уложил его на землю.
— Отдохни, глазастенький.
Я огляделся.
Ледяные зеркала отражали нин-хантера Хаку.
— А в прошлый раз ты не показывала мне это дзюцу.
— Ты всё-таки пришёл — Голос Хакурэ раздавался со всех сторон. Я отчётливо разобрал в нём печаль. Никакого страха или злобы.
— Извини, но даже включённым в команду временно, я никогда их не брошу, пока они не предадут меня.
— Ты странный, Удзумаки Наруто. Почему ты не поможешь своему наставнику, ведь вдвоём у вас не будет проблем с моим учителем?
— Зачем? Настоящие шиноби решили выяснить кто сильнее. Я только предупредил наставника что тебя и Учиху я возьму на себя.
— Значит это один из обладателей Шарингана. — Под маской не было видно, но, кажется, Хакурэ улыбалась. — А я всё не мог...ла понять, как он может уследить за мной.
Я осмотрел зеркала.
— Насколько я понимаю, эти зеркала напитаны твоей чакрой и помогают тебе сбить противника с толку.
— Да. У меня есть шанс победить тебя, маленький, но есть. Моя скорость, при использовании этой техники намного больше. — Хакурэ зажала в руках по три сенбона. — Я смогу тебя победить.
Я и сам не понял почему, но улыбнулся вполне добродушно.
— Давай, постарайся, Хакурэ.
Я натянул платок на лицо и приготовился ко второму акту нашей битвы, надеюсь её скорость намного выше показанной в прошлый раз.
Сакура смотрела на ледяной купол. Из-за его стен-зеркал ничего не было слышно, но куноичи надеялась что Наруто способен помочь Саске и вдвоём они смогут победить этого нин-хантера.
Какаши, как только увидел клона Удзумаки и понял что оригинал уже внутри тут же воспарял духом и сосредоточился на противнике. Теперь ему не придётся думать, как защитить заказчика и помочь Саске.
Пространство, вокруг джонинов затянуло туманом. Что там происходило, Сакура могла только догадываться.
В следующую секунду она оттолкнула Тадзуну и отпрыгнула сама. В том месте, где они стояли, пронеслось огромное лезвие.
Какаши уже стоял рядом с Тадзуной.
Только сейчас Сакура заметила как наставник зажимает бок. Возле его ног упало несколько капель крови.
— Ты слишком медлителен, Какаши. Или желание защитить этих детишек настолько выбивает тебя из колеи? Даже с этим удивительным глазом твои способности предсказать мои движения потускнели. Не разочаровывай меня, Какаши, давай ещё повеселимся. О молокососах не волнуйся, Хаку убьёт их при любом раскладе.
Плечи Какаши расслабились, а сам он заговорил более спокойно, чем ожидала Сакура.
— Не думай что твоему ученику получится победить этих двоих. Черноволосый, Саске, принадлежит к самому выдающемуся клану Листа.
Забуза задумался на мгновение.
— Не может быть. Последний представитель этого трагического клана.
— Может. Это — Учиха Саске. Второй, Удзумаки Наруто. Один из сильнейших генинов деревни Листа. У него на счету уже несколько миссий ранга В и даже несколько нукенинов, ранга чуунин.
— Вот значит как. Только Хаку тоже силён. Его ледяная техника... ещё ни разу он не проиграл.
Либо Сакуре показалось, либо Забуза говорил это с каким-то сомнением.
Нукенин взялся за рукоять меча и в этот момент туман уплотнился, скрыв Забузу.
— Сакура, оставайся около Тадзуны. — Какаши пригнулся и одним движением метнулся в туман.
— Да. — Сакура сосредоточилась. Стараясь ощутить, что происходит.
За последнее время она смогла почувствовать постороннюю чакру, наставник говорил что она может стать неплохим сенсором, если найдёт нормального учителя. Сам он знал только основы, которым уже практически обучил свою ученицу.
Я поправил сползший платок с лица.
И правда, Хакурэ оказалась вполне на моём уровне, без использования демонической энергии. Я специально ограничил себя, использовав только процентов шестьдесят чистой чакры. Остальные сорок я компенсировал своим опытом.
Зеркала показали себя вполне достойно. С помощью них куноичи могла перемещаться из одной точки в другую, скрываясь за своими отражениями. Из-за того что лёд был создан из чакры Хакурэ, я не мог определить в каком именно зеркале она прячется и поэтому мог реагировать только когда она атаковала. Скорость перемещения также помогала ей скрыть траекторию движения.
Я пока только защищался, собирая как можно больше информации об этой технике. Лёд мне не доступен, это всё-таки кеккей-генкай, но кто сказал что идеи этой техники нельзя использовать для создания своей?
Я специально позволил Хакурэ поранить себя и во время очередной атаки пару моих капель крови попали на её одежду и я смог кое-что понять.
Как я и думал, в зеркалах были не её клоны, а отражения, потому что в каждом зеркале отразились мои капли крови.
Система зеркал была не способной создавать такой эффект преломления. Значит что-то отражает образ куноичи, но что именно я пока не мог понять.
Очень интересная техника.
Отбив очередную атаку, я обратил внимание что в верхней точке купола, одно из зеркал изменилось. До этого оно отражало девушку головой в другую сторону.
Значит...
Мой прыжок Хакурэ почти остановила, но именно почти.
Уже приземлившись, я стянул с лица платок и улыбнулся.
— А вот он, секретик.
В моих руках был небольшой кристалл льда. Он был настолько прозрачным что практически просвечивал, только в самом центре была заметна угловатое потемнение.
Я его повернул под необходимым углом и в половине зеркал отразился мой силуэт.
— Интересная игрушка. Оптическая иллюзия и никакого обмана.
Я подкинул кристалл в руке.
— Это ничего не меняет. — Я услышал в голосе единственного отражения печаль. — Это только часть моей техники.
В следующую секунду появились ещё отражения. Ну правильно, кто ей мешает создать новый кристалл?
— Скажи, ты ведь готов защищать своих накама, а это значит и его. — Все маски Хакурэ оказались направлены в сторону Учихи. — А это значит что я смогу использовать его как приманку.
В следующую секунду несколько сенбонов полетели в тело Учихи.
Уже в прыжке, мои клоны отбили иглы, а я сам попал по Хакурэ. Я уже вычислил, в каком она зеркале.
Мой удар пришёлся точно в нервный узел и правая рука девушки повисла плетью. Я схватил её за воротник и, приподняв, кинул за пределы зеркал.
В этот раз, из-за злости, я немного не рассчитал и Хакурэ прокатилась по земле метров пять.
Я, ударом кулака разбил преграждающее мне путь зеркало и направился к куноичи, хмуро наблюдая как она поднимается на ноги.
Мой рывок был мгновенным, но Хакурэ даже не постаралась защититься.
В каких-то паре сантиметрах, я остановил свой удар, так и не нанеся смертельное касание.
— Почему? Почему ты не убил меня. Я ведь хотела убить твоего товарища. Или ты решил проявить слабость и отпустить меня? Твоего врага? Значит, ты не дорожишь теми, кого хочешь защитить, ведь я вернуть и постараюсь сделать тебе как можно больнее. Нанеся удар по самому дорогому для тебя.
Я только печально улыбнулся.
— Ты ведь прекрасно знаешь что значит быть абсолютно одному. Без друзей, без близких. Когда поверить кому-либо нет возможности. Ты это прекрасно знаешь, Хакурэ. Потому что сама прошла через это.
— Убей меня. Учителю не нужна слабая шиноби. Я для него только оружие, а оружие, которое подвело своего хозяина, никому не нужно. Ты меня уже дважды победил, а значит я слабая.
— Оружие? — я удивился, услышав это.
— Когда в нашей стране воды началась война, обладателей кеккей-генкай преследовали как преступников. Кланы прятались, стараясь выжить. Моя мать и отец жили в небольшой деревушке, никого не трогая. Мы просто радовались жизни. Но в один день мать увидела как я управляю водой. Отец тоже видел это. Потом он убил мать.
Он не знал что она принадлежит к клану, уничтоженному во время войны. Он пришёл с остальными жителями деревни. И на моих глазах он воткнул ей вилы в живот, а потом хотел убить меня. Но я настолько испугалась что впервые использовала лёд. Все умерли. Односельчане, отец. Их проткнуло ледяными шипами.
Я бродила по деревням, долго бродила. Пока меня не подобрал учитель. Тогда он спрашивал меня, хочу ли я стать нужным кому-нибудь, а что я могла ответить? Совсем одна, на заснеженных улицах безымянной деревни, без родных и близких.
Он сказал что я буду его оружием и он использует меня чтобы вернуться в деревню и вернуть себе власть. Уже тогда война практически закончилась и во главе встали кланы с изменёнными генами. Он бежал, бежал из деревни и страны.
Я всегда была рядом, помогая и охраняя его. Его верное оружие. Теперь же я проиграла и стала ненужной.
Сакура ощутила сильный всплеск чакры. В следующую минуту туман стал рассеиваться и Сакура смогла распознать два силуэта.
Один стоял, немного пригнувшись, второй тоже не двигался.
Только через пару секунд Сакура поняла что Забуза не может пошевелиться из-за собак, вцепившихся в нукенина.
Хоть куноичи и Тадзуна были на приличном расстоянии, но они смогли расслышать разговор противников.
— Забуза, сдавайся. Ты проиграл. Твои амбиции заставили тебя стать преступником. А потребность в деньгах, служить Гато.
Послышался смешок нукенина.
— Думаешь, эти шавки смогут остановить меня? Мы шиноби — оружие, которое случит только целям деревни и заказчика. Проиграв, мы не имеем права на жизнь. И это значит что сражаться надо либо до полной победы, либо до своей смерти.
— Ты никогда не сдаёшься? Хотя, как и все шиноби Кири. Тогда я покажу свою технику, последнюю в твоей жизни.
Какаши стал складывать печати, а затем зажал свою левую руку за запястье.
Среди пальцев зазмеились молнии. Постепенно увеличиваясь в размерах и в количестве. И вот с руки джонина срываются молнии, оставляя после себя проплавленные полосы в камнях моста.
— Райкири, клинок молний.
— Нин-хантер Хаку считает себя бесполезным? Хочет умереть? Ну что это его выбор. Правда у него есть другой путь к смерти, в последний раз послужить оружием для своего хозяина. — Я уже успел заметить разряды молний, Какаши использует свою технику, чтобы добить Забузу. — Только запомни одно, Хакурэ, после этого Хаку умрёт. Умрёт окончательно. Больше не будет убийцы и оружия.
— Я готова умереть.
— Тогда спеши. Твой учитель не переживёт этой атаки.
В последний момент, когда Какаши уже мог заметить грустную усмешку в глазах Забузы, перед джонином мелькнула тень.
Какаши не поверил своим глазам.
Прямо перед ним стоял напарник Забузы, всё в той же маске. Но он стоял уже мёртвым.
Клинок молний прошёл прямо через его грудь, пробив сердце, а рука джонина застряла в теле, так и не достигнув первичной цели.
— Хаку. — Забуза выглядел ошарашенным, но всего мгновение и он пришёл в себя. — Оружие выполнило свою задачу.
Прямо перед ударом Какаши развеял своих псов, чтобы случайно не задеть их. В итоге Забуза оказался свободен, а Хатаке с удивлением заметил что его рука зажата в мёртвой хватке нин-хантера.
— Это конец, Какаши.
В самый последний момент Какаши сгрёб тело и отпрыгнул, избегая удара.
Оказавшись на безопасном расстоянии он аккуратно опустил мертвеца на землю и вынул руку.
Самопожертвование ради учителя. На такое способны только единицы.
Оглянувшись, джонин заметил что ледяной купол уже распался, хозяин техники мёртв.
Учиха лежал на месте купола без единого движения. Удзумаки стоял чуть в стороне, сложив печать концентрации, и пошатывался. Из его носа тянулись тоненькие дорожки крови.
Первой мыслью джонина было, что за технику он использует? Для чего, но для вопросов времени не было.
Забуза, получив свободу, бросился в атаку.
Какаши уклонился от удара мечом и тут же контратаковал.
Этот ублюдок собирался разрубить его вместе со своим учеником. Непростительно.
Кунай тут же воткнулся в локоть нукенина.
— Ты умрёшь, Забуза. Ты не достоин такого ученика. Отдать за тебя жизнь, пожертвовать своим будущим, а в ответ ты даже не проявил уважения к мёртвому и чуть не разрубил его тело.
— Он был только оружием, моим оружием. — Забуза разорвал дистанцию. — И последним он доказал что готов умереть ради меня. Достойная смерть для шиноби.
Какаши ощутил, как волосы зашевелились на голове.
— Нет, только не снова.
Он, неверяще, оглянулся на Удзумаки.
Вокруг тела Наруто закручивались вихри демонической чакры. Он пока не перешёл грань, но уже было заметны изменения его тела. Кроваво-красные глаза, выступающие клыки, заметные при немного безумном оскале и когти, впившиеся в поверхность моста.
— Лжёшь, Забуза. — Голос Удзумаки стал рычащим. — Лжёшь даже над телом ученика.
Какаши, только благодаря шарингану, смог заметить рывок Удзумаки. Забуза только на голых инстинктах смог прикрыться плоскостью меча от атаки, но даже так, удар был настолько силён что нукенина протащило десяток метров.
— С самого первого момента нашей встречи ты лжёшь.
Удзумаки встал на четвереньки. Какаши видел, как в такие позы вставали его псы перед самой атакой, которая и последовала.
Удзумаки оттолкнулся, оставив в полотне моста глубокие борозды от когтей. Забуза вновь смог защититься мечом, но в этот раз даже воткнув его в поверхность, он не смог удержаться и вновь оказался отброшен на десяток метров.
— Как ты говорил про вашу Академию, товарищи и друзья, учащиеся вместе, делящие трудности. Только ты пропустил что эти ублюдки с самого момента обучения знали что их ожидает по окончании Академии. И никто не отступил. Твари, готовые улыбаться тебе в лицо, а потом готовые рвать тебе горло. Они были недостойны жизни.
Удзумаки кружил вокруг Забузы, пока не бросаясь в атаку. Момочи внимательно следил за генином, ожидая атаку в любую секунду. Но Наруто не спешил, кружа вокруг нукенина. Он хищно скалился, следя за каждым движением противника.
— Кровавый демон? Безжалостный убийца? Подобрал и заботился о сироте, ребёнке врага. Ведь у твоего ученика был кеккей-генкай, измененный ген. Ты ведь участвовал в их истреблении? Ведь так?
