Ей пора было отчитаться перед Гриндорхом. Она, похоже, все-таки заслужила премию. Гоблин ставил, что ее статьи должны были прикрыть еще неделю назад!
* * *
Теплицы Хогвартса
* * *
— Урок закончен,— кивнула третьекурсникам Гриффиндора и Слизерина профессор Спраут. Быстро собравшись и вяло переругиваясь, юные маги и волшебницы покинули теплицы, вежливо прощаясь с профессором. Помону Спраут любило и уважало большинство учеников Хогвартса — за доброту, непредвзятость и любовь к своему делу. Когда в теплицы входила эта женщина, то все растения буквально тянулись к ней, стремясь прикоснуться к ее теплой мантии магии, ласково ткнуться в полные ладони. И Помона тоже не скупилась на ласку — щедро делилась магией, аккуратно и точно подкармливала и. поливала своих питомцев. А, кроме того, это знали лишь те, кто не меньше декана Хаффлпаффа увлекался магической флорой, профессор Спраут была признанным во всем мире специалистом по селекции и автором десятка новых сортов и видов. Именно поэтому Энтони был уверен, что искать испытание Помоны Спраут среди стандартных растений-охранников бесполезно, предприимчивая женщина обязательно использует здесь кого-то из своих питомцев.
Так что, после короткого обсуждения рассказа Гархольда, Гольдштейн сразу же взял профессора Травологии на себя. Судя по показаниям старинного артефакта (присланного Паркинсон Фламелем — про алхимика Гархольд не говорил, но Энтони узнал ворона, летающего к слизеринке), охватывающего только комнату с цербером и кусочек нижней, Спраут никогда не проходила дальше нижнего горизонта, а значит ее придумка первая. Да и по нечетким показаниям рунной пластины, Энтони уже мог сделать кое-какие выводы. Уж слишком специфичным было пересечение магических токов, заменяющих многим ползучим растениям сок.
— Профессор,— вежливо проговорил рэйвенкловец, заглядывая в дальний угол теплицы, куда часто заглядывала после занятий профессор Спраут. Гольдштейн уже не раз помогал преподавательнице ухаживать за ее питомцами — у первокурсника, несмотря на юный возраст, было достаточно опыта благодаря семейному бизнесу, в который мальчика старались вводить с самого детства.— Вам не нужна помощь?
Все время пока Энтони шел к краю теплицы, он внимательно следил за потоками магии, циркулировавшей в окрестных экземплярах в отражении кинжала Гархольда, висящего на поясе. Но пока ни один из рисунков, появляющихся на внутренней стороне лезвия, не походил на замеченные в Запретном Коридоре.
— Гольдштейн, это вы?— раздался гулкий голос из-за пышного куста магнолии-птицеловки.— Проходите скорее, поможете мне подержать бешенный дурман — у него уже пора подрезать ветки, а он, Мор-р-ргана, сопротивляется!
Аккуратно обойдя магнолию, так чтобы не прикоснуться даже краем мантии к великолепным, с две его головы, белоснежным цветам, источающим насыщенно-сладкий аромат и покачивающимся на подвижных стеблях, Энтони прошел в тенистый уголок теплицы, где старалась подрезать не слишком удачную версию дурмана Помона Спраут.
— Так, молодец,— сквозь зубы выдавила профессор, когда мальчик подхватил вырывающиеся стебельки и отодвинул их в сторону, открывая доступ к старым и подгнившим корням.— Прямо так и продолжай! Секо! Секо Виро!
Послушные заклинанию волшебницы умирающие стебли упали на мягкий грунт, чтобы с течением времени стать удобрением для собратьев. "Вот оно — течение жизни"— подумал Голдштейн, потирая мелкие царапины на ладонях. Мальчик совершенно забыл про перчатки и теперь расплачивался за спешку. Это профессор Спраут даже терновые розы могла подрезать, не опасаясь, что острые, как гвозди шипы проткнут кожу, а он пока не настолько сроднился с этой стихией.
— Спасибо, Голдштейн,— улыбнулась декан Хаффлпаффа, поправляя сбившуюся на бок шляпку. Эти постоянно меняющиеся головные уборы женщины были предметом для самых дурацких слухов — доходило вплоть до того, что Две Катострофы Уизли заливали про "шляпочное дерево".— Вы как всегда вовремя!
— Мне только в радость вам помочь, здесь так интересно!— немного лести не повредит, особенно, если она правдива. Рэйвенкловец по-настоящему любил проводить свободное время в вотчине миссис Спраут, и знал, как женщина переживает, что не так уж много учеников увлечены ее предметом.
— Спасибо,— радостно улыбнулась профессор, глядя на долговязую для своего возраста фигуру мальчика.— Хочешь помочь мне с еще одной капризной красавицей? Только в этот раз надень, пожалуйста, перчатки, пока мне не пришлось снять баллы за несоблюдение правил безопасности!
Когда Голдштейн одел плотные перчатки из кожи молодого дракона — мягкие, гибкие, но очень прочные— Помона Спраут открыла незаметную дверь, спрятанную за смеющимися акациями. Там царил абсолютный мрак, и только изредка мальчику удавалось рассмотреть в неярких бликах что-то копошащееся, движущееся, изменчивое.
— Проходите, Голдштейн,— махнула рукой женщина, зажигая на кончике палочки неяркий огонек Люмоса.
Энтони осторожно шагнул за ней. Но до того, привлеченный достаточно характерными движениями лиан или стволов, мальчик все-таки взглянул на кинжал, поставив его так, чтобы в его поверхности отразился провал двери. Потоки магии пересекались практически так же, как и в рисунке артефакта. И Голдштейн радостно усмехнулся — он и не думал, что это будет так просто!
— Ну и чего вы застряли, Голдштейн? Они совершенно не опасны!
— Не опасны?— с сомнением выдавил Энтони, смотря на извивающиеся прямо у ног профессора лианы Дьявольских Силков.— Что-то я читал совсем другое... Любое прикосновение воспринимается как угроза, крепкие и сильные лианы, при ударе размалывающие в пыль кости, медленное удушение а затем наружное переваривание жертвы в коконе...
— Эээ, нет,— рассмеялась Помона, ласково поглаживая усыпанную мелкими белыми цветочками лиану.— Это моя новая разработка — Охранные Силки. Меня, дай Мерлин памяти, пару лет назад попросили разработать растение-охранника для выходов потайных ходов. Он должен выглядеть устрашающе, но при этом не приносить вреда хозяину и его гостям. Отпугивать животных...
— А почему бы не использовать чары?— с сомнением спросил Энтони, уже более уверенно подходя к растению. Профессор Травологии передала ему трубку из которой он принялся поливать этот образчик магической флоры, счищая с него грязь и перегной.
Голдштейн и вправду не мог понять, зачем нужны такие сложности как выведение специального вида растений, если можно использовать чары, зелья или ритуал?
— Сей благородный лорд — параноик,— усмехнулась Спраут, окруженная зелеными побегами как коконом. Учитывая, что в книгах так изображают заживо пожираемую жертву Дьявольских Силков, по спине Энтони пробежали мурашки.— И он не хочет, чтобы по остаточным следам магии нашли его подземный ход, да и мало найдется безумцев, готовых влезть в место, облюбованное каким-то опасным растением.
— Логично,— вынужден был признать Энтони.
— Хотите попробовать?— кивнула Помона Спраут, проходя туда и обратно сквозь завесу зеленых лиан и побегов.— Это, хоть и не скажу, что приятно, но абсолютно безопасно!
Голдштейн тяжко вздохнул — лезть в сплетение зеленых ветвей не хотелось, но, похоже, придется. Должен же он без малейших сомнений рассказать Гархольду, что падать на Дьявольские Силки — ничуть не опасно, если их вырастила Помона Спраут?!
* * *
Кабинет Трансфигурации
* * *
— Профессор МакГонагалл,— переглянувшись с Гархольдом, начал Терри.— А вы не могли бы рассказать о вашей магистерской работе?
Бут уже давно получил славу ученика, у которого всегда есть вопрос не по теме, так что это никого не удивило.
Когда четверо первокурсников решали, кто будет расспрашивать преподавателей на предмет особенных разработок, то Голдштейн взял на себя разведку в теплицах, Лайза — Снейпа, а Гархольд — собрата-гоблина и по совместительству их декана, то Терри был вполне не против пораспрашивать профессора Трансфигурации. Зная ее последовательный характер и отсутствие чувства юмора и особенной изобретательности (Минерва МакГонагалл славилась своим консерватизмом), Терри потратил пару часов в библиотеке, чтобы нвйти все ее хоть сколько-нибудь значимые статьи и диссертации.
Декан Гриффиндора была на редкость плодовита — более полусотни исследовательских работ и шесть абсолютно новых действий Трансфигурации, но все они оказались либо абсолютно бесполезными в среде пассивной защиты, не требующей непосредственного присутствия мага, либо, как например мгновенная трансфигурация воздуха, чересчур опасной. А Гархольд утверждал, что Коридор вполне проходим и с крайне небольшой подготовкой.
— И что же вам там интересно, мистер Бут?— слегка польщено произнесла преподавательница. Женщина, осмотрев подуставших от выполнения монотонных попыток по превращению шкатулки в кубок учеников, решила дать им возможность восполнить как запас сил физических, так и магических. Так что вопрос рэйвенкловца оказался весьма кстати.
— Я, после прочтения вашей статьи о "Трансфигурация Жизни — реальность или иллюзия?", где вы давали ссылку на эту магистерскую работу, пытался найти ее в Хогвартской и факультетской библиотеке, но все бесполезно,— Терри коротко пожал плечами, переглядываясь с гоблином. Ни слова лжи — он и вправду надеялся, что удастся обойтись без непосредственного разговора с профессором.— Вы же, как я понял, первая заговорили о превращении неживого в живое, как о "Трансфигурации Жизни"?
— Именно,— слегка покраснев скулами и самодовольно вскинув острый подбородок, произнесла Минерва МакГонагалл.— Скажу без лишней скромности, я считаюсь лучшим специалистом в этой области магической науки. А моя магистерская задевала проблему создания разумных големов. Или оживших статуй.
Гархольд ошарашенно покачал головой — это вполне могла бы быть ее часть защиты философского камня. И он сам бы никогда не стал бы столь откровенно — и при этом абсолютно недоказуемо — разузнавать нужную ему информацию. Похоже, он все-таки не зря доверился однокурсникам — сейчас у него было не только алиби и прикрытие на время самого похожа, но и приличный пласт информации о предполагаемых препятствиях.
Еще раз похвалив себя за правильное решение, гоблин вернулся к монологу профессора трансфигураций:
— Так вот, в древности, големов создавали артефакторы, подселяя в скульптуру какого-нибудь духа или элементаля. Как я знаю, Поттер если возможно — уточните,— МакГонагалл остановилась. рядом с партой ученика. В последнее время она часто баловала рэйвенкловца своим пристальным вниманием, видимо поставив целью привлечь его интерес к своему предмету.— Но гоблины, по-моему, до сих пор создают подобные сущности.
— Крайне редко,— слегка поморщился Гархольд, вспоминая этих охранников, оставляемых внутри особоохраняемых сейфов да тупых разнорабочих на нижних уровнях, что копали дополнительные туннели или добывали металл и уголь.— Они обычно или послушны, или умны.
— Вот и я заметила подобную закономерность, — кивнула профессор.— Плюс ко всему эта часть артефакторики была запрещена для практики людьми как часть некромантии и демонологии. Я училась на последнем курсе, когда разразился этот скандал...
Карие глаза женщины слегка затуманились, когда она начала вспоминать это время.
— Я как раз готовила аспиранскую для поступления в Академию, и темой ее была именно "Трансфигурация Жизни", пусть и в весьма упрощенном варианте. Вот я задумалась, возможно ли совместить ее приемы с чарами, подобными используемым в создании магических шахмат и других подобных псевдоживых предметов,— МакГонагалл присела на краешек своего стола, обводя взглядом притихший класс. Все — и рэйвенкловцы, и хаффлпаффцы, буквально затаили дыхание. Гоблин тоже внимательно слушал. Причем не только потому, что это могло пригодиться в затеваемой прогулке, но и потому, что впервые понял, чего же такого привлекательного находят люди в этой дисциплине.— Вам рассказывал профессор Флитвик об этих чарах?
— Нееет,— зачаровано произнесли Сьюзан и Ханна хором.
— Ну, тогда я немного залезу на его территорию,— задорно улыбнулась женщина.— И расскажу о них. Для того, чтобы сделать из резных фигурок двигающихся и дающих советы пешек, королей и слонов, надо смешать слепки разумов и прикрепить вместе с элементарной схемой-анализатором к предмету зачарования. Но тут входит в действие закон приложения магических сил по отношению к объему и весу, а силы среднего мага хватает на зачарование одного набора в день, действующего около двух лет.
— То есть, получается,— Гархольд быстро просчитал на обрывке пергамента.— Что средний маг может зачаровать статую в человеческий рост не дольше двух минут?
— Примерно,— согласно кивнула декан Гриффиндора.— А вот трансфигурированные сущности с элементарными навыками, способны свободно впитывать сырую магию, что открывает большие возможности по совмещению этих областей. Так что как магистерскую практику я создала шахматную доску размером с Министерскую площадь с фонтаном и фигуры в два человеческих роста, снабженные слепками из разумов крайне неплохих шахматистов. Правда у них была одна проблема...
Профессор замолчала, держа аудиторию в настоящем напряжении.
— Они плохо работают в команде и не реагируют на происшествия, выходящие за логику игры.
— То есть они практически бесполезны?— немного разочарованно потянул Эрни МакМилан, пожимая плечами и вскидывая брови.
— Ну почему же,— обиженно поджала губы Минерва.— Для защиты можно поставить слепок сознания воина. Правда невозможно сделать из такого идола мага или полностью самостоятельную и адекватную личность, но это, по-моему, даже к лучшему. Прекрасная замена запрещенным големам!
— А почему тогда ни я, ни Гринготтс, никогда не слышали о вашем изобретении?— пораженно выдохнул гоблин, видя просто невероятные перспективы в этих "Трансфигурациях Жизни".
— Ой,— махнула рукой профессор,— Мне как-то не до этого! А так ко мне и не приходили для решения вопроса о патенте...
Глаза гоблина засияли — похоже вопрос о первом деле ЭСАМА уже решен. Разве может рачительный гоблин пройти мимо такого лакомого кусочка? В мире магов уже давно стоял вопрос о руках для тяжелой работы, на которую были не способны домовые эльфы, а делать или покупать големов было запрещено еще полсотни лет назад. А изобретенные профессором МакГонагалл статуи вполне способны заполнить этот сегмент рынка. Зеленоглазый, удовлетворенно вздохнул, уже начиная прикидывать сколько придется вложить средств на первое время, и сколько чистой прибыли останется в казне их объединения. И на сколько процентов может смело претендовать именно он. И сколько акций пообещать профессору. И как...
А Терри, вернувшись к практике, записал несколько ключевых слов, по которым завтрашним вечером он восстановит свою речь. Трансфигурация Живого, статуи, слепки разумов, шахматы.
Дело, задуманное гоблином, хоть и продолжает источать аромат неприятностей, вырисовывается все четче и четче.
* * *
Библиотека Хогвартса
* * *
