Ночь в тоскливом октябре

А что если кто-то вернется?

Я пробуду там пару минут, не больше.

Я не могу. Это скверное дело.

Не настолько. Если бы Кейси была здесь, она бы давно уже зашла.

В любом случае, я не мог вечно торчать на крыльце, раздумывая об этом. Рано или поздно, кто-то пройдет мимо и увидит меня.

От напряжения моя голова взрывалась все новыми приступами боли.

Мне реально нужен аспирин!

Я представил Кейси, как она улыбается мне, качает головой и говорит: Ты уже мог двадцать раз сходить туда и вернуться за то время, что стоишь тут и трясешься.

Глава 55

Я вошел в дом, закрыл за собой дверь и встал неподвижно, прислушиваясь. Полная тишина, за исключением тихого гудения электроприборов и тиканья часов.

Внутри было теплее, чем снаружи. Намного теплее.

Очевидно, владельцы забыли понизить температуру на термостате перед отъездом.

Или кто-то сейчас здесь.

От этой мысли моя несчастная голова загудела сильнее.

"Нет здесь никого" — заверил я себя.

Я вытащил фонарик из кармана, но не стал включать. Даже если в доме никого не было, прохожие или соседи могли заметить с улицы свет.

Но я держал его в руке, на всякий случай, медленно двинувшись вглубь дома. Благодаря бледному свету из окон, я мог более-менее различать контуры предметов и не натыкаться на мебель. Ну и находить дверные проемы.

Я пробрался через гостиную. Здесь и там, в темноте горели маленькие точки: телевизор, кабельный ресивер, видео-плеер. Яркие зеленые цифры почти на уровне пола показывали 21:20.

Что если у них стоит сигнализация?

Вновь, боль пронзила мне голову.

Половина жителей этого городка даже двери не запирают. Вероятность, что кто-то установил сигнализацию...

Делай уже то, зачем пришел, и сваливай!

В дальнем конце гостиной я быстро прошел через темный прямоугольник дверного проема. В почти полной темноте, я повернул реле на фонарике, и яркий узкий луч прорезал тьму. Я находился в коридоре, с дверями по обе стороны. Картины в рамах висели на стенах.

Ближайшая из них возвышалась над моим плечом. Я поглядел на нее и увидел чудовищное лицо. На какое-то мгновение, я усомнился, что это картина. Охнул и отпрыгнул. Затем навел на нее луч фонарика.

Огненно-рыжий дикий парик, огромный алый нос, окрашенная в белое кожа и дурацкая красногубая улыбка. Лицо клоуна. Клоуна-психа, как по мне.

Я поспешил вперед и заметил еще один портрет клоуна, затем повел лучом в сторону двери и обнаружил там уборную. Я нырнул внутрь и закрыл за собой дверь.

И почувствовал (как бы глупо это ни было), что здесь клоунам до меня не добраться.

Дрожа всем телом, я отошел от двери, развернулся и обвел комнату лучом фонарика: унитаз, ванна с раздвижными дверцами, комод и зеркало над раковиной. В зеркале отражался луч фонарика и мое изможденное лицо. Они ушли вбок, когда я потянул на себя одну створку дверцы.

За зеркальной дверцей лежала аптечка. Полки были уставлены лекарствами и мазями. Включая "Тиленол"(1) и "Буфферин Экстра-Сильный"(2)

Я схватил "Буфферин", с трудом открыл "безопасную для детей" крышечку и вытряс пару таблеток в свою дрожащую ладонь.

Сжав их в ладони, я закрыл пластмассовый пузырек и вернул его на полку. Закрыл аптечку, затем включил холодную воду.

Что если кто-то услышит?

"Никого нет дома, — еще раз напомнил я себе, — Никого, кроме меня".

(И этих чертовых клоунов).

Я закинул таблетки себе в рот. Нагнулся над раковиной. Набрал в пригоршню воды и запил их.

Когда таблетки упали в желудок, я выпил еще немного воды. Потом выключил кран. Обтер ладони об свои джинсы. Вытер мокрые губы рукавом. И вздохнул. Все еще испуган, но доволен собой.

А теперь сваливаем отсюда, быстро!

Отвернувшись от раковины, я понял, что мне надо справить нужду.

"Не так уж и сильно, — сказал я себе, — Просто потерплю, потом это сделаю".

Я рядом с унитазом, блин! Чего тянуть?

Прошлой ночью, мне хотелось куда сильнее, но я отказался воспользоваться туалетом в доме Мэриан.

Сейчас все иначе. В том доме были люди, а тут я один.

Я подошел к унитазу, поднял его крышку и сиденье. Чаша выглядела сравнительно чистой. Зажав фонарик в зубах, я расстегнул ширинку и начал оправляться. Струя звучала очень громко в тишине. Как звуки, что издавала Кейси вчера.

А вдруг, кто-то слушает?

Прекрати. Пытаешься сам себя напугать?

Закончив свои дела и застегнув штаны, я подумал было не смывать. Этот-то звук определенно будет очень громким. Но я уже достаточно нашумел, так что еще немного шума роли не сыграет. Кроме того, не смывать — как-то мерзко и невежливо.

Я хотел оставить дом ровно таким же, как нашел его — за минусом пары таблеток "Буфферина".

Поэтому я нажал на кнопку смыва. С оглушительным ревом полилась вода из бачка.

Пора валить!

Я вытащил фонарик изо рта. Зажав его в левой руке, я открыл дверь уборной правой рукой. Выйдя наружу, я поглядел в обе стороны. Справа от меня лежала гостиная, прихожая и выход. Слева — коридор тянулся еще метров семь-восемь. Там были еще двери. И еще картины на стенах.

Неужто на всех этих картинах клоуны?

Посмотри и узнаешь.

Еще чего.

Но искушение чувствовалось. И меня манила идея НЕ убегать из дома.

"Я уже здесь, — сказал я себе, — Я уже сделал все, что хотел. Могу теперь уйти в любой момент, когда пожелаю. Так почему бы не обследовать дом минутку-другую?"

По крайней мере, посмотреть остальные картины. Проверить, все ли они — клоуны. Могу рассказать об этом Кейси. Могу написать об этом.

(Что за человек коллекционирует портреты клоунов? Наверное, он сам — клоун. Или фанат классического цирка. Или фанат Джона Уэйна Гейси.(1))

Колотящееся сердце вгоняло свежие волны боли в мою голову. Я повернул налево и тихо пошел по коридору. Каждый раз приближаясь к картине, я светил на нее фонариком. На каждой картине был другой клоун. Но они все выглядели слегка безумными.

Боясь шуметь, я не пытался открыть ни одну из закрытых дверей, которые попадались по сторонам. Но две двери стояли открытыми.

Я зашел сначала в первую, посветил фонариком вокруг и почувствовал, словно попал в однокомнатный музей, целиком посвященный клоунам. В одном углу стоял ростовой манекен в полном клоунском костюме и гриме. Вдоль стен стояли витрины с куклами клоунов, цирковыми афишами, старыми газетными вырезками, предметами клоунского реквизита — париками, резиновыми носами, огромными туфлями, мешковатыми штанами. Я быстро прошел вдоль витрин, подсвечивая фонарем. Эта странная находка вызывала во мне необычное волнение.

Большая часть газетных вырезок, порыжевших от времени, касалась кого-то по имени Клемент О'Тул, выступавшего в образе клоуна, известного как "Солнечный Малыш". Ни на одной из картин в коридоре Солнечного Малыша не было. Это был грузный, толстый клоун. Одетый в соломенную шляпу и мешковатый комбинезон, он напоминал эдакого здоровенного Тома Сойера. Он имел стандартный большой красный нос, но его белый грим дополнялся желтыми полосками, отходившими от глаз и рта — солнечные лучи Солнечного Малыша, надо полагать.

Вырезки датировались годами с 1950-ых по 1980-е. Не решаясь остановиться и почитать, я лишь мельком поглядывал на заголовки и даты. Клемент, похоже, был настоящей звездой. Но в 1988 году он едва не погиб в пожаре, охватившем цирковой шатер. Он выжил, но ужасно обгорел, оказался изувечен, и Солнечный Малыш больше никогда не появлялся на манеже.

"Клементу сейчас должно быть минимум семьдесят, — подумал я, — Если он еще жив".

Почти собравшись уходить, я повернул луч к манекену в углу комнаты. Он был одет и выглядел в точности как Солнечный Малыш в исполнении Клемента.

Кто-то потратил на эту фигуру немало времени и денег.

Солнечный Малыш был как живой — подобно скульптурам, которые можно увидеть в лучших музеях восковых фигур. За исключением лица, с которым явно было что-то не то. Часть воска, должно быть, расплавилась, покрылась пузырями, приобрела причудливые формы.

Наверное, от повышенной температуры при хранении. Жалко. С расстояния это было особо не заметно, но вблизи...

Вблизи, глаза манекена выглядели старыми и налитыми кровью.

Мурашки побежали по моей спине. Не отводя фонарика от куклы, я попятился к двери. Хотелось развернуться и припустить бегом, но я боялся выпускать клоуна из виду.

Не глупи. Это просто кукла. Очень реалистичная кукла.

Оказавшись в коридоре, я убрал луч фонарика из комнаты и пошел прочь.

Хватит с меня этого дома.

Я почти дошел до гостиной, когда дребезжащий, скрипучий голос — как у очень-очень древнего старика — разнесся по коридору позади меня. От тихо пел:

"О, Солнечный Малыш, труба зовет ... от луга к лугу, и по всем долинам..."

Глава 56

Я промчался сквозь дом, каким-то чудом умудрившись не врезаться ни в один предмет мебели или стену. Снаружи, я спрыгнул с крыльца, выбежал на улицу, вприпрыжку пересек ее, и продолжал бежать сломя голову. Миновал перекресток, перебежал еще одну улицу, еще один перекресток, и снова без устали работал ногами, пока наконец не остановился в районе с довольно дорогими домами, в одном из которых, двухэтажном, горел свет на крыльце, но все окна были погашены.

Территория за домом была огорожена забором, но ворота не заперты. Стараясь вести себя потише, я вошел. Затем прокрался вдоль стены. На заднем дворе я обнаружил бассейн.

Бассейн не был освещен. Так же, как и дворик, и все выходящие назад окна.

Во внутреннем дворике имелась барбекюшница, стеклянный стол в окружении железных кресел, пара алюминиевых садовых стульев, шезлонг с маленьким столиком возле него. На этом столике возвышался бокал. Я взял его и покрутил в руках. Сделан из твердого пластика, на дне плескалась лужица жидкости. Вероятно, растаявшие кубики льда. Кто-то, должно быть, наслаждался здесь коктейлем не так давно.

А может ему (или ей) и поплавать удалось? Днем было хорошо, солнечно, весьма тепло для октября. Нагнувшись, я провел ладонью по пластмассовой оплетке шезлонга. Она была гладкой, прохладной и сухой. Оплетка прогнулась под моим весом, когда я сел на шезлонг. Я откинул его спинку подальше и прилег.

Бледные в свете луны обрывки облаков неслись по небу. Ночной ветерок доносил запах дымка от протопленных каминов.

"Так уютно..." — подумал я.

Сложив руки на животе, я закрыл глаза.

Хотя ветер, обдувавший лицо, казался прохладным, мне было тепло в джинсах и толстой мягкой рубашке.

Напряженность и боль начали утекать прочь.

"Как приятно лечь отдохнуть, — подумал я, — Если бы еще меня тут не поймал кто-нибудь".

С моей легендарной удачей, наверняка скоро какой-нибудь высохший древний зомби вылезет из бассейна и заковыляет ко мне.

Да что же такое с этим городком? Куда ни пойдешь — повсюду какие-то психи и уроды.

"Не повсюду, — напомнил я себе, — Не забывай про Кейси. Она — определенно к психам и уродам не относится. И Мэриан показалась мне приятной. Да и женщина с текилой наверняка тоже хорошая".

Вот бы одна из них сейчас вылезла из бассейна, а?

Которая?

Перед моими глазами явственно предстало, как из-за борта бассейна со всплеском воды появляется чья-то фигура. "Женщина с текилой", стройная и прекрасная в лунном свете. Ее волосы сухие, но ночная рубашка насквозь мокрая. Тонкая ткань стала совсем прозрачной, она облегает все изгибы ее тела и едва прикрывает бедра. Она пошла ко мне медленной, грациозной походкой. Где-то по пути, однако, она превратилась в Кейси.

"Ну и хорошо, — подумал я, — Я ведь даже не знаю ту женщину".

Кейси была одета в джинсы и мешковатую толстовку. Я попытался представить ее в мокрой, облегающей ночнушке, сквозь которую все видно, но не получилось. Тем не менее, она все равно выглядела замечательно.

Она опустилась на корточки рядом со мной, протянула руку и погладила мой лоб.

— Тебе здорово врезали по кумполу, Чак.

— Киркус упал на меня.

— Дай, я поцелую, и все пройдет.

К большому сожалению, шишка была на затылке.

— Сейчас перевернусь, — сказал я. Но не пошевелился. Хотя мне определенно хотелось, чтобы Кейси поцеловала мою шишку, но мне было так удобно лежать на спине...

"Перевернусь через минутку," — подумал я.

Когда я в следующий раз подумал о том, чтобы перевернуться, то ощущал себя уже спокойным, отдохнувшим и бодрым. Я открыл глаза. Несколько бледных ошметков облаков летели по небу. Полная луна была в зените и светила очень ярко. Очевидно, я уснул.

Участок кожи у меня на затылке побаливал при касании, но внутри головы все было совсем не плохо. Пока я дремал, аспирин, видимо, успел подействовать.

Я поднял левую руку к лицу и нажал кнопку подсветки на наручных часах. 23:10.

Неплохо!

Стараясь поберечь голову, я поднялся в сидячее положение как можно медленнее. Потом встал на ноги, и понял, что все еще чувствую себя нормально.

Очень хорошо.

Я огляделся. Ни одного огня в доме не горело, как и в момент моего прибытия.

"Этой ночью мне везет" — подумал я.

Ага, как же. Везет, если не считать Солнечного Малыша, и уродов под мостом, и Киркуса, который на меня упал, и моей головы, которая едва не раскололась об асфальт.

"А, ну что теперь, — подумал я, — После всего этого, может стать только лучше. Потому что хуже уже некуда".

Уверен?

Будем на это надеяться. Будем хотя бы надеяться, что я избавился на сегодня от Киркуса, и будем надеяться, что мне удастся без особенных проблем найти Кейси. Это — в общем-то, все, чего я хочу. Разве так много? Чтобы со мной была Кейси и не было Киркуса.

Я обошел дом сбоку, выбрался со двора через ворота, затем остановился на углу перед лужайкой. Район не был похож ни на один из знакомых мне. И было темнее, чем когда я сюда пришел. Никаких прохожих не наблюдалось. Довольно долгое время, и машин тоже. Потом проехали две, одна за другой, и скрылись вдали.

Пятнадцать минут двенадцатого, вечер пятницы, хорошая погода. Многие уже легли спать. Некоторые едут домой из кино или с вечеринки. Другие еще гуляют и наслаждаются свежим воздухом.

А где мой добрый приятель Киркус? Уже в своей квартире? Или вернулся в мою, и разбудил Айлин, чтобы она могла сполна оценить факт моего исчезновения?

Если он это сделал, я его...!

А может, господи упаси, он пошел обратно к тому проклятому мосту и прыгнул с него.

Да туда ему и дорога.

Я ощутил себя виноватым за то, что даже подумал это.

"Он этого не сделает, — сказал я себе, — Он и в первый-то раз не собирался всерьез прыгать, просто залез на парапет ради спектакля. Не будь меня рядом, он бы даже и залезать туда не стал".