Дар во имя спасения

Они без опасения приближались к завалу, посмеиваясь, над шутками друг друга.

Василий, находившийся среди лучников и арбалетчиков, приподнял руку, подпуская врагов ближе. И, когда те перешли незримую черту, отмерянную им же, взмахнул ею, приглушённо вскрикнув — начали.

Взвизгнули стрелы и арбалетные болты. Первые ряды, даже испугаться не успели, как их накрыли сотни стрел. На дороге образовалась шевелящаяся кровавая масса, заполнившее пространство между холмами криками и хрипами, умирающих и смертельно раненых людей и животных.

Сам же Василий выпрямился во весь свой немалый рост и один за другим швырнул во врага с десяток, плюющихся искрами шаров, раскалённой магической энергии.

Это был сигнал.

И со всех сторон, с вершин холмов, во врага полетели, и сгустки магии, и огненные плети и воздушные кулаки, превращая войско, что уже втянулось в холмы, в неуправляемую орущую толпу. Да ещё и дорога под их ногами превратилась, вдруг, в зыбучий песок, затягивая и сковывая движения. Что еще больше внесло сумятицы и паники в ряды солдат. Вскрылись и волчьи ямы под ногами разбегающегося воинства.

Маги попытались было оказать сопротивление, но куда там, один за другим их защиты сгорали под ударами Бестана и Гната, а стрелы Василия довершали начатое. Да ещё часть лучников разбежалась по склонам холмов, продолжая обстреливать мечущееся войско.

Но вот задние ряды, на которые еще не обрушился магический удар, под ругань командиров подняли щиты и попытались выйти из холмов. Но тут же встретились с ополчением и стражниками Тависа. И началась рубка. Но и она продолжалась не долго.

Из портала появились ещё хранители, во главе с Василисой и враги были смяты и растоптаны. Оставшиеся в живых вражеские воины побросали оружие и встали на колени, сдаваясь на милость победителей. Их было много, очень много.

Виана и Тавис, прибывшие следующим порталом, открытым Тилианой, только ресницами хлопали — и куда нам их. В шахты столько не загонишь. Да и охранять их, у меня людей нет. Крестьяне этим больше не хотят заниматься. С приходом императора и королевы, всё изменилось, их никто не грабит, и они возвращаются в свои деревни, и к своей земле.

— Это ваше дело — только и бросил им Бестан, зычно крикнув гвардейцам и ополчению — собрать оружие. Живых на дорогу, связать и охранять, мёртвых в волчьи ямы. Выполнять, вашу мать...

К Василию тихо подошли разведчики из стражи.

— Ваша светлость, там ещё обоз, длинной, не меньше этого войска. К холмам подходит.

— Возьмите у барона Тависа людей и приберите его. Но за вами, и дорога, и округа, будьте внимательны и не расслабляйтесь. Война этой победой не закончилась.

— Там конная охрана...

— А вы, что безлошадные? — Вперил он взгляд в одного из разведчиков, с нашивкой десятника на рукаве — ладно — махнул рукой Василий — я с вами пойду. Приведите мне, во-он того рыжего красавца.

Он рукой указал на лошадь, оставшуюся без наездника — за своей, идти далеко.

Тут за рукав его дернул подошедший сзади сын — отец, надо Гензую брать, прямо сейчас. Там и шахты и серебряные рудники до войны были. Назначу пока наместником, на кого граф Лестан укажет. Пусть они с графом и разбираются с пленными.

Василий снова посмотрел на разведчиков — ну, что скажите...

— А, что сказать Ваша светлость, Ваше Величество — начал отвечать десятник — гарнизон там... Около пятидесяти человек, один маг и охрана главы города двадцать три человека. Стен у города нет, сами островитяне их и разрушили, еще год назад, когда в город входили.

— Нормально... — задумчиво почесал затылок Василий и мысленно обратился к жене.

— Что скажешь, Василиса?

— Надо, берите — ответила та, с нескрываемым смешком — что я ещё могу сказать, буду возражать, выпорешь, ведь.

— Слышал Бест? — Вновь повернулся он к сыну, усмехнувшись в редкую бородку словам жены — командуй построение. Скажи, что-нибудь народу и пошли на Гензую.

— Ты с нами? — Перевёл он взгляд на подошедшую Василису.

— Нет, я в замок, там Тила одна...

— Правильно Василисушка, нельзя оставлять её одну. Давай, и присмотри там за всем.

— Присмотрю, Вася. Будь осторожен и Беста сбереги. Ну... Я пошла.

И Василиса, окрикнув хранителей, что пришли с ней, открыла врата, пропустила их вперёд и, не оглянувшись, ушла.

После короткого построения и немногословной речи императора, он же дал распоряжение Тавису, разбить своё немногочисленное воинство на сотни. А не на десятки как было ранее. Из них вышло две сотни тайной стражи в чёрных мундирах и четыре сотни ополчения, одетых, кто во что горазд, но все с оружием. Многие уже с довольно приличным, трофейным, украшенным драгоценными камнями и золотом.

— Потери, тридцать восемь человек — отчитался тот, после исполнения приказа — моих нет, только ополченцы. Пленных две тысячи.

— Понятно — Хмуро ответил император — сотню ополчения оставь с пленными и обозом. Пусть здесь и сидят. Остальным прикажи быть у стен Гензуи, завтра на рассвете. Но только, чтобы шли не по дороге. К каждому сотнику ополчения приставь по десятку своих. Крестьян не грабить, объяви, за любое неподчинение приказам, смерть. За провиантом в дорогу, десятники пусть подходят к обозу, там вы с графиней разберётесь, что к чему. И вот тебе артефакты — он передал Тавису холщовый мешочек и деревянную коробочку с чем-то позвякивающим внутри — здесь переговорное устройство и якорь для врат, впрочем, графиня знает. Кстати, а где она сама?

— Приводит в исполнение приговоры... По законам военного времени. Четверо ополченцев подрались из-за трофеев, двое убиты, один не жилец...

— Понятно... Мы с герцогом и хранителями, будем у стен города, как только Виана активирует артефакт. Хранители не выдержат еще одного перехода, им надо отдохнуть. И докладывайте постоянно, в любое время. Переговорный артефакт привязан к тебе и графине. Да казна, что в обозе... Распорядитесь ею, с Вианой, с умом. На этом всё. Исполняй барон.

— Да, Ваше императорское величество...

Василий с сыном держали врата, дожидаясь, когда последний хранитель, кряхтя, пройдёт во двор замка. Затем и сами, вместе с гвардейцами, присоединились к ним.

А в замке их ждал сюрприз. Двор украшен праздничными, разноцветными лентами и гимн победителей, отражающийся от стен, радостно исполняющийся всеми обитателями замка.

Когда отзвучали последние звуки гимна, Бестан, по подсказке хранителя традиций вышел вперёд и низко поклонился своим подданным. В ответ не прозвучало ни звука. Но когда император выпрямился, подданные, всё в той же тишине, торжественно опустились на колени, отбивая ладонями такты гимна признания власти императора. Среди опустившихся на колени, осталась стоять только королева, высоко и гордо вскинув подбородок, но, как и все, отбивавшая ладонями древний гимн.

Император вновь поклонился, но теперь уже только королеве и вскинул руки, требуя слова.

За его спиной хранитель традиций взмахнул своим посохом, и такты гимна резко оборвались.

— Император говорит — громогласно проревел он.

Бестан, не задумываясь, повторял слова сестры и матери, что непрерывным потоком лились ему в голову. Как же, всю ночь, Василиса с Тилианой сочиняли эту речь.

В речи особо были отмечены заслуги хранителей, магов и имперской знати, что сейчас налаживала мирную жизнь в близлежащих городах. Вскользь упомянуты имена графа Лестана и графини Вианы. И, конечно же, особое место в речи отводилось простому народу империи.

Император, закончив речь, опять низко поклонился и попросил подданных подняться, объявив, что война продолжается, и праздновать победу будем, тогда, когда изгоним врага со своей земли. А сейчас много неотложных дел. И коротко извинившись, и подхватив под руку сестру, быстрым шагом прошагал в широко раскрытые двери замка.

Но праздник в замке на этом не закончился. Знать и хранители, не задействованные в завтрашнем захвате Гензуи, продолжили его в обеденном зале, где были накрыты праздничные столы, а бальный зал украшен, и музыканты уже заняли свои места.

Открыть торжественный ужин, а потом и бал, хранитель традиций попросил Тилиану, раз уж император занят. И королеве ничего другого не оставалось, как согласиться. Да и самой ей, уж очень, потанцевать хотелось. Чего уж тут...

В Гензую вошли с разных сторон, не встретив сопротивления. По донесениям разведчиков Тависа, ещё с вечера гарнизон островитян и северян разбежался. Не нашли ни мага, ни наместника, ни городской казны.

Ну, и ладно... И Виана с Тависом занялись рутинной работой по обеспечению в городе спокойствия и порядка. Благо опыт уже имелся. Тем более в городе всё время оккупации скрывались два средней руки мага и очень сильный целитель. Теперь и они служили императору и тайной страже. Сами пришли, и клятвы добровольно принесли. Василий с Бестаном, только, проверили чистоту их помыслов и остались довольны. После чего вернулись, вместе с хранителями, в замок.

— И так господа хранители — взял слово император на привычном, уже теперь ему, совете хранителей — мы с вами освободили целый домен. Домен герцога Гензуйского. Но, как мне доложил наш уважаемый хранитель традиций, самого герцога, являющегося племянником его величества короля Ирии Ладитана двенадцатого, казнили островитяне, как и всю его семью. Да будут благосклонны боги к памяти этих достойнейших подданных королевства. Но, господа... Нам нужен здесь, наместник, сегодня и сейчас. Я жду от вас предложений.

— А, что тут думать, Ваше величество — поднялся, откинув капюшон, хранитель образа Ирии — герцог Медволап. Где тот домен Медволап? Где-то за океаном? Так пусть там и остаётся. А герцог Медволап Гензуйский здесь — хохотнул он, но тут же серьёзно добавил — герцог как никто другой заслуживает, и титула, и чести. Его преданность империи и лично вам Ваше величество неоспорима и очевидна. Вот это и есть моё предложение.

Хранитель осмотрел капюшоны притихших хранителей.

— Согласен — поднялся хранитель воды, обнажая лысый череп.

— Согласен — поднялся и хранитель земли.

— Согласен...

— Согласен...

— Согласен...

И так, с этим, одним, словом — согласен — поднялись все хранители и требовательно повернули головы к хранителю традиций.

Тот, немного замешкавшись, врезал своим посохом о мрамор пола и громко выкрикнул — ДА БУДЕТ ТАК!

Сверкнула молния, прогремел гром и растерянного Василия, стоявшего за спиной сына и дочери, рядом с Гнатом, окутала серая дымка, медленно истаивая.

— Магия приняла Его светлость Василия ден дел Медволап Гензуйского — донёс, громоподобно, до всех хранитель традиций, а сам мысленно инструктировал Василия — встань на одно колено перед императором и королевой, произнеси слова клятвы, повторяй за мной... Вы тоже Тилиана, Бестан вставайте и примите торжественные позы.

Процедура не заняла много времени. Василий повторил за хранителем слова клятвы, взрезал ладонь и пролил кровь на меч императора, в знак того, что готов отдать всю свою кровь и всю свою жизнь, защищая империю и императора. Затем те же слова произнёс и в адрес королевы, испачкав подол её платья кровью и отрезав его часть, в знак преданности и почитания. Торжественно приложив лоскут к сердцу.

— Сколько у нас доменов? — Хихикнула мысленно Тилиана — так никаких платьев не напасёшься.

— Тише, тише Тила, не смеши отца. Он сейчас на взводе, ещё вычудит чего-нибудь — попеняла ей Василиса.

Василий кивнул и улыбнулся одними глазами, слов не было, как и мыслей, только эмоции. Не каждый день, вот так торжественно, его, его простого боярского воя, провозглашают истинным, а не самозваным герцогом.

Хранители склонили головы, таким образом, выражая поздравления Василию. И тот в ответ отвесил им низкий поклон, в знак благодарности.

А хранитель, тем временем, перешёл к следующему вопросу, вновь предоставляя слово императору.

— И так господа, у нас на сегодня остался ещё один не решённый вопрос — обвёл Бестан взглядом, вновь занявших свои места хранителей — Господин хранитель традиций подал прошение на выход из совета хранителей. Снять, принесённые им клятвы мы конечно не в силах, хранитель, это навсегда. Но удовлетворить его прошение можем. Как и вернуть титул, лишив всех привилегий хранителя. И ещё одно, НО, господа. Бывший граф Иоланд ото дел Кант, принял моё встречное предложение, он согласился остаться моим советником и церемониймейстером, пока не подготовит себе замену, или не пройдёт соответствующие испытания новый хранитель традиций. Что скажите?

По залу пробежал ропот и через силу, кряхтя, поднялся самый старый хранитель, хранитель времени Ирии.

— Зачем Йоланд? — задал он один единственный вопрос и снова сел.

— Я устал, господа... Устал от наших склок... Устал от одиночества... Устал от всей этой нашей пустой болтовни... Если бы не император и королева, мы бы так и грызлись, просиживая штаны в грязных тавернах, строя воздушные замки и постепенно истаивая. Но теперь у меня появилось дело, одобренное Их Величествами, я берусь за восстановление университета магии, И если вы дадите согласие, на мой выход из совета, я целиком и полностью посвящу себя этому делу. А еще, господа, я вновь решил жениться. И моя избранница уже дала согласие. Всё...

— Но ведь, ты Йоланд при всём при том, так и останешься хранителем. И по первому требования императора должен будешь исполнить его волю — послышался тихий голос с места.

— Я исполню волю императора. Пусть я не боевой маг, но если надо будет защитить свою землю, я возьму в руки и меч. Но сейчас от меня больше пользы для империи будет в другом деле. А не на поле брани. Из пепла двух королевств рождается новая империя и ей нужны не только воины. А мне и правда — немного убавив пыл своего голоса, продолжил тише хранитель — надоело долбить пол своей палкой и орать — ДА БУДЕТ ТАК — призывая в судьи магию. А замену я себе подготовлю, лет за пять. За одно, надеюсь, восстановлю и университет. И после нашей победы приглашу вас всех преподавателями. Ведь в мирное время в вас надобности уже не будет. И вы снова будете просиживать штаны в совете, и давать никчёмные советы императору и королеве. А я не хочу, давать советы императору. Я хочу передать свои знания молодым и одарённым, будущему империи.

— Эк, ты хватил, Йоланд — поднялся один из хранителей — но я согласен, рождается империя и ей нужны не только воины. Я готов проголосовать за твой выход из совета и всего того, что отсюда вытекает. Так же как и принимаю твоё предложение, после победы, послужить преподавателем в твоём университете, господин ректор.

Так со спорами и хитрыми оговорками, но отставку хранители приняли. На том совет и закрыл, первый раз, сам император.

После совета и ужина Тилиана скрылась в своём кабинете и строго настрого запретила её беспокоить.

Бестан же пожав плечами на это, отправился в тренировочный зал размяться перед сном. Утащив с собой и начальника личной гвардии.

Василий, оставшись наедине с Василисой, растопил камин в их кабинете и расслабленно откинулся в кресле.