Стратег

— Негус очень крепкий правитель, Сир. В его царстве, помимо христиан, полно мусульман, евреев и даже язычников, но живут они мирно. С ним можно иметь дело. — подвёл итого своему докладу-рассказу граф Дамиетты.

— Как ему удалось этого добиться, милорд? — заинтересовался Ричард.

— Законами, Сир. За преступление против иноверца предусмотрена вдвое более суровая кара, чем за такое же преступление против своего.

— Очень интересно... Ладно, дождёмся посольства, у них и выясним подробности. Я доволен вами, граф. Дожидайтесь окончания карантина, собирайте легион и готовьтесь отправиться в Европу. Империя охвачена праведным гневом и жаждой мести. Если вы с братом не примете в этом участие, сильно навредите своей карьере. Сейчас отдыхайте, потом отправляйтесь в Триполи. Там ваш брат уже перевооружает Датский легион, следующим в очереди будет ваш.

— Чем перевооружает, Сир?

— Отдыхайте, граф. В Триполи сами всё увидите. Лучше один раз увидеть, чем сто услышать.

Перевооружение легионов перед отправкой их в Европу, Ричард задумывал изначально. Там предстоит совсем другая война, пехота будет встречать кавалерию в чистом поле, и гладиусы, в качестве основного оружия, для этой задачи уже не годились. Их заменяли на алебарды, но не у всех легионеров, а только у половины. Соответственно менялась и тактика боя. Теперь каждый из легионов становился двумя терциями, родившимися в этой истории на три века позже, только вместо мушкетёров, или аркебузеров пока были арбалетчики, зато арбалеты у них были гораздо совершеннее европейских, с удобным ложем и прикладом, что повышало точность стрельбы чуть ли не вдвое. Алебардисты получали вместо скутумов* и лёгких кольчужных лорик** тяжёлые кирасы с сегментными юбками до колена, защиту на голень, по типу футбольных щитков из далёкого будущего другой истории, шлемы с забралом и латные рукавицы. Осталось только обучить их воевать в каре, но учить ветеранов, давно уяснивших, что от этой учёбы зависит их собственная жизнь, было сплошным удовольствием.

*большой прямоугольный щит

**доспех

Успехи крестоносцев в Святой земле как магнитом тянули из Европы искателей приключений, или просто лучшей доли. Очереди на вступление в легионы почти сравнялись по численности со стоящим в строю личным составом, опытного командного состава уровня центурионов уже был избыток, поэтому Ричард решился на формирование четырёх терций для европейской войны. Разумеется, усилив их полевой артиллерией. Сарацин можно добить и без них, как и разгромить халифат. Этому препятствовал не недостаток сил, а сложность снабжения войск на растянутых коммуникациях, но флот на Тигре и Ефрате во всю строился, а Канал Фараонов успешно откапывался, скоро Аравия окажется в морской блокаде, а на Багдад и Басру двинется войско, сопровождаемое речным флотом. В такой ситуации вполне можно было пожертвовать двумя легионами ради Европы. Хотя, жертвовать — в данном случае слово не уместное. Ни Генрих, ни Оттон свои терции не угробят, в этом английский король был абсолютно уверен. Мальчики уже пропитались духом крестоносной армии, прониклись уважением к уставу, а главное поняли и приняли принцип единоначалия. Две терции Оттона Вельфа Ричард планировал отправить в Ниццу, для усиления графа Лестера, а его брата Генриха в Венецию, для поддержки герцога Богемии, принца-бастарда Филиппа де Фальконбридж.

Как Ричард и предрекал когда-то в Риме Ицхаку Левиту, объявление о том, что за египетское зерно принимаются в оплату только железо, медь и древесный уголь, здорово встряхнуло рынки. Разумеется, на весь объём зерна оплаты не нашлось, но английский король всё равно не стал принимать серебро, приказав перегнать весь неликвид в спиритус вульгарис, благо, для его хранения отлично подходили опустошённые от вина бочки. Куда девать столько спирта, идей пока не было, но они обязательно появятся. Спирт — это очень калорийное топливо, а пока главной задачей было удержание рынка. К следующему урожаю (а в Египте их собирают в год по два), купцы найдут и железа, и меди, и угля. А не найдут и не надо, просто запасы вульгариса на складах пополнятся. Вульгарис штука надёжная. Во-первых, он не портится, а во-вторых, гораздо менее пожароопасен, чем тот же керосин.

Керосин, кстати тоже покупали довольно бойко. Вместе с керосиновыми лампами. Их пока отпускали за серебро, как и другие ремесленные товары: золотые украшения, механические игрушки вроде новомодных часов с музыкой и боем и даже оружие. Серебро шло в дело. В Ракке было организована биржа, на которую не допускались европейские купцы. Разумеется, под предлогом невозможности обеспечения их безопасности, дальше Алеппо их не пропускали. В Ракке торговалось только серебро за золото и наоборот. По четыре дня в неделю, причём на серебре сидел только один продавец, наиболее смышлёный племянник графа Савойи. Разница в ценах на эти металлы на Востоке и Западе была просто запредельной. Если в Индии курс серебра к золоту был, в среднем, один к четырём, один к пяти, то в Париже уже один к десяти, один к двенадцати. Отдавать такое дело очередным 'менялам из Храма' Ричард не хотел, поэтому золото-серебряная биржа была королевской монополией.

Удастся ли взнуздать христианство — это пока большой вопрос, зато запрячь Золотого тельца, на основе обретённого послезнания, было вполне реально. А Золотой телец, среди прочих религий, был сравни тяжёлому танку на войне против дикарей с каменными топорами.

В Крещение 1194 года произошло ещё одно событие, пришпорившее историю. Венецианскую эскадру из семи больших галер, зафрахтованную Ричардом для перевозки в Святую землю сервов, и шедшую под флагом Третьего крестового похода, возле Крита атаковал Византийский флот, потопив пять из семи судов.

Ситуация сложилась анекдотическая. Именно эта эскадра работала на линии Марсель — Яффе, доставляя сервов по договору английского короля и посла Франков, епископа де Дрё, в счёт оплаты за оружие и доспехи. То есть ограбили византийцы, главным образом, своего союзника. И ладно бы ограбили, а не просто пустили всё на дно. Будь Ричард в этой ситуации сторонним наблюдателем, он бы просто посмеялся, но оскорбление флага прощать было никак нельзя.

— Ну что сказать, милорды, эта война сломает все наши планы, но и не отреагировать на такую наглость мы не можем. Давайте думать.

Поглядеть на 'Генриха Шампанского' в Лаодикею съехались почти все члены высшего военного совета, зимовавшие в Святой земле. Отсутствовали: сеньор Сидона, Спящий Леопард Кеннет Маккинли, отправившийся в рейд к Багдаду, и сеньор Антепа Гийом де Баскервиль, по-прежнему исполняющий должность коменданта Каира и руководивший расчисткой Канала Фараонов.

— Думать тут нечего, Сир. Нужно бить. — герцог Антиохии был как всегда предельно радикален.

— Подумать тут есть над чем, милорд. Чем бить, куда бить, когда бить? А главное — что мы хотим с этого поиметь? А то получится так, что ударим мы, а плодами воспользуются другие — венецианцы, или сельджуки. Ни тем, не другим облегчать жизнь мне бы не хотелось.

— Бить нужно по Криту, немедленно, сил на это у нас хватает, Сир. — продолжил упорствовать Ле Брюн.

— Объявление нами войны Византии, станет объявлением войны Франкам. Есть опасность, что Филипп-Август откупится от имперцев и двинет своё войско в Нормандию. А прикрыть нам её нечем.

— Зачем нам самим объявлять войну, Сир? У вас теперь есть цепной король Кипра. Пусть дядюшка заявит, что эти галеры шли к нему и потребует возмещения ущерба. Его, разумеется, пошлют далеко и надолго, но казус белли будет получен.

— Что нам это даст? Король Кипра мой вассал, а значит мне придётся за него вступиться.

— Только если византийцы вторгнутся на его территорию, Сир. Отомстить пиратам он вправе. На свой страх и риск.

— Поддерживаю адмирала, Сир. — Ги де Дампьер, герцог Триполи и лорд-канцлер Святой земли говорил так, словно перед произнесением взвешивал каждое слово — Кипру война с Франками не грозит ничем. Уязвимых владений в Европе у короля нет, а до его острова они не дотянутся.

— Это уже похоже на план... Что скажет герцог Эдессы?

— Особого труда подобрать Крит для нас не составит, Сир. Легионы братьев Вельфов зачистят его месяца за три, заодно приобретут опыт применения новой тактики. — возглавлявший более трёх лет штаб крестоносцев, Томас Гилсленд продолжал мыслить стратегически — Только жаль отдавать такой лакомый кусок королю Кипра. Сам то он ради него пальцем о палец не ударит. Не правильно это, не по справедливости.

— Согласен, милорд. — кивнул Ричард — Слишком жирный получится подарок, как бы у Жоффруа не случился заворот кишок, или головокружение от успехов. Герцог Раймунд, добавите что-нибудь?

— Зря герцог Антиохии отказался о Кипрского престола, Сир. — завуалированно укорил своего будущего зятя граф Тулузы и герцог Среднего Египта — Иногда гордыня одного, служит помехой для многих. Сейчас бы мы не ломали головы — кому править Критом.

— Конечно зря, но теперь уже назад ничего не вернуть. Граф Савойи, ваше слово.

Ицхак Левит, всего лишь год назад считавшийся бы в этом обществе парией, теперь по праву, занимающего должность начальника штаба, высказывался на совете последним.

— Как я понимаю, Сир, если мы не захватим Крит, туда влезут венецианцы, а эти мерзавцы для нас ничем не лучше греков, если не хуже. Я пока правильно всё понимаю?

— Правильно, милорд. — усмехнулся Ричард — Хотя формулировки можно было выбрать и помягче.

— В другой раз обязательно постараюсь, Сир. Сейчас мне главное не промахнуться мимо сути. — огрызнулся граф Савойи — Нам нельзя отдать Крит Венеции, но у нас нет для него правителя, который не спровоцировал бы наше вступление в европейскую войну. Это так?

— Так, милорд.

— Значит нужно провозгласить Критскую республику, Сир. Назначить патрициев, выбрать сенат, дать им флаг, герб и прочие атрибуты власти и разместить там основные силы нашего средиземноморского флота. У нас же навалом кораблей, которые при всём желании не протиснутся через Канал Фараонов. Это так?

— Так, милорд.

— Вот пусть они и поднимут флаги республики, Сир. Я мало что понимаю в военно-морских делах, но даже мне видно, что именно Крит является той самой пробкой, которая запирает византийцев в Эгейском море. Удобную базу для флота мы получим, поле для охоты тоже. Византийцам отомстим, а формального повода для начала войны Франкам не дадим.

— Республика — это болезнь, милорд. — для Ричарда это было странно, но больше всех из присутствующих Ицхака Левита уважал именно Ле Брюн.

— Искренне с вами согласен, герцог. — покладисто отыграл граф Савойи — Только ведь болезнь болезни рознь. Франки — это чума, Венеция — чёрная оспа, Византия — холера, а заштатная республика на Крите — всего лишь чирей. Вам не составит особого труда его выдавить, когда в том возникнет необходимость. А пока придётся потерпеть. Если мы сразу покажем себя слишком здоровыми — накликаем на себя войну со всей Европой разом. Мы их, конечно, одолеем, даже при таком раскладе, но это сломает все наши планы. Нам придётся менять доктрину войны. Садиться в оборону в Азии и Африке, а все силы и средства направлять на защиту Нормандии и Аквитании. Кроме того, мы взяли на себя покровительство над Папской областью. Хоть и не де-юре, но де-факто. Сир! Милорды! Годика через три-четыре мы будем способны наступать по всем направлениям сразу, но пока нам приходится выбирать приоритетные цели. Ну что нам стоит придумать республику и поднять её флаги? Какой в этом может быть урон чести? Я правда не понимаю, извините.

— Вы абсолютно правы, милорд. — первым на выручку Ицхаку выступил герцог Эдессы — Самое главное для нас придерживаться тщательно разработанного плана. Если мы сейчас влипнем в войну в Европе, то весь флот я строил зря. К окончанию той войны он просто сгниёт, а ведь на него потрачены колоссальные средства. Нам будет дешевле заплатить королю Дании за защиту Нормандии, чем потерять эти вложения. Из-за каких-то пяти венецианских галер мы откажемся от Багдада и Басры. Я согласен с адмиралом, что терпеть оскорбления нельзя, но не нужно доводить этот принцип до абсурда. Граф Савойи понятно объяснил, что через три-четыре года мы погоним этих мерзавцев сразу по всем фронтам, в этом я с ним полностью согласен. А пока я голосую за мир в Европе и Критскую республику, раз уж она для того мира требуется. Ущерба чести в этом я тоже не вижу.

Ричард окинул взглядом присутствующих. Раймунду Тулузскому было откровенно всё равно, где воевать, лишь бы скоротать время до рождения наследника. Прикажи ему завтра грабить Рим — пойдёт не сомневаясь. Друг, родич, соратник, но не советчик. Ги де Дампьер, герцог Триполи, лорд-канцлер Святой земли чуть заметно качнул подбородком, отказываясь от слова. Его вполне можно было понять, личный друг Ричарда со времён до Крестового похода, буквально утонул в администрации новых земель. Ему было не до каких-то там Критов, по поручению своего короля он готовил прототип 'Билля о правах' и думал постоянно только о нём. Адмирал-Фараон задумался, словно что-то просчитывал в уме.

— Милорд герцог. — решил потревожить его Ричард.

— Да, Сир. — глаза Ле Брюна сверкнули особо зловещим блеском — Пусть это будет республика. Но только не республика Крита, а республика Крита и Афин. Легионов в Европу отправляется два, пусть для них будут две цели. Граф Савойи мудр, но мыслит слишком скупо. Республика, так республика, экономить тут не надо. И столица пусть обязательно будет на Крите.

— Почему именно на Крите? — заинтересовался наконец Раймунд Тузузский.

— Нам так удобнее. Афины гораздо труднее контролировать.

— Зачем тогда вообще брать в эту республику Афины?

— Чтобы Крит вёл себя благоразумно, милорд. — ответил за Ле Брюна Ицхак Левит и заслужил благодарный взгляд адмирала — Только я не уверен, что король Кипра сумеет учредить республику. Это довольно тонкая работа.

Ричард с минуту молча думал. Хоть он и планировал разгромить Византию, но Грецию под свою руку брать не хотел. Только Константинополь и прибрежные районы Босфора, Дарданелл и Мраморного моря. Тогда почему бы и не республика, чёрт её побери? Даже десяток республик, как в античные времена. Но Жоффруа с этим делом не справится точно.

— Милорд герцог Триполи.

— Слушаю, Сир.

— Вам предстоит организовать и возглавить эту операцию. Вы контролируете перевооружение легионов, вам их и испытывать в деле. К тому-же, и с учреждением республики никто лучше вас не справится. Герцог Эдессы продолжает заниматься подготовкой наступления на Багдад, герцог Антиохии испытывает 'Генриха Шампанского' и готовит наш флот к вторжению в Красное море. Дождавшись, пока милорды-герцоги, не вставая, изобразят ритуальные поклоны, король Англии продолжил.

— Планы мы менять не будем, слишком много чести для этих ничтожеств, но подкорректировать их нам ничего не мешает. Герцог Раймунд...

— Слушаю, Сир.

— Вы отправитесь в Каир и замените Гийома де Баскервиль, он мне очень нужен для организации наступления на Багдад. А вы готовьте бывшие легионы короля Кипра к вторжению в Аравию. Так же вам подчиняется большая тысяча русов боярина Никиты, которая охраняет западные рубежи Египта.