Посвященный

У палатки стоял накрытый раскладной столик, рядом примостился Снежок, делавший вид, что предстоящий ужин ему безразличен. Метрах в трех, на низкой скамеечке застыла фигурка закутанная в белый бурнус.

— Дык, Ваше бродь, по вашему приказу иудейку доставил. — Помылась, в порядок себя привела.

— Тогда чего девушку томишь, приглашай ее за стол ужинать.

Когда девушка села напротив, обомлел. Такой совершенной красоты он еще не видел. Тонкие точеные черты лица смутили юношу.

— Ида — поросил он хриплым голосом — сними, пожалуйста, с головы бурнус.

Девушка послушно сдернула одеяние. Алеша с Афонькой застыли пораженные совершенным обликом. Афонька перекрестился и, сбегав в палатку, принес кувшин вина.

— Ваше бродь, с вашего дозволения, пойду к лошадям, напою, накормлю — бормотал он удаляясь.

Ида оказалась милой девушкой, приятной в общении, внешне абсолютно не пользующаяся своей красотой. Она считала грехом использовать в личных целях свой ослепительный облик.

— Ну, это у тебя по малолетству — рассудил Алеша.

В жизни так и обстоит дело — где это видано, чтобы женщина не использовала свое главное оружие. А если нет, то это по части сказок и легенд. Чем больше юноша общался с юной иудейкой, тем больше она ему нравилась.

Судьба ее оказалась незавидной. С десяток семейств караваном шел из Толедо в порт Кадис. Евреи, почувствовав на своей шкуре гонения Инквизиции, хотели покинуть Испанию. По дороге караван ограбили разбойники — взрослых и детей убили. Паслась одна Ида, да и то, случайно.

Через месяц скитаний пришла в Свилью и к своему несчастью попала на глаза отцу Хесусу.

Ида с целью пропитания танцевала с бубном на торгу, там инквизитор и прицепился. Недели две уговаривал — не вышло. После чего арестовал и держал в подвальной камере. Девушка, выпив вина пыталась упасть на колени перед своим спасителем. Она очутилась в объятиях Алеша, когда он ее поднимал.

Девчонка вцепилась в него, не оторвать. Пришлось нести в палатку, а что делать. Идина неопытность с лихвой компенсировалась неуемным темпераментом и жаркими ласками. Она оказалась прекрасной и страстной любовницей, сопровождала Алешу до самой Валенсии.

Одоевский, от греха подальше, устроил Иду в Греции, в Салониках купил ей большой дом и дал сто тысяч золотом на житье-бытье.

Вся дальнейшая жизнь Алексея Одоевского состояла из таких встреч — с красивыми и просто симпатичными женщинами. И ни одна не оставалась обиженной или оскорбленной в своих чувствах. Все они любили Алешу искренне и нежно. В отношениях с ними, он всегда оставался честен и правдив — что женат, говорил всегда и сразу.А за то, что дарил им райское наслаждение — они его просто боготворили. Алеша сам того не ведая оказался рыцарем чести — почти всем своим возлюбленным помог материально, делая девушек весьма состоятельными особами того времени.

....

Наместник, князь Крымский, поворочавшись на широкой тахте, открыв глаза, пялился на потолок шатра. Эдит — славная девчонка, сладко посапывала во сне. Хронос заботливо прикрыл ее шелковым покрывалом. Шесть часов утра, сна ни в одном глазу, да и не нужен ему сон, по большому счету — сплошной атавизм.

Хронос поднялся, накинул халат и вбухался в турецкие туфли с загнутыми носами без задников, и вышел наружу.

Золотой диск солнца только начал выкатываться, обещая погожий день.

Хронос успокаивающе махнул рукой охране и присел на раскладной стульчик — призадумался. С одной стороны хорошо, что Владимир выдернул его с Крыма, подальше от визгливого гарема, да и с Эдит познакомился, но с другой — не ожидал такого большого объема работы. Сюда, в его так называемую ставку, Посвященные со всей Испании присылали "мутных" узников Инквизиции, причем десятками. Посвященных и винить то нельзя, потому как у многих бывших узников стояли мощные ментальные блоки. Применяя комплексные меры, вплоть до серебра и святой воды, Хронос довольно успешно снимал блоки, отделяя чистых от нечистых.

Но трудиться приходилось на износ, даже несравненная Эдит стала намекать о недостатке внимания.

Предтеча внутренне злился и рычал, а сделать ничего не мог — дело нужно довести до конца. Конечно, можно отдать приказ и "мутных" просто стали бы отстреливать, но это признание своей некомпетентности, да и Романовы не понял,а пока Предтече приходилось стискивать зубы и колоть очередного узника.

— Как они ему надоели, кто бы знал, быстрей закончить эту канитель и вместе с Эдит в Крым. Вот только гарем, до прибытии убрать втихаря в Казань — иначе его милая девчонка не поймет.

— Ага, "милая" — французская красавица оказалась ревнивой тигрицей — Хронос непроизвольно дернул поцарапанной щекой. Заживить царапину для него секундное дело, но он этого делать не стал — в воспитательных целях.

— Ладно, чего рассуропился — сейчас утренний туалет, завтрак и .... за работу, товарищи.

.....

Вернувшись в родной город, Владимир пару дней провел в кругу семьи. Соскучившаяся Наташа, бросив все дела не отпускала ни на шаг. Прослабление сделал лишь для Эли — за два дня эти шальные женщины вытянули из него все жизненные соки.

На третий день Владимир дал отлуп, отгородившись государственным делом и, невзирая на надутые губки жены и нахмуренные брови Эли, прихватив Скуратова, отбыл.

В Чернолучье они устроили грандиозную пьянку, втянув в нее и уважаемого тестя. Ему Романов вывалил все столичные новости и посоветовал готовиться стать первым лицом города. На второй день тестя утащила разъяренная теща, Ольга Петровна.

Скуратов заметил:

— Какая шикарная вумен — тайфун.

— Вот, вот, яблоко от яблони.

— Ты на свою Наташку намекаешь?

— Угу, на ее любимую.

— Ты не отвлекайся, наливай.

Попив от души на третий день занялись делом.

— Семен, тебя отправляю в Казань в XV в., а я займусь Главным федеральным банком.

Семен азартно потер ладони — держитесь янкесы, обуем по полной программе.

— Ладно, поехали — и перед ними на веранде чернолучинского дома засиял пространственный переход. Через секунду дом опустел.

Из современной Казани Романов отправил Скуратова в прошлое. Сам занялся подготовкой транспорта для операции. Федеральный банк он обчистил через день — все четыре тысячи тонн отправились в хранилище Казани в век XV. Романов решил здесь задержаться — дела того требовали.

Друзья собрались в летнем флигеле дворца, вскоре к ним присоединился Карчи.

— Государь, вот нам радость-то.

Без всякого перехода Карчи взмолился:

— Ваше Величество, ослобони за ради Бога от обязанностей тебя замещать. — Не успеваю я, семью совсем забросил.

— Эк, тебя, братец, зацепило, Катерина небось ругается? — скривился в усмешке Семен.

— А ты че скалишься, Скуратов? — Сам-то, небось, там в будущем у жены под боком.

— Га-га-га — заржал Романов. — Сеня, а ведь Канцлер тебя уел. — Карчи, можешь обрадовать свою жену — на ближайший год будешь заниматься только своей Канцелярией. — Давай расклад по Европе, где мои генералы? — Но прежде выпьем, други, доброго вина.

Выпили, осушили бокалы.

— Государь, изволь у меня с собой карта, укажу нынешние проспекции наших армий.

С этими словами Карчи вытряхнул из тубуса карту, свернутую в рулон.

— Значить так — Первая армия Ярослава Удалого находится под Константинополем. — Вторая армия Афанасия Воронина, разгромив Исмаила I Сефевида, предводителя кызыл баши и примкнувших к нему черных туркмен, под Тебризом, прошел на турецкую территорию и встал лагерем под Эрзурумом на речке Карасу. — Третья армия князя Ивана Благовещенского, наведя порядок в Испании, плывет в Византию на соединение с Первой армией. — Согласно выработанной диспозиции, наместник князь Крымский с гвардейским полком, ждет тебя, Государь в Андорре.

— Ну что же пока все идет по плану. — Карчи, отдай пайцзу Семену, мы с тобой к Наместнику, а затем рванем в Ватикан к Николаю V. — Говоришь милейший человек? — Вот и поглядим, да напомним ему о старом договоре, который нарушил Ватикан.

— Государь, ты главное с них контрибуцию стряси — встрял Семен.

— Действительно, Государь, с Инквизицией они зело промахнулись — поддакнул Канцлер.

— Выпьем, други, по последней и отдыхать. — Карчи, приготовь все нужные бумаги и найди наш договор с Ватиканом от XIII в какого там года, завтра отбываем.

В тот вечер Романов намеревался лечь пораньше, ан нет, не получилось. В постели его ждала Лейла. Как она просочилась в опочевальню осталось загадкой. Владимир хотел усовестить девушку, мол, мала еще, но когда ему под руки попалась налитая грудь довольно нехилых размеров, говорить о возрасте стало просто глупо. Всю ночь напролет они провели в страстных любовных утехах.

— Да, — думал про себя Романов, — нынче девчонки пошли, здесь вам не тут.

Утром, ласково шлепнув Лейлу по красивой попке, отправил ее отсыпаться, а сам после утреннего моциона и завтрака вышел в сад.

Стояло чудесное утро, пришла пора урожая, созрели не только хлеба и овсы, но и фрукты с бахчевыми. Рынок в Казани не вмещал всех купцов и лавочников. Коменданту города пришлось создать второй рынок, на окраине.

К императору подбежал адъютант.— Государь, прибыл Канцлер.

Стартовали прямо из сада — портал вынес их недалеко от гвардейского лагеря. Наместник поразил Романова с Карчи переменой в облике и поведении — перед ними предстал с иголочки одетый в полный мундир господин с безукоризненно вежливыми манерами. Куда делась пропойная рожа слесаря-сантехника из глубинки.

Романов, пялившийся на Хроноса, глотнул воздух.

— Хронос, что с тобой, не заболел?

— Ничего не ответил детинушка, лишь молча, дожевал портянку — пробормотал Карчи.

Хронос, меж тем, отодвинул шелковую портьеру и с гордостью произнес:— Государь, Канцлер, позвольте Вам представить мою жену — Эдит Анжу.

Перед ними появилось некое небесное создание в пышном платье и большим декольте — красавица исполнила реверанс и приникла к Хроносу.

— А ларчик просто открывался — заметил Владимир.

— Горбатого могила исправит — в парт-арт уточнил Карчи.

— Ваше Величество, Карчи, прошу с нами отобедать.

За обедом к их удивлению, Хронос не хлестал спиртное литрами, а довольствовался одним фужером красного вина, разбавленного водой.

— Ню-ню, надолго ли тебя хватит, гражданин Хронос? — подумал Романов. В общем, обед прошел в благоприятной и дружественной обстановке.

Наутро гвардейский полк походной колонной прошел пространственный портал — русские воины выезжали прямо на площадь Ватикана.

Бойцы привычно занимали боевые порядки, слышались крики команд и через сорок минут дворец полностью окружили. Романов махнул рукой и орудийный расчет произвел из 80 мм орудия холостой выстрел.

Император в сопровождении Хроноса, Карчи, да роты гвардейцев, не спеша зашли во дворец, на рандеву с папой Николаем V — в девичестве Томазо Парентучелли.

Перепуганную стражу и святых отцов гвардия раздвигала плечами, словно ледокол первый лед.

В кабинет папы вошли втроем — беседа длилась два часа, после чего папа Николай V собрал всех кардиналов и объявил о своем решении прикрыть Инквизицию и ее трибуналы. Для борьбы с ересью и черной магией, необходимо найти другие формы с условием, что не пострадают невинные люди. Кроме того, с Ватикана стребовали контрибуцию в 10 млн. золотых дукатов, из них 5 млн. дукатов — компенсация бывшим невинным узникам.

Пролонгировали старый договор, в новом Романов добавил пункт — при выборе каждого нового папы, договор будет зачитан вслух перед всеми кардиналами, при этом должен присутствовать представитель православной церкви.

Кстати папу Николая V, походя, избавили от подагры, которая мучила его последние полгода.

Погрузив золото в повозки, полк с первыми лицами государства Российского под покровом ночи ушел через портал. В конном строю гвардейцы вышли под Константинополем.

Через два дня после встреч и совещаний с командованием 3-й и 1-й армии — Хронос с Эдит Анжу спецназом и сотней Посвященных, приготовив списки бывших узников Инквизиции, прихватив несколько повозок с 5 млн. дукатов компенсации через портал отправились во Францию, а затем в Испанию.

Хронос сначала закочевряжился, ссылаясь на медовый месяц, но после грозного рыка Императора спрятал язык в одно темное место и белым и пушистым зайкой упрыгал к французам.

Трехсотысячное войско привольным лагерем раскинулось на побережье Босфора — черноморский флот застыл на рейде Константинополя.

Дав на подготовку три дня, Император отдал приказ о переправе войск через пролив на турецкий берег.

Князь Воронин, командующий 2-й армией, радировал — прошел с боями половину Турции и стоит лагерем у захваченного города Мелитена. По данным разведки, османский султан МехмедII произвел общую мобилизацию и собрал огромное войско — 700 тысяч воинов. Из них 500 тысяч — регулярные войска. В ответной радиограмме Император приказал идти князю Афанасию Воронину со своей армией им навстречу. Точка рандеву у западного побережья озера Туз через восемь дней, т.е. 15 сентября 1448 г.

Армии соединились точно в назначенное время. Дав два дня отдыха, войска двинулись на столицу Османской империи г. Конья. Сто с небольшим километров русское войско преодолело одним броском.

Расположившись на обширном плато в десяти километрах от столицы, армии стали лагерем. От горизонта до горизонта зажглись походные костры, задымили сотни полевых кухонь — между палаток потек вкусный запах кулеша. По лагерю носились шустрые вестовые, везя приказы во все концы. Уходило в темноту на рысях, боевое охранение.

.....

3-я гвардейская рота, отужинав при свете костров, готовилась к предстоящему сражению. Одни воины, чинили упряжь, другие точили сабли и, разобрав карабины, заботливо протирали маслом. Алеша, сидя у палатки, в компании Снежка читал пачку писем от жены, наконец, его нагнавшую. Алеша перечитывал Леночкины послания, внутренне ежась — та грозила немыслимым карами на предмет не, то что измены, а даже мысли о ней.

— Да, женщина, она сердцем чует — горестно вздыхал Алеша. — И ведь не соврешь, нипочем, ну попал и что теперь делать?

Алеша с ужасом осознавал, что не сможет остановиться и будет изменять своей любимой Леночке всегда. Слово то какое — изменять, да и весьма спорное. Просто Алеше жалко всех красивых девушек, им помочь нужно, причем здесь измена.Так, горестно вздыхая, он исповедовался Снежку — тот все понял и лизнул хозяина в щеку.

К палатке подошел его зам — лейтенант Береза.

— Господин капитан, личный состав 3-й роты готовится ко сну.

— Сергей, ты чего с дуба рухнул? — К чему официоз?

— Ну мы же не знаем как на вас неожиданное повышение повлияло — резонно заметил лейтенант Береза. — понятное дело — после турецкой кампании переведут тебя, не дело капитану ротой командовать.

— Ай, не загадывай — сражение завтра — махнул рукой Алеша.

— И то правда — согласился Береза.

Потом они посидели, помолчали, полюбовавшись яркими звездами в южной ночи, и разошлись на отдых.