Третий шаг. Книга 4. Каждый выбирает

Он рассмотрел всего две возможности, но есть и третий путь...

— Хватит вам, — донесся голос Зои, — отстаньте от человека.

— Ты где? — спросила Варвара. — Покажись-ка.

— Не покажусь. Я в бинтах, как мумия. Да и врачи не разрешают мне разговаривать.

— Подумаешь, краля какая!

— Да уж какая есть, — голос Зои зазвучал по-деловому. — Олмир, бог с ним, с Аполлоном. Я готова не иметь к нему претензий, если он пообещает впредь не распространять подобные рисунки. Прекрати эту бессмысленную экзекуцию и отпусти его с миром. Все, пока.

— Ишь ты, раскомандовалась, — пробурчала Варвара.

— Слышала, что Зойка сказала? — спохватилась Юлианна. Как-нибудь потом можно будет повоздействовать на Аполлона. Постыдить, напомнить, что ему назначили возлюбленную, и нечего обращать внимание на других. Главное, чтобы сейчас от него отстали. — Давай отпустим Аполлона.

— Я бы давно его отпустил, — признался Олмир, — если б мы были простыми людьми. Но, как напомнил Седой, мы политические фигуры, и это обстоятельство заставляет меня предпринять кой-какие действия.

Он встал, подошел к Аполлону, окинул его взглядом с головы до пят и сказал:

— Разговоры закончены. Сейчас я буду говорить как король.

Все встали в знак уважения к особе сюзерена. Принятые в обществе правила поведения быстро впитываются в кровь.

— Первое. Любой проступок должен иметь последствия. Так требует справедливость. Я наказываю герцога Шойского запрещением постигать магическое искусство.

Аполлон усмехнулся: он не посещал уроков Дикого Мага, и действительная тяжесть наказания была ему неведома.

— Второе. Я требую от него обещания, что ничего подобного впредь не повторится, и он с должным почтением будет относиться как к главам Больших Домов, так и к простым гражданам.

— Даю слово, — сквозь зубы пробормотал Аполлон, — я говорил уже, что произошедшее — плод недоразумения, оплошности.

— И, наконец, третье. Я требую от него политической лояльности, обещания не препятствовать намеченным мною преобразованиям.

— Какая лояльность? Какие преобразования? Надеюсь, не ликвидация Дома Кабана? — усмехнулся Аполлон. — Боюсь, с этим я не смогу согласиться.

— Не беспокойся, я ничего не имею против твоего герцогства. То, что я задумал... ты узнаешь непосредственно перед соответствующим заседанием Коронного Совета. Обещаю, что по большому счету это и в интересах Дома Кабана. Сейчас я требую лишь принципиального обязательства.

— Кто откажется дать принципиальное согласие? — усмехнулся Аполлон. — Даю. На, бери. Я обязуюсь не препятствовать тебе, если это не коснется коренных интересов моего герцогства.

— Вы, Ваше Высочество, очень любезны. На этом мы закончим. Так, Варя, пойдем со мной.

Повернувшись, Олмир быстрым шагом направился в малый кабинет. Варвара с трудом поспевала за ним.

— Какой у тебя здесь беспорядок, — сделала она замечание, оглядевшись, — зачем тебе столько бумаг? Ты их все одновременно просматриваешь?

— Да, Варя. Это очень важные бумаги.

— О чем они?

— В основном — об убийстве Рагозы. Но это печальная тема, отнимающая у меня много времени и сил. Не будем поднимать ее. Давай поговорим о тебе. Мне известно, что дома ты с блеском справилась с тестами, но упорно отказываешься проходить их в официальной обстановке. Почему?

— Да боюсь, наверное.

— Варя, в наше время психологическое тестирование — распространенная практика. На большинстве планет Содружества выставить свою кандидатуру на занятие любой общественной должности можно только после дотошного медицинского освидетельствования. У нас каждый, кто допускается к управлению техникой, потенциально опасной для человека — как для него самого, так и для окружающих, — ежедневно проходит обязательную проверку, а то и постоянно находится под контролем. Иначе нельзя. Это естественный порядок, воспринимаемый так же, как, скажем, обычай одеваться. В свое время человечество здорово нахлебалось с терроризмом, немотивированной агрессивностью, геростратизмом и прочими неадекватными психическими проявлениями.

— Я это знаю. Лоркас нам рассказывал.

— Тогда почему отказываешься? Объясни.

— Ну, много чего может случиться. Я могу, например, себя плохо почувствовать. Занервничать. Или еще что.

— Не можешь. Говори истинную причину, у меня мало времени.

— Истинную, говоришь? — с горечью воскликнула Варвара. — Неужели и тебе, Олег, нужны объяснения? Тогда слушай. Я не желаю становиться второсортной герцогиней. Либо наши Дома будут абсолютно равны, либо я ни на что не претендую. Я на все согласна, если ты, Зоя, Георгий, Аполлон и Юлька будут делать то же самое. Иначе — дудки-с! Вот, пройду я эти тесты твои вонючие, а потом моим детям их тоже проходить? А если требования изменятся — мне опять подтверждать право на титул? Не считай меня, пожалуйста, наивной дурой! Либо все — либо ничего!

Олмир покраснел. Не надо было идти на поводу у канцлера, подумал он и сказал:

— Я понял тебя. Извини. Затея с тестами была нашей уловкой, чтобы на время отвлечь тебя. Уж больно сильно ты допекала всех своими планами на будущее. Мы снимаем свое требование. Но у меня будет к тебе одна просьба. Тебе надо будет выступить по телевидению.

— Надо будет? Выступить? А что я за это получу?

— Мою благодарность и расположение.

— И все? Что-то не вижу, где они, — рассмеялась Варвара, пошевелив пальцами, как это сделал Аполлон перед их посещением родиниловской обители.

— Зря ты так. Мое расположение дорогого стоит. Вот, ты требуешь, чтобы твоему герцогству отдали большинство земель Дома Дракона. А с какой такой стати? Существующие Большие Дома начинали с нуля. Преодолевали огромные трудности. Кое-кто сломался. Дом Быка зачах, Дом Змеи саморасформировался. Почему бы тебе не проверить свой род на выживание — взять какой-нибудь участок сельвы и начать осваивать его?

— Так нечестно! Сейчас другие условия! Никто со мной не пойдет труху топтать!

— Это уже твои проблемы.

— Ладно, что ты хочешь?

— Ты меня знаешь — плохого я не предложу. Ты выступишь по телевидению с демонстрацией своих паранормальных способностей. Я бы и лично это сделал, но из некоторых соображений я должен, как говорится, остаться над схваткой. Тебе самой будет интересно. Вот программка. Не волнуйся, я советовался с Месенном, и он подтвердил, что от предлагаемых здесь магических действий вреда для здоровья не будет. Но на всякий случай не импровизируй.

Варвара углубилась в изучение протянутых ей бумаг. Олмир посмотрел на нее и сказал:

— Жан Мерсье, Ванин отец, поможет тебе уладить детали. Запомни только, что главная цель твоего выступления — подвести народ к мысли о том, что Предназначение достигнуто, сверхлюди — ты в их числе — появились, раскрылись их способности. Но открыто говорить об этом ни в коем случае нельзя. Нельзя вообще произносить слово "Предназначение".

— Почему?

— Следует бережно относиться к чувствам людей. Так ты согласна?

— В принципе согласна, но желала бы узнать, на что могу рассчитывать при разделе наследства Дома Дракона.

— Ох, Варя, — скривился Олмир, — опять ты завела свой каток. История с тестами тебя ничему не научила? Обо всем мы поговорим, но в свое время. Обещаю быть предельно справедливым.

Несколько минут Варвара мучительно боролась с собой. Но здравый смысл победил, и, махнув рукой, она обреченно сказала:

— Ладно, поверю. Но смотри, не забывай про свое обещание!

Шорот

Внешняя политика есть экстракт внутренней, и в нормальном государстве никто не имеет права пороть отсебятину на дипломатических переговорах, идти наперекор подавляющему большинству граждан. Установление взаимоотношений с подошедшим к Ремите крейсером Межзвездного Флота должно было сообразовываться с пожеланиями подданных королевства.

После Меритской войны в Галактическом Содружестве приняли множество законов, призванных защитить человеческие общины на отдаленных планетах от самоуправства должностных лиц Межзвездного Флота. Согласно одному из них, местным властям предоставлялось право выбора: либо объявить подошедший звездолет "приглашенным", либо потребовать, чтобы он ушел как можно скорее. При этом если по какой-либо причине пришелец все же должен был задержаться, то можно было потребовать, чтобы он отошел к окраине местной планетной системы и законсервировал боевые агрегаты. А для полной уверенности в том, что нежелательные гости действительно ничего эдакого не замышляют, на борт звездолета могли быть направлены специальные контролеры.

Со времен Джорджа Второго корабли Межзвездного Флота, оказавшиеся у Ремиты, встречали самый дружественный прием, все они объявлялись приглашенными. Но это еще ничего не значило. Канцлер представил Олмиру пространную справку о пожеланиях различных слоев населения Ремиты. На сей раз мнения их разделились.

Безоговорочно за провозглашение крейсера Шорота приглашенным выступали те ремитцы, которые подавляющую часть времени проводили в ближнем космосе. Так же считали ученые круги, руководство министерством экономики, большинство медицинских работников и деятелей культуры, а также Кунтуэское и Шойское герцогства. В то же время "обычным" горожанам — а это самая многочисленная часть населения планеты — было все равно. Лишь бы побыстрее королевская администрация наладила контакты с пришельцами. Неспокойно, когда над головой витает огромная мощь, а у тебя с ней неясные отношения.

В свете последних событий, произошедших из-за несдержанности Благова и кровожадности его последователей, против приглашения звездолета были настроены также весьма влиятельные силы — Дворянское Собрание, почти все Служители, Луонское и Цезийское герцогства.

— В данной ситуации, — пояснил Олмиру канцлер, — Вы можете принять любое решение. Однако аналитики нашего Дома считают целесообразным дать Шороту приглашение: это соответствует сложившейся традиции и благотворно сказывается на имидже Ремиты перед центральными органами Содружества. Кроме того, практика показывает, что неформальное общение с экипажем каждого прибывшего звездолета бывает очень полезным. Там собираются представители многих планет, и даже простой разговор с ними обогащает новыми знаниями и впечатлениями.

Олмир подумал и решил, что обогатиться впечатлениями можно будет как-нибудь потом. Более важным представляется задержать на некоторое время членов Коллегии Служителей подальше от Ремиты. Поэтому он твердо сказал:

— Нет. Мы не будем называть Шорота желанным гостем. Но пусть это будет для него сюрпризом. Вы сможете добиться такого эффекта?

— Э... э... — канцлер лихорадочно приводил свои мысленные процессы в соответствие с принятым королем решением, — я... э... постараюсь. Будет исполнено, Ваше Величество.

— Хорошо, исполняйте. А я начну готовиться к переговорам.

Крейсер Межзвездного Флота — это огромная сила, и важность тщательного планирования предстоящего разговора была очевидной. Однако королевские аналитики мало чем могли помочь. В их картотеке не оказалось никаких данных на Шорота. Не известна была даже его родная планета — что уж тут говорить о привычках, дурных пристрастиях и прочих "зацепках", обыгрывать которые было любимым занятием канцлера. Поэтому объективка на него содержала только общие данные о системе отбора и подготовки космолетчиков да некоторые особенности их службы и карьерного роста. Словом, ничего по существу, и Олмир решил применить экстравагантные средства.

Вызвав к себе Главного церемониймейстера и Анну Михайловну, он детально расписал с ними сценарий аудиенции. Выбить почву из-под ног Шорота должна была несуразность.

Если, конечно, все получится как задумано, пришли к единодушному мнению Борис Краев и Жан Мерсье на заключительном обсуждении плана предстоящих переговоров.

Главный сюрприз Олмир готовил лично. И когда до прибытия Шорота оставалось не более часа, он, надев самый нарядный мундир, сплошь усыпанный украшениями, отправился осматривать выставленную в южном крыле дворца экспозицию космической техники.

Разумеется, он не мог не остановиться у стенда, демонстрирующего боевую экипировку космодесантников. Каких только чудес здесь не было! Образцы вооружения и боевых костюмов, системы связи и жизнеобеспечения, да всего этого множество разновидностей и модификаций. Таких технически совершенных, что прямо дух захватывало.

Космодесантники завершали эволюционную лестницу солдата. Каждый по боевым возможностям равнялся целому подразделению. Перемещался на специальной платформе, способной летать, плавать под водой и рыть туннели в скалах. Одного человека сопровождало до полусотни роботов — разведывательных и боевых, а также связных, инженерных, медицинских и прочих, — которые, собственно, и составляли его мощь. К чисто человеческим функциям относились управление перемещением этой армии да выдача санкций на уничтожение обнаруженного врага. Куда там легендарным богатырям далекого прошлого!

Экскурсовод изо всех сил старался угодить августейшей особе, подыскивая наиболее точные слова для описания сильных и слабых сторон выставленных образцов. Боевая техника всегда была полигоном для инженерной мысли, и многие удачные технические решения, опробованные в военном деле, применялись затем повсеместно.

Олмира заинтересовало, как ведется отчетность о действиях космодесантников, как подсчитываются уничтоженные враги. Нет ли лазейки для подтасовки данных, двойной бухгалтерии.

— Абсолютная достоверность, Ваше Величество, — заверили его, — конструкция робота-протоколиста настолько выверена и отлажена, что не допускает ни малейших сбоев. Ее базовые элементы повторены в лэпах — личных электронных помощниках, придающихся всем высокопоставленным чиновникам Содружества. Лэпы сопровождают членов Галактического Совета, Консулов и Инспекторов, и ни одно слово этих лиц не остается незамеченным, незафиксированным...

Олмир знал, что в Галактическом Содружестве проблему ответственности власти за свои слова решили радикальным способом — приставили к каждому высокому должностному лицу электронного секретаря с тем, чтобы не растворялись в суете их обещания или предложения. Записи, произведенные лэпами, при первой же возможности поступали в секретариаты, обрабатывались, а затем по ним составлялись программы работ их реализации.

Много баек ходило про то, как народные избранники ухитрялись уйти из-под опеки своих помощников-надсморщиков, какие изощренные способы обретения свободы выдумывались. На Ремите жесткий контроль за власть имущими не практиковался и потому подобных проблем не возникало.

— Взгляните сюда, Ваше Величество, — волновался экскурсовод, — корпус и ходовая часть лэпов разных модификаций могут сильно различаться, но электронная "начинка" одна и та же, защищенная многослойной динамической броней...

— Ну и что? А если воздействовать каким-нибудь экзотичным излучением? Как можно заблокировать, скажем, записывающее устройство?

— Да никак, Ваше Величество! Только полное физическое уничтожение. Распыление на атомы. Только тогда он перестанет выполнять свои функции. Не было ни одного случая технического отказа лэпа. Вот посмотрите принципиальную конструктивную схему...