Их ужин затянулся, в перерывах между закидыванием в себя еды, они учили русские слова. Память у Джейн была хорошая, поэтому с изучением не было проблемы. Примерно полсотни ходовых слов она запомнила за этот вечер и, по идее, не должна была забыть. Потом ещё нужно научить её читать на кириллице, но это Илья относил к совсем уж далёкому будущему.

Уснули они далеко за полночь, ничего в этот раз между ними не было, просто обнялись и крепко прижались друг к другу.

Глава двадцать третья

Встали рано, сбор вещей занял всего минут пятнадцать. А после умывания и завтрака тем, что осталось от ужина, Илья отправился вниз. Проводника он нашёл спящим на столе, но, стоило его толкнуть, как он сразу поднял голову и посмотрел на Илью совершенно трезвыми глазами.

— Уже выходим?

— Если вы готовы.

— Ещё как готов, — Шрамм закивал головой, быстро накинул тулуп, натянул бесформенную меховую шапку и поковылял к стойке, — Гарольд, отдай мне уже ружьё и лыжи, долг я верну.

Бармен принёс откуда-то старое двуствольное ружьё, патронташ с десятком патронов и пару сильно побитых лыж.

— Две сотни, — напомнил проводник, обращаясь к Илье, тот, вздохнув начал отсчитывать серебро.

Горсть монет Шрамм высыпал на стойку.

— Пусть будут пока у тебя, вычти мой долг, а если я не вернусь, отдай двадцатку лысому Биллу, остальное... да, к чёрту, забери себе.

С этими словами проводник закинул на плечо ружьё и пошёл к выходу. Илья задержался, чтобы сложить в рюкзак купленные ещё с вечера продукты, сухари и вяленое мясо. На дно рюкзака положил НЗ, последние две плитки шоколада.

Уже через полчаса все трое бодро шагали на лыжах к далёкой цели. Проводник выглядел больным, но стойко терпел похмелье. А на предложение Ильи выпить глоток виски, ответил решительным отказом.

— Нет большего дурака, — объяснил он, — чем тот, кто пьёт на морозе. Становится теплее, но это обман, а если выпить много, то ещё и путь в могилу. Я потому и прожил здесь больше других, что всегда знал, когда можно пить, а когда нельзя.

— Это радует, — проворчал Илья себе под нос.

Двигаться старались как можно быстрее, в прошлый раз путь занял весь день до темноты. А ведь тогда и день был длиннее, и группа состояла из тренированных мужчин, за которыми Илья едва поспевал. Сейчас же его команду составляла слабая женщина и страдающий жестоким похмельем проводник, под которых помимо воли приходилось подстраиваться. Оставалось только надеяться, что проводник более опытен и найдёт дорогу покороче. Остановок не делали, есть никому не хотелось.

Уже после полудня Илья вдруг скомандовал остановку и уставился влево. Там, в нескольких шагах от их пути стояла всем знакомая фигура. Снеговик. Совсем небольшой, полметра в высоту.

— Кто это мог сделать? — задумчиво проговорил Илья.

— Да кто угодно, — ответил проводник, — дураков здесь всегда хватало.

Тут внимание Ильи привлекло тёмное пятнышко, прямо посреди снежного лица. Подойдя поближе, он присмотрелся, потом расковырял снег ножом и просиял. В плотный снежный шар был воткнут патрон. Автоматный патрон, калибра семь шестьдесят две. Точно такой же, как в магазинах, лежащих в его разгрузке. Палач. Больше некому. Неужели, как-то догадался, что он пойдёт за ними?

— Думаю, — сказал он, — это указатель, — если бы знал, мог бы сэкономить на проводнике. Здесь прошёл мой друг и оставил этот указатель.

— Можешь вернуться и забрать деньги, — проворчал Шрамм, — а можешь идти вперёд, и я тебя приведу, куда надо, без всяких указателей.

Илье было глубоко плевать на деньги, так что он просто молча махнул рукой, и вся троица снова двинулась вперёд. Новые снеговики пока не попадались, зато напало какое-то тревожное состояние. Ощущение, что помимо них в этой ледяной пустыне есть кто-то ещё. Он регулярно оглядывался, но никого не увидел. Только в одном случае, на фоне сплошной белизны, мелькнуло более тёмное пятно. Оно почти сразу пропало, но осадок остался нехороший, это мог быть волколак. С такого расстояния он, покрытый светло-серой шерстью, как раз выглядел бы пятном.

Следующий снеговик попался уже в сумерках. Илья снова выковырял патрон и оставил его себе, что-то подсказывало, что боеприпасы ещё могут пригодиться. А заветная скала всё не показывалась, хотя стремительно темнело.

— Долго ещё? — спросил Илья у проводника.

— Нет, — буркнул он, — ещё пара миль, или около того, да только...

— Что?

— Чувство нехорошее.

— Словно кто-то за нами следит?

— Вроде того, скорее всего не человек. Зверь, может быть, или какая-то адская тварь, которых здесь немало.

— Нет никаких адских тварей, — осадил он его, Джейн была ощутимо напугана. — А на зверей, даже крупных, хорошо действует обычная пуля.

— Это если ты успеешь выстрелить, — Шрамм был пессимистом, — а в темноте твари ходят бесшумно, и глаза им не нужны, достаточно только твоего запаха.

— Перестань пугать, пошли.

Они продолжили идти и после того, как окончательно стемнело. Проводник каким-то образом определял дорогу. Илья даже не стал доставать фонарик, хватало света звёзд и неполной луны.

Наконец, они увидели цель, третий снеговик имел руку, которая указывала на заветную скалу.

— Здесь! — воскликнул проводник, — вы уж извините, но мне придётся остаться с вами на ночь. Идти назад в темноте мне совсем не хочется.

— Да ради бога, пещера просторная, места хватит всем, — Илья зажёг фонарь и вошёл внутрь. Следом вошла Джейн, а за ней, пятясь и держа ружьё наготове, вошёл и их проводник. Бывалого жителя этих мест не так легко испугать, так что был смысл проявлять беспокойство. Устроились так, чтобы было видно вход. Жаль, что с ними нет Чингиза, непревзойдённый мастер минно-взрывного дела мог перекрыть любые двери. Илья стал разбирать продукты. Сухари они размочили в горячей воде ручья, так что те стали вполне съедобными. В сочетании с мясом это была вполне годная еда.

Илья осмотрел саму пещеру, поводя лучом света вправо и влево. Внимание его привлекла консервная банка, лежащая неподалёку. Банка явно современная, из остатков сухпайка, а тот факт, что её оставили на виду, говорил о многом. Его друзья имели полезную привычку не оставлять следов после ночёвок. Весь мусор или уносили, или надёжно прятали, так, что место стоянки мог определить только матёрый следопыт. Это у них было вбито на уровне рефлексов и никак не сочеталось с этой банкой. Возможно, Палач был в таком состоянии, что ему было плевать на всё. Но, могло быть и так, что банка оставлена намеренно.

Илья не стал больше гадать, просто взял фонарь и пошёл в ту сторону. Перепрыгнув узкий ручей, он нагнулся и поднял мятый кусок жести. Отогнув крышку, он обнаружил внутри сложенный клочок бумага, который тут же развернул и начал читать, подсвечивая себе фонарём.

"Дорогой Илья, Профессор, не знаю, жив ли ты. Мы тебя похоронили, но, если вдруг так получилось, что ты жив и оказался в этом мире, то следуй за снеговиками, я слепил их много, это указатели для тебя, надеюсь, ты это прочитаешь, а мы пойдём, пока проход действует. Твой друг Виктор Обухов (Палач)".

На глазах Ильи выступили слёзы. Во-первых, Палач жив, раз смог соорудить снеговиков и написать письмо, а во-вторых, он употребляет в письме местоимение "Мы", а это значит, что жив не только он.

— Что с тобой, милый? — спросила испуганно Джейн, — ты плачешь.

— Мои друзья, — попытался объяснить Илья, — они живы, может, не все, но живы.

— Рад за твоих друзей, — прервал поток слов Шрамм, тщательно пережёвывая кусок мяса, — скажи лучше, насколько нам хватит твоего фонаря?

— До утра точно хватит.

— Тогда направь его на вход и садись караулить, а я посплю, в середине ночи разбудишь, сторожить буду я.

Предложение было признано годным. Поэтому Илья, скинув тёплую куртку, взял автомат и уселся напротив входа. Тогда как Джейн подстелила под себя одеяло и легла на него, накрывшись вторым, А Шрамм просто поднял воротник тулупа и почти мгновенно заснул, облокотившись на стену. Илья просидел так до трёх часов, никто их не тревожил, снаружи слышно было только вой ветра. Когда разбудил проводника, то не сказал ни слова, просто взял ружьё и уставился на вход.

Илья лёг, используя свёрнутую куртку, как подушку. Он сильно устал, но заснуть не мог, мешали мысли, которые расползались, как тараканы и не хотели собираться вместе. Беспокоило, кто из группы выжил? Хорошо, если все. Беспокоила фраза "...пока проход действует", а ведь это было полтора месяца назад, действует ли он теперь? Беспокоило, найдёт ли он следующего снеговика, или пройдёт мимо? Выдерживать направление по компасу не получится, местность пересечённая и дорога петляет.

На фоне этих мыслей сон сморил его уже тогда, когда пришло время вставать. Проспал он в итоге часа полтора. Встал разбитый, уставший и в отвратительно настроении. Первым, что он увидел, был проводник, который с аппетитом хрустел сухарями. Еды, впрочем, было не жаль, брали её с запасом.

— Я отвёл вас туда, куда вы хотели? — спросил он с набитым ртом.

— Да, конечно, — ответил Илья, — деньги вами честно заработаны, я вас больше не задерживаю, можете идти.

— Именно так я и сделаю, а вам желаю удачи. Не знаю, что вы задумали. В той стороне, куда вы идёте, нет ничего ценного. Более того, по вам заметно, что идти обратно вы не собираетесь, так?

— Дорогой мистер Шрамм, — сказал Илья снисходительным тоном, — вам никогда не говорили, что многие знания рождают многие печали?

— Говорили и не раз, — весело отозвался тот, — вот только сам я привык, что информация — это товар, который можно продать.

— Что же, если вам интересно, можете пройти потом по нашим следам, найдёте множество камней, которые попробуйте потрогать руками. Очень может быть, что сильно удивитесь.

— Я запомню, — кивнул он, только сейчас туда не пойду, сейчас моя дорога обратно в форт, чем быстрее, тем лучше.

С этими словами он взял лыжи и пошёл к выходу из пещеры. Они его проводили. Контраст температур внутри и снаружи оказался впечатляющим. Глотнув холодного воздуха, Илья закашлялся. Кроме того, по поверхности земли снова стелился густой туман, доходивший человеку до пояса. Шрамм быстро надел лыжи и заскользил в обратном направлении, видно было, что теперь, когда его не задерживают тихоходные попутчики, и не нужно выискивать дорогу, скорость его ощутимо выросла и в форте он окажется ещё до темноты. Отойдя на полсотни метров, их бывший проводник остановился и помахал им снятой шапкой. Они вяло махнули в ответ.

А потом произошло нечто странное. Шрамм, которого отчётливо было видно, вдруг исчез, провалился в туман. А секундой позже, уже на значительном удалении от того места, где он только что был, раздались два выстрела и сразу громкий крик, срывающийся на визг. Илья метнулся на помощь, но Джейн повисла у него на плечах.

— Нет! Ему уже не помочь!

Как ни прискорбно, но она была права. Крик больше не повторялся, так что их проводника, скорее всего, уже нет в живых. Нужно было спасаться самим, а сделать это можно было только за счёт скорости. Нет, можно было ещё отсидеться в пещере, неизвестный враг не рискнул туда лезть ночью, не рискнёт и сейчас, вот только еды у них почти нет, на долгую осаду точно не хватит. Да и не было смысла сидеть, нужно было уходить из этого мира.

— Надевай лыжи! — крикнул Илья жене, — уходим.

Через пару минут, когда лыжи были надеты, а рюкзак с вещами висел за плечами, они с максимально возможной скоростью бежали в сторону предполагаемого прохода. Направление Илья примерно помнил, кроме того, по пути будут снеговики. Туман, к счастью, начал редеть, да и высота, на которой он стоял, была недостаточной, чтобы скрыть крупного зверя. Каждые двадцать-тридцать метров он останавливался и осматривался вокруг. Не доверяя глазам, глядел ещё и в бинокль. Никого. Закралась даже мысль, что Шрамм просто куда-то провалился. Ага. А потом телепортировался метров на двадцать и начал визжать, словно его ели заживо. Нет, это точно какая-то из местных тварей, вряд ли волк, кто-то ещё, кого он до этого не встречал. Вопрос в том, насколько эта тварь прожорлива? Хватит ли ей съеденного проводника, или это только на один зуб, после чего она захочет догнать оставшиеся два куска мяса.

Оба держали оружие наготове. Вот только поможет ли пуля, да и не факт, что успеют выстрелить. Проводник успел, только его это не спасло. Крупное зверьё не всегда реагирует на попадание пули правильно, пуля мягкая, может сплющиться о крупную кость, может пройти вскользь или срикошетить. И даже попав в тело зверя, и повредив жизненно важный орган, отнюдь не всегда приводит к мгновенной смерти. То есть, потом-то зверь умрёт, вот только охотник уже будет разорван на части.

Поднялся ветер, по идее, хищник должен нападать против ветра. Или этот хищник умный и знает, что человек обонянием не силён? Пару раз он поймал в бинокль смазанное белое пятно, но далеко, километра два-три. Только не останавливаться, кто бы это ни был, он временно сыт и, возможно, повременит с нападением, а они к тому времени будут уже у прохода. Расстояние от пещеры до прохода ещё меньше, чем от форта до пещеры. Пусть у них нет больше опытного проводника, поэтому, времени потратят больше, но до темноты точно доберутся. Да и дорога там под уклон, будет гораздо легче идти.

Стоило только подумать о благополучном исходе, как окуляры бинокля дали изображение врага. Он был гораздо ближе, что давало возможность его рассмотреть. Сложно сказать, кто это был. Больше всего существо напоминало белого медведя, вот только размер впечатлял. С такого расстояния трудно было определить, но Илья решил, что стоя он больше трёх метров. Другим отличием была длинная, как у динозавра гибкая шея, но которой крепилась неестественно крупная голова, состоявшая, словно из одной только пасти. Двигался этот условный медведь специфически, то шагал на задних лапах, напоминая человека, то припадал к земле и полз, извиваясь всем телом, как змея. Тело его вообще напоминало жидкость, которая перетекала с одного места на другое.

Как бы то ни было, а противник опасный, подпустить его даже на десяток метров смерти подобно. А зверь именно этого и хотел. Его замысловатые движения вели к сближению, при этом гигант явно понимал, что такое огнестрельное оружие и старался не подставиться под выстрел.

Дождавшись, пока расстояние сократится до трёхсот метров, Илья поднял автомат. Стрелять в зимнем комбинезоне было не очень удобно, но он всё же постарался как можно сильнее вдавить приклад в мягкое плечо. Точка прицела совпала с силуэтом зверя, Илья нажал спуск. Звук короткой очереди разнёсся над снежной равниной, а зверь, нырнув за небольшой снежный бархан, вынырнул в другом месте. Если пули его и зацепили, то он от этого не расстроился, продолжая зигзагами подбираться поближе. Снова долгое прицеливание, снова очередь, теперь уже более длинная, на шесть патронов. И снова никакой реакции, зверь, казалось, даже внимания не обратил, что в него стреляют. Просто плавно перетёк из одного положения в другое, а пули только бессильно вспахали снег. А расстояние стало сокращаться.