Стальные псы - 2

Я не видел тех, кто сзади, но они, похоже, напирали и уже основательно разозлили и изранили ящера — тот пер вперед, наращивая темп.

Сверху в меня полетело еще два булыжника, но я удержался. Попробовал спуститься еще немного ниже, но понял, что на уступ, который метил до этого, соваться нельзя — там я буду слишком легкой мишенью. Так что пополз в сторону, ища более удобное место для спуска.

Вот оно!

Цепляясь за трещины в скале, я спустился еще метра на четыре по скале. До дна — метров 5-6. Можно попробовать сделать дроп с перекатом...

Шагнув в пропасть, я на всякий случай врубил Прыжок лягушки. Помимо временного усиления, он еще и немного снижает вес тела. Уж не знаю, это помогло, или сила тяготения в Артаре чуть ниже, чем в реале. Или просто я крут. Но приземлился я удачно — тут же сделал ролл вперед, гася удар по стопам, и побежал дальше, поминутно оглядываясь на Дахамеша.

Ч-черт, не успею! Или успею? Да нет, точно не успею! Или...

Я, что было сил, рванул на север, чтобы выиграть немного времени. Место, где можно будет остановиться, разглядел сразу — там было что — то вроде каменного трамплина из здоровенной плоской скалы, вросшей одним краем в землю. Я пробежал по ней и укрылся за торчащим краем. Начал быстро выгружать кувшины со взрывчатой, ставя их вплотную друг к другу, плотной кучкой.

Грузный топот Дахамеша был все ближе, и то, что от его ног дрожит земля — было вовсе не преувеличением. До него уже метров двадцать, не больше. Я с ужасом оглядывался на несущуюся на меня тушу. Зверюга из — за своих размеров воспринималась скорее как некое стихийное бедствие — цунами или горный обвал. Стены каньона все больше сближались, и он едва пролезал между ними, вереща от ярости и отчаяния.

Пятнадцать метров.

Чем меньше было расстояние, нас разделявшее, тем больше в груди нарастал ужас — глубинный, животный, сковывающий движения. Хотелось бежать, забиться в какую — нибудь глубокую расщелину. Сердце колотилось, кажется, все наращивая темп, а дрожащие пальцы упрямо таскали кувшины из инвентаря. Все, последний! Теперь жемчужину Ци, чтобы успеть нырнуть в чертог...

Десять метров... Восемь...

Я сжал пальцами запал на одном из кувшинов, и переломил его, как подпиленный карандаш. Тут же отправил в рот жемчужину, но прежде, чем невидимые врата чертога поглотили меня, я успел увидеть нависающую прямо надо мной тушу огромного зверя. Зажмурился...

Ничего не произошло.

Уф, успел! Успел!! Я открыл глаза и медленно выдохнул — перед детонацией зачем — то набрал в грудь воздуху, будто перед нырком. Со страху, наверное.

В Туманном чертоге было, как всегда, тихо и безмятежно. Ровная каменистая площадка радиусом в несколько шагов. Все, что за ее пределами, тонет в белесом тумане.

Я встретился взглядом с сидящим чуть поодаль Бао.

— О, привет, учитель! — улыбнулся я. — Да ты не отвлекайся. Я ненадолго — так, поздороваться...

Глаза ксилая сузились, а лапа потянулась к посоху.

— Я ведь много раз предупреждал тебя, Мангуст...

Воу, похоже, еще и наставника умудрился разозлить не на шутку! Да что ж за день — то сегодня такой?

— Все — все, ухожу! — выставляя перед собой руки, уверил я ксилая и, действительно, нырнул обратно в Артар.

Здесь, кажется, до сих пор гремели отголоски взрыва, а сам каньон на всю глубину заволокло огромным облаком пыли. Уже в трех шагах ничего толком не было видно. Дышать тоже было нечем. На зубах заскрипел песок, язык с первых секунд обожгло горечью пепла. Я закашлялся и, кое — как замотав нижнюю часть лица, попытался сделать что — то вроде респиратора. Получалось хреново. Глаза тоже быстро забились пылью, заслезились.

Отвратительно воняло горелым мясом и рогом. Огромная туша Дахамеша темнела совсем рядом, нависая надо мной, как выступающий из тумана утес. Неяркий шар солнца кое — как пробивался сквозь пылевую завесу, кажется, спускаясь все ниже и становясь все более похожим на шар уличного светильника.

Черт побери, это не солнце! Это и есть какой — то светящийся шар, парящий в нескольких метрах от меня. И он приближается. Приближается...

Я, как завороженный, глядел на самую большую сферу Ци, которую мне только доводилось видеть. Пожалуй, с баскетбольный мяч, не меньше. Насыщенно зеленая, с толстыми черными прожилками, плавающими на поверхности, как разлитые в воду чернила. Как и у всех таррасков, в Дахамеше преобладали стихии Дерева и Земли. Сила и Живучесть.

Это что, все мне?! Но что взять — Дерево или Землю? Или плюнуть на штрафы и поглотить все сразу. Получу меньше опыта, но зато без такого явного перекоса в одну стихию?

Пыльная пелена потихоньку рассеивалась, и из нее доносились приглушенные стоны, ругательства, лязг доспехов. Похоже, отряд, гнавший Дахамеша, потихоньку оклемался. Их вряд ли сильно зацепило взрывной волной — ящер послужил отличным живым щитом, приняв основной удар на себя. Кажется, рвануло в аккурат у него под брюхом. Развороченная туша валяется кверху лапами, и в ней зияет дыра размером с железнодорожное купе. Башка с раскрытой, будто от удивления, пастью развернута ко мне, и взгляд потускневшего глаза устремлен куда — то вверх.

Стоп. Глаз!

Я снова обернулся в сторону зависшей рядом со мной сферы Ци и, махнув рукой, поглотил ее всю, как есть, не выделяя конкретной стихии. Едва не вскрикнул от обрушившихся на меня ощущений. Как всегда при поглощении Ци, по спине пробежал приятный холодок, затем изнутри разлилась волна тепла. Но в этот раз волна была такой мощной, что казалось, будто меня распирает изнутри — до спазма, до боли в мышцах. Я даже не удержался на ногах — упал на четвереньки, раздираемый судорогами.

Смотреть в интерфейс, чтобы проверить, сколько же я получил, было некогда. Пыль рассеивалась, и сквозь ее пелену все явственнее просматривались силуэты приближающихся игроков. Я бросился к туше Дахамеша и, орудуя чакрамом, взрезал его толстое морщинистое веко, высвобождая глаз. Он был здоровенным и тяжелым, как шар для боулинга. К счастью, не очень склизким. Не успел он занять место в моем инвентаре, как из тумана показалась фигура огромного латника. За ним маячило еще человек пять, не меньше.

— Эй!

Ч-черт! Надо было оставить парочку кристаллов Теней, не тратить все по дороге сюда.

— Ты кто такой? — голос латника прогремел, как раскаты грома. И я вдруг сообразил, что передо мной Крушитель, собственной персоной. Разве что в перепачканных доспехах выглядит не так солидно.

— Глаз мой! Отдай его!

Я показал главе Легиона неприличный жест и бросился прочь от туши, стараясь не споткнуться по дороге — глаза все еще слезились от пыли и ужасной вони.

Крушитель что — то заорал мне вслед — что именно, я не расслышал из — под глухого забрала. Вслед за ним завопили и остальные, но я не оглядывался — бежал на юг, петляя между обломками скал, похоже, обрушившимися со стена от взрыва. На север, к перешейку, я решил не соваться — там наверху засада из магов, и я для них буду отличной мишенью, тем более, что дотуда облако пыли наверняка не докатилось. По той же причине решил не карабкаться наверх. Возврат тоже не работал — система предупреждала о том, что в радиусе пяти метров от меня находятся враждебно настроенные ко мне существа.

И еще как враждебно! Когда до всех участников рейда дошло, что Дахамеш мертв, а добычу кто — то уводит прямо у них из — под носа — ущелье огласилась воплями десятков глоток. Мое счастье, что вокруг творилась такая кутерьма. В пыли я юркал, как рыбешка в мутной воде, умудряясь увиливать от гоняющихся за мной акул. Время от времени я подгонял себя Всплеском, чтобы ускориться на короткой дистанции, несколько зарядов потратил на Хвост ящерицы, уходя из захватов. Но меня явно начали окружать. Народу было много — явно больше полусотни, а каньон здесь был не шире семи — восьми метров.

Чёрт, черт, черт!!

Я метнулся в сторону, уходя от двух здоровяков со щитами, развернулся было назад, но там напирали еще трое громил. Чуть поодаль справа что — то забормотал верзила в длинной мантии, и руки его засветились фиолетовым пламенем. Я бросился вперед, прямо на соперников.

Прыжок лягушки!

Сердце вдруг зашлось, как во время прыжка с тарзанки. Меня подбросило неожиданно высоко — гораздо выше, чем я ожидал. Я легко перелетел над головами рейдеров — те только удивленно охнули — и приземлился метрах в пяти позади них. Зарычал от боли в ушибленном колене — правильно сгруппироваться не получилось. Прихрамывая, понесся дальше, подстегнув себя Всплеском. Впереди было чисто, так что я припустил со всех ног, чувствуя себя так, будто за мной гонится целая толпа злющих ротвейлеров. Что, собственно, было недалеко от истины.

Сердце колотилось все сильнее, но уже не столько от страха, сколько от восторга.

У нас получилось! Получилось!!

Глава 21. Золотой голем

Крепостная стена Гаракса была сложена из огромных гладких плит и в свое время, наверное, представляла собой величественное сооружение. Но сейчас она была наполовину разрушена, как и большинство крупных зданий в городе. Относительно целым оставался участок рядом с главными воротами, окаймленными массивной полукруглой аркой. По бокам от ворот застыли с полдюжины огромных десятиметровых статуй из коричневого, похожего на бронзу металла. По крайней мере, я думал, что это статуи. И вытаращил глаза, когда увидел, как одна из них зашевелилась, поворачивая голову.

— Это алантские осадные големы, — пояснил Док. — Еще на ходу. Главная причина, по которой Империя не пытается захватить Гаракс силой. Хотя Банды у нее в печенках сидят.

— Да уж, серьезная техника, — одобрительно кивнул Берс, разглядывая огромные секиры, которыми были вооружены големы.

Полосы отточенной стали были продолжением их рук — шли по внешней стороне предплечья от самых локтей и выступали метра на три за кончики пальцев. Когда големы стояли с опущенными руками — острия клинков почти касались земли. У некоторых вместо секир в руках были моргенштерны с навершиями размером с двухсотлитровую бочку.

Силуэты самих железных воинов были человекообразными, разве что пропорций не совсем привычных — головы большие, без шей и почти сливаются с туловищами. Точнее, даже не головы, а глухо закрытые шлемы, в забралах которых оставлены лишь узкие прорези для глаз.

Мы прошли под сводами величественной арки и оказались на вымощенной потрескавшимися плитами улице, ведущей к главной площади. Город оказался хоть и поменьше Золотой гавани, но уж точно таким же многолюдным — игроки и неписи наводняли его улицы, как в метро в час пик. Вот только сама атмосфера в городе была совершенно иной.

Возможно, дело было в мрачноватых остовах древних строений. Они торчали из полуразрушенной мостовой, будто обломки исполинских зубов, зияли черными пробоинами в стенах, зеленели бахромой каких — то наростов, похожих на мох. Новые жители даже не пытались их реставрировать — просто заселяли их, как крысы селятся в проржавевшей насквозь машине, выброшенной на свалку. Вокруг останков былого величия ютились жалкие хибары, выстроенные из камней, рассохшихся от времени досок, костей каких — то огромных животных.

Да и большинство попадавшихся нам по пути типов — что игроков, что неписей — выглядели настоящими головорезами. Даже по сравнению с нами. В Золотой Гавани новичок может целый день бродить по городу, раскрыв рот от восхищения, как второклассник в Диснейленде. Здесь такой мечтатель, похоже, рискует завершить свою прогулку в ближайшей подворотне с кинжалом под ребрами.

Мы направились прямиком к Великому менгиру — здоровенной каменной стеле, которую было видно от самых ворот. Верхушка у него была явно обломана, и если бы не это, он был бы высотой, пожалуй, с десятиэтажный дом. Расположился менгир на площади между здоровенной бойцовской ямой и рынком, больше похожим на стоянку цыганского табора.

— Уф, ну наконец — то мы сюда добрались! — с облегчением выдохнул Док, касаясь ладонью менгира, чтобы активировать его.

Мы по очереди последовали его примеру.

— Ну, что дальше? Прошвырнемся по местным достопримечательностям? — усмехнулся Берс. — Или завалимся куда — нибудь побухать?

— Побухать мы всегда успеем, — строго отозвался Терехов. — Мы здесь надолго не задержимся. Сегодня свалим обратно в Гавань. Надо заняться, наконец, нашим логовом на Сером пике. Док, присмотри тут оборудование, про которое ты говорил. Для обустройства выходов. Замки, ловушки, маскировка...

— Понял.

— Но пока — разделимся. У меня встреча в "Расколотом черепе". Это где — то здесь, неподалеку. Побродите пока по рынку. Или вон бои посмотрите. Я скоро вернусь. Костя, ты за старшего.

Рыжий кивнул.

— Если хотите небольшую экскурсию — то я проведу, — снисходительно улыбнулась Эдж. — Например, вон там, за вашими спинами — знаменитая Мясорубка. Самая большая арена в окрестностях. А это — самый большой в Артаре Блошиный рынок. Тут торгуют только тем, что сами игроки сдали торговцам. Много краденого, лута из подземелий...

— Кстати, может, взглянем на арену? — перебил ее Берс. — Судя по тому, какой ор там стоит, там что — то интересное. А ставки там принимают?

— Еще бы!

Псы, одобрительно загудев, дружно двинулись к бойцовой яме. Стинг похлопал меня по плечу, подбадривая.

— Чего ты притих, Мангуст? Выше нос — такое дело провернули! Ты теперь у Лео точно будешь на хорошем счету.

Я фыркнул, давая понять, что я вовсе не выслуживаюсь перед паладином. Стинг в ответ усмехнулся и как — то странно на меня взглянул, будто смерил взглядом.

— Слушай, а ты никак выше ростом стал, а?

— Отстань!

— Да я серьезно тебе говорю! На полголовы, точно!

— Не преувеличивай.

— Я скорее преуменьшаю. Из зависти. Это сколько же ты опыта хапнул с Дахамеша, а?

Я шикнул на него, и Берс тоже развернулся, давая знак держать язык за зубами. Стинг виновато закивал, но тут же продолжил, понизив голос:

— Да ты вон и в плечах раздался — аж ремни твои еле сходятся!

— Да — да, — нехотя признался я. — Здорово поднял статов. Я б за неделю столько не наколотил. А экипировку надо бы обновить.

Стинг поцокал языком и, наклонившись ко мне ближе, шепнул:

— А это... хрен тоже вырос, небось? Сантиметров на пять?

— Отвали ты уже! — пихнул я его локтем.

Лучник захихикал и, наконец, оставил меня в покое.

Мясорубка представляла собой большую бойцовскую яму, настолько глубокую, что больше походила на колодец. Точнее, на каменную воронку — стены у нее были укреплены массивными темными плитами, идущими чуть под углом. В центре арены квадратом установлены четыре толстых каменных колонны, изрядно побитых в нижней части. Расстояния между ними метров по пять. На колоннах крепятся блочные механизмы, поднимающие несколько тяжелых ржавых решеток в полу. Через эти решетки на арену выпускают монстров или других игроков. Помимо этого, в стенах двое больших железных ворот, тоже решетчатых.

По внешней кромке арены установлены деревянные трибуны разной степени комфортабельности. Мы подошли с южной стороны, которая, судя по всему, была самой плебейской — здесь только стоячие места вдоль железных перил, огораживающих яму. На противоположной же от нас стороне возвышались богато обставленные ложи. Над ними колыхались полотняные навесы от солнца, а между рядами зрителей сновали гурии, разносящие подносы с едой и длинные узкие кувшины с вином. Ложа распорядителя боев была там же и выделялась большой грифельной доской и круглым медным гонгом высотой в человеческий рост.