| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Кто в кого стрелял, и кто начал стрельбу первым, также выяснить с достаточной точностью нам не удалось, и вряд ли удастся без независимых свидетелей, которых нет.
Однако пространная телеграмма сверхштатного следователя Европейских патрульных сил в Порто-Франко Бригитты Ширмер свидетельствует о том, что девушкам было чего опасаться. Особенно, после того, как на них было совершено нападение с целью похищения в сексуальное рабство в гостинице "Ковчег", город Порто-Франко, двадцать восьмого числа сего месяца.
К тому же, из штаба батальона Патрульных сил орденской Базы "Северная Америка" на наш запрос сообщили телеграммой, что ими тридцать первого числа сего месяца была захвачена банда дорожных разбойников, сидящая в засаде на трассе между Порто-Франко и орденской Базой "Северная Америка". Бандиты уже сознались в том, что засада была поставлена конкретно на захват автобуса с девушками, которые должны были в тот день вернуться с Базы "Западная Европа" в Порто-Франко к отбытию московского конвоя, чтобы проследовать в русские земли. Копия записи доктора Волынски на этот конвой автобуса нам также переслали из Порто-Франко телеграфом. Банда состояла из латиноамериканцев, которых наняли некие "русские". К сожалению, при захвате банды был убит её главарь, личность довольно дерзкая, одиозная и правоохранительным органам Европейского союза известная — Диего Родриго, португалец, который и договаривался с заказчиком об услугах. Так что имени заказчика в данном судебном заседании мы назвать не можем.
Ню-ню... — подумал я, всё точно так же, как с албанцами. Всех покоцали, концы в воду. А заказчик-то, возможно, передо мной, на скамье подсудимых сидит, зубы скалит.
А князь меж тем продолжал.
— Таким образом, я вынужден признать, что девушки и их опекун доктор Волынски были в своем праве защищать свою жизнь и имущество на дороге от любых неожиданностей с применением огнестрельного оружия.
Зал облегченно выдохнул. Всё же девочки произвели фурор, и симпатии зала стопроцентно были на нашей стороне. А принц, как мудрый политик за реакцией зала внимательно следил.
Зря я на девочек бочку катил, когда они в Порто-Франко устроили тот шопинг 'бешеной пусси'. Жизнь такая непредсказуемая штука, что никогда не угадать, что у тебя лишнее, а что обязательно пригодиться. Вот и пригодилось. Девочки выглядели сногсшибательно и притом совсем не вульгарно. Чувствовалась, как опытная дизайнерская рука Ингеборге, так и умелая игла Анфисы. Про боевую раскраску я уже и не заикаюсь, хотя привык в последние дни к просто чисто умытым их лицам, и без макияжа они мне нравились больше.
Думаю, не только зал, но сам верховный судья был покорён.
К тому же календарь Зорана уже стал модной новинкой сезона, о которой говорил весь город.
Да и у бандюков челюсти на пол попадали. Им, конечно же, сказали что девочки красивые, но что настолько красивые, они, наверное, себе и представить не могли.
А уж после того, как каждая моя киса, выходя как по подиуму на шпильках к свидетельской трибуне, мягко называла свое имя и профессию — фотомодель, ни у кого и сомнения не осталось, подозревать таких гламурных фифочек в дорожном разбое. Как мы все ошибаемся часто, не видя за фасадом половой привлекательности реального характера. Самыми жестокими следователями, как ВЧК, так и Гестапо были именно женщины.
Красивые женщины.
Стервы и садистки.
Но я отвлекся от чтения приговора, а он, ни много, ни мало — обо мне.
— Оппоненты доктора Волынски в данной тяжбе также стреляли, о чем свидетельствует пороховой нагар в одном из изъятых у них автоматов, правда, они ни разу не попали в автобус. Но это говорит только о квалификации стрелка.
Итак, налицо у нас юридический казус, когда есть обвиняемые, но которых трудно обвинить во вменяемом им преступлении, так как самого события преступления в виде дорожного разбоя и похищения людей так и не случилось, или не успело случиться. И мы имеем слово против слова при наличии только заинтересованных свидетелей. Независимых свидетелей у нас в процессе нет, кроме показаний наших гвардейцев которые видели только заключительную часть погони со стрельбой, каковую доблестно пресекли.
В данном случае, чтобы разрешить этот правовой казус, в деле доктор Волынски против господина Штепа-Чоловик с группой соотечественников, согласно кодексу Хивела Доброго и новоземельных дополнений к нему Давида Храброго, я, Левеллин ап Пендрагон, второй этого имени принц Кимри, приговариваю: обеим сторонам тяжбы завтра с рассветом покинуть город Портсмут.
Сказать, что, что публика была разочарована, это ничего не сказать. Но люди здесь собрались дисциплинированные, и возмущённый бухтёж быстро смолк. И лишь княжеский бас разносился под сводами.
— Господа Штепа-Чоловик, Удатый, Драч, Солодкий, Попенко и Великожон завтра с рассветом на двух своих машинах должны покинуть город через Северные ворота, в направлении в котором они покинули территорию Валлийского принципата сегодня утром, о чем есть запись в журнале Северных ворот. Этим господам запрещено в течение полугода появляться на территории Валлийского принципата под угрозой лишения свободы, конфискации имущества и продажи в рабство в Американскую Конфедерацию.
Зал встретил это решение гулом одобрения.
— Господин Валынски с госпожами: Шицгал, Прускайте, Комлева, Бисянка, Антоненкова, Иванова, Вахитова, Айзатуллина, Радуева и Синевич, должны завтра с рассветом на своём автобусе покинуть город через Западные ворота в сторону, в которую они и так намеревались отправиться дальше. Им также запрещено возвращаться на территорию Валлийского принципата в течение одного месяца под угрозой штрафа в пять сотен экю с каждого.
До изгнания стороны данной тяжбы должны проживать в разных частях города, разделенных рекой Мунви на той стороне, где находится ворота, через которые они с рассветом отправятся в изгнание.
Переход реки Мунви любой из сторон настоящей тяжбы будет считаться оскорблением суда, величия принца и валлийского народа и обязан быть пресечен любым полицейским или гвардейцем, а при неповиновении законной власти — вплоть до смертной казни преступника на месте преступления.
Сторону, ожидающую исполнения приговора в восточной части города сопроводить туда из зала суда под конвоем.
Оружие, принадлежащее сторонам тяжбы, отдать всем при выезде из города.
Судебные издержки в размере пяти тысяч экю возложить на господ Удатый, Штепа-Чоловик, Драч, Солодкий, Попенко и Великожон солидарно, ввиду того, что именно они являлись преследователями на дороге. При их невыплате наложить на них штраф — конфисковать одно их транспортное средство в пользу казны принципата.
Приговор окончательный обжалованию не подлежит.
Принц сделал паузу, добился ей тишины в зале и спросил.
— Есть вопросы у сторон к суду?
— Ваше Высочество, но такого прецедента в нашем праве нет, — заявил, моментально вскочивший с места адвокат бандеровцев.
— Нет? — принц весьма удивился, но, тут же, снова принял царственную осанку и соответствующую мину. — Если нет такого прецедента... Ну, так я его создам. Прямо сейчас. Вас так устроит, господин лоер? — принц ехидно назвал должность адвоката по-английски, хотя до этого обращался к ним всем, как к "советникам". Тонкий юмор монарха очаровательный для тех, кто понимает.
Адвокат оказался понимающим и больше с инициативами не лез.
— Да, Ваше Высочество, — адвокат поклонился принцу, повернулся к скамье обвинения и развел руками.
Принц встал, придерживая длинную изумрудно-зелёную мантию, расшитую золотыми стрелками лука.
Пристав тут же стукнул посохом в пол и крикнул.
— Встать, принц идет.
Все в зале встали.
Два юных пажа в бело-зелёных котах с вышитыми красными драконами на груди, что скучали весь процесс за троном принца, моментально подскочив, подхватили края монаршей мантии, и вся группа неспешно вышла в боковую дверь на которой, как по волшебству, раскрылись сразу обе створки. Красивую такую, высокую дверь с филёнками. Явно из ценных пород дерева. С длинными бронзовыми ручками, надраенными до световых зайчиков, как медяха на флоте.
Пристав вновь ударил палкой по паркету и объявил.
— Суд закончен. Слава принцу! Самому справедливому судье.
Наш адвокат со счастливой улыбкой повернулся ко мне и показал большие пальцы на обоих кулаках, на что я только криво улыбнулся.
— Чем вы недовольны, доктор, — спросил он.
— Всем, советник, — ответил я, — Мы думали здесь отдохнуть пару-тройку дней. Осмотреть достопримечательности. Почистить пёрышки. И только потом двинутся дальше.
— Увы, я сделал всё, что смог. На вас даже штраф не наложили, — наш адвокат также развел руками, как перед этим, сделал такой же жест адвокат наших противников. — Впрочем, нам пора на выход.
Ладно, отработал он сегодня свою пятихатку. Чтоб я так каждый день зарабатывал, как он. Впрочем, нас одиннадцать и платим оптом, так что с каждого клиента ему достанется даже меньше полтинника. Не так уж и густо, если посмотреть с этой стороны. Зато со славой защитника моделей Зорана он тут всех потом перетопчет.
На выходе из зала нас придержали княжеские гвардейцы, выводя под стражей наших оппонентов
— Мы ещё стренемся с тобой на узком шляхе, москалику, — проходя мимо меня прогундосил в мой адрес носатый блондин, сверкая глазами. Ну, прям злой чечен, а не добродушный салоед.
— Мечтай, — ухмыльнулся в ответ.
— Привет твоей невесте Евдохе Кулаченко, — глумливо улыбнулась за моим плачём высокая Антоненкова.
Штепу аж перекосило 'от лютой нинависти'.
Выходя из высоких дверей Дворца Правосудия на улицу, сразу уперлись взглядом в мощный медный зад валлийского законодателя Хивела Доброго, утвердившийся на широком каменном постаменте.
— Жора, надеюсь, теперь тебе всё понятно про местную юридическую систему? — шепнула на ухо Наташка Синевич, одной рукой захватывая мой локоть, а другой указывая пальцем на статуй. — Чего бы не приговорили, на выходе всегда — жопа.
— Ты права, милая, — ответил ей, — хорошо ещё, что нас не лишили нормального вечера на двоих, а то бы так и торчали в гостинице до рассвета.
— Я, думаю, мы и там бы нашли, чем заняться, — плотоядно улыбнулась девушка.
— Кто бы сомневался, но только не я. Но у меня есть совсем другое предложение — пошли гулять по набережной. С тех пор, как я поселился на задах "Украины"## с видом на реку, с тех пор я полюбил набережные за простор.
## Сталинская высотка в Москве на набережной Тараса Шевченко с двумя задними флигелями. В главном корпусе расположена гостиница 'Украина'.
Не успели мы, обойдя статую местного первозаконодателя, столпиться всем автобусом для короткого моего брифинга с ценными указивками на вечер, как подбегает к нам гвардеец с пачкой конвертов в левой руке, а правой машет нам, типа — стой, а то...
А что?
Он был одет в такую же парадную форму, как и давеча барон-майор, только вместо фуражки на его голове красовался белый пробковый шлем, украшенный большой серебряной кокардой с геральдическими наворотами.
— Интересные конвертики, — пробормотала меркантильная Вахитова, — Надеюсь, он нам гонорар несёт за участие в этой судебной драме##.
## Судебная драма. Популярные передачи в американском, а теперь и российском телевидении, где инсценируются судебные процессы. Участники этих передач получаю гонорар.
— Размечталась, — фыркнула Роза. — Но вот сотку экю с этого солдатика ты бы сняла сейчас, как с куста.
— Ага... — кивнула головой Аля. — Чтобы потом меня Жорик с автобуса ссадил, и мне ещё, как не подчинившейся приговору, платить штраф в полштуки экю? Хорошо придумала, подруга. Заботливая.
— В чем же дело? Бери с него пятихатку, предварительно объяснив политику партии, — не прекращала Роза подначивать подругу.
— Ой, какие мы умные... И получиться, что я задаром попу подставляла. Лучше ничего придумать не можешь?
Этот весьма интересный для меня диалог, прервал наконец-то добежавший до нас гвардеец.
— Хорошо, что я вас застал, — не представляясь, приступил он сразу к делу. — Гвардия приглашает вас всех на бал в честь проводов полкового козла на пенсию. Вот здесь для вас именные пригласительные билеты.
— И кто это у вас в полку козёл? — заинтересовалась Ингеборге.
Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 19.00
Над княжеским дворцом, который составлял единый комплекс зданий с Дворцом Правосудия, развевался довольно странный флаг, как если бы на знамя колчаковской Сибирской республики присел красный казанский дракон.
В принципе это было единое трехэтажное сооружение, занимавшее целый квартал, с одной стороны которого был фасад Дворца Правосудия, а с другой вход в резиденцию принца Кимри. По боковым сторонам этого огромного дома окна начинались на высоком втором этаже. И ни одной двери не выходило на боковую улицу. По крайне мере на ту, которой мы шли.
Напротив Дворца через довольно узкую проезжую часть — двум машинам еле разъехаться, стояли обычные дома традиционной валлийской архитектуры — двухэтажный барак из дикого камня под коньковой крышей с несимметричными окнами. Правда была одна особенность этой улицы: на первых этажах не было мастерских и магазинов. Только угловой дом с площадью имел вывеску 'Банк Содружества'.
От Дворца Правосудия с сидящим перед ним медным Хивелом Добрым, мы, вслед за гвардейцем обошли по часовой стрелке дворцовый квартал и оказались, после небольшого углового флигеля, перед фигурной чугунной оградой, за которой был парк — не парк, а нечто сотворенное ландшафтным архитектором не без изысков. Посередине этого, назовем его всё же парком, перед самым крыльцом княжеского дворца (больше похожего на высокую храмовую паперть) выводящим сразу на второй этаж, был небольшой плац, замощенный гранитной брусчаткой.
На этом плацу как раз строились гвардейцы валлийского князя в парадной форме. Их было чуть больше сотни.
Уже позже я узнал, что если полк валлийских стрелков — местная армия, просто делится на номерные роты, то гвардия, при такой же численности, официально считалась бригадой и каждая реальная рота в ней называлась полком. Скорее всего, так было устроено для более высоких чинов их командиров. Потому как всей гвардией командовал генерал, а гвардейскими ротами — полковники. Весьма оригинальное решение, кстати. А то Петру Великому в России пришлось по "Табели о рангах" гвардейские чины числить на два класса выше таких же армейских, что до сих пор создает у читающего народа некоторую путаницу.
Нас провели мимо часовых через настежь распахнутые фигурные ворота, и показали наши места на ступеньках дворца, откуда всё прекрасно было видно.
Сегодня тут готовилось торжество полка гвардейских фузилёров.
С левой стороны от крыльца по сурдинку настраивался духовой военный оркестр, естественно, с волынками. Куда кельтам без них? Хотя до Петра и наши скоморохи этим инструментом не гнушались — 'пузырь' по-русски назывался.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
