Говорящий Бог, Палачи

Место наполнилось еще больше, и это была какофония звяканья фортепьяно, хриплого смеха и громких разговоров. Джуди прислонилась к стойке. Внезапно я увидел, как мужчина приближается к ней. Даже сквозь дым этого места я уловил «горящие глаза» человека и его лицо, похожее на ястреба с клювом выдающегося носа. Он остановился у бара рядом с девушкой и небрежно заговорил с ней тихим голосом. Она ответила, и я видел, как она несколько раз покачала головой. Казалось, она говорила ему, что новых перспектив не было. Я видел, как он пожал ей руку, и взяла деньги, которые он протянул, когда уходила. Они все еще платили ей за то, чтобы она была для них контактной девушкой. Хорошо, они ни в чем ее не заподозрили. Но я знал, что Ястребиное лицо может ответить на множество вопросов. Я двинулся за него, небрежно двигаясь к бару.

Он увидел меня, когда я подошел, взглянул и промчался через большую комнату, двигаясь.

рядом с баром. Поскольку крысе не нужно говорить, что приближающийся терьер означает неприятности, он инстинктивно знал, что я написал то же самое для него. Я видел, что он направлялся к боковой двери в дальнем конце бара. Мне мешало то, что мне приходилось передвигаться между столами, в то время как он мчался для этого по прямой. Когда я подошел к двери, он скрылся из виду. Я выбежал на стоянку и услышал рев двигателя, который ожил. Включились фары, и я увидел, как джип соскочил со своего места и с ревом рванулся ко мне.

"Стоп!" Я кричал на него. Он повернул ко мне, и я приготовился отпрыгнуть назад. Он не видел холодного блеска ствола Вильгельмины в моей руке. Я отпрыгнул назад, когда джип качнулся, чтобы ударить меня, стреляя, когда я ударился о землю. Это был легкий выстрел, и пуля попала точно в цель. На самом деле, даже слишком много. Он был мертв до того, как джип резко остановился, отскакивая от бамперов ряда припаркованных машин. Я вытащил его из джипа, пошарил по карманам и обнаружил, что ему нечего назвать. Теперь из «Рудди Кувшина» шли другие люди, а я прыгнул в джип и с ревом выехал со стоянки.

Я продолжал идти, пока не оказался на приличном расстоянии. Затем я остановился и осмотрел машину, перебирая ее от шин до крыши. В бардачке ничего не было, и единственное, что я нашел, это клеймо в задней части. Это, а также оранжево-красная пыль по всем шинам, застрявшая в каждой щели протектора и в самих колесах.

Я снова сел в джип и направился на запад, из Таунсвилла, в глубинку. Я держал пари, что он приехал не слишком далеко, в двух-трех часах езды. В этом районе было много ранчо.

Оказавшись за пределами Таунсвилла, австралийская страна очень быстро стала дикой и суровой. В дальнейшем обширная необжитая местность содержала несколько рабочих ранчо из-за своей засушливости, и когда они сказали Джуди, что они приехали из «глубинки», они использовали этот термин вольно. У меня был клеймо, и я использовал его, чтобы найти ранчо.

Я проехал по первой найденной дороге, которая вела в глухую местность, и продолжил ехать в стабильном темпе почти два часа. Дорога вела меня на юго-запад, через пересеченную зеленую землю и затем в более сухую и пыльную страну. Я притормозил и свернул с дороги, когда увидел ранчо, в окнах которого все еще горели огни. Собаки начали лаять, когда я подошел, и свет прожектора осветил джип и меня ярким светом. Из дома вышли владелец ранчо и еще один мужчина, каждый с дробовиком. Я увидел в дверях женскую фигуру.

«Извини, что беспокою тебя», — пропел я. "Мне нужна небольшая помощь." Мужчины опустили винтовки и подошли к джипу.

«Не хочу нервничать, — сказал пожилой мужчина. «Но никогда не знаешь, что происходит в эти дни».

Я снял клеймо с сиденья и отдал его владельцу ранчо. У утюга был круг с тремя точками внутри.

«Я хочу вернуть это, но не могу найти его место», — сказал я небрежно.

«Круг Три», — сказал владелец ранчо. «Они примерно в пятнадцати милях к западу отсюда. Они не заставляют свой скот для сбыта, как все мы, но я видел клеймо на нескольких бродячих особях. У них есть небольшое стадо, в основном для своих. использовать, я думаю. "

«Очень признателен», — сказал я.

«По эту сторону забора», — крикнул он мне, когда я уезжал. Я знал, что он имел в виду, и прошел еще миль десять, когда увидел его, шести футов высотой и на фут или больше в землю. Он был построен вокруг главной овцеводческой страны Квинсленда и был построен для защиты основной отрасли от диких собак Австралии, хитрых и хищных динго. Пока не была построена «ограда для динго», дикие собаки уносили огромные потери овец, истощая жизненную силу крупной австралийской промышленности. Сделанный из сетки для посуды, он был достаточно высоким, чтобы препятствовать прыжкам, и достаточно низким, чтобы препятствовать рытью под землей. По-прежнему были набеги и прорывы, но это замечательно помогло удержать мародерствующих диких динго от самого сердца овечьих земель.

Я свернул с дороги и поехал на юг, вдоль забора, а затем увидел темные очертания группы зданий ранчо — главный дом, конюшни, сараи, загоны.

Я вышел из джипа и двинулся вперед, спустившись на место по пологому склону, поросшему кустарником. Я не видел часовых. Я спустился в загон и увидел клеймо на крупе ближайшего бычка, круг и три точки внутри него. В главном доме было темно, и место казалось закрытым на ночь.

Я прокралась к дому, обнаружила, что боковое окно настежь, и вошла внутрь. Снаружи была луна, и она давала удивительное количество света через окна. Я прошел мимо гостиной, кухни и уютно обставленной гостиной. В конце холла, у подножия холла, стояла большая комната, видимо превращенная из столовой в кабинет.

е лестница. Когда я вошел в кабинет, я услышал звук храпа из-за лестницы. Вдоль стен стояли несколько стульев, крепкий старый стол и коллекция ящиков с морскими ракушками и морскими предметами. В футлярах хранится редкая и великолепная коллекция. Я заметил редкую мелварди-каури, мраморный конус и два прекрасных конуса из золотой ткани. Гигантские морские звезды и огромные раковины желобов заполнили одну из больших ваз. Другое дело — красно-белый рифовый осьминог с полосатыми щупальцами. Sur hells, маленький Warty Cowrie и сотни других составили остальную часть коллекции. На одной стене я увидел верхнюю часть панциря гигантского моллюска, который, должно быть, когда-то весил около шестисот фунтов. Я перевел взгляд с коллекции на стол. Сверху, в углу, на записке лежала женская записка.

«Верни это ей при следующем посещении города», — говорилось в записке, когда лунный свет осветил ее достаточно, чтобы разобрать нацарапанный почерк. Я позволил компакту лежать в моей руке, почти обжигая, когда я смотрел на него. Интересно, какой женщине он принадлежал? Кто-то, кто жил в городе. Это был город Таунсвилл? Я этого совсем не ожидал. Линн Делба, с внезапным изменением ее отношения? Была ли она здесь, допрошена и отпущена? Или Джуди? Знала ли она намного больше, чем рассказывала? Неужели она работала с ними более тесно, чем показала? Возможно, ее желание попасть в Штаты было мотивировано побегом от друзей в такой же степени, как и все остальное. Или это была какая-то женщина, которую я никогда не встречал. Почему-то это не прозвучало. Я чувствовал это, но не знал.

Я все еще думал об этом, когда комната взорвалась светом, и я взглянул на дуло карабина и служебный тридцать восьмой. Карабин держал высокий худой китаец, черные глаза которого бесстрастно смотрели на меня. Эти тридцать восемь принадлежали крепкому мужчине с желтоватым лицом, зачесанными назад волосами и блестящими темными глазами.

«Мы не ожидали посетителей», — сказал он. «Посмотри, кто здесь. Положи пудреницу, пожалуйста».

Я сделал, как он сказал. Они очень хорошо прикрыли меня, и теперь я слышал приближение других.

«Мы никогда не выставляем часовых», — сказал мужчина с желтым лицом. «Но каждый вход в главный дом соединен электроникой с бесшумной сигнализацией. Любое прикосновение к оконной раме или подоконнику, или любое открывание двери вызывает беззвучную сигнализацию».

Заговорил китаец мягким, почти усталым голосом.

«Я позволю себе предположить, что вы агент AX, который отслеживает наши контакты и пытается найти ответ на ваши подозрения», — сказал он. «Я полагаю, что Реймонд столкнулся с вами сегодня вечером в Таунсвилле».

«Если Раймонд старый ястребиный нос, то ты прав», — ответил я. «И поскольку мы предполагаем некоторые вещи, я предполагаю, что вы тот, кто ведет шоу».

Китаец покачал головой и улыбнулся. «Неправильное предположение», — сказал он. «Я здесь только в качестве наблюдателя. Ни Бонар, ни я здесь не управляю шоу, если использовать ваш странный американизм. Вы никогда не узнаете, кто это. На самом деле, вы достигли конца линии, используя другого вашего американца. выражения. Вы были очень усердны в своем стремлении, и от вас было очень трудно избавиться. Сегодня вы были слишком усердны для вашего же блага ".

То, как он это сказал, подсказало мне, что он говорил правду о том, что он главный. Кроме того, у него не было причин лгать об этом. Они держали меня в руках. Если бы он был главным человеком, он мог бы даже быть достаточно самодовольным, чтобы сказать мне. Он сказал, что был «наблюдателем». Чтобы догадаться, за кем он наблюдает, не потребовалось много времени.

Внезапно запах китайских коммунистов стал очень сильным. Мертвый китайский аквалангист с деньгами и этот бесстрастный высокий восток играли в одной команде и прилагали одни и те же усилия. В этом тоже было больше смысла. Это были не внутренние усилия, не кучка придурков, стремящихся разрушить альянс, а тщательный отбор профессионалов, поддерживаемых китайскими коммунистами. Возможно, их больше, чем просто поддерживали. Возможно, они работали на них напрямую. Я уже почти понял, как они действуют — покупая недовольных мужчин. И жестокость, которой отмечена эта операция, — жестокое прикосновение Палача — также была типично китайской.

«Скажите, вы тоже убили лейтенанта Демпстера?» — спросил я, тяня время.

«Ах, лейтенант», — сказал китаец. «Прискорбная проблема. Мы позвонили ему, чтобы сказать, что вы будете его преследовать. Мы точно сказали ему, что делать. Конечно, когда он выбросил вас в глубинку, мы не ожидали, что вы выживете. Лейтенант был сказал, чтобы его самолет разбился в море, и там будет лодка, чтобы забрать его. Конечно, лодка так и не забрала его ».

«Значит, ты избавился от нас обоих», — мрачно улыбнулся я. «Или ты думал, что избавился».

«На этот раз мы позаботимся о тебе», — прорычал желтолицый. Он вышел в коридор, и я слышал, как он отдавал приказы другим, пока китайцы держали на мне карабин. Он вернулся с двумя мужчинами — тяжеловесами.

убийцами, судя по их виду. Они обыскали меня, нашли Вильгельмину и разрядили пистолет. Пустой пистолет положили мне в карман. Они были профессионалами — они нашли и Хьюго и, выдернув мой рукав, вынули из ножен тонкий клинок. Тот, кого звали Бонар, ухмыльнулся противной злой ухмылкой.

«Пусть оставит себе», — засмеялся он. Эта зубочистка ему не поможет ». Один бандит засунул Хьюго обратно в кожаные ножны на моей руке, они схватили меня между собой и вытолкнули из комнаты.

«Мы не любим любительскую работу», — сказал Бонар, когда меня вывели на улицу. «Нам не нравятся тела, полные пуль, от которых нам нужно избавиться, иначе они могут быть найдены и начнут расследование. Поэтому мы собираемся отправить вас в овраг, где много очень больших и очень уродливых бычков. собираются растоптать вас до смерти. Тогда нам будет просто найти вас на следующий день и просто выдать вас властям как человека, попавшего в давку ».

«Очень красиво», — прокомментировал я. "Профессионально".

«Я думал, вы это оцените», — сказал он. Меня сажали в другой джип, карабин был у меня за спиной, его все еще держали китайцы, с двумя капотами по бокам от меня и Бонара за рулем. Я видел, как другие мужчины выгнали из загона стадо длинноногих бычков, похожих на техасских лонгхорнов. Животные ревели и нервничали, нервничали и злились из-за того, что их беспокоили. Они были готовы к давке. Овраг находился всего в полумиле от ранчо. Они въехали в него, и я увидел, что он был загорожен отвесными скалами с каждой стороны. Они въехали в него на полпути, подождали, пока не услышат звук приближающегося к входу стада, а потом меня сильным толчком отправили в полет из джипа. Я приземлился в грязь и повернулся, чтобы увидеть джип, мчащийся обратно по ущелью.

Я встал и снова посмотрел по сторонам. Не было ни малейшего шанса взобраться на эти крутые скальные стены. Я посмотрел на другой конец оврага. Крутые склоны уходили вниз, дальше, чем я мог видеть. Я знал, что это произошло где-то еще, но не знал, как далеко. Я был уверен, что это было достаточно далеко, чтобы я не смог добраться до него, иначе они бы никогда не посадили меня туда. Но я, черт возьми, постараюсь.

Я побежал и прошел всего сотню ярдов, когда услышал одинокий выстрел. Последовал длинный громкий рев, а затем я услышал грохот. Они загнали бычков в панику. Наиболее эффективно это можно было сделать, выпустив один выстрел по нервным, пугливым животным, и именно это они и сделали. Я включил всю свою скорость. Искать хакерство было бесполезно — по крайней мере, пока. Стадо, набирая скорость, устремлялось в овраг. Я услышал еще один выстрел. Второй вызвал бы любое блуждание быка.

Я бежал, глядя на скалы по обеим сторонам, пытаясь найти место, где можно было бы закрепиться, какую-нибудь расселину. Но их не было. Они знали свой овраг, черт их побери. Низкий рокот внезапно стал громче, усиленный стенами оврага. Я слышал бычков и чувствовал их в дрожании земли. Мои ноги почти сводило судорогой от ярости заданного мной темпа. Но стены все еще возвышались, и конца оврага еще не было видно. Но теперь лонгхорны были, и я бросил взгляд через плечо. Они приближались быстро, заполняя ущелье от стены до стены — устойчивой массой грохочущих копыт и рогов, увлекаемой собственной бессмысленной испуганной яростью и инерцией тех, кто стоял за ними.

Теперь я понял, почему Бонар позволил бандиту вернуть стилет обратно в ножны. Хьюго был бы бесполезен против этой бушующей массы говядины. Даже нагруженная Вильгельмина мало чем могла бы их остановить. Серия выстрелов могла бы повернуть их в сторону, но даже это было сомнительно. Но у меня не было ни патронов, чтобы попробовать, ни времени, чтобы спекулировать на этом. Они были почти на мне, и земля задрожала. Я наполовину остановился и посмотрел на приближающихся бычков. Один был впереди, всегда один впереди, и он рвался ко мне. Я не мог его бульдогом. Для этого мне пришлось бы встать на его сторону. В любом случае это будет означать только смерть. Мы оба пойдем вниз, чтобы нас растоптали. Они не могли остановиться, даже если бы захотели. Нет, я хотел, чтобы он бежал, ведя остальных. Я еще раз посмотрел, оценивая свои шансы. Они были почти на мне.