Ландскнехт. Часть шестая

— Вот — говорю — Теперь — порядок!

— А вот это хорошо, это правильно! — отвечает. Ну, два придурка на военной базе, как есть...

На полочке столика с контрольным аппаратом заприметил еще одну коробку. Открыл — еще один диск. Еще что ли копия? Не долго думая, поставил на контрольный аппарат, и включил

— ... Согласно инструкции... При получении новой звуковоспроизводящей аппаратуры для оснащения базы... 'Срезаный цветок'... Мною, младшим техником ...Ивером Вартусом... Производится проверка... Звучания и тонов... Исполняется народная песня, поет госп... Кхм! Эээ... Исполняется народная песня!

После непродолжительного шипения раздался аккорд — похоже, гитарный. После чего молодой женский голос весело запел:

— Молоденький матросик

Забрел на дикий пляж.

Поверил, что способен

На дерзкий абордаж! (Кобеляж! — поправляет кто-то басом, но на него тут же шикнули)

Он паруса спускает,

Готовя к бою ствол...

Он, дурачок, не знает,

Пока — к кому пришел...

...Мы были очень рады...

И выебли толпой,

Уполз от нас под вечер

Матросик чуть живой!

... и радостный ржач в несколько молодых глоток, резко обрывающийся...

— ...Уровни шума минимальные... Звук чистый... Полосы всех тонов в норме... Проверка окончена.

* * *

Спереть звукоаппарат, даже контрольный, возможным представляется не очень-то. Здоровенный стол прикрученный к полу, сам аппарат тяжеленный. Жаль, но придется оставить. Последующий досмотр принес полезные плоды в виде пухлой стопки бумаг. Ирма, похоже, всерьез писала научную работу по атомной энергетике. Что там внутри — некогда разбирать, но, по всему что о ней уже известно — подходила к любому делу обстоятельно. Значит — ценность имеет. Ну и напоследок госпожа энергетик нам подогнала знатный подарок — в большом стальном шкафу нашлось пять здоровенных стеклянных фляг в оплетке. Литров по двадцать, никак не меньше. Ректификат. Даже если технический — нам не пить, нам в мотор заливать. Теперь вопроса насчет дойти до Брегена не стояло вовсе. Ром, карасин, соляра, спирт — ничо, паровику наплевать что, лишь бы горело. А горит спирт отлично.

...— Это ты хорошо придумал, Костыльтин! С этим приваром ром вполне можно пить. Ваше здоровье, господин алко-адмирал Кронг! — говорю я, тостуя. Это мы, ясное дело, обедаем. Костыль из всяких приправ для грога, сахара и прочего, замутил в смеси с ромом довольно пристойную на вкус жыжу. — Кхээээ... Не, ну даж и ничего... А рыбка вообще отлично вышла!

— Вот и кушай, солдатик. Что мы дальше-то будем делать сегодня? — Костыль тоже засадил полстакана, аж порозовел, и вроде как попустило его, а то заметно нагребало от увиденного — Надо ж что-то как-то думать...

— Хули думать, тащить надо... Налей еще на два пальца... Сейчас вот... Покушаем — и пойдем еще раз внимательно каюты шмонать, да чемодан госпожи хозяйки .. Ваше зд... ээээ упокой, госпожа Ирма... И тебе, Серж, тоже... Лежи-лежи, не вставай...

— Вот же ты, сраный богохульник и кощун! — осклабился Костыль — Ничего святого! Как только земля таких как... мы носит! Ну, ладно, пошмонаем чумадан, а дальше чего?

— Дальше, пожалуй, пора нам собираться. Начнем стаскивать все на причал, там сложим, придумаем, как паковать, чтоб водой не испортить. И, назавтре, — поставим лодку опять к входу, и начнем таскать. Загрузим все, топливо зальем и... На Бреген!

— Толково. Ну, вздрогнули!

...

Надо сказать, мы опять преизряднейше накидались. Нервно-паралитические свойства этой древней гадости были великолепнейшие. А пилась она теперь относительно легко. Ну и в общем обстановка способствовала чрезмерному употреблению. В общем, на шмон пошли сильно навеселе.

В адмиральском каюте, не долго думая, прибрали весь комплект парадной формы. Там еще обнаружился и незамеченный давеча кортик — как и положено форменному оружию — тупой, как либерал-антисоветчик, и с красивой рукоятью в золоте, с каким-то орденским значком — наградной.

— Забирай, хабар-адмирал Кронг, это все теперь твое!

— А думаешь, можно?

— Думаю, предок твой тока рад был бы. Ну и вообще — не бросать же? И китель вона его с шапкой ваенной прибери, или вовсе на себя накинь...

— Да как-то...

— Боишься, чо ли? Нацепляй, все равно никто не предъявит!

— А, в самом деле! — Костыль накинул китель и нахлобучил фураньку — Ну, как?

— Ну... похож.. немного.

— А так? — говорит он, глядя на фото,на стене. И вдруг морда у Костыля словно сама собой задвигалась, играя мышцами, как вроде и неможно человеку. И спустя пять секунд этого жутковатого зрелища — морда его застывает в очень похожем на фотографию покойного адмирала виде.

— Ептвою... — только и выдыхаю я — оказывается, я уже успел за ножик схватиться, машинально — Сука, мудак ты старый, предупреждать надо же! Как это ты так, а?

— Ум.. Умм-мец... нат-то — Не разжимая почти рта отвечает Костыль, сохраняя гримасу. Постепенно его лицо оживает все больше, и голос хоть и остается придушенным, но вполне стал 'человечьим' — Уччили мм-еня... Кокгдатто... Инокгда и приккотдилось... Нетдолго если...

— Ахренеть... — только и получается сказать. Так вот если не присматриваться, то вылитый адмирал с фото, и вполне говорящий.

— Ну, не все ж тебе меня удивлять — говорит, выдыхая, Костыль, вернув обычный облик — Голос, правда, не умею подделать, это сложнее мне. А есть такие, что наоборот голос ловко умеют. А единицы в мире могут и личину, и голос, и даже походку. Один такой меня когда-то и учил... Ну да — то дело прошлое. Дальше идем, что ли?

Дальше особо ничего повторно не нашлось. Награды и кортики врагов народа Ирма упаковала заранее, шмот их нас заинтересовал мало. Конечно, ткань недешевая, и сохрану хорошего, может, и приберем... Всякие нессесеры и бритвенные наборы конечно забрали. Это — дорого. Фото адмирала Кронга Костыль бережно прибрал, а вот фото этих — нахер. Ежели и сохранять в истории — то пусть имена остаются, а большего и не стоит. Ну, что ж, пора вернуться в каюту Ирмы. Форму ея брать точно не будем, но кортик отыскали и прибрали. Попроще адмиральских, но — сойдет. Раритет, по всему как ни крути. Чумадан утащили на разбор в кают-кампанию. Прибрали и невеликий набор женских драгоценностей — впрочем, вполне изысканные и явно старинные, фамильные. Ничо, хоть какая-то память о барышне в этом мире останется. Хотя на память-то много всего... Есть у меня задумка: и фото ея, и записи все — сдать в музей на Брегене. Арно — это не тот человек, чтоб начал трепать попусту — но и применение бумагам найдет. Я еще ейную пилотку форменную прихватил, нахально на башку напялив. А то вона адмирал в шапке, а я с босой башкой чего?

— Ну-с, а что у вас, робяты, в рюкзаках? Так... Иттить-колотить, это тут цельная фотораболатория! Увеличитель, реактивы! Барышня всерьез увлекалась. Фатапарат в комплекте, и кинокамера, гля, дед!

— Это вот такое чтоб снимать? — недоверчиво тыкает в киноаппарат Костыль — Вот таким махоньким?

— Сейчас поглядим... — отвечаю ему. Не, ну камера, конечно, примитивная довольно, механическая, и без звукозаписи. Заводишь ключом, и она крутит ролик тридцать секунд. Пленки заряжается на три ролика. Пленка узенькая, не такая, как на киноаппарате. И ведь, мать его, выглядит рабочим! Более того, на крышке чумадана наклеены печатные инструкции с картинками — это все не кустарщина, а явно очень недешевый набор этакого фотокинолюбителя. И по этим инструкциям эта кинокамера вполне может и как проектор использоваться, свои же пленки и показывая. Правда, отснятых пленок не нашлось — только заклеенные нулевые коробочки свежей. Специально метнулись, проверили еще раз комнату — нет, нету. Может, спалила вместе с документами адмирала? Но вот фото рядом, пачка невеликая — не тронула. Забыла, или как? Не спросить уж. Поглядим фото...

Первые фото — отца-подводника. Несколько фото в разных видах.

Фото подлодки — здоровенная рыбина, как положено, с парой пушек и шморкелями всякими на рубке. На фото, на рубке лодки, где номеру тактичному, али еблеме какой положено быть. намалевано чернилами пятно. Еще одно пятно закрашивает какой-то корабль у пирса позади лодки. Только кусочки носа, кормы и мачт видать. Фото плохого качества, и на обороте штамп военной цензуры — по датам уже после войны. Видимо, фото подлодки отца. Возможно — последнее.

Семейные фото — Ирма с отцом и, скорее всего, матерью — нестарая красивая женщина, и сходство угадывается.

Еще фото — Ирма с бойкого вида старушкой, где-то на южном море, одеты по-курортному улыбаются обе, только что бабанька смотрит при этом куда-то в сторону.

Большое семейное фото. Все те же — отец, мать, старушка, Ирма. Двое парней в форме — один морпех, другой похоже армеец. Братья, что ли. Сходство, опять же, угадывается.

Фото паренька-морпеха крупное. С орденами. Старший сержант-гвардеец.

Фото плохого качества, маленькое, с документов — паренек-пехотинец. Рядовой.

Снова бабуля на крылечке увитого диким виноградом старинного... ну не замка, домика. Маленького замка. Очень маленького. Но красивого.

Групповое фото — Ирма, в форме, с кортиком, среди таких же молодых парней — явно выпуск училища.

Домашнее фото Ирмы 'в романтическом стиле' — в легком платье, сидя в красивой позе, задумчиво смотрит в окно.

Несколько фото пейзажей — горы, долины, перевалы, джунглеподобный лес. Фото самой Ирмы в полувоенке, с кобурой на поясе и ружьем за плечами — но не похоже, что это война, скорее туризм, а фото сделано, такое впечатление почему-то — автоспуском. Ну, приличные люди селфи не делают, а так вот — можно.

Ого. Вырезка из журнала. 'Опасная мода этого года!' Статейка про развратные купальники, за которые можно получить штраф в многих приморских муниципалитетах Империи. Но на паре скандальных курортов они разрешены, и произведи эффект взрыва Р-Бомбы... Почти 'Бикини — разделенный атом!', ага. Купальник на фото правда цельный, не знаю, как там это правильно называется. Но самая суть в том, что он из какой-то хорошо тянущейся ткани. И потому и обтягивает тело, и при этом вырезы всякие очень откровенные выходят. Но все интимное прикрыто, хотя и в обтяжку с подробностями почти... Сам крой купальников той поры, имевшихся на фото в журнале для сравнения — от нынешних мало и отличается. Ткань там обычная, и потому или особо никаких вырезов не выйдет, или получится полная похабень, не особо даже и эротичная. И нате вам!

Фото Ирмы в таком же купальнике. Ох,хороша! Купальник ей не то чтоб маловат — барышня просто не хрупкая все ж была, спортивная — и оттого уж обтягивает, так обтягивает. Костыль аж икнул. От восхищения, надо думать. Ирма на фото, хоть и приняла позу, как барышня из журнала, да видно, что смущена и зажата. Но хороша была баба, чоуштам...

Фото на летном поле — судя по всему — тут, на авиабазе, наверху. Ирма и высокий красавчик с летными эмблемами. Очевидно, последняя любовь. Выглядит парочка довольно счастливо. На обороте дата. Две недели до.

— От как-то так, адмирал.

— Да уж... А чего это там еще?

— Сейчас глянем...

Под фотографиями оказался еще один махонький ящичек. Как это называется? В общем, звукозапись, примерно как в аппарате что базу обслуживает. Ну или как в киноаппарате звуковая дорожка. Только здесь без всякого кино. Но малюсенький аппарат — и с внешним приводом. Раскрутил и включил, пока маховичок крутит — работает. Причем можно и записать, и прослушать. В комплекте несколько коробочек малюсеньких с пленкой нераспечатанных — и несколько уже записанных. Послушаем, раз уж добрались.

...— Дорогая Ирма, (по голорсу отчего-то сразу подумалось — та самая бабуля с фото) прошу тебя, отвечай на письма матери! Не стоит сильно упрекать её, мы с тобой и сами не монашки, а уж даже жену моряка, не говоря вдову, не стоит упрекать таким образом жизни... — Она, конечно, сильно осерчала из-за того, как ты обошлась с Майером. Ты ведь знаешь, как она старалась устроить ваш с ним брак. Но все же, постарайся её понять и простить. Пиши мне в ответ, жду твоего голоса.

...— Спасибо, что послушалась меня, хотя Лита и считает твое письмо суховатым, но все же это лучше, чем молчать. Даже не видя, я поняла, что она довольна. Она свозила меня на могилы Юлиана и Свенуса. Жаль, что Боги лишили меня зрения так рано — поездки на автомобилях наверняка были бы одним из моих любимых развлечений. А ты говоришь, что летаешь... Как же я тебе завидую! Береги себя, внученька. Очень жду писем от тебя.

...— Ирмочка, девока наша, мы очень рады твоему повышению!Это огромная честь для всего нашего рода! Лита, по-моему, пересмотрела свое отношение к твоей службе и учебе. Конечно, после гибели Дорана, а потом почти одновременно Юлика и Свена — она не могла позволить тебе рисковать. Да еще и этот налет, лишивший меня зрения, случился тогда же. Думаю, ты простишь её и поймешь. Мы все очень за тебя рады. Приезжай поскорее в отпуск!

... Здравствуй, дорогая моя внученька! Спасибо, за то что помогла нам деньгами, иначе ремонт нашего дома никогда бы не состоялся. Я не говорила Лите, откуда деньги. Она думает, что я продала что-то из фамильного. Не буду её разубеждать. И ты зря так настроена против Эрика. Как бы это ни звучало, мать твоя еще нестарая вовсе женщина, и ей надо устраивать свою жизнь. А человек он, по-моему, неплохой. Видеть я не могу, оттого больше полагаюсь на чутье. Кстати, когда ты привезешь своего красавца? Голос у него приятный, конечно, но все же лучше бы пообщаться лично... Пиши, и при любой возможности приезжай. Думаю, сейчас у вас не должно быть сложностей с отпусками.

...Как ты, моя маленькая проказница? Помнишь, как вы с братьями сбегали от меня на море купаться? Приезжай скорее, сводишь старушку на купание! Боюсь, из-за повышения налогов, нам придется продать еще часть участка коммуне. Они вряд ли согласятся платить аренду выше, а других арендаторов нам не найти. Ну или если все же Лита и Эрик... Пенсию за Дорана ей дать отказались, попробуй подать заявку ты, как действующий офицер... Напиши письмо на 'Госуслуги', может тебе дадут эту пенсию. В крайнем случае в декабре я попробую через знакомых в Радиоцентре попасть на прямую линию к Императору, а вдруг повезет?

...Здравствуй, милая внученька! Спасибо тебе за перевод, уже и не знаю, как бы мы без твоей помощи прожили. Осень в этом году тяжелая, урожай очень скудный, и коммуна, возможно, откажется от аренды нашей земли на следующий год. А ведь уже начало листопада, скоро платить налоги. Ты нас просто спасаешь! Приезжай скорее в отпуск, пока не начались осенние дожди! Неужели тебя не могут отпустить со службы хоть ненадолго? Бери своего красавчика, и приезжай! Ждем вас.

Последняя пленка, уже вполне знакомым по песенке на звукоаппарате голосом Ирмы

— Дорогая бабуля! У меня радостные вести — наш новый командир, адмирал Кронг, весьма высоко оценил мою работу. И в благодарность обещает мне в конце листопада внеочередной краткосрочный отпуск. Всего неделю, но не переживай — самолетом меня и доставят, и заберут быстро. Мы обязательно с тобой сходим искупаться в море, навестим братьев, и я буду катать тебя на авто, я уже узнала, где в городке взять в аренду! Послезавтра, восьмого листопада, подпишут приказ, и через две недели я будут у тебя! Предварительно отправлю телеграмму. Обнимаю, целую, жди меня!