Пробуждение-1: Эльфийское жертвоприношение

Только тут я заметила, что стою посреди сада, а передо мной стоит засохшее покореженное дерево. Одно мертвое, среди зеленых, трепещущих на легком ветерке листвой, молодых и сильных деревьев, жизнь которых только началась. Оно как и я — одиноко и забыто. Это и моя участь, я тоже скоро перестану существовать. Здесь останется только моя пустая высохшая оболочка среди живых и здоровых. Я упала на колени рядом с деревом, обняла и залилась горючими слезами. Именно здесь больше всего ощущалась близость смерти.

Жизнь никогда не была справедливой, но так поступить со мной! Я даже с родителями попрощаться не смогу, потому что если я сделаю хоть маленький шаг назад — сюда я не смогу уже вернуться по нескольким причинам. Во-первых меня не пустят родные, а во-вторых мне не хватит смелости на такой поступок. Поэтому лучше о возвращении домой даже не думать.

Я прижималась щекой к жесткому шершавому стволу. Мои плечи вздрагивали, когда на них легла чья-то ладонь, заставив меня вздрогнуть.

Я обернулась. На меня смотрели понимающие голубые глаза. Эльф присел рядом на корни, приобняв меня за плечи. Он ничего не говорил, просто был рядом. И в этот момент я поняла, что это то, что мне действительно нужно — простая поддержка, не быть одинокой на празднике жизни.

Меня била мелкая дрожь — от холода или от переживания так и не смогла понять. Лайел снял свою накидку и укутав меня, прижал сильнее. Я тихонечко всхлипывала, но истерика ужа проходила. То, что неизбежно, просто нужно принять как должное.

— Это не неизбежное! — погладил меня по волосам эльф.

Я что, сказала это вслух?!

— Нет, ты молчишь, но я слышу тебя. Снова. И снова взываю к твоему разуму. Не делай ошибки. Ты можешь остаться жить. Ты можешь вернуться к родителям, которые уже наверно с ног сбились в поисках тебя. Они же не знают, где ты сейчас.

Зря он задел эту тему! Я отрицательно покачала головой, давясь опять подступившими слезами. Он только крепче прижал меня, обхватив одной рукой за талию, другой нежно прижимал мою голову к своему плечу.

— Успокойся. Обещаю, какое бы решение ты не приняла, я поддержу любое. И если для тебя хоть что-то значит мое мнение, то я предпочел бы, чтобы ты выбрала жизнь.

А я ее и выбрала — жизнь, только не мою.

— Хватит грустных мыслей. Давай вернемся во дворец — уже звезды гаснут. И ты вся продрогла, даже накидки тебя не спасают. Тебе надо согреться, а пойдешь на алтарь, шмыгая носом.

Представила себя лежащую на черном камне, посреди степи и просящую в качестве последней воли платочек, сопелки подтереть. Даже хихикнула от такой душераздирающей картины. Я могу испортить даже такой торжественный момент, как жертвоприношение.

— И подумай, надо ли тебе все это?! Не соглашайся, прошу тебя, — завел свою песню эльф, подымаясь сам и подымая меня.

— Странный ты — Зов у него. Нет, чтоб сразу сказать, что на смерть зовешь! А то прекрасный эльф во сне просит о помощи! Ну как тут не откликнуться?! А в итоге стоишь на пороге смерти, поджилки трясутся, голова не соображает, а сам эльф уговаривает не соглашаться на то, для чего звал. Как ты это объяснишь? А то я уже совсем запуталась.

Я не соврала, коленки у меня на самом деле тряслись и категорически отказывались повиноваться. В голове была какая-то пустота и туман. Мысли никак не хотели приобретать конкретную форму. Мне для этого приходилось прилагать немало усилий, что еще больше сказывалось на ногах. Эльф вздохнул, взглянув на меня, обнимающую дерево, чтобы сохранять вертикальное положение.

— Посмотри, до чего ты себя доводишь?! Ты ж даже до алтаря не дойдешь, — я нервно хихикнула.

А Лайел взял меня на руки и понес меня назад. Я обнимала его за шею и, в общем-то, была совсем не против. По крайней мере, сама бы я точно и к завтрашнему дню не дошла.

Эльф уложил меня на кровать, но когда он разогнулся, я вцепилась в его рукав и слезно попросила его остаться, сказав, что мне страшно и совсем не хочется быть одной. Он остался. Как он мог мне оказать? Я уложила его на постель и сама пристроилась на его плече, тесно прижавшись. Он нерешительно обнял меня рукой. И когда я расслабилась и стала уплывать в дрему, впервые за эту долгую ночь, он шепотом сказал.

— Прости.

— За что? — удивилась я еле ворочая языком.

— За то, что втянул тебя в эту историю. Я втянул, я и вытащу. Только пообещай, что не пойдешь к алтарю.

— Я уже приняла решение — я пойду, — и прижалась щекой к его плечу.

Как я могу не пойти? Как я могу позволить ему умереть? Как я могу позволить умереть Танну и его невесте? Правильно, никак не могу. А родные... а родные надеюсь смогут меня понять и простить.

— Лиа! — эльф прижал меня сильнее и коснулся губами макушки. — Лиа, еще раз прошу не делать этого. Если бы я только мог отдать свою жизнь за твою, я бы сделал это не задумываясь ни на миг! — я захрипела — кажется меня хотят задушить в объятьях. — Ой, прости. Скажи, что мне надо сделать, что бы ты передумала?

Я отрицательно помотала головой:

— Я уже все обдумала. Надо — значит надо.

— Это твое окончательное решение?

— Я не передумаю.

— Хорошо, в таком случае я сделаю все, что в моих силах, что бы ты не умерла на алтаре.

— Не надо. Ведь только моя добровольно отданная жизнь вернет магию. А если я стану избегать смерти — это уже не будет добровольно. Лайел, не надо меня искушать. Я человек, мне итак не легко далось это решение. Лучше расскажи, что произойдет, когда магия проснется? Как будут жить люди? Заключите ли вы мирный союз с моим отцом?

— У тебя одни вопросы! Даже на пороге смерти ты любопытна, — улыбнулся эльф. — Обязательно расскажу. А сейчас я попытаюсь сохранить тебе жизнь, — и не дав мне возразить продолжил,— ты умрешь, не волнуйся. А суть твоего спасения кроется в крови, моей крови. Эльфов не так просто убить — у нас очень быстрая регенерация. Я хочу поделиться с тобой, моей кровью, что бы на алтаре, когда тебе проткнут ритуальным ножом сердце, твои ткани смогли бы срастись. Тогда, при условии, что проснется магия мы бы могли помочь тебе вернуться к жизни.

Вот я и узнала, то, что боялась спросить — как я умру. Ну, удар в сердце — это даже хорошо, умру быстро и не мучаясь.

— Я что, стану ходячим мертвецом?! Не, я так не хочу! Лучше и не возвращать меня! Умру, так умру!

— Нет, что ты! Душу мы тоже вернем. Только я не обещаю, что все получиться, но я сделаю, все, что в моих силах, даю слово.

— А не навредит ли это Пророчеству? А то все усилия не будут иметь никакого смысла. И моя смерть будет напрасной, — засомневалась я.

— Смотри, даже если ты получишь шанс вернуться, все равно на алтарь ты идешь по своей воле. На алтаре умрешь, как и положено. А то, что ты потом можешь вернуться в жизни, то в Пророчестве нет никаких на этот счет противоречий.

— Тогда можно попробовать. А то если я здесь умру, родители меня прибьют. И будут правы.

— Хорошо. Будет немного больно.

После этого он полез в голенище сапога и достал оттуда нож. У меня округлились глаза, и комок подступил к горлу. Вот сейчас как тыкнет в грудь, до алтаря и идти не придется.

— Готова? — я отрицательно помотала головой.

Но эльф не обратил внимание на мою реакцию чиркнул себя по запястью. Кровь потекла на покрывало, заранее собранное в комок. Потом взял мою левую, ближайшую к нему руку и тоже располосовал запястье и, положив сверху моей руки свою, соединил порезы. Все время шепча что-то на эльфийском. Смысл? Ведь магия не работает. Я зашипела от боли, дернула было руку, но он меня держал крепко.

Через некоторое время он разъединил наши руки. На его запястье раны не было, а на моей порез не прошел, только кровоточить перестал. Кажется, эльф разочарованно вздохнул.

— Что-то не так?

— Я не знаю. Мне казалось, что ранка у тебя должна была затянуться, как у меня. Может надо больше моей крови?

— Ты думаешь, дело в количестве? — спросила я.

— Я читал, что у человека для восстановления достаточно немного крови. Но о конкретном количестве там ничего не сказано. Вот я и не знаю, должно это быть — так, как выглядит или ранка должна была затянуться, как у меня?

— Не волнуйся, все будет хорошо.

Вот только кого я уговариваю — его ли себя? Вот так шутят Боги — дают надежду и сразу ее забирают. Оставляя за надеждой выжженную пустыню безнадежности. 'Весело Вам?! Вы довольны?!' — разозлилась я на небеса. Нельзя же так!

Меня опять погладили по голове. А мне нравиться! Меня это действительно успокаивает. Потом Лайел стал гладить кожу вокруг ранки, что-то напевая на эльфийском.

— Лай, расскажи мне, как будет выглядеть мир, когда в нем появятся маги?

— Гав-гав!

Наступила минутная тишина, во время которой я недоуменно хлопала глазами, не совсем понимая ответа эльфа. Потом остроухий улыбнулся:

— Лиа, что ты так на меня смотришь? Ты же сама сказала 'лай'. Вот я и загавкал.

Теперь мы улыбались оба. Про себя я давно сократила его имя до Лая. Я смущенно пробормотала извинения:

— Прости, не хотела тебя обидеть.

— Ничего, ели тебе так удобнее, то можешь меня и так называть, только наедине. Хорошо?

Я кивнула. Продолжилась процедура с рукой и Лайел стал рассказывать все, что он читал о мире, в котором жила магия. Я закрыла глаза и расслабилась. Пропустив момент, когда его рассказ из реальности перетек в дрему, а потом и в сон.

Начал он, понятное дело, с эльфов. С того момента, как Лания создала эльфийский род, соединив в один сосуд землю, желудь священного дуба, капли дождя, лучи рассвета и лунного света. Рассказал, что их самая сильная сторона магии — это целительство. Что они могут вырвать почти любое существо из лап смерти, если в нем осталась хоть искра жизни. Из нее они и раздувают огонь бытия. Поведал о том, что вкладывая магию в рост растений, они выращивают новые сорта и виды. Как изучают боевую магию, помогающую сохранять в мире их Даинирен.

Потом рассказ плавно перетек к драконам. Их Богиня создала из горной породы, лавы, морских брызг, лучей заката и света солнца. Поэтому они такие горячие и легко воспламеняющиеся. И благодаря их жарким душам они и могут превращаться в драконов и выдыхать пламя — это их сущность и неотъемлемая часть наследия Лании. Эльфам она дала любовь ко всему живому, а им — огонь души.

Они живут в двух ипостасях и обе для них естественны и человеческая, и драконья. Их основная магия— боевая. Они никогда не сдаются и свои интересы будут защищать до последней капли крови. Лучших бойцов найти трудно. Если в армии есть драконы — армия считается почти непобедимой.

Потом, в моем воображении, я увидела людей, мешающих в ступке травы и шепчущих заклинания. Содержимое этой посудины предназначалось для мечущегося в лихорадке маленького мальчика. Увидела молодого человека, читающего над полем заклинание от вредителей. Потом другой маг нашел лучшее место для колодца. В какой-то момент заметила на стенах цитадели магов, защищавших мирных жителей от вторжения. Правитель в тронном зале читает мысли послов государства планирующего коварное нападение на соседей.

Мелькали в моем сознании магические существа о которых я и не подозревала: орочьи маги, гоблинские шаманы, магия камня гномов, подчиненные големы, горные тролли, фениксы, грифоны, единороги и пегасы и много-много других.

Вырвала меня из калейдоскопа нового мира попытка эльфа отцепить меня от своей рубашки, в которую я вцепилась как клещ. Я разжала кулаки, эльф выскользнул к окну, из которого доносились возбужденные голоса. Я не утерпела и тоже присоединилась к Лаю.

А там, под высоко стоящим солнцем, множество эльфов двигались куда-то с песнопениями и громкими возгласами. К ним присоединялись все новые и новые жители Долины. Столько эльфов сразу я не видела еще ни разу.

— Пойду, узнаю в чем дело, — сказал отрываясь от окна эльф. — Ты со мной?

— Конечно! Разве могут быть сомнения! Я хоть и собралась умереть, но женского любопытства это не отменяет.

Мы промчались по коридорам как тайфун, только что, не сметая все на своем пути. Пробираться с голубоглазым сквозь народ было легко, так как ему все уступали дорогу. Эльфийский поток привел нас к тому самому персиковому дереву, которое я вчера обнимала. Только его было не узнать!

Если вчера здесь было безжизненная коряга, среди пышной зелени, то сейчас это самая зелень меркла перед цветущим и нежно благоухающим, бывшем мертвом, персиковым деревом.

Вокруг него и толпился народ, радостно переговариваясь. А у самого дерева стоял Владыка и нежно, с любовью, гладил ствол.

— Это то самое, у которого ты вчера меня нашел или это другое? — не верила я своим глазам.

— Это оно! Лиа! — эльф подхватил за талию и, оторвав от земли, раскрутил вокруг себя на вытянутых руках. Потом опустил на землю, прижав к себе. — Спасибо тебе. Ты смогла это сделать — ты вернула жизнь в нашу Долину.

Пока он меня крутил я успела встретиться взглядом с Танном. В его глазах плескалась обида, боль и горькое разочарование. Я не сразу вспомнила, что он сегодня собирался покинуть нас. Высвободившись из объятий эльфа, получила непонимающий взгляд, и пошла в ту сторону, где заметила грустные и такие родные синие глаза. Я таки смогла найти дракона.

— За что он тебя крутил? — осведомился Танн.

— За талию, — честно призналась я.

— А повод для этого был или это было ради удовольствия?

— Конечно был — я сегодня обнимала дерево.

Такое недоумение выразилось на лице дракона, что я не смогла сдержать улыбку.

— Когда я сегодня ночью обнималась с этим деревом, — пояснила я, — оно было мертво, а сейчас цветет. Вот он и решил, что это моя заслуга. Но я за него только держалась, — поймай взгляд дракона, брови которого опять поползли вверх, добавила, — за дерево. А почему оно расцвело — я не знаю.

Что-то промелькнуло на лице Танн, только я не совсем поняла, что это было. Вроде как понимание. Но понимание чего?

Додумать мне не дал подошедший Лайел.

— Лиа, тебя Владыка зовет. Идем скорее.

— Танн, ты с нами? — спросила я.

— Если только недолго, — качнул черными волосами дракон.

Меня возвел на сооруженное возвышение сам Толинталиниэль со словами:

— Долийцы! С сегодняшнего дня возрождается надежда на наше спасение! Только присутствие юной Анилии кес Раклам пробудило дерево жизни! Как магия напитала это дерево жизненной силой, так и мы возрадуемся великому Пророчеству!

Все эльфы громогласно поддержали правителя. Только у Лайела заходили желваки на скулах. Что они с отцом не поделили? Надо будет расспросить. Хотя если посмотреть на это дело под другим углом — я умру со дня надень. Какой смысл узнавать, если и помочь ничем не успею. Да, кстати... или не кстати? Умру-то я когда?

Танн затерялся в толпе, когда почти все долийцы захотели лично выразить мне свою благодарность. Исчез и голубоглазый. В общем, оставили меня на растерзание толпы — молодцы!

Поймав мой умоляющий измученный взгляд Линиэль, под предлогом сильной занятости, увел меня во дворец.