Цветы на могилу императора

Джованни ди Феруччи ввинтил свой эсминец в отчаянный поворот. Для сбития пристрелки противника могут применяться различные маневры. Одним из которых является поворот координат, позволяющий в кратчайший срок изменить расстояние до противника без изменения генерального курса. Кроме того, пристрелку можно сбить незакономерным изменением скорости хода. Нужно ставить при этом всевозможные помехи.

И вдруг Джлванни с удивлением обнаружил, что по нему никто не стреляет.

Джованни прекрасно знал, что математика войны сурова. Если командование решит, что можно разменять его эсминец на линкор — оно это сделает. И собирался решительно бороться за свою жизнь и жизнь экипажа. Но... гигантские башни главного калибра не успевали повернутся, чтобы захватить юркую, слишком близко выскочившую цель! Их выстрелы прошли далеко мимо. Теперь им требовалось время на перезарядку. Орудий среднего калибра, смертельных для эсминца, у противника не было! Противоракеты не были выпущены заранее, крейсеров и истребителей прикрытия вообще не наблюдалось! Ну просто праздник какой-то! Джованни усмехнулся, зашел на вторую цель и положил последние три торпеды веером, поперек ее курса. Прямиком в борт. Затем он отлетел на безопасное расстояние, 'уйдя в тень' и приготовился наслаждаться заслуженным фейерверком.

'Чжэньюань' содрогнулся, когда все три торпеды вошли в его корпус. Внутри звездолета царил настоящий ад. Но огромный 'мегалодон' все же выдержал. А вот второй линкор, уже поврежденный Стивом 'Динъюань', сопротивляться жару пламени больше не мог. Взрывы выбили те перегородки отсеков и казематов, что еще оставались целыми. Огненный вал моментально сожрал внутренности корабля. На мгновения корпус линкора словно стал прозрачным. И навсегда исчез в ослепительном взрыве.

Адмирал Чжу Шоужэнь, выплевывая кровь, вывалился из своего ложемента. Голографические экраны и клавиатуры исчезли. Из-под пультов били искры замыканий. Система рециркуляции воздуха работала со сбоями, не вытягивая едкий, удушливый дым. Адмирал уставился остекленевшими глазами на соседний бронесаркофаг. На месте капитана линкора восседал обгоревший, воняющий паленым человеческим мясом, обуглившийся скелет.

ИскИн, спрятанный внутри броневого кокона, был цел — боевой имплант адмирала сыпал данными о многочисленных повреждениях. Реактор работоспособен, идет выборочная подача энергии на боевые системы, маршевый и маневровые двигатели. Две башни ГК полностью функциональны. Приоритет ремонтным командам назначен.

— Мой господин! Крейсера противника ложатся на курс атаки, — доложил командно — дальномерный пост. — От них принят универсальный сигнал: 'предлагаю спустить шлюпки'.

— К бою! — взревел Чжу Шоужэнь.

— Простите, — раздался испуганный голос. — Мы не ваши подчиненные. И имеем дипломатическую неприкосновенность! Требуем выделить нам спасательный катер! Немедленно!

Ну да, наблюдатели с Независимых Вайтрана, Нового Таллина и Асакура. Адмирал совсем забыл про них. Пусть бегут, позорные крысы! Им не место в славном бою!

— Посадить варваров мой катер! Пусть отчаливают! Остальные катера взорвать! ЭТО ПРИКАЗ! Немедленно пошлите вестового в мою каюту! Пусть принесет со стены мой славный меч! Мы принимаем бой!

Оставшиеся в живых офицеры, находившиеся в боевой рубке, с ужасом наблюдали, как их адмирал, выпучив безумные глаза, сыпет проклятиями, поет гимны и бессвязно цитирует бессмертные мудрости Сунь Цзы.

Орудия 'Чжэньюаня' так и не успели выстрелить. 'Экзорцист' и 'Инквизитор', тем временем, выйдя на оптимальную дистанцию, открыли убийственно точный огонь по линкору. Всего трех залпов хватило на то, что бы от некогда грозного космического исполина остался лишь мелкий мусор.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРИ.

Стив шел по коридору в сопровождении четырех космодесантников. Для почетного караула они были неправильно экипированы: боевые комплексы — комбинезоны, тактические шлемы, плюс штурмовые лучеметы на сгибах локтей. Положенной по уставу парадной формы и белых перчаток не наблюдалось.

Собранный по крупицам по ближайшим звездным системам космофлот, в составе одного линкора, ударного авианосца, трех тяжелых крейсеров и пяти легких, с боевым охранением из семи фрегатов, прибыл в систему Тау Копьеносца. Сформировать полноценные, обученные экипажи и отыскать боеспособные резервы, как и рассчитывали в штабе азиатов, в нынешней обстановке оказалось нелегко.

Впрочем, новости из Империи были самые утешительные — генералиссимус Салтыков железной рукой навел полный порядок. Чему, видимо, немало способствовали проведенные корпусом 'Азраил' чистки и убеждения. Стив получил вызов на флагман. Процедура для флота стандартная, но Стиву не нравилось, как корабли ВКФ заняли позиции — они взяли под контроль избитые в бою корабли драконов.

Возле адмиральской каюты стоял еще один караул. Вперед шагнул молодой десантник с капитанскими погонами:

— Сэр, сдайте личное оружие.

Стив остановился в полном недоумении. Десантники и спереди, и позади него заметно напряглись. Похоже, его попросту провоцировали. Стив равнодушно пожал плечами, и вытащил из парадной кобуры аяольский пистолет. Офицер проверил Стива полевым сканером и распахнул дверь каюты.

Контр-адмирал Джеймс Кондрингтон выглядел, словно сошел с картинки светского журнала. Типичный аристократ новой, послевоенной формации. Слишком он молод и фотогеничен для кадрового вояки. Видимо, все старые, матерые ветераны были нужны Салтыкову в другом месте. Удерживать Империю от внутреннего развала, или на границах, куда Независимые наверняка стягивали сейчас свои армады для удара. Странно, Стиву казалось, что здешнее направление как раз должен возглавить решительный и преданный делу Империи человек...

А вот неприязненный взгляд Кондрингтона Стиву сразу не понравился. Стив не мог знать, что адмиралу перед вылетом пришлось освободить один из ангаров своего флагмана от истребителей, и разместить там постоянно действующий пресс-центр. По мнению новообразованного 'Комитета имперской политической войны и пропаганды', освобождение Тау Копьеносца должно было иметь крупнейшее психологическое значение как для граждан Империи, так и для потенциальных агрессоров.

На борт засунули максимально возможное количество журналистов и репортеров. Адмирал выучил несколько энергичных и возвышенных речей и всю дорогу до места прибытия старательно тренировался перед зеркалом. Специалисты по энергичным и возвышенным речам были заблаговременно включены в пассажирский состав.

Вот только, к великому сожалению адмирала Кондрингтона, освещать тяжелого, но героического возврата Тау Копьеносца у журналистов не получилось. Все было возвращено без них. В космосе дрейфовали обломки некогда могучей вражеской эскадры. Опытные специалисты Комитета при масс-медиа, безусловно, смонтируют документальную хронику с театра боевых действий на компьютере, в правильном пропагандистском ключе. Но теперь, похоже, — без Кодрингтона. И то, что имперский флот без драконов умылся бы большой кровью, штурмуя успевшие подготовится к обороне позиции, и не факт, что у него хватило бы сил на победу, любви адмирала Джеймса Кондрингтона к Стиву все равно не прибавляло. Два линейных крейсера и один эсминец драконов сделали невозможное. Это было... страшно.

Рядом с адмиралом сидел еще один офицер с погонами армейского полковника. Но с непонятными, малинового цвета просветами и кантами на мундире. Бесцветное, без особых примет лицо, и неприятный, колючий взгляд. В руках — резной мундштук с сигаретой.

— Сэр, — вытянулся перед молодым адмиралом Стив, — боевая задача выполнена. Система зачищена. Силы моей эскадры проходят необходимый ремонт и пополняют боезапас. К захвату системы Чжунхуа будем готовы.

— Какой еще захват? — удивился Кондрингтон. Встать и отдать честь в ответ он не удосужился, лишь лениво махнул рукой на салют Стива.

— Империя должна уверенно показать, что не потерпит нападения на свои суверенные территории. Заставить врагов БОЯТСЯ.— Стив из всех сил пытался не вспылить. Не дождавшись приглашения, он уселся на стул. — Сил моей эскадры недостаточно для штурма целой звездной системы. Но правительство Чжунхуа должно ЛИЧНО ответить за военные преступления, совершенные на территории Империи. Не почувствуют сейчас нашей силы — все зря. Из другого угла вылезут.

— У меня приказ Ставки — действовать, строго исходя из текущей обстановки. Я подумал, и принял решение — не тратить ресурсы вверенного мне, и так ослабленного флота на штурм укрепленных позиций противника, — надменно отрезал контр-адмирал. — Астрономическое положение Чжунхуа позволяет простой блокадой постепенно скатить их в дикарское состояние. Без всякого вооруженного геноцида. И излишних потерь среди вверенных мне сил. Уйдем на другое направление. А вот к вам, ГОСПОДИЕ НАЕМНИК, у компетентных органов имеется ряд вопросов.

С места встал офицер с малиновым кантами на обшлагах и воротничке мундира.

— Полковник особого отдела госбезопасности Смирнов, Всеимперская Чрезвычайная Комиссия. Сдается мне, господин капер, что вы весьма превысили свои полномочия, — прохаживаясь по каюте, начал он. — На освобожденных от оккупантов планетах, к примеру, практически нет пленных. Для справедливого суда, который бы увидела вся Империя. Особенно, среди высшего командного состава противника. Да и рядовой состав вырезан под чистую, дивизиями, сотнями тысяч, в нарушение всех галактических конвенций о военнопленных. Почему не было принятия капитуляции? Богом себя почувствовал? Ангелом мести? Любишь кровью умываться?

Стив прекрасно понимал, что никаких заседаний военных трибуналов после освобождения устроить у него не получится. Там, где было возможно избежать жертв среди гражданского населения — противника тщательно утюжили с орбиты и воздуха. Когда десантные транспорты начали высадку пехоты, на помощь тут же поднялись местные жители. Те страдания, которые им пришлось пережить, выплеснулись вспышкой всенародной ярости. Азиаты, понимавшие, что бежать некуда, а на помилование после содеянного рассчитывать смысла не имеет, когда кончался боезапас, шли драться с саперными лопатками, штыками и врукопашную. Командующие возглавляли атаки, чтобы умереть с мечом в руке, штабники подрывали себя гранатами, стрелялись, вспарывали себе животы. Естественно, пленных почти не было, а тех единичных офицеров, кого удалось взять живьем, фольксгренадеры оперативно вешали на ближайшей площади. Помешать этому процессу Стив не мог физически — чтобы отбивать пленных, в местных пришлось бы стрелять. А оно надо? Слишком многого натерпелись люди за короткое, но зверское время планетарного геноцида. Справедливость восторжествовала и без трибуналов.

— Молчите? — продолжил полковник. — Что ж, в таком случае мне придется задержать вас для служебного разбирательства.

Стив начал подниматься на ноги, когда откуда-то сзади ударил спрятанный станнер. Что -то очень мощное. Пол поднялся и ударил его по лицу. Начищенные до зайчиков ботинки подошли и встали рядом. На палубу упала горстка сигаретного пепла. Сознание померкло.

Стива пришел в себя полураздетым и привязанным к стулу. Похоже — в корабельном карцере. Яркий свет слепил глаза. Дернулся, проверяя — руки приковывали к подлокотникам мощные зажимы. Перешел в боевой режим. Удалось это лишь частично — ему явно вкололи какую-то блокирующую возможности дракона химию. Оковы вновь выдержали. Он скосил глаза: на массивных зажимах стояли клейма с изображением Карающего Огня. Похоже, новая охранка успешно перенимала опыт Ордена по борьбе с Чужими.

— Ветер, ответь! — попытался вызвать борт 'Инквизитора' Стив. Полная тишина была ему ответом.

Открылся люк, послышались шаги. Свет слепил, смутно угадывались лишь силуэты. Похоже, вошли двое. Обостренное чутье боевого режима позволило Стиву приготовится, первый удар не оказался неожиданностью. Били его молча, пыхтя, ничего не говоря или спрашивая. Когда Стив отключался, приводили в себя. Наконец, его оставили сидеть без сознания, облитого собственной кровью, мочой и рвотой.

Утро началось с ушата ледяной воды. Потом Стива еще раз избили, выбив два зуба. Ему вновь сделали инъекцию какого-то блокирующего препарата. Затем его очень грамотно скрутили, заломив руки выше головы, и вывели на заплетающихся босых ногах в коридор. Вели его не долго.

В трюме, напротив рифленых контейнеров, была построена под ружьем расстрельная команда, на этот раз — в парадной форме. Возглавлял ее тот самый капитан, что попросил Стива сдать оружие. Рядом покуривал полковник от безопасности, и надменно уставился поверх голов контр-адмирал Кондрингтон. Поодаль стоял медик. Стива провели и поставили к стенке.

— Стивен Майкрофт, гражданин несуществующей ныне Конфедерации Драконис, Чужой. По приговору военно-полевого суда, за геноцид против представителей человеческой расы вы приговариваетесь к высшей мере социальной защиты — расстрелу. — Объявил холодным голосом полковник. — Последнее слово говорить будите?

Стив молчал.

— Давай, парень, облегчи душу. Выскажи, как ты нас, людишек, ненавидишь. Как презираешь с высоты сотен прожитых лет, как, наделенный супер — возможностями чудесной, правда, Чужой машины, ты смеешься над нашей слабостью. Сейчас можно. Два раза не расстреливают! — усмехнулся холодными глазами особист, выпуская в лицо Стиву струйку сигаретного дыма. — И товарищей твоих мы разоружили. Все. Нет больше драконов.

— Не о чем нам с тобой разговаривать, — ответил Стив. Ему пока удавалось говорить спокойно. Но бросить палачам в лицо что-то мудрое, циничное и красивое не получалось — предательский предсмертный холодок расползался по телу. Еще обида, боль — ЗАКОНЧИТЬ ЖИЗНЬ ВОТ ТАК? У СТЕНКИ? Расстрелянным своими?

— Был всю жизнь человеком, человеком и помру. Что бы вы там не сочиняли — человечеству не изменял. Мои честь и совесть со мной. Перекрестился бы, да руки связанны. А силы нашей боитесь — так прямо и скажите. Чего комедию ломать?

— Да брось, парень, — продолжал выступать особист. — Ты ведь к людям прибежал, только когда тебя самого дома лишили. Негде вам, суперменам, жить стало. Ты за драконов своих мстил, когда Императора свергал и Орден разорял. Потом подругу твою застрелили. И вот пожалуйста — опять все вокруг кровью залил. Потерялись в твоих действиях общечеловеческие интересы. Какой ты нам друг— то? А сила твоя — вот она, в кулаке у меня.

— Не подругу мою застрелили, а твою Императрицу. Собачится с тобой здесь еще! Приговорили — не тяните. Стреляйте. Бог рассудит, правильно ли я для Земли старался. Его не обманешь, перед ним и отвечу. — Стив сделал глубокий вздох. — Стреляйте уже.

Особист пожал плечами, бросил окурок на палубу, раздавил его каблуком. Адмирал сморщился от такой бесцеремонности, но стерпел, кивнув капитану — космопехотинцу. Тот поднял руку:

-Готовься! Целься! Пли!

Залп семи импульсников полыхнул Стиву в лицо.

ЭПИЛОГ.

Могилы всех двух императоров и одной императрицы молодой Империи Земли находились на Новом Новгороде, в усыпальнице собора во имя Святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла. Собор же был воздвигнут в стенах обители Чудесного Спасения, на острове Кедровый.