— А как же материальный щит?
— Сильная "авада" его пробивает.
— Нет, если он толстый. Мне Атика рассказывала и даже воспоминания в Омуте Памяти показывала. Она бросает на "аваду" стальную плиту, та раскалывается, но луч не проходит.
— В монетке — появление целой стальной плиты? — скептически качнула она головой.
— Ты бы видела настоящие комплексные чары! По сравнению с ними материализация...
— Нет, Гарри, это невозможно, — прервала Гермиона, рассуждая. — Как заклинание будет узнавать, что это "авада"?
— Сигналка? — увидев непонимание, пояснил. — Сигнальная нить?
— Ну... — она задумалась, наморщив лоб. — Может, тогда сеть? Сигнальная сеть. Сеть разрушается — появляется плита.
— Ты доказала, что это возможно, — хмыкнул Гарри. В голову тут же пришла мудрость дедушки: "Доказал — проверь на практике". Проверять на практике защиту от "авады" не хотелось!
— Что?.. Ой. Значит, возможно.
— Но вряд ли это плита, — мальчик с сомнением посмотрел на пронизанный магией галеон. — Как-то... — он сделал неопределённый жест, пытаясь выразить мысль.
— Просто? — улыбнулась Гермиона.
— Нет, то есть да, но не только. Не плохо, а... некрасиво, что ли?
— Некрасиво? — удивилась она.
— Ну, в смысле, дедушка всегда всё делает... — он опять запнулся, подбирая слово. — Лаконично! А стальная плита в ответ на "аваду" не очень-то смотрится. И задеть кого-нибудь может.
— Кажется, понимаю, — Гермиона вновь задумалась. Гарри уже заметил за ней такое — как только девочка слышала сложную или новую мысль, она уходила в себя, а потом выдавала что-то, в свою очередь ошарашивающее Гарри. — Может, сфера?
— Сфера?
— Сфера, появляющаяся в ответ на "аваду", — пояснила Гермиона. — Защита со всех сторон.
Теперь задумался Гарри, вспоминая, как выглядит Авада Кедавра. Попробовал представить, что будет, если сфера столкнётся с ней и вынес вердикт:
— Не получится. Сфера расколется и того, кто внутри, засыплет.
— А чары недосягаемости?
— Тогда, наверное, получится, — Гарри представил, как Авада Кедавра летит в него, вокруг появляется сфера металла, раскалывается и съезжает по чарам недосягаемости. — Да, должно получи...
— Наследник Поттер, мисс Грейнджер, — прервал их разговор Свайор. — Мы пришли. Пожалуйста, ведите себя тихо на площади. Грядёт событие, эпохальное для всего Аркзасса.
Как ни странно, на самой площади было довольно пустынно. Призраки, в основном, парили по её краям. Подле Фарука находилась лишь охрана да наиболее близкие помощники — Таорен, например, теперь ещё и Свайор. Последний представил королю Гермиону, тот ответил небрежным кивком и продолжил своё занятие — глубокомысленное разглядывание тьмы, скрывающей пещерный свод. Таорен отреагировал более приветливо, но и он явно находился под впечатлением от грядущего.
Потом началось светопреставление. Грозные волны белого света затопили тьму над головой, Гарри, Гермиона и все призраки, включая прибывшего Дивора, могли лишь смотреть да надеяться. Невыразимая мощь прокатывалась около города, и многочисленные Зеркала Энергий, недавно казавшиеся самым выражением Мощи и Магии, представлялись теперь тоненькой плёнкой, трепещущей под порывами ураганного ветра. И если Гарри более-менее спокойно — насколько это вообще возможно — переносил открытие Врат, то Гермиона в страхе жалась к нему — единственному материальному существу на километры вокруг.
И вот всё закончилось. Духи и дети медленно приходили в себя. Тяжело поднялся с трона Фарук, произнося:
— Наши гости исполнили своё слово. Новая наступает эпоха.
— Новая, милорд, но мы к ней готовы, — с непонятной печалью вторил ему Свайор.
— Думаю, Врата лучше взять под стражу заранее, — предложил Дивор.
— Не стоит торопиться, — на голос, полный высокомерия и усталости обернулись все.
— Что случилось, Таорен? — вопросил король.
— Ничего непоправимого пока не случилось, — молвил он, опираясь на свой массивный посох. — И, я надеюсь, не случится.
— Таорен, ты забываешься! — нотки гнева со стороны короля. Его дух-защитник из числа высоких чуть сжался, будто перед прыжком. — Я помню всё, сказанное тобой за эти годы, но твоё мнение ничего не значит рядом с моим, в конце концов, мнением нашего народа. Нам нужен Ключ!
— Долго же я пытался убедить вас, недоумки, — теперь усталость преобладала в тоне лучшего повелителя духов, а высокомерие — окончательно исчезло. — Но вы не вняли. Устали от веков взаперти? Вы, милорд, когда-нибудь заглядывали дальше, чем наш город?
— Таорен! — Фарук остановил его взмахом руки. — Ты рассказывал мне это не раз и не два. Все мы знаем твои аргументы — они признаны невесомыми.
— Тогда что будет признано весомым? — похолодел голос Таорена. — Может, разрушение Аркзасса, древнее зло, выпущенное на поверхность? Десятки, сотни тысяч смертей? Ключ в его руках, и мы не победили его.
— Мы вполне способны хранить его дух столько, сколько понадобится. Кийир позаботился об этом.
— А ещё он позаботился, чтобы такие недоумки, как мы, не открыли Врата. Или вы забыли их имя? Так я напомню. Запретные! — Таорен всё больше выходил из себя.
— Мы помним всё, — ответил Свайор. — Но помним мы, что Запретные Врата — последний шанс нашего народа. Неужели ты не понимаешь? Мы умираем. Бестелесное существование продлило наш срок многократно, но даже так мы затухаем. Сколько лет понадобится, чтобы исчезнуть окончательно, превратиться в безымянные тени?
— Свайор прав, — сказал король. — Даже я сдаю в последнее время. Кому, как не тебе, знать это?
— Сдают только слабые духом, — презрительно бросил Таорен. — Остальные лишь закаляются. Придёт срок, когда наше заточение закончится, когда к нам обратится милость великих. Кийир поступил мудро. Его защита лишь усиливалась с годами. Не знал он, что когда-то нас найдут гости с поверхности и что ваше малодушие заставит попросить о помощи. Он был гениальным магом — но даже гении ошибаются. Разрушать защиту Врат — самая страшная ошибка, кою мы могли совершить.
— О чём мы спорим? — усмехнулся король. — Защита снята.
— Снята, — чуть улыбнулся Таорен, и сквозь усталость вновь проглянуло высокомерие. — Но снят лишь первый её уровень, рассчитанный на силу.
— О чём ты? — недоумённо вопросил Фарук.
— Я был достаточно близок Кийиру, чтобы он поведал о структуре защиты, — сообщил тот. — Все эти годы я хранил ключи от внешнего круга — те самые, что вызнали пришельцы. Но внешний круг — не единственный. Кийир был не настолько глуп. У вас ещё есть время отступить.
— Ты знаешь мой вердикт.
— Ваш выбор, милорд, — кивнул Таорен. — Все ли здесь разделяют ваши взгляды? — смотрел он, главным образом, на Дивора.
— Да, — синхронно ответили Свайор и Дивор.
— Как я и думал. Мне жаль, что приходится принимать такие меры... — он вздохнул. — Друзья мои, пришёл наш черёд.
И все три десятка призраков подле короля, включая Таорена, разлетелись в стороны, застыв полусферой вокруг Фарука, Дивора, Свайора, Гермионы и Гарри, оказавшихся рядом. Они не атаковали, застыв, будто бы в нерешительности смотря на своего предводителя — и им был совсем не король.
— Подумай о детях! — воскликнул мгновенно всё понявший Свайор. — Если хочешь устроить братоубийство — выпусти их.
— Боюсь, они слышали слишком много, — он посмотрел на мальчика и девочку, совершенно ему безразличных. — Прошу прощения, но у меня нет выбора. В бой, друзья мои!
По взмаху его посоха сверху спикировали духи — сотни четыре, не меньше. Навстречу им молнией рванул дух при короле, чтобы взорваться синеватыми лентами, напоминающими щупальца. Больше сотни духов Таорена пали в мгновение ока.
— Дэдихасиус! — взмахнул посохом повелитель духов. Что-то чёрное ударило ровно в синего духа, приглушив его сияние. С этого момента тот атаковал лишь едиными вспышками, редкими, но смертельными для его противников — они, в свою очередь, обрушили невидимые и видимые удары. В воздухе завязалась схватка.
Внизу же ситуация сложилась патовая. Свайор и Дивор совместно подняли белёсый полупрозрачный щит, успешно отражающий непрерывные атаки от соратников Таорена и его самого. Вскоре к ним присоединился и король — Дивор коротко заметил, что атаковать сквозь щит невозможно. Таорен же активировал мощное заклятье, подготовленное за сотни лет до этого, и призраков на краю площади, полетевших было на помощь, унесло словно потоком ветра. Наложив ещё несколько чар на местность, повелитель духов развернулся и нанёс удар чёрным лучом по щиту. Тот дрогнул, но не пал. Минуту, другую, третью длился бой...
Яркая жёлтая вспышка мелькнула за мутным щитом — Гарри воскликнул:
— Это Атика! Я узнал её волшебство.
— Может, нам лучше переместится? — вышла из оцепенения Гермиона.
— Здесь Атика, наверняка и дед с профессором Флитвиком, — покачал головой Гарри. — Они справятся с этим Таореном.
Гермиона с сомнением смотрела на вспышки за щитом — и вдруг побледнела. Напевный, заунывный голос Таорена стал слышен и здесь. По спине пробежали мурашки — ей показалось, что сейчас что-то будет и это что-то...
— Гермиона! — окликнул её Гарри, также почувствовавший неладное. Он привык доверять интуиции и сделал единственное, что мог — открыл портал, стиснул руку Гермионы и буквально протащил её внутрь. Портал закрылся за спиной, а на голову закапал дождь.
Глава двадцать вторая: "Парацельс"
Повинуясь взмаху палочки Бардина, корабль медленно опустился, но не приземлился окончательно, а завис в паре дюймов над полом. Ещё один взмах палочкой — и на корпусе появилась самая обыкновенная дверь, в точности копирующая таковую в "официальном" кабинете самого Сапфира. Бардин шагнул к ней, и на нём тут же скрестились лучи многочисленных "фонарей". Скрестились — и расступились, признавая своего. Бардин распахнул дверь, обернулся к ним и приглашающее махнул рукой:
— Добро пожаловать на "Парацельс", господа... и дама, — и тут же нетерпеливо уточнил. — Капитан, когда вылетаем?
— По готовности, — буркнул Блу, внимательно осмотрев приёмную дочь. Наверное, стоило переодеть её в дорожное платье?
— Конечно, папочка! — с едва заметным ехидством пропела Сабрина, мигом превращая парадное платье в аккуратное дорожное. Её длинные волосы причудливой причёской застыли на голове, превращая её в... хоббитскую леди? — Так лучше?
— Умница, Сабрина, — кивнул он. — А теперь прошу на борт!
На борту было уютно и тихо. Разве что даже не слышимая, а ощущаемая вибрация напоминала, что они не в любом другом месте с расширенным магически пространством. Внутренность "Парацельса" Блу заклинал лично — теперь сюда могла вместиться целая рота со всем обмундированием, куда там им пятерым! А вот обстановкой внутри занимался Лукас, известный любитель уюта и покоя. Здесь господствовали мягкий жёлтый свет магических светильников и тёмно-коричневая отделка. По полам тянулись мягкие ворсистые ковры, а полукруглые потолки узких коридоров чем-то напоминали... хоббитские норы. Сапфиру очень нравились произведения Джона Толкина, и он мечтал однажды воплотить хотя бы частицу его мира в реальность. Шир и хоббитов, например.
Бардин закрыл за ними дверь, моментально слившуюся со стеной, а Блу повёл всех в сторону мостика, жестом подозвав Рольфа Скамандера.
— Нам предстоит не менее чем недельная экспедиция, мистер Скамандер. Максимальный срок я затрудняюсь назвать — это может быть целый год. Ваши припасы, сменная одежда, артефакты, срок работы оборудования рассчитаны на это время?
— Собираешься на сутки — запасайся на неделю, — слегка улыбнулся Скамандер. — Собираешься на месяц — запасайся на год.
— Очень хорошо, — кивнул Сапфир. — Мне жаль вам сообщать, что наши планы стали столь... неопределёнными, но такова природа места, по которому предстоит путешествовать, — он открыл аккуратную дверь и вошёл на мостик.
По стилю мостик ничем не отличался от остального корабля, пока проектор был выключен. В центральном кресле за штурвалом, непрерывно что-то проверяя и настраивая на множестве консолей, сидел Лукас Эллисон, общительности которого хватило только на то, чтобы повернуться к ним, кивнуть и развернуться обратно.
— Добрый день, Лукас, — усмехнулся Сапфир. — Мистер Скамандер, дочь — занимайте любые из сидений за нашим молчаливым пилотом, они ничем не отличаются друг от друга. Устраивайтесь поудобнее, боюсь, Лукас не начнёт полёт, пока не перепроверит всё трижды. В каютах устроимся, когда удостоверимся, что старт прошёл нормально, а пока что не стоит держать свои вещи вдалеке.
— А мистер Бардин?.. — поинтересовался Скамандер.
— Фёдор будет помогать нам в машинном отделении. Итак, мистер Скамандер, вы можете задавать вопросы.
— О каком месте вы вели речь, мистер Блу? — осведомился Рольф, продолжая периодически оглядываться на Сабрину. "Дочь" с не меньшим интересом ловила его взгляд, не забывая каждый раз сменить цвет глаз на какой-нибудь другой, но обязательно экзотический. К счастью, с цветом волос Саабрин играть пока не научилась, но Сапфир уже смирился с тем, что однажды увидит на её голове какую-нибудь жуткую смесь болотного, красного и бирюзового.
— Вы знакомы с многомировой теорией?
— В общих чертах, — с заминкой ответствовал Скамандер. — Насколько мне известно, у неё нет подтверждений, кроме нумерологических.
— Нумерология была... урезана, — аккуратно заметил Сапфир. Интересные знакомства у Скамандера: чтобы знать о многомировой теории через нумерологов, нужно иметь связи с лучшими из них, теми, кого обязуют подписывать договор о неразглашении. — В том числе из-за того, что предсказывала и позволяла проверить многомировую концепцию. Эта проверка была произведена, пусть и без значительных достижений. Большинство миров мертвы — мы не нашли там жизни, только пустой космос да межзвёздный газ. Последующие эксперименты позволили нам обнаружить методику, по которой можно находить "живые" миры — такие, где в приблизительно наших координатах находится хоть что-то. Они расположен вдоль того, что в нумерологии называют Великой Осью, или просто Осью миров.
Много позже Сапфир обнаружил, что Ось миров — это не просто нумерологическая абстракция, линия в многомерном пространстве, вдоль которой расположились непустые миры, а нечто большее... и именно тогда он в полной мере осознал проблему и начал поиски её решения. Магический мир угасал, и только он, Сапфир Блу, осознавал это в полной мере, только он мог это исправить. Кто ещё знал, кто ещё пробовал, кто вообще интересовался будущим этого мира, кроме его вечного противника? Но противник был ослеплён, да и не нужно ему было то же, что нужно Сапфиру. Особенно забавно, что именно из лагеря противника, по крайней мере, формально, исходила теория...
Но это не важно. Не сейчас вспоминать обо всех проблемах, с которыми он столкнулся, когда решение, наконец, начало вырисовываться. Сейчас важно донести Скамандеру то, что необходимо — и ни граном более. А то решение... То решение было пересмотрено и расширено альтернативами. И Саабрин Ирайя — одна из таких альтернатив, настолько важная, что может даже стать основной. Если захочет. И если захочет он сам.
