В тот момент, когда звучали эти ранящие душу слова, Дис меня явственно ненавидел.
— Да. Ты всё правильно понял.
— И ты, правда, думаешь, что я на это соглашусь?
— А ты, правда, намерен мне отказать? — вернула я тихо. С едва скрываемым страхом. Он не мог говорить мне "нет". Только не в такой ситуации!
Поднявшись со стула, Дис медленно навис надо мной.
— Да, намерен. Только если ты не собираешься мне приказать.
Мои глаза прищурились. Встав на ноги следом, я сблизила наши лица.
— Значит я приказываю.
36 глава.
Когда дело касалось приказов, не было никого более пунктуального и старательного, чем Дис. С той же удивительной исполнительностью он подошел и к новому заданию. Потому следующим утром он оказался у моего стола, кладя на него лист бумаги.
Требование аванса, предположила я. Интересно, насколько дорого Десница оценивает свои услуги?
Но, пробежав взглядом по предоставленному списку, я в итоге недоуменно пробормотала:
— Что это?
— План действий.
— Да? А похоже на перечень выдвигаемых мне условий.
— Если уж я подписался на это дело, будет логичным с моей стороны требовать соблюдение некоторых правил, — довольно холодно ответил мужчина, садясь напротив.
— Некоторых? — пробормотала я. — Да тут чёрным по белому написано, что ты будешь руководить всем процессом "лечения". То есть, командовать мной.
— Разве это странно? Ты мой пациент, а не наоборот.
Попытка распознать в его словах иронию закончилась провалом.
— Договорились, доктор.
В его условиях, в конце концов, не было прописано ничего криминального. Просто список требований, с которыми мне нужно было ознакомиться, чтобы потом не возмущаться. Исходя из него, Дис имеет полное право обращаться ко мне по имени, когда мы остаемся наедине. Как и отдавать мне указания по поводу, как и что делать, если речь шла о моём "выздоровлении". Не жаловаться и не критиковать его методы. Хорошо, в перечне этих методов не числился секс. Десница осознавал недопустимость данного действия между нами.
— Ладно, всё ясно... — согласно кивнула я, поднимая глаза от листа. — Но что значит последняя строка?
— Какая ещё строка?
— Я — женщина.
— Что?
— Здесь так написано, — я повернула бумагу к нему. — Вот. Я — женщина.
— Как ещё раз? — нахмурился озадаченно Дис.
— Я — женщина! Ты что, издеваешься?!
— Отлично, у тебя почти получилось меня в этом убедить, Эла.
Сощурившись, я медленно его оглядела. Большого и самодовольного, упрямо пытающегося показать, что происходящее его утомляет. Да он этим наслаждается! И ещё надеется, будто я поверю в то, что он — несчастная жертва моих капризов.
— Это твоё молитвенное правило с этих самых пор. Пункт "а" в нашем списке, — продолжил невозмутимо Десница. — Утром, вечером, до и после трапезы ты будешь повторять эти слова. Ясно?
А не копала ли я сама себя яму, отдав Дису тот приказ? Судя по его взгляду, сомнений не оставалось — он ещё отыграется.
— Так точно, босс, — преувеличенно мягко протянула я. — И когда мы перейдем к пункту "б"?
— Через три дня.
Эти три дня — секунда в моем бешенном графике. За эту секунду я успела свыкнуться с мыслью, что появился человек, который может мне указывать. И его зовут не Иберия и не Индра. За эту секунду я с удивлением поняла, что подошла к собственному лечению с подозрительным рвением. Просыпаясь, стоя у зеркала, даже отжимаясь на тренировке, я повторяла эту простую истину, на которую Дис обратил моё внимание.
Я. Женщина.
Я. Женщина.
Я. Женщина.
Возможно, изменения были не так уж очевидны, но я стала чувствовать себя несколько иначе к концу обозначенного трехдневного срока.
На самом деле я никогда не задумывалась о своей половой принадлежности всерьёз. Старалась избегать эту тему, потому что была окружена мужчинами и их стереотипами. Женщина, по их представлению, — это смесь из головной боли, бесконечных рыданий, причитаний и слабости. И тем не менее, показушно презирая женщин, они не могли без них и месяца прожить. Почему это очевидное женское могущество стало понятно мне только теперь? После разговора с Дисом?
Весь "третий" день я была как на иголках. Мою работу нельзя было назвать плодотворной хотя бы потому, что в течение всего дня я самым бессовестным образом думала о загадочном пункте "б". То и дело бросая мимолетные взгляды на свою "правую руку", не выражающую готовности продолжать моё "лечение" ни словом, ни делом, я с ужасом отмечала за собой этот нелогичный энтузиазм.
С чем связана моя решимость исполнять его приказы? Что это вообще такое? Стремление поскорее избавиться от фобии? Банальное любопытство? А может быть, я настолько устала от роли босса, что хочу хотя бы ненадолго отдать эту угнетающую ношу другому? Хотя бы чуть-чуть побыть слабым человеком с правом на ошибку и страх.
Не-е... последнее звучит слишком уж жалко.
Миновал обед и ужин, кровавый закат и ещё несколько часов после. Но Дис, кажется, позабыл о пункте "б", посвящая всего себя без остатка работе. Уже устав следить за ходом времени по часам, я в итоге встала из-за стола, когда до полуночи оставалось всего несколько минут.
— Я спать, — бросила я, выключая аппаратуру и проходя к выходу. — Если зайдёт Мадлен, скажи, что нужные ей документы в верхнем ящике стола.
— Хорошо, — сказал Десница, но, как выяснилось через секунду, его ответ не относился к Мадлен и документам. — Идём.
Я растерянно замерла. Он что, выжидал? Чего именно? Подходящего времени? Или моей полной готовности?
Закрыв кабинет, я прошла следом за Дисом, не сразу решившись спросить:
— И куда мы направляемся?
— В мою комнату.
Мельком оглядев пустующий коридор, утонувший в полумраке, я едва подавила в себе порыв спросить: "с какой целью?". Серьёзно, что он собрался делать со мной в его унылой, тесной спальной? Гипноз? Разговор по душам? В любом случае, для этого он выбрал не самый лучший момент. Что касается места? Пускай. "Палаты" Диса располагались вдали от любопытных глаз.
Моя беспечность скончалась сразу за порогом его комнаты. Вид этих стен, кровати, зеркала вызывал воспоминания не совсем приличного содержания. Я занервничала ещё сильнее, когда за спиной раздался тихий сигнал закрывающегося замка.
— Что теперь? — отличная идея: болтать, чтобы показаться расслабленной.
— Садись на кровать, — прозвучал тихий приказ.
Ладно, в конце концов, это было именно моей идеей. Сомнения сейчас выглядели бы форменным издевательством.
Пройдя на негнущихся ногах к кровати, я медленно опустилась на краешек, кладя ладони на колени. Как послушный ученик или прихожанин на религиозной службе. Я не смотрела на Диса, но думаю, он тоже был несколько озадачен моей покорностью и отсутствием вопросов. Знать бы, о чём он думал в этот момент, наполненный тишиной и моим очевидным страхом.
— Ну как? — поинтересовался спустя минуту Дис.
— Что именно?
— В мужской комнате? На мужской кровати?
— Весьма... обычно, — призналась я, наблюдая за тем, как он отходит к шкафу, доставая небольшую, спортивную сумку. А вот это уже весьма интригует (пугает). — Что это?
— Пункт "б", — ответил Дис, ставя сумку на пол рядом со мной и присаживаясь перед ней на корточки, открывая.
Уступая любопытству, я заглянула внутрь прежде, чем Десница достал небольшие, тонкие футляры с яркими картинками и броскими названиями. Фильмы. Ими была забита вся сумка.
— Боги... ты накупил порнушки для совместного просмотра? — пробормотала я ошарашено. — Просто уму не постижимо.
— Это не порно, — озвучил очевидную истину мужчина, вручая мне первый попавшийся под руку фильм. — Всего лишь эротика.
— Не вижу отличий, — проворчала я неразборчиво, разглядывая слившуюся в страстном поцелуе пару на обложке.
— Отличия есть. Здесь присутствует сюжет. А откровенные сцены не должны покалечить твою детскую психику.
Прочитав вслух пошловато двусмысленное название картины, я подняла взгляд на Десницу. И тут меня пробрало. Не помню, когда ещё я так смеялась. Едва не задыхаясь, пытаясь заглушить хохот, кусая губы, буквально рыдая.
— Ты это сам покупал?
— Нет, отправил Мадлен, — улыбка сползла с моего лица, но он именно этого и добивался. — Конечно, сам.
— Увидеть бы это хоть одним глазком, — пыталась отдышаться я, утирая слёзы.
Хотя убей, я не могла представить Диса покупающим эротику. Чтобы это олицетворение бесчувственности и опасности заявилось в обычный такой магазинчик кинопродукции, чтобы приобрести целую сумку фильмов с рейтингом "от 16"? Чёрт возьми, да он произвёл там настоящий фурор. Интересно, СМИ это событие не освещали? Настоящая сенсация, как никак.
— А может, ты их обокрал?
— Нет, — в полутьме я увидела, как насмешливо изогнулись его губы. — Мне даже охотно помогли определиться после того, как я сказал, что мою женщину очень возбуждают картины подобного содержания. И после их просмотра наш секс просто незабываем.
Выпустив из рук футляр, я пробормотала:
— Что-то мне нехорошо.
Выпрямившись, Дис отошел, чтобы вернуться к кровати через пару мгновений, вручая мне пластиковое ведро.
— А ты неслабо подготовился, — уязвлённо бросила я, пряча глаза. Почему только сейчас я почувствовала себя настолько ущербной? — Кто бы мог подумать, что ты подойдешь к выполнению этой задачи с такой серьёзностью.
— Надеюсь, здесь серьёзен не только я, — ответил отстранённо Дис.
Да точно, пора бы мне сосредоточится на поставленной задаче.
— С чего предпочитаешь начать? — любезно поинтересовался он.
— Я что, похожа на человека, который может дать тебе ответ на этот вопрос?
— Значит я сам выберу.
— Да уж поторопись.
— Нетерпение? — иронично хмыкнул Десница, отходя к экрану, занимающему половину противоположной от кровати стены.
— Да, ведь твоя сегодняшняя эро-терапия может закончиться ещё до того, как главные герои встретятся. Я просто засну.
Так и случилось. Стоило мне увидеть первые кадры, а Дису расположиться на полу, рядом с кроватью, как непомерная усталость отяжелила мои веки. Уже минут через пять я рухнула на подушки, сдаваясь.
Возможно, причина такого слабоволия крылась в том, что я чувствовала себя конченой идиоткой, сидя рядом с Дисом и пытаясь казаться невозмутимой. Я постыдно сбежала от этих угнетающих эмоций. А ещё — весьма смущающего сюжета.
Но даже во сне мыслями я упрямо возвращались к моему смелому решению. Скандирование отдельных фраз и просмотр с другим мужчиной эротических фильмов — далеко не всё, что занесено в список его методов, не так ли? В очередной раз удивляла его решительность и покорность. Я подло использовала Диса, а он, вместо того, чтобы сделать процесс максимально мучительным, терпеливо и обстоятельно продумывал план. Я бы никогда не додумалась до такого. Казалось, мне хватит лишь пары лекций на тему "биологическая совместимость мужчины и женщины" или "как осознать естественность сексуальных отношений", немного его прикосновений и, возможно, парочку поцелуев. Думаю, такие испытания основательно закалили бы меня.
Но так даже интереснее. Всегда любила творческий подход.
Я проснулась с рассветом. Понимание, что долгие часы я, спящая, была заперта наедине с бодрствующим мужчиной, посылало по телу дрожь.
Не поднимая голову от подушки, я виновато глянула на сидящего на полу Десницу.
— Ты мог бы меня разбудить.
Повернувшись, он пожал плечами.
— Пункт, подразумевающий наличие тебя в этой кровати, стоял на пару позиций ниже "совместного просмотра порнушки".
Скажи он то же самое голосом чуть более чувственным, и мне понадобилось бы одолженное ведро.
Пытаясь отвести опасность шуткой, я проговорила:
— Прости, что не смогла оценить твои старания. Но если фильм был хороший, ты можешь рассказать мне его сюжет. Ты ведь всё до конца досмотрел? А что? Покупать целую сумку этой дребедени может лишь отвязный любитель подобного жанра. — Дис промолчал, и я, взглянув на ту самую сумку, протянула: — Да... наш пункт "б" затянется на пару лет, не меньше.
— Всего на месяц, — утешил меня мужчина.
Итого: каждым поздним вечером в течение целого месяца я поднималась к нему в комнату, садилась на кровать и исправно просматривала один фильм за другим, пока очевидность притяжения и любви между мужчинами и женщинами не обнаружила себя столь явно, что я стала думать только о ней. Пока не начала всерьёз задумываться над сюжетом, сопереживать героям, понимать их действия.
Всё приобрело смысл. Но не сразу.
Первые попытки были, конечно же, довольно напряженными. С непривычки всё происходящее казалось мне кошмаром, а не романтикой. Особенно когда подходило время момента "Х".
— Открой глаза, Эла, — требовательный голос Диса звучал поверх приглушенных стонов любовников, занимающихся непристойностями на экране.
— Хорошо-хорошо, прости... Я машинально... — лепетала я, морщась. — Боги... что же они творят...
— То же, что тебе предстоит испытать со своим братом-извращенцем, — сухо подсказывал Десница, после чего моё состояние становилось критическим.
Порой он был просто беспощаден. И такие моменты случались всё чаще.
Прошло несколько недель, к примеру, и когда я уже заняла привычное место на его кровати, подобрав ноги, Дис расположился рядом.
— Эй-эй, — протянула я несколько возмущенно, глядя на то, как он садится возле меня, прислоняется спиной к стене и скрещивает руки на груди.
Кинув на меня взгляд, Десница вопросительно выгнул бровь, а я так и не решилась сказать ему, что это лишь моё место.
С каких это пор его постель стала моей собственностью?
Но в тот раз наш милый досуг превратился для меня в настоящее испытание. Мужчина сидел слишком близко. Я чувствовала тепло его тела своим собственным. Иногда, вздрагивая на особо тревожных моментах, я задевала его плечом. А когда герои, за которыми мы наблюдали, переходили к откровенностям, мне хотелось сквозь землю провалиться.
Скользящее при этом в груди и распространяющее по телу слабость чувство не связывалось у меня с тошнотой. Это уже не походило на то омерзительное "ощущение". Всё указывало на то, что с этим постыдным "рефлексом" мне удалось справиться.
Воистину, ко всему привыкаешь. Даже когда Дис совершенно внезапно наклонился ко мне, на мгновение опуская свою ладонь на мою грудь, я лишь возмущенно вскрикнула, а не сбежала в уборную.
— Какого хера руки распускаешь? — воскликнула я задето, забыв про фильм, страсти и Жюстину с Ральфом, которые всё никак, идиоты, не поймут, что созданы друг для друга.
Я отсела от мужчины на самый край кровати, но Десница незаинтересованно отвернулся, бросив:
— Просто хотел убедиться.
— В чём именно? — проворчала я, поежившись. — Придурок. Не смей пугать меня так больше.
Ага. Как будто я возмущалась лишь из-за его внезапности. Иногда его поведение жутко обескураживало. Подобное произошло и на следующий день, когда Десница утром зашел в наш кабинет. В дверях он столкнулся с Мадлен, которая, дотронувшись до него взглядом, выпалила приветствие, скрываясь в коридоре.
