— Что Вы такое говорите, Андрей?! — простонала Княгиня, несколько раз пытавшаяся прервать монолог мужчины. — Ваша Светлость считает меня бесчувственной, неблагодарной тварью? Вы серьёзно думаете, что я боюсь потерять полноту своей власти, опасаюсь поделиться ею со светлым Князем Тьмы? Перспективы подобных изменений очевидны, но не всё так просто, а точнее всё очень непросто...
— Да неужели? — язвительно произнёс он. — Это отличный повод, чтобы сверх имеющихся проблем добавить сложности во взаимоотношения Властительницы Центрального Княжества с Князем Северо-Запада. Предлагаю всё упростить: на Ваших землях ничего не меняется, я появляюсь здесь изредка по необходимости, все изменения, нововведения, эксперименты происходят исключительно в Ультра-Петербурге.
— Прекратите, пожалуйста! Вы же прекрасно понимаете, что это невозможно!
— Отчего же? Намекаете, на подъём суши, которая вскоре соединит два Княжества? Но и это — не проблема. Создадим в Ультра-Москве зону отчуждения, поставим охрану, чтобы никто не совал любопытный нос, куда не следует. Изучение и колонизацию новых земель мы с Лилей планомерно проведём из Северо-Западного Княжества, а затем присоединим их к нему. Прекрасный выход из положения!
— Нет, это — ужасный выход! Не мучайте меня, Андрей! — взмолилась Княгиня в полный голос. — Мы живём в тёмном мире, Ваша Светлость, а ты... А ты пытаешься убедить меня, что готов отказаться от глобальной идеи соединения двух Княжеств просто потому, что я нервничаю, психую, изнываю от неуверенности в условиях наступления новой реальности?
— Мы перешли на "ты", Ваше Величие? — казалось бы, не к месту поинтересовался Князь. Она кивнула утвердительно, но он покачал головой отрицательно, поднялся с места и подошёл к ней с наполненным бокалом. При всей своей благожелательности и недюжинном опыте, Андрею было сложно понять: отчего его простые и бесхитростные действия вызывают у Княгини бурю противоречивых эмоций на грани паники. Она заставила себя подняться, но не смогла сдержать дрожь в руке, держащей бокал. Андрей ловко переплёл их руки, сведя прикосновения к минимуму... Опуская пустой сосуд, он холодно взглянул на Княгиню и, не обращая внимания на её просительный взгляд, лёгким прикосновением поцеловал сжатые женские губы. Её Величие вздрогнула, вздохнула и прошептала:
— Ты приводишь меня в смятение уже тем, что свободно называешь мою сестру по имени. Я — тоже Лилия?
— В какой-то степени да. Ты не знаешь своего имени, Лилу? — Князь впервые улыбнулся в покоях Княгини, а она ахнула и прижалась лбом к плечу мужчины. Андрею не оставалось ничего другого, как легко обнять её за талию. И лишь после долгой паузы он произнёс: — Неужели вся беда в том, что ты безумно боишься лечь со мной в постель?
— А это столь необходимо? — мгновенно напряглась Княгиня. — Ты недоумеваешь, а мне трудно объяснить своё состояние словами. Я боюсь своего человеческого тела? Скорее не могу привыкнуть к его нежности и чувствительности. Моё тело боится тебя? Вероятно, нет, но я ещё не ощущаю его своим естественным продолжением. А есть проблемы поважнее! Мы живём в тёмном мире, Андрей, и если Просветление станет продвигаться такими темпами, не избежать новых, ужасных катаклизмов. Ты считаешь, что Договор соблюдается? Но Тьма не оставит попыток компенсировать Просветление каким-нибудь Затемнением. Снова рисковать тобой, Князь? Ты слишком светел, чтобы спокойно смотреть на наш несовершенный, тёмный мир, где стремятся обладать и порабощать, где иногда насилуют и даже убивают. А мы живём здесь долгие годы, стараясь не выходить за рамки Договора. Если ты не смиришься с несправедливой реальностью, то начнёшь борьбу, которая неминуемо закончится войной... с твоими Княгинями! А если смиришься, то перестанешь быть Светлым...
— Ты ошибаешься, Лилу! — очень мягко возразил Андрей, не выпуская притихшую Княгиню из своих лёгких объятий. — Мне прекрасно известно, где я нахожусь. В нашем мире яростно бороться с похотью, часто зашкаливающей и приобретающей агрессивные формы — очевидная глупость. Неторопливо и осторожно эволюционировать, предлагая альтернативные пути, не нарушающие сути и буквы Договора — вот мой путь. А твоё прекрасное человеческое тело... Ты категорически возражаешь против моего переезда в Ультра-Петербург на постоянное место жизни?
— Да. Во Дворце уже подготовлены апартаменты Князя, соединённые подземными ходами с бассейном, Домом Чёрного Рыцаря и... моими покоями. Красная и Жёлтая Графини готовят базу, оборудование и снаряжение для встречной экспедиции на новые земли. Твоя помощь в выполнении свалившихся на меня обязанностей Фиолетовой Графини крайне желательна. Буду признательна, если ты сможешь уделять внимание этим вопросам, хотя бы время от времени. Я одобрила перестановки в руководстве Службы Вершителей, задуманные тобой и Жанной... О нет! Даже своих Графинь я начинаю называть по именам, совсем как ты! Как бы ни сомневалась, ни ерепенилась Властительница Центрального Княжества, слово за тобой, Андрей. Тебе решать, как поступить с нашими проблемами и... с моим телом.
— Я не трону твоё человеческое тело, Лилу, — вздохнул он, снова присаживаясь за стол. — Если ты настаиваешь на моей инаугурации, то необходимая для неё близость Князя и Княгини произойдёт с твоим демоническим телом. Так будет легче, и тебе, и мне...
— Не верю! — выкрикнула Княгиня. — Сестра рассказывала мне об этом, но я не могу поверить...
— Хочешь, чтобы это произошло немедленно?
— Нет!.. Я не знаю... Ты уверен?
— Видишь ли, Лилу, насколько я понимаю, уже завтра мне предстоит углубиться в изучение функций Фиолетовой Графини. Разумеется, можно занимать этими вопросами, будучи официально признанным Графом Центрального Княжества и Князем Северо-Запада, но боюсь, что тогда мы все запутаемся в титулах и функциях.
— Ты прав, — тяжело вздохнула Княгиня. — Ты, на самом деле, готов сделать это... для меня?.. Может быть, прежде выпьем... водки?..
Андрей вовсе не планировал знакомиться с демоническим телом Княгини сегодня, но по логике событий такой поступок показался ему наилучшим выходом из положения. Лилу вела его к обители Демона, бросая на мужчину быстрые, недоверчивые взгляды. Он же не сосредотачивался на сути своей задумки, а продолжал расслабленно сравнивать нюансы происходящего в Ультра-Москве с воспоминаниями о событиях двухнедельной давности во Дворце Княгини Северо-Запада. В таком состоянии Андрей и шагнул в "аквариум Демона-Властительницы Центрального Княжества". Она, как он и ожидал, выглядела фантастически притягательной и ужасала огромными, соблазнительными формами, вызывающими запредельную похоть. Обычного человеческого страха перед всемогущим Демоном Андрей уже не испытывал. Прикасаясь к телу демоницы, он строго контролировал свои эмоции и продолжал следить за деталями. Именно поэтому он чутко ощутил ключевой момент: Лилу оставила свой человеческий облик и заключила в демонические объятья отчаянного мужчину. В отличие от своей сестры в подобном положении, она не предпринимала попыток немедленно поработить его. В ответ Андрей "включил Демона" в себе, однако не позволял ему жёстко доминировать над Княгиней, и они слились в экстатическом состоянии двух равных существ. Мистерия продолжалась долго, до тех пор пока Князь не почувствовал, как сущность Лилу покинула "аквариум". Вскоре она сама зашла туда в своём человеческом обличье, чтобы взять Андрея за руку и увести в спальню.
— Отдохни, мой Князь! — тихо произнесла Княгиня, поедая взглядом обнажённое мужское тело, лежащее на её постели, и добавила: — Ты прекрасен...
— Не преувеличивай, дорогая! — вздохнул он, прикрывая глаза. — Кстати, то, о чём ты сейчас подумала, не произойдёт. Достаточно с нас и демонических наслаждений. Но если хочешь, на твоих глазах я немного понежусь здесь с твоей фрейлиной, несущей сюда виски и лёд...
— Нехорошо быть столь мстительным, Андрей! — ответила Лилу, и он впервые увидел её улыбку, изумительно украсившую лицо Княгини...
Андрею и в голову не могло прийти, каким психологическим испытанием станет для него первый опыт выполнения основных обязанностей Фиолетовой Графини, хотя он и предполагал сложности в процессе Суда Исхода. В одиночестве Князь сидел в фиолетовом кабинете Дворца, за письменным столом, перед стеклянной стеной, за которой хорошо просматривалось особое помещение для подсудимых. Меблировка этой пустующей в настоящий момент комнаты отличалась утончённым шиком и удобством, а стеклянная стена имела изнутри зеркальную поверхность, зрительно увеличивающую и без того достаточно просторное помещение. Андрей занимался просмотром списка подданных Княгини, срок пребывания которых в Ультра-Москве подошёл к завершению, формально или фактически. В списке значилось пятнадцать человек, как женского, так и мужского пола. Большинство из них представляли первое, старое подпространство Княжества. Но внимание Андрея привлекли два имени из привычного, второго слоя: одно удивило, второе заставило вздрогнуть и глубоко задуматься. "Князь, говорите? Ну-ну... — пробурчал он, передёрнул плечами и схватился за трубку телефона: — Один я здесь с ума сойду..."
— Его Светлость пребывает в сомнениях и страдает нерешительностью? — получасом позднее раздался женский голос за спиной Андрея, по-прежнему восседавшего за столом со стаканом в руке и дымящейся сигаретой в зубах. Женщина подошла к нему, положила руки на мужские плечи и укоризненно произнесла: — Андрюша, даже пребывая в растерянности, Князю не пристало идти на поводу своих слабостей: привлекать на помощь алкоголь и особ женского пола.
— Ты — не просто особа женского пола, Эммочка! — Андрей с улыбкой встал с кресла, заключил жену в объятья и прошептал ей на ушко: — Кто-то обещал помогать мне в делах, напрягающих Княжескую власть после гибели Фиолетовых Графинь. Но если тебе тяжело заниматься подобной работой, просто побудь рядом. Вот ты пришла — ослепительно красивая в своём строгом чёрном платье, и я сразу успокоился...
— Отчего бы это? — улыбнулась Эмма и нежно поцеловала Андрея в губы.
— Оттого, что нет у меня никого роднее и ближе...
Обстановка фиолетового кабинета не располагала к нежностям, да и оттягивать далее исполнение новых обязанностей показалось Князю излишним. Жена выслушала его пояснения, ознакомилась со списком, округлила глаза и взволнованно спросила:
— Тебе необходимо сегодня же определиться с каждым человеком из этого списка?
— Нет-нет, девочка моя! Никто меня не торопит, но это единственный плюс моего нынешнего положения. Как я теперь понимаю, нам придётся вершить Высший Суд Княжества!
— У тебя большой опыт Вершителя, дорогой... — тяжело вздохнула Эмма.
— Это совсем другое...
Снова закуривая, Андрей неторопливо объяснил жене кардинальные отличия между проводимыми Службой Вершителей Испытаниями и начинающимся на глазах Эммы финальным процессом Княжеского Суда, обычно производимого Фиолетовой Графиней. Ошибку Вершителя можно было исправить в том случае, если его Испытуемый оставался отбывать свой срок искупления и наказания в тёмном Княжестве. Иное дело — Суд Исхода. Его финальный вердикт позволял поднять человека наверх, ближе к Свету, опустить во Тьму или оставить в Княжестве на новый срок. Понятно, что первые два пути по приговору являлись безвозвратными, а значит, и ошибки в решении Суда становились фатальными. Продолжительность судебного процесса, его вид и детали полностью зависели от воли Судьи. "Начни с какого-нибудь простого случая, — тихо проговорила Эмма и сделала пару глотков из стакана мужа. — Я понимаю, что жизнь каждого человека — великая ценность, но поступки людей часто выдают их пустоту и ограниченность".
Андрей прекрасно понимал, что принимая окончательное решение, Фиолетовая Графиня пользовалась своими особенными способностями. Сила и глубина возможностей Князя намного превосходили способности погибшей Графини, но и в них он не видел альтернативы человеческому общению. Вот и сейчас, глядя на первого жителя Княжества, вызванного к нему на Суд Исхода и нервно озирающегося по сторонам в просторной комнате за стеклом, Андрей испытывал целую гамму чувств. Во-первых, своим внутренним зрением он быстро выхватил суть этого невзрачного пожилого мужчины. Во-вторых, Князь пожалел, что до сих пор не побывал в старом слое Княжества и был плохо осведомлён об особенностях тамошней жизни. Недостаток подобной информации выводил его из равновесия, несмотря на осознание того факта, что Фиолетовая Графиня никогда не волновалась по этому поводу. В-третьих, Андрей категорически не желал принимать решение опосредованно, без личного человеческого контакта. Обсудив свои впечатления и мысли с Эммой, он надел затемнённые очки, прихватил со стола сигареты и отправился в "застеколье".
Увидев входящего в комнату богато одетого Господина, подсудимый вскочил со стула и принялся кланяться, но Андрей остановил его, предложил закурить и... выпить водки. Лысеющий шатен немедленно согласился, не скрывая своего удивления. Водку и нехитрую закуску через пять минут принесла миловидная, специально обученная официантка. Выпив пару рюмок, Князь дождался, пока пол-литровая бутылка "Дворцовой" наполовину опустеет усилиями подсудимого, и только после этого произнёс:
— Спрашивай!
— Вы очень добры, Господин! Я уже начал терять голову от смятения и тревоги, но эти двести граммов... — принялся распинаться шатен, но обратив внимание на хмурящиеся брови Андрея, выпалил наболевшие вопросы: — Зачем я здесь? Все боятся вызова во Дворец, и я тоже! Правда ли, что отсюда не возвращаются? Я провинился?
— Нет, — пожал плечами Андрей, — но настала пора изменить жизнь...
— Добрый Господин, более шести лет я живу в Княжестве, занимаюсь строительством, достиг статуса Служителя 2-го ранга, оставаясь законопослушным и преданным подданным Её Величия. Зачем что-то менять?
— За последние полгода твой интерес к женщинам сильно ослаб, строитель? — неожиданно спросил Князь.
— Откуда Вы... Извините, Господин, но я еженедельно посещаю один закрытый клуб...
— Тебе не следует скрывать от меня что-либо или лгать. Только испортишь впечатление о себе в нашей доверительной беседе. Я знаю о тебе больше, чем ты можешь себе представить, — спокойно проговорил Андрей. Подсудимый побледнел, как полотно, а Князь продолжил: — Итак, после Просветления твоя подруга ушла в подземелья, присоединившись к неизвестной тебе организации отшельников. Звала она и тебя, но ты предпочёл остаться, ибо дорожишь своей работой и считаешь любое, даже пассивное выступление против властей глупостью, заранее обречённой на провал. Так? Однако отсутствие подруги лишило тебя привычного общения и... некоторых особенных удовольствий, которые вы доставляли друг другу. Клуб, о котором ты упомянул, не может заменить тебе её, так?
— Да, Господин, всё верно. Но я всё равно не могу понять, откуда Вы так хорошо знаете мою жизнь? — хрипло произнёс подсудимый и, с разрешения Андрея, выпил ещё одну стопку водки. — Боюсь даже предположить: кто Вы?
