Синие, зелёные, красные аварийные лампы на аккумуляторах идут в пяти пядях от пола. Коридоры две сажени в ширину. Каждый выходит на развилку площадку, где стоят скамеечки, растёт зелень, бьют фонтаны.
В случае необходимости запечатать коридор из стен перед развилкой выйдут Zемля образные взрывоустойчивые створки дверей. Пару минут даже матёрую элиту удержат.
Этот участок заминирован на двадцать саженей вглубь коридора, и может быть подорван частично или точечно.
Тренировочные залы, столовая, фермы имеют самые высокие потолки и простор. Заводские зоны лучшую вентиляцию. Но заводов внутри крепостей мало, только необходимые для обороны.
Все остальные строятся у подножия вглубь и наземные этажи закапываются, маскируясь под холмики.
— Здравствуйте дети!
— Сам то кто!!! — гаркнули радостно дети.
— Сегодняшней темой урока будет споровое голодание и применение растишки гороха.
— У-у-у...
— До спорового голодания лучше не доводить. Последствия вам не понравятся. Но если вы мазохисты не любящие причинять другим неудобство, то тогда конечно, это ваш путь наслаждения. В общем об этом написано две главы начиная с сорок четвёртой.
Эвулин, растишка, горох, бусины и так далее и тому подобное, общее название субстанции добываемой с опасных форм заражённых. Выглядит как сахарный шарик. В гидрофобна. Состав не поддаётся химическому анализу. Известно, что на иммунных и заражённых действует одинаково.
Накапливается в организме и повышает способности дарованные Ульем. Не выводится со временем, но оседает на костях уплотняясь и изменяя свою структуру. То есть поглотите вы их тонну, не будете весить тонну, в какой-то момент набор массы напыления прекратится и будет усложнятся сама структура.
О способах добычи и приготовления можете прочесть в сорок шестой и сорок девятых главах.
— Вопросы?
— А что... А это...
Редко когда детские вопросы отличаются оригинальностью. В этот раз тоже не отличились, стандартные вопросы.
— Вопросов нет. — констатировал град шума. — Читаем, там все ответы на прозвучавшее любопытство.
— У-у-у... — вновь протянули дети и открыли книги.
Посмотрел на часы. До видео-моста оставалось ещё сорок частей.
— Кто не будет читать, тот выйдет из аудитории до начала основной части урока. Дочитавшие коротко мне на ухо рассказывают прочитанное.
— А что?...
— Читать.
Все дети гложимые любопытством дочитали текст и отчитались на ушко. Что мотивация животворящая делает.
— Позвольте вам представить космонавтов проводивших на орбите до полугода. — на экране появились мужчины и женщины за тридцать. В соседних окнах они же были в невесомости, что-то говоря в кадр, но звука с тех картинок не было.
— Хотя сами представляйтесь друг другу.
В Улье даже небо испытание прочности организма и техники. Чернота под странными и не прогнозируемыми углами образует над головой прозрачную и не ощутимую купольную преграду, но от того не менее прочную. Чем выше тем быстрее сгорает техника, и ещё выше даже биоэлектроника организма.
О космосе тут можно только фантазировать и детство самая пора для этого.
Таран внял совету-просьбе и прошёлся миньонами по базам снабжения, колонам противника, их инфраструктуре защиты и ограждения. Наши разведчики тоже подключились расставляя автоматические зенитки из спарок пулемётов, снимающие незащищённые бронёй и высотой небесные глаза.
Точащие друг на друга зубы лидеры стабов решили, что местные разборки подождут, пока можно пощипать более богатого недруга и отдельными отрядами, но в одну сторону вывели свои войска.
Однако это мы тут собираем ресурсы с десятков городов, внешникам их поставляют со всей страны, а то и мира. Они даже без ядерных боеголовок страшные. Отравляющие вещества, сверхдальняя артиллерия, подвоз подкрепления и свежих частей.
Иммунные как-то вдруг вспомнили, что война дело опасное, что даже в защищённых стабах от неё спасения нет, если за каждую голову бугра готовы жемчугом платить. И платили.
Два месяца боёв и смерти, почти задавленный кластер внешников, на плечах которых чуть не ворвались в их мир иммунные, залитый химией настолько, что там теперь без химзащиты лет тридцать появляться не стоит.
Шесть объёмных взрывов огромной мощности.
Триста тысяч убитых иммунных, и восемь глав стабов, сменивших почивших безвременно бугров.
Военные настроения как-то резко схлынули, люди вспомнили, что смертны и помирают за чужие интересы не получая даже того, что было обещано.
Но победа есть победа, внешних загнали в их мир. База отравлена. По периметру выставили несколько ядерных зарядов, которые возможно могут нарушить стабильность перехода или вовсе его разрушить.
Теперь выхода, кроме как начать торговлю у данных внешников нет. Иммунным же будет куда сбрасывать человеческий мусор, и на что они там ещё договорятся.
У них теперь постоянная головная боль, ожидание удара со стороны других внешников, чтобы не плодить прецеденты, ожидание подлого и неожиданного нападения со стороны блокированных, делёжка трофейной техники, которой осталось не так уж и много. Делёж освободившихся полян, которые раньше под собой держали задавленные противники.
И вроде военные настроения схлынули, а людей попробовавших крови и которым она понравилась осталось слишком много. Вот и вспыхивают локальные стычки.
— Шеф, мы килдинга поймали.
— Ох, ты нуты. Шестёрку?
— Да не, такой, основательный дядя.
— Так колите его на тайны тайные. Ребята любопытные, прям как мы, только у них опыта побольше.
— Шеф, мы килдинга поймали.
— Это хорошо, только пусть его знахари перед допросом проверят на закладки.
— Шеф, мы килдинга поймали.
— Вот же... Пусть его наши знахари хорошо проверят, ментат и сенс просканируют. Ищите закладки. Допрос только под такой химией, чтоб вы ему розовыми слониками друзьями виделись.
— Шеф...
— Поймали важною тварь?
— Да.
— Разделайте его, так чтобы только жить мог и говорить. Допрос под химией. После проведённой подготовки подойду в допросную.
— Шеф...
— Поймали важною тварь?
— Да.
— Разделайте его, так чтобы только жить мог и говорить. Допрос под химией. После проведённой подготовки подойду в допросную. — два.
— Шеф...
— Поймали важною тварь?
— Да.
— Разделайте его, так чтобы только жить мог и говорить. Допрос под химией. После проведённой подготовки подойду в допросную. — пятнадцать.
— Шеф...
— Поймали важною тварь?
— Да.
— Разделайте его, так чтобы только жить мог и говорить. Допрос под химией. После проведённой подготовки подойду в допросную. — сорок шесть.
— Шеф, мы килдинга поймали.
— Где, когда, при каких условиях, кто еще был? Возможно кого-то не заметили?
— Может и не заметили, зелёнка густая. А так квадрат...
Густой лес, наши разведчики прочёсывают квадрат. Если двинуться дальше, то выйдешь на обзорную точку и можно заметить дымы или преломление воздуха из вентиляции.
Гада вяжут прямо на моих глазах. Типчик фанатик. Сколько нашего брата, ходока, на тот свет спровадил в своих идиотских жертвоприношениях.
Проверяю следы. На два дня их смог отследить. Их было трое. Ещё двое свернули.
Вернулся к точке их расставания. Отследил сперва одного, потом другого. Тоже вокруг нас вьются, но цели более перспективные по их мнению взяли. Один сенс сильный. Другой нюхач.
Допрашивал их долго и вдумчиво, шесть месяцев одного, восемь месяцев другого.
Вернулся ещё на неделю и оставил головы килдингов у квартиры их куратора. Пора возвращаться к нормальной жизни, так, что там у меня было?
Так, уроки, завод, разговоры... ничего важного. Переживём ещё раз.
Полная стерильность. Чтоб единиц заражения вообще не было в помещении.
Много света, расслабляющий мягкий ковёр из травы. Пение птиц, живое ржание лошадей, мычание коров.
Такие условия нужны мне чтобы протиснуться в колышущийся и всё так же холодный астрал.
Поиск тут это та ещё легенда о приключениях серебряной монеты. Создание лакуны как постройка карточного замка в воздухе, при падении с десяти тысяч.
Но ещё тридцать пять лет назад не было и такого.
Пока просто привыкаю к условиям, ищу закономерности. Рано или поздно расправлю тут крылья!
— Шеф, мы килдинга поймали. — тысячник пограничников принёс ту же весть, что и несколько месяцев назад не принёс.
— Твою ж мать. Вот же любопытные твари. — придётся потратить на них ещё пару лет жизни и вырезать побольше ячеек, чтобы уж точно дошло, что в эту сторону ходить не надо. А как хорошо день начинался...
— В допросную, проверить на закладки всем составом знахарей, просветить МРТ, накачать психотропами, допрашивать только при мне.
— Шеф, мы...
Проблемы с этими распределёнными сетями, вычислишь ряд цепочек, а пока вычищаешь пару десять прячутся. Привлекаешь посторонних, информация о исполнителях расходится.
Так то что, сработал призрак, намёк оставил, концов нет, а так ниточки.
Для уничтожения сорока двух ячеек килдингов мне понадобилось девять месяцев, то есть одно Лето, проживать двадцать раз.
Сперва хотел вообще всех зачистить, чтоб не лезли своими любопытными носами куда не нужно, но оказалось, что килдинг килдингу не товарищ. Есть среди них ортодоксы, сектанты, психи, их и лишил местного присутствия, пусть на перезагрузку отправляются, может, где ещё раз шанс получат. Прогрессивное же крыло трогать не стал. Люди работают, собирают информацию, просто так никого не убивают, даже заражённых. Цели свои не знают, но сбор информации уже цель, а с целью в Улье люди не просто выживают, от бара к бару, от шлюхи к шлюхи и до могилы в урчащей пасти. С целью люди в Улье добиваются многого, или умирают от пули, ножа, яда. То есть от естественных причин, а это уже само по себе много.
За лето в крепостях достроили цеха сборки техники. Старички оправились и занялись любимым делом с неслыханным доселе снабжением. Хотя проектированием занимались молодые на компьютерах, где обсчётами моделей занимался целый этаж серверов.
Несколько умельцев из старожилов могли менять плотность или частично свойства металлов. Проводя закалку деталей руками, после чего их износостойкость взлетала в космос.
Другие в прямом смысле могли говорить с компьютерами, какая-то взаимосвязь с подсознанием. Программисты хватались за головы, то на что им нужны месяцы монотонной работы люди со способностями выполняют одним двумя разговорами.
Оружие огнестрельное тоже подверглось качественной переработке под условия Улья, главными критериями успеха были, надёжность, убойность, тишина, отсутствие запаха выхлопа.
— Что это? — держал мальчишка в руках что-то среднее между МП-5, ВАЛом и 9А91
— Бесшумный кинетический автоматический метатель. — отозвался Шуруп. Инженер из старичков недавно спасённых.
— И в чём отличие?
— То что вы принимаете за магазин, аккумулятор питательной смеси бод давлением. Пули находятся в обойме в прикладе. Тысяча штук. Картридж обоймы меняется в пять движений, не считая выемки из разгрузки.
Максимальное заприградное проникновение, минимальное останавливающее действие.
Скорость пули контролируемая перед выстрелом дозатором.
Глушитель размывает ударную волну до полутора скоростей звука. Максимальный импульс три скорости звука, но отдачей при этом сломает плечо и деформирует приклад, если упереть во что-то жёсткое.
— Танк пробьёт. — констатировал очевидное. — А элиту?
— Жемчужников, начиная с носителей единичных красных, то есть средних по развитию, пробивает в местах меньшей плотности полей. Ломает щитки в любом случае. Но на очередь рассчитывать не приходится. Так как поражение начинается с двух скоростей звука.
А не защищёнными полями обычно являются конечности.
— Не плохо. — отложил автомат.
— А это броня? — комплект на броню похож мало, от того и вопрос. Он скорее напоминал мотоциклетный панцирь из кожи, в тему и шлем типа Хищник, эдакая инопланетная рожа с чёрными большими глазами и дредами свисающими сзади. Только плащ не вписывался в ансамбль. — Для чего косички?
— Это шунты к оптическому плащу. Передают на экран и телефоны множество снятых акустических, визуальных и колебательных данных. Так же шина энерговода. И вход-выход к системе закрытой фильтрации воздуха.
— И сколько всё это добро весит?
— Минимум сорок килограмм.
— Не дурно. Это без оружия?
— Естественно.
Для иммунных не предел.
— Но эргономика не подходит, тут каждый десятый Зоркий Глаз Золотая Пуля. Морду сделать гладкой и на челе разместить серый, или тёмный, глаз, чтоб прям очень хотелось именно в него попасть. Естественно там бронь нарастить.
Сотрясение и в Стиксе сотрясение, но дырка в голове куда хуже.
— Если он будет какие-то второ-третье-восьми степенные задачи выполнять, тоже хорошо.
— Сделаем.
Комиссия в моём лице проводила предыспытания перед тем, как первый прототип отдадут на обноску и сбор жалоб неудачника. А как иначе, ведь в него заживо будут стрелять, выслеживать, снимать снайперы.
Коррективы очевидные, их бы в любом случае ввёл перед мелкосерийным запуском, для контрольной группы, но раз уже здесь, чего тянуть.
Мне броня не подходила, без допинга и симбиоза мой организм оставался телом довольно сильного, но в пределах человеческих ограничений, мальчишки подростка тринадцати с половиной лет.
Рост у меня с первых дней прибавился на целый вершок, а мышечная масса набрала десять килограмм.
Но даже так, таскать ещё один собственный вес для меня будет слишком.
Однако армии нашей шкурку неплохую создали.
7
Тысячам тысяч не повезло, а ты есть.
Девчонка взяла канистру, пустую. Пошарила по полкам, нашла трёхлитровый банки, наполнила их маслом, добавила щёлочь. Получившееся легко воспламеняемое масло слила в отдельные тары, где бензин растворял шарики пенополистирола, туда же сыпанула сахарной пудры и серебрянки. И в другую, пластиковую канистру наполовину занятую селитрой.
Канистра была обмотана стальными пластинами и скотчем, шариками подшипников и изолентой с бумагой, поверх стальных пластин. Её она поставила на блин гантели, вплотную к штырю, который сперва разрезала водородной горелкой, потом её же сварила, но с более длинным отрезком. Сверху ещё один блин и фиксирующую гайку.
Запал там на дне уже лежал, провод она протянула к аккумулятору взрывателя в доме на отшибе.
В соседней дом приволокла смесь из бензина и пенопласта, наполняя распылители и нагнетая давление насосом в бак. Стоит лишь повернуть кран.
Вернулась на площадь и разлила из банки кошачью мочу.
— Мяяяу, Ияяяу!!! — трах-тах-тах-тах начали шуметь хлопушки. Девочка заняла подготовленный наблюдательный пункт с взрывателем.
— Мяу! — теперь уже запись желанного для многих заражённых деликатеса звучала из магнитофона.
Дешёвенькая копия бренда, но динамики, что надо.
