— Они все равно уязвимы для осады, видимо катапульта какая-то часть плана по введению в заблуждение врага. Разницы нет, все равно пока некому нападать на них.

Основание вознесшихся к небу трех скал окаймляла скальная дуга, в котором прятался основной комплекс Хируко, с самыми важными лабораториями и наработками по передаче и поглощению чакры, и всего, что с этим было связано. Где-то там же располагались неудачные образцы белых Зецу, получившиеся слишком бракованными, но которые Хируко не позволил уничтожить, заявив, что еще пригодятся в будущих экспериментах.

Собственно, именно к Хируко и направлялся Пэйн, имея целью, не только проверить новый передатчик чакры, но и обсудить перспективы экспериментальной переделки шиноби, поглощения врагов, и прочих возможных козырей в текущей войне. Курс на внешнюю покорность пока что себя оправдывал, Цучикаге охотно помог со сбором разбойников, бандитов и нукенинов, оплатил будущие миссии и даже выделил немного чакрометалла, помимо поставок продовольствия.

В долинах, зажатых горами, по соседству с Хируко и шиноби Неба, сейчас располагались основные силы будущей армии Акацуки. Несмотря на самоснабжение и охоту, еды все равно не хватало, и поставки продовольствия от Цучикаге были как нельзя кстати.

Все равно надолго это не затянется, и большая часть армии вскоре познает боль смерти, думал Пэйн. Дело в том, что Пэйну нужны были только лучшие из лучших, к тому же способные следовать приказам и плану, подчиняться и бить врага. Попросту говоря, Пэйн делал ставку на качество, а не количество, что было совершенно неудивительно. Верхушка Акацуки, отряд S-ранговых шиноби был ярким примером того, какой Пэйн хотел бы видеть идеальную армию.

Поэтому нукенины, бандиты, головорезы, беглецы и просто ищущие приключений недогенины, монстры Орочимару, а также просто наемники, заполонившие несколько горных долин, в глазах Пэйна были всего лишь живыми мертвецами. Девять из десяти умрут, из оставшихся Сасори и Итачи выкуют армию, еще сократив численность, но улучшив качество.

Соответственно, особого смысла заботиться о тех, кто скоро умрет, Пэйн не видел, и лишь поддерживал минимальный уровень, чтобы раньше времени не разбежались и не взбунтовались. Также Пэйн не видел особого смысла в обучении, обычных крестьян и так убьют, против шиноби этому сброду не выстоять, сколько ни тренируйся, тем более что так и так удар по стране Огня должен разжечь хаос и посеять панику среди населения, а не сокрушить военную силу Листа.

Но Сасори, педант, аккуратист, зануда и буквоед, разумеется, сделал все по-своему.

Ему было поручено создать и натренировать армию, так он и сделал, пусть еще не получив идеального результата, но уверенно продвигаясь к таковому. Пэйн видел, что идут занятия, куклы Сасори наблюдают и показывают, и сам Сасори в теле основной куклы наблюдает с холма. Полосы препятствий, перестроения, работа с оружием, метание сюрикенов, все было поставлено на серьезную основу. В соседней долине Итачи занимался с нукенинами, а еще дальше Хидан размахивал косой, показывая мастер-класс измененным Орочимару. Те ярились, вздувались под воздействием печатей, но против бессмертного Хидана все равно проигрывали.

— Неплохо, — оценил Пэйн и приказал. — Вниз, проверим передатчик внутри скал Хируко. Если Яхико отключится, вынеси его наружу и выведи туда же Хируко.

— Как скажешь, — отозвалась Конан.

Но передатчик исправно работал, и вскоре Пэйн уже стоял перед Хируко в лаборатории последнего. Внешне они чем-то были похожи, широкие плащи, скрывающие тело, бесстрастные глаза, движения, спокойное поведение, как будто Хируко тоже был куклой, оживленной марионеткой. Конечно, это было не так, но в то же время неуязвимость Хируко была весьма высока, как будто тело его и вправду было искусственным. Не настолько высока, как у Хидана, но все же одной чакрой такого было не добиться.

Иногда Пэйну даже становилось любопытно, сможет ли Хируко пережить Чибаку Тенсей (пр. техника Пейна, создающая шар, который притягивает к себе все вокруг). Но сейчас он спросил о другом, а именно: о поглощении кеккей-генкай и выращивании белых Зецу с использованием чакры обычных шиноби.

— Есть, есть подвижки, — глухо, из за высокого воротника, закрывающего пол-лица, говорил Хируко. — К сожалению, истинное поглощение кеккей-генкай требует массы подготовки, заранее подготовленных шиноби, совпадения ряда условий, не говоря уже о том, чтобы передать улучшенный геном потом кому-то другому. Но, возможно, я смогу создать облегченный ритуал поглощения — передачи, не требующий таких сложных условий. Двое шиноби, один передает, другой поглощает, и много-много чакры для обеспечения процесса.

— Еще было бы неплохо не тащить врагов сюда, а поглощать их способности прямо там, на поле боя, передавая сюда, — сказал Пэйн.

— Увы, Пэйн-сама, — вздохнул Хируко, — улучшенный геном не чакра, просто так не передать. Даже для того, чтобы разработать — без гарантий на успех, заметьте! — упрощенный ритуал передачи, мне потребуется не менее двух сотен шиноби с кеккей-генкай, причем желательно разными геномами, желательно живыми и неповрежденными. Потребуется масса опытов, записей, повторов, и скорее всего, будет передаваться лишь часть способностей, даруемых геномом.

— Но ты сможешь сделать наших шиноби сильнее после этого? — спросил Пэйн.

— Да, конечно, — пожал плечами Хируко, разводя свисающими до земли рукавами балахона, — любой станет сильнее, если ему добавить кеккей-генкай, даже если добавить лишь часть.

— Конан, — повернул голову Пэйн. — Запиши, потому подумаем, кому поручить похищение, благо вокруг война.

— Похитителям пригодятся мои новые летательные крылья, хотя вернее было бы назвать их модифицированными крыльями работы шиноби Неба, — заметил Хируко. — Они лучше преобразуют чакру в техники Ветра, меньше потери при преобразовании. Добавлен небольшой накопитель чакры, который можно подзаряжать на ходу и который позволит приземлиться, даже если шиноби потерял чакру и или переутомился. Можно взлетать откуда угодно без разгона и приземляться где угодно, устойчивы к воде, огню, ударам, даже слабым техникам.

— Это хорошо, — заметил Пэйн. — Нам потребуется много таких крыльев! Вооружим ими всю армию!

— Нет, столько я создать не смогу, — испугался Хируко. — Вон их сколько снаружи.

— Ничего, столько и не потребуется, — успокоил его Пэйн, — большая часть из них скоро умрет.

— А, это упрощает задачу, — кивнул Хируко. — Производство крыльев будет увеличено. Также я нашел решение проблемы с белыми Зецу, благодаря новому передатчику чакры. Видите, отлично же работает?

— Вижу и благодарен, Хируко-сан. Твоя работа будет вознаграждена по заслугам. Когда мы нанесем удар по Деревням, все интересующие тебя шиноби будут доставлены к тебе для поглощения.

— До ритуала и правильного расположения звезд еще масса времени, но я благодарен вам, Пэйн-сама, — Хируко прикрыл лицо свисающим рукавом. — Такие возможности, такие эксперименты, которых я сам никогда не смог бы осуществить!

— Зецу, — напомнил Пэйн.

— Да, Зецу, — кивнул Хируко. — Из клеток, предоставленных в мое распоряжение, удавалось вырастить нечто условно живое, по большей части деревянное, но именно что условно. Ходить, говорить, что-то делать эти уродцы были не способны. Чакры при этом уходило очень много, хорошо хоть источников предоставили тоже немало. Но все же, генины, как и предполагалось, помирали десятками, от забора чакры, пока в один день дело не дошло до парочки измененных Орочимару. Пытаясь вырваться и призывая свои печати, они не только отдали массу чакры, но и белые Зецу внезапно резко выросли и даже смогли пошевелиться. Путем экспериментов было установлено, что все дело в проклятой печати и той чакре, что она выдает.

Хируко взмахнул рукой, указывая направление.

— Следуйте за мной, — бесстрастно заявил он, и пошел по коридору.

Пэйн и Конан, переглянувшись, последовали за ним.

На ходу Хируко продолжал давать пояснения, не оборачиваясь и не повышая голоса, из-за чего не все слова можно было разобрать. Пэйн не переспрашивал, просто молча следовал за Хируко, поглядывая на сплошные каменные стены коридора. Окон не было, украшений тоже, кроме редких факелов, даже сами стены, казалось, были прорублены наспех, торопливо, лишь бы сделать.

Также Пэйн ощущал, что коридор ведет вглубь скалы, под малым углом.

Из уловленных обрывков, следовало, что чакра проклятой печати Орочимару тоже не давала нужного результата, но Хируко все же сумел чего-то добиться. Пэйн, в сущности, слабо представлял, как происходит процесс выращивания. Да что там, даже о возможности выращивания белых Зецу он узнал лишь недавно, когда черно-белый Зецу, прародитель, так сказать, предложил, для увеличения силы Акацуки и возможностей шпионажа прибегнуть к такому способу.

Средних размеров круглый зал, по периметру которого на каменных стенах висели шиноби, с закрепленными непонятными устройствами. По центру — десяток ванн, выстроенных кругом, по центру которого стоял приемник-передатчик чакры, недавно присланный на основную базу Акацуки. На самих ваннах тоже были установлены устройства, в двух емкостях виднелись почти оформившиеся тела белых Зецу.

— Для ударного роста нужна ударная накачка чакрой, — объяснил Хируко, останавливаясь возле ванн, — и это возможно, но убьет доноров чакры. Каждые двое измененных Орочимару могут мгновенно породить белого Зецу, грубо говоря, но при этом сами умрут. Тогда как при замедлении процесса роста в десять раз, они исправно выдают и успевают восстанавливать чакру.

По периметру зала висели четверо монстров Орочимару и еще восемь обычных шиноби.

— Как я уже сказал, в процессе роста белым Зецу не хватало чакры из Гедо Мазо, передатчик-приемник новейшего образца решил эту проблему. Помимо чакры из Гедо Мазо, добавляется чакра из печатей Орочимару, в пропорции 1 к 4, и еще чакра обычных шиноби, в пропорции 3 к 1 к чакре печатей Орочимару. Данная смесь не мешает белым Зецу расти и развиваться, и позволяет экономить чакру Гедо Мазо. При нынешних темпах расхода статуя успевает восстанавливаться, равно как и измененные Орочимару. Постоянное применение печатей портит их тела, но все же месяц — полтора эта четверка продержится по моим расчетам. Обычных шиноби приходится менять чаще, генинов так чуть ли не каждый день.

— И сколько при этом вырастает белых Зецу?

— Пятьдесят в сутки, процесс идет непрерывно, но только третий день, так что возможны сбои в работе передатчика, в работе местных передатчиков чакры, от шиноби к емкостям. Производственные накладки, при массовом производстве такое сплошь и рядом, — спокойно ответил Хируко.

— Есть возможность этого избежать? — уточнил Пэйн.

Помимо ускорения роста и увеличения численности выращиваемых, он также думал о том, что такими темпами нукенинов не хватит. Сейчас сюда отправляли буйных, не желающих подчиняться, не справившихся, провинившихся, в общем, отбракованных. Но они рано или поздно, скорее рано, закончатся, все притихнут и будут подчиняться, и стоит ли ради белых Зецу уничтожать своих же?

Значит надо похищать вражеских шиноби, везти сюда, и это не говоря о запросе на две сотни шиноби с кеккей-генкай. Трудновато будет соблюсти секретность, не привлечь лишнего внимания Деревень, думал Пэйн, глядя на Хируко. Не говоря уже о том, что генинов в таком случае потребуется завозить десятками, и все это хлопотно и ставит под угрозу план.

— Если снизить темпы роста, шиноби будут выживать?

— Они будут умирать реже, — переформулировал Хируко. — Я так понял, что первые Зецу выращивались непосредственно из Гедо Мазо, и это был бы наилучший вариант. Ударный рост можно было бы обеспечить большим количеством чакры. При условии наличия в Гедо Мазо хотя бы двух биджу, можно было бы выращивать по тысяче Зецу в день без ущерба для статуи.

— Сейчас у нас нет возможности запечатать биджу в Гедо Мазо, — отозвался Пэйн, глядя в упор на Хируко. — Ни одного. После того, как мы победим — будет, но чтобы победить, нам нужны все возможности, в том числе и белые Зецу.

— Я посмотрю, что можно сделать, но не ждите чудес, — проворчал Хируко.

— Ничего, пятьдесят Зецу уже хорошо, — сказал Пэйн. — Идем, Конан, нужно поговорить с Сасори.

Когда они шли обратно, Конан спросила.

— Стоят ли жизни нукенинов выращивания этих белых Зецу?

— Черно-белый уверял, что стоят, — ответил Пэйн, — но не пояснил, почему, сказал, что даст ответ потом, когда вырастет первая сотня. Что ж, после Сасори спрошу у него и тогда решу, что выгоднее для армии: белые Зецу или нукенины.

Пэйн замолчал, и Конан не стала развивать разговор, тоже молча, шла следом. За двадцать с лишним лет жизни бок о бок, она привыкла, что Нагато, и уж тем более, его куклы-Пути чаще всего молчат.

Глава 25

1 мая 79 года. Кири, страны Воды.

Пятая Мизукаге, Теруми Мэй, с усмешкой наблюдала с вершины скалы за прогуливающейся по побережью острова парой.

— Все же это была плохая затея, — проворчал Ао. — Возмутится Коноха после войны, что им говорить будем?

— Что любящее сердце наследницы клана не устояло перед обаянием джинчурики Тумана, — томно вздохнула Мэй, вздымая грудь. — И раз до сих пор не возмутились, то, наверное, и потом ничего не скажут.

— И все же, наследница клана Тсучигумо

— Ао, — перебила его Мизукаге, — ты же и сам знаешь, что Коноху интересовало только киндзюцу клана! Хотару сама сказала, что дедушка ее хранит технику, так что у Листа нет повода возмущаться. А ворчишь ты из — за своей излишней подозрительности.

— Моя задача беречь Деревню, — нахмурился Ао, — а наследница клана все равно наследница клана. Могла где-то что-то слышать, видеть, и потом, в гневе или расстройстве, воспроизведет технику прямо посреди Киригакуре!

— Поэтому Утаката с ней особо нежен и ласков, — хихикнула Мэй, закрывая рот ладонью.

Она как наяву припомнила выражение лица Утакаты три месяца назад, когда он и отправленные за ним шиноби Тумана высадились неподалеку от Киригакуре. Мэй тоже сочла не лишним присутствовать, из политических соображений, все-таки не каждый день в разоренный Туман возвращаются джинчурики. И поэтому она отлично видела, как вытянулось лицо Утакаты, когда вслед за ним по трапу сбежала Хотару, размахивая волосами и, что там скрывать, демонстрируя отсутствие лифчика под блузкой. При росте Хотару, едва достававшей Утакате до плеча, грудь смотрелась еще мощнее, больше, выигрышнее, и Мэй, даже не зная, кто эта девушка, все равно ощутила симпатию к соратнице по несчастью. Многие шиноби любят выдающиеся формы, но мало кто любит жениться на обладательнице таких форм, больше предпочитают разовые контакты.