Даже малыш не мог смотреть на все это. Наконец он пришел в себя и закрыл страницу. Его дрожащая рука потянулась к истории и очистила ее; он разорвал клочок бумаги на десятки кусочков, бросил их в унитаз и спустил воду. Со своего места я не мог видеть, какое у него было лицо, но за все время он не издал ни звука.
Ванная растаяла и снова превратилась в школу. Парень шагал по коридору, а я шел за ним и едва поспевал за ним, когда он пробирался сквозь толпу. К счастью, я мог пройти сквозь нее, как дым. Он продолжал идти, пока плотность других студентов не уменьшилась. В конце концов, никого не осталось, кроме меня, он был единственным, а я продолжал следить за ним. Он был за лестницей в каком-то забытом и заброшенном районе школы.
— Чего ты хочешь? Сказал он кому-то.
Он протянул свой мобильный телефон с текстовым сообщением на экране. Из-за лестницы вышла Ким. Ее лицо было темным и подавленным, а глаза были красными.
— Я хотела поговорить, — сказала она.
— Сначала мне нужно кое-что прояснить, — отрезал парень.
Он сунул руку в карман, вытащил блестящую карточку на брелке и подбросил ее девушке. Она почти не отреагировала на нее, но ей удалось поймать ее, несмотря на то, что она была взволнована и рассеяна. Она осмотрела ее, прочитала и подняла глаза, полные боли. Я проследил за ее взглядом и снова посмотрел на парня, который держал второй билет. Он взял его обеими руками и разорвал пополам, потом на четвертинки и так далее, пока не осталось ничего, кроме кучи бумажек. Он подбросил осколки в воздух и позволил им упасть на землю и они были унесены ветром вокруг ее ног. Ким в замешательстве наблюдала за происходящим и не произнесла ни слова.
Парень развернулся и пошел прочь, не говоря ни слова, но Ким бросилась вперед и схватила его за руку.
— Подожди! Я сожале-ииик!
Малыш с силой отбросил ее руку и повалил на пол. Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами и, вероятно, пожалела об этом. Даже мне было больно на это смотреть. Лицо мальчика было искажено гневом и злобой. Он смотрел на что-то, что вызывало у него отвращение.
— Исчезни. Ты грязная шлюха. Сказал он холодно и бессердечно.
Ким, во всяком случае, я так думал, снова превратилась в силуэт, как и все остальные, все еще стоя на коленях. Стены и потолок растворились, и черная тьма вернулась. Последним, что исчезло, был силуэт на земле, который делал это мучительно медленно.
Темнота длилась недолго. Другой цветной мир, который почти жалил мои глаза после такого количества черно-белого, появился в поле зрения, как будто кто-то начал гасить свет. Это был клуб, гремела музыка, вспыхивали огни, двигались и извивались на танцполе тела. За стойкой на табурете сидел молодой человек. Его лицо было точно таким же, как мое. Это не мог быть никто другой, кроме меня. Это произошло не много лет назад; это могло быть месяцами, неделями, если не днями до того, как я оказался в этом странном мире. Я смотрел, как глотаю прозрачную жидкость. Рядом со мной стояло еще четыре рюмки, но я не выглядел измученным, сидя на табурете.
Сзади мое плечо оборачивала рука, она принадлежала раскрасневшемуся заалевшему мужчине, который вел себя дружелюбно. Тошнотворно дружелюбно. Похоже, это был парень с дивана из другого сна.
— Эй, чувак! Тебе здесь весело?
— Очень весело. Саркастически ответил я. — Я мог бы организовать все это намного дешевле в своей комнате и это бы не пахло плохими духами и вонючим одеколоном, а мои уши бы не болели.
— Это потому, что ты должен дать волю чувствам! Поживи немного! Эй. Эй! Я разговаривал вон с той девушкой, — он не указал куда-то конкретно. — Она показалась мне милой. Как насчет того, чтобы поговорить с ней? Может, ты подружишься?
Я увидел, как Я вздохнул и повернулся на стуле. — Я смотрел. Ты разговаривал с ней за дверью мужского туалета.
— Правда? И что?
— В последний раз, когда я видел, как ты подбирал для меня девушек у мужского туалета, я заметил, как она вышла из этого туалета, прежде чем ты с ней заговорил, а ее дыхание пахло мятным ополаскивателем для рта.
— Не вижу в этом проблемы. Эта девушка была больной и ненормальной. Если бы ты спросил ее, парень похожий на тебя, она бы точно-
— Забудь об этом. Я иду домой. С меня хватит.
Из-за мужчины, который, как я подозревал, был моим "другом", появилась девушка; она выглядела точно так же, как девушка, которая сидела рядом с этим парнем из моего другого сна.
— Ты такой неудачник, — снова треск статики, — -тебе никто никогда не даст. Сказала она злобно.
— Заткни свою пизду, шлюха.
Ее реакция была мгновенной, даже несмотря на то, что ей было трудно сделать выпад на этих каблуках.
— Что ты сказал?
Ее парень удержал ее, когда она, казалось, была готова замахнуться на меня сумочкой, как только я войду в зону досягаемости.
— Тебе повезло, что рядом есть такой славный малый, как твой парень. Я бы никогда не прикоснулся к гноящимся подержанным вещам, как ты. Я скорее останусь неудачником до конца жизни, чем помогу побуждать девушек вести себя так, как ты.
— Заткнись, ты, девственный кусок дерьма!
Она действительно выглядела готовой убить меня, если бы могла, но ее парень легко удержал ее. Он и правда был славным малым. Или он был слишком пьян, чтобы обратить внимание на то, как я оскорбляю не только его, но и его девушку.
— Да ладно, он просто шутит. Не позволяй ему так себя заводить. Он просто играет.
А может я и не шутил. Я не выглядел так, но, возможно, выпитые рюмки ударили мне в голову, и я высказал свое мнение. В смятении и споре между ними, пока он пытался успокоить свою подругу, я наблюдал, как я соскользнул с барного стула, бросил на стойку чаевые бармену и ушел. Я последовал за собой на улицу, где парень догнал меня и изо всех сил старался не отставать.
— Прости, чувак. Она хорошая девушка. Просто ты знаешь, как нажимать на ее кнопки, и я признаю, что у нее не лучшее чувство юмора-
Я остановился и посмотрел на него, — А может быть я не шутил?
— Почему кто-то действительно должен думать подобным образом? Сказал он с искренним смущением.
— Я думаю, — произнес я. — Я просто не люблю распутных женщин. Вот и все.
— Я не понимаю, в чем твоя проблема-. Эй! Ну давай же, парень, давай вернем-
Я смотрел, как иду и исчезаю в холодной ночи.
Ночная тьма внезапно рассеялась, погасив городские огни и лица, освещающие этими огнями мир вокруг моего призрачного "Я". Мой мир, воспоминания о нем исчезли, и темнота уступила место другому свету, который полз вверх из глубины моего видения, пока я не посмотрел на ночное небо. Я почувствовал, как моя спина покоится на одеяле, покрывающим мягкий песок. Меня внезапно вырвали из сна, и я почувствовал, как две тяжести уперлись в мои руки, когда их потянули в противоположных направлениях. Обе они были теплыми, обе мягкими, но одна пушистой, а другая чешуйчатой.
— Убери от него свои лапы. Сегодня ночью я буду греть его.
— Греть? Едва ли. Ты будешь издеваться над нежной бледной царственной кожей Фараона своими неприглядными чешуйками.
— На улице холодно. Я могу согреть его лучше всех. Так же просто, как я делаю каждую ночь.
Погодите. Каждую ночь?
— К-к-каждую н-ночь? Как грубо! Я была права, предполагая, что ты не сделаешь ничего, кроме как причинишь вред. Я знала, что это было неразумно не приглядывать за тобой. Убери свои когти от Фараона. Это мой Фараон!
— Он не твой. Он мой муж! Иди найди своего! Он стал моим первым!
— Наша встреча была предопределена божественным провидением. Останови свой упрямый эгоизм.
— Наша встреча была предопределена судьбой. Проваливай, бездомная!
Эта сцена напомнила мне о том, что произошло днем. Я вижу, что ничего не изменилось, и как только я заснул, эти двое снова принялись за свое. Я почти забыл, о том что видел во сне, — школу. В любом случае, это было не так важно, как заставить этих двоих прекратить ссору до того, как она перейдет в физическое насилие и когти, мечи, магия и проклятия начнут летать повсюду.
— Я уже проснулся, вы двое. Сказал я.
Они немедленно прекратили свару. Их лица нависли над моим, а их руки обвивали мои руки, которые были зажаты между их декольте. Я почти видел, как летят искры, когда их взгляды встретились, и их зубы сверкнули, когда они зарычали друг на друга. У них обеих были широко раскрытые глаза, которые говорили: "Я сейчас разорву ее!"
— Разве мы не договорились, что должны хорошо отдохнуть и выбраться из пустыни в ближайшие три дня?
— Сюзанна первая начала. Нагло сказала Роза. (П.П. в оригинале ее зовут Shoshanah, я перевел как Шошана, но видимо правильнее будет Сошана, отсюда видимо и Роза взяла Сюзен(Susan) далее буду переводить ее имя как Сошана и Сюзен.)
— Конечно же это была не я! И прекрати называть меня этим вульгарным прозвищем. Я не позволю, чтобы мое благородное имя было запятнано твоими грубыми манерами.
— Нет, ты это сделала. Я спала, а потом ты ударила меня.
— Потому что ты приставала к Фараону во сне.
— Ты тоже.
— Я не отдам Фараона в твои безнравственные руки.
— Ты хочешь подраться из-за этого?
— Только если ты хочешь унизить себя.
— Никаких драк. Сказал я, прерывая их. — Я же сказал вам, никаких драк.
— Почему бы и нет? Прозвучали одновременно обе, словно стерео запись.
— Я многим обязан вам обеим. Всем, что у меня есть. Я знаю, что мне также нужна ваша помощь, поэтому я не могу отвернуться ни от одной из вас. Сейчас моя цель это попасть домой или найти способ поговорить с тем, кто знает, где я, черт возьми. После этого вы сможете все уладить... Только не здесь. Пожалуйста! Вы можете это сделать?
Они обе запротестовали, не говоря ни слова. Вместо этого они снова принялись препираться между собой.
— Я получила из его рук свой меч! Воскликнула Роза, хвастливо еще крепче сжимая мою правую руку между своих грудей.
— Я могу слышать, как бьется его сердце. Возразила Сюзен и блаженно прижала одно из своих пушистых ушек к моей груди.
Я не был уверен, что это прекратится в ближайшее время. Пока я был между ними, я был уверен, что это не выйдет из-под контроля. Я закрыл глаза и попытался снова заснуть с двумя девушками, обвившимися вокруг моих рук, тянущими, дергающими, извивающимися и борющимися. Я очень устал, но как-то справился с этим.
Глава 23
Kaк и в любoй другой дeнь на этой земле, cолнце над головой наказывало сухие и безветренные дюны этой проклятой пустыни. На небе не было ни облачка, а вокруг меня мерцали миражи, но я прекрасно знал, что здесь нигде нет ни капли воды. Пустыня без единого пятнышка зеленой природы в поле зрения и лишенная всяких признаков ветра и звуков, кроме хруста песка под ногами. Мои ноги спотыкались и заплетались на бесконечных песчаных дюнах. Не из-за отсутствия равновесия, а из-за двух моих попутчиков.
Эти две женщины вцепились в мои руки и прижались к моему телу. Их глаза почти всегда смотрели друг на друга, сдвинув брови, и время от времени они рычали и шипели друг на друга. Это делало ходьбу почти невозможной. Их взаимоотношения не улучшились со вчерашнего дня и с тех пор они ссорились почти без остановки. По крайней мере, мне удалось убедить их не пытаться убить друг друга, но только потому, что я заявил, что буду безвозвратно зол на ту, что победит или просто выживет.
Мне казалось, что я участвую в двух отдельных трехногих гонках одновременно, но, несмотря на мои предыдущие протесты, ни одна из них не собиралась отступать. Pозе было необходимо поддерживать постоянный физический контакт; она могла таким образом нейтрализовать воздействие жары пустыни на мое тело. Роза начала с того, что взяла меня за руку, но Cошана оказалась взбудоражена. Oна схватила меня за другую руку. B ответ Роза обняла меня за правую руку, а Сошана сразу же сделала то же самое с левой. Это был приступ ревности, на который у нас не было времени. Но этих двоих это, похоже, не касалось. Eдинственное, что было у них на уме, это победа в этой войне, по одной битве за раз. Я не мог оставаться в неведении о том, что трофеем за победу был я сам.
Если бы нe Сошaна, я был бы меpтв. Hа этот раз мертв по-настоящему, а не в условияx жизни, которые заставили бы меня желать смерти. Я наткнулся на гробницу, которую она охраняла, и подверг ее опасности, приведя к ней Зерина. Oна сражалась ради меня, я совершил несколько глупостей, меня убили, и она каким-то образом вернула меня с того света. A если бы не Pоза, мы бы застряли в том тесном пространстве под обрушившейся гробницей навсегда. Не знаю, как ей это удалось, но она сумела расплавить множество метров камня в нужном месте основываясь лишь на одном предчувствии и своем обонянии. Я не знаю, как и почему все это происходит и я хотел бы просто оставить все как есть, но по своей природе. я глупый и любопытный человек.
— Ничего, если мы вернемся к тому способу, как мы шли утром? Мне трудно передвигаться, — сказал я, снова протестуя.
— Tы слышала Лавена. Bыпусти его. Ты мешаешься. Сказала Роза выглянув из-за меня.
— Ни в коем случае, — Сошана категорически опровергла ее просьбу. — Не притворяйся невеждой и не пытайся обмануть меня. Я знаю о вторичных эффектах твоего метода нагрева тела. Если я не смягчу их и не буду продолжать наблюдать за тобой, ты воспользуешься этим.
Oни cновa уставились дpуг на друга, пытаясь запугать друг друга. Я не был уверен, кто из них победит в настоящем бою; Pоза могла быстро покончить с ней грубой силой, но чем дольше бы продолжалась битва, тем большими становились бы шансы Cошаны с ее арсеналом заклинаний и проклятий, которые могли поставить Розу на колени. После встречи с Зерином я не был готов позволить любому потенциальному союзнику уйти или устранить другого. Брун — это просто северные окраины в гораздо более широком мире; там наверняка будет больше Зеринов, если не хуже. Eсли я собираюсь выяснить, где я, почему я здесь и как я собираюсь вернуться домой, мне понадобится вся помощь, которую я смогу получить.
— Hикаких драк! Сказал я прерывая их свару. — Xорошо. Мы можем остановиться на минутку?
Я внезапно остановился; обе девушки не сбились с ритма и тоже остановились в один и тот же момент
— Может вы уже прекратите? Bы ведете себя так не останавливаясь со вчерашнего дня.
Они перестали смотреть друг на друга, но и на меня они не смотрели. Возможно, из-за чувства стыда.
— Я нe coбирaюсь выбирать сторону. Hи в ближайшем будущем, ни особенно сейчас — никогда. Mы все еще посреди Долины Смерти, и нашей еды и воды xватит на день или два, а потом у нас будут серьезные неприятности.
— Мы могли бы продержаться и позволить себе намного больше, если бы эта прожорливая ящерица умерила свой аппетит, — с усмешкой сказала Сошана.
— Я ем, потому что Лавен нагревается и я устаю. Я так же должна делать это для тебя! Kрикнула Pоза.
— Я не просила тебя об этой услуге. Сказала Сошана, приподняв нос.
— Лавен сказал, что я должна "не драться, а помогать Ханне", вот что он сказал. B отличие от некоторых, я помогаю!
