— Меры предосторожности там не соответствуют стандартам, как я уже говорил тебе миллион раз. — Строго: — И на этот раз, проклятье, ты будешь слушаться меня. Мы встретимся в оперативном центре. Это единственное место во дворце, которое действительно безопасно.
Берри не стала спорить по этому поводу. На самом деле, она почти — но не совсем — выглядела немного наказанной.
Две амазонки и Сабуро вежливо отошли. Джереми повел остальную часть группы к лифту, который был достаточно велик, чтобы все они в нем поместились. Лифт стал опускаться вниз...
Долгий, долгий, долгий путь. Куда бы они ни направлялись, понял Хью, это должно было быть место, специально построенное для определенных целей, и почти наверняка "Рабсилой". Они забирались гораздо глубже, чем можно было бы объяснить любой нормальной архитектурой, и с момента основания Факела не было достаточно времени — и не вместе со всеми остальными делами — чтобы новая нация завершила такой проект.
Настроение Хью поднялось. Это было старое упражнение в работе. Самый простой и в то же время самый надежный способ обезопасить помещение от любых шпионских устройств состоял в том, чтобы глубоко зарыть его в землю. Судя по времени, которое требовалось, чтобы добраться туда на лифте, и по оценке Хью их скорости, эта комната должна находиться, как минимум, на тысячу метров ниже поверхности, вероятно, ближе к двум тысячам. Единственными частицами, которые могли проникнуть на такую глубину, по крайней мере, надежно, были нейтрино. Насколько позволяли знания Хью, даже Мантикоре не удалось создать детектирующее оборудование, которое использовало бы нейтрино.
Конечно, гораздо проще было уловить звуки, поскольку глубина действительно давала некоторые преимущества для этого. Но их было легко заблокировать.
Джереми должно быть, почувствовал любопытство Хью.
— "Рабсила" построила эту скрытую камеру для своих самых защищенных компьютеров — читай "действительно глубокие, темные и секретные архивы записей, которые нужно сжечь перед прочтением". Что, конечно же, означает, что они также наиболее компрометировали их и были наиболее чувствительными записями. А затем некомпетентный клоун, отвечающий за уничтожение улик, забыл ввести инструкции в надлежащей последовательности во время восстания. Наверное, потому что он наложил в штаны. Таким образом, компьютеры камеры оказались заблокированными вместо того, чтобы стать молицирконным шлаком со всем хранящимся в них. А потом он не смог разблокировать их и войти снова, так как — по-видимому — у него либо никогда не было кода доступа для этой маленькой проблемы или (что более вероятно, на мой взгляд), он просто забыл, что это, черт возьми, там было. Наверное, потому что он наложил в штаны. Тогда он просто убежал и, видимо, был убит в общем хаосе. Мы не уверены, потому что нам — то есть, принцессе Рут, — понадобилось почти два дня, чтобы вскрыть камеру. К тому времени лишь немногие тела из всей области штаб-квартиры были достаточно пригодны для хорошей физической идентификации. А записи ДНК были в основном уничтожены, потому что рабы, штурмовавшие архив, превратили библиотечные файлы в маленькие, крошечные, совершенно затоптанные и испепеленные кусочки схем. Наряду с техниками и служащими, которые вели эти записи.
Берри поморщилась.
Но Джереми только улыбнулся. Слабо, но это была улыбка. Что бы еще ни терзало его совесть, массовое убийство стольких руководителей и сотрудников "Рабсилы" во время восстания явно не входило в их число.
Хью нисколько его не винил. Он сам видел некоторые видео, снятые в то время, и только отмахнулся от них. Да, кое-что из случившегося здесь было отвратительно — но была веская причина, по которой рабы "Рабсилы" называли большинство этих сотрудников "скорпионами".
Родители Хью и все его братья и сестры были выброшены в космос без защиты и умерли ужасной смертью только ради того, чтобы экипаж работорговца мог заявить, что они не несли груз. У Хью было не больше шансов потерять сон из-за бойни, устроенной для тех, кто связан с "Рабсилой", чем из-за уничтожения опасных бактерий. По его мнению, любой, кто добровольно присоединялся к "Рабсиле", утрачивал всякое право дальше считаться человеком.
Это не значило, что он одобрял тактику Баллрум. Иногда допускал ее, но в большинстве случаев нет. Как правило, Хью склонялся к точке зрения Веба Дю Гавела в этом вопросе. Но, как и для Дю Гавела, для него вопрос был в чисто тактической эффективности. По всем разумным моральным стандартам, любой, кто связан с "Рабсилой", заслуживал самой худшей уготованной ему участи. Таково, по крайней мере, было мнение Хью Араи, которого он придерживался с пятилетнего возраста.
Лифт остановился.
— Насколько глубоко...
— Одна тысяча восемьсот сорок два метра, — сказала Берри. — Я задала это вопрос еще в первый раз. От этого места у меня по-прежнему мурашки по коже.
От лифта была несколько минут ходьбы по широкому коридору — там было достаточно места для дополнительных компьютерных систем, если они были бы необходимы, хотя в настоящее время он был пуст, а потом в круглую и очень просторную камеру. Оглядев оборудование, занимавшее большую часть стен, Хью признал в нем защитные устройства.
Тоже по последнему слову техники. Большая часть оборудования была сделана на Мантикоре, как он был уверен.
В самом центре камеры находился большой круглый стол. Вернее, в форме тора. Дотянуться до настоящего "центра" стола при таком огромном диаметре не имело бы смысла, а иногда показалось бы неловким. Вместо этого, в открытом центре стоял робот, готовый к раздаче бумаги и материалов по кругу, и Хью мог видеть, какую часть стола можно сдвинуть в сторону, чтобы пропустить человека в центральное пространство.
Короче говоря, это был самый современный стол для совещаний. Вероятно, спроектированный и построенный где-то в Республике Хевен. Сам стол был сделан из дерева — или, возможно, натурального шпона — и Хью подумал, что узнал в нем одну из очень дорогих твердых пород, растущих на Талмане.
Джереми шел впереди, но, как только они добрались до камеры, Берри взяла инициативу в свои руки. Возможно, она была молода и, как правило, не склонна к атрибутам королевской власти. Но Хью было ясно, что королева, когда захочет, вполне способна взять все под контроль.
— Пожалуйста, все присаживайтесь. Джадсон и Харпер, поскольку я полагаю, что ваше присутствие здесь означает, что вы будете представлять доклад, я бы порекомендовала вам занять те два места там. — Она указала на два сиденья по обе стороны от некоторого неприметно утопленного оборудования с плавными обводами. Хью узнал в нем центр управления сложными дисплеями.
Это оборудование, судя по тому, что он мог видеть, было изготовлено на Эревоне. В сочетании с происхождением большинства другого присутствующего оборудования — все осветительные принадлежности явно были соларианскими, скорее всего, сделанными где-то в Секторе Майя — эта камера сама по себе свидетельствовала о том, какую материальную поддержку получил Факел от своих многочисленных влиятельных спонсоров.
Как только все расселись, Берри указала на двух мужчин, с которыми Хью не был знаком.
— Хью, поскольку ты никогда не встречался с ними, позволь мне представить Харпера С. Ферри и Джадсона Ван Хейла. Они оба работают в иммиграционной службе. Харпер — бывший член Одюбон Баллрум; оба родителя Джадсона были генетическими рабами, хотя он был рожден свободным на Сфинксе и до приезда сюда был лесничим.
Это объясняло древесного кота. Хью кивнул им обоим, и они кивнули в ответ.
— Что касается Хью, он член корпуса биологической разведки Беовульфа...
Эта новость совершенно очевидно вызвала интерес Ферри. Как и многие люди в Одюбон Баллрум, он знал, что КБР не был безобидным подразделением, как предполагало его название. Так же, очевидно, это ничего не значило для Ван Хейла.
— ...кто прибыл сюда по причинам, которые, думаю, я не вправе обсуждать в присутствии вас двоих — она улыбнулась им — если только характер вашего доклада не изменит это.
— Что, безусловно, произойдет, — сказал Джереми. — Но, по крайней мере, на данный момент, Харперу и Джадсону не нужно знать все тонкости этого. Я просто добавлю, что знаю Хью с тех пор, как ему исполнилось пять лет. Он называет меня кем-то вроде крестного отца, что на первый взгляд абсурдно. Тем не менее, я ручаюсь за него.
Он повернулся к Берри.
— Можно мне?
— Пожалуйста.
Министр обороны наклонился вперед к столу.
— Сегодня утром, встревоженные некоторыми обстоятельствами, эти два агента приступили к расследованию. Все развивалось очень быстро, и к середине дня в одном из наших фармацевтических лагерей умер человек, и наша новая звездная нация — это мое мнение, верное по любой оценке — столкнулась с новой и серьезной угрозой. Точнее, обнаружила серьезную угрозу. Я очень сомневаюсь, что это действительно что-то новое. Это одна из вещей, которые нам нужно выяснить.
К этому времени он завладел всеобщим вниманием. Он повернулся к Ван Хейлу и Ферри.
— Пожалуйста, продолжите дальше.
Харпер С. Ферри откашлялся.
— Я боюсь, что у нас нет никаких визуальных записей, кроме базовых, так что во многом это будет устно. Чуть более двух месяцев назад, девятого февраля, присутствующий здесь Чингиз — он кивнул в сторону древесного кота на плече Ван Хейла — обнаружил необычную эмоциональную ауру, исходящую от одного из вновь прибывших иммигрантов. Человека по имени Рональд Аллен.
— На самом деле, в этом не было ничего необычного, — прервал Джадсон. — Аллену, безусловно, было не по себе, особенно, когда он увидел Чингиза. Но многие иммигранты нервничают, когда они прибывают, и древесные коты часто вызывают беспокойство у людей. В основном это было просто из-за того, что Чингиз ощутил вкус его "мыслесвета" немного... странным.
Все за столом посмотрели на древесного кота; кот, в свою очередь, ответил на их испытующие взгляды с безразличным видом. Возможно, лучше было бы сказать, с непринужденной беззаботностью.
Что, вероятно, так и было. Все в комнате были очень хорошо знакомы с древесными котами и их способностями.
Ван Хейл продолжил.
— Этого для меня было достаточно, чтобы довести дело до сведения Харпера, и он отправил запрос.
— Ничего особенного, — сказал Харпер. — Просто обычная перепроверка, которую мы проводим каждый раз, когда появляется что-то, что может показаться неправильным. Тем не менее, моя вина, что я забыл об этом деле и не проследил за ним. И, к сожалению, служащая, которая занималась запросом, не сообщила мне сразу же, когда обнаружилась аномалия. Вместо этого она просто запустила свою рутинную перепроверку.
— Сними с нее чертову шкуру, когда будет возможность шанс, — прорычал Джереми.
— Не думай, что я не испытываю искушения. Но я этого не сделаю, пока не удостоверюсь, что она поняла свою ошибку, потому что, в конечном счете, ответственность лежит на мне. — Харпер скорчил гримасу. — К тому времени, как Джадсон напомнил мне о том случае — а это было только сегодня утром — прошли недели. Аллен устроился разнорабочим в одной из фармацевтических компаний — они почти постоянно нанимают людей, учитывая наш бум — и больше не проживал в столице.
— Что это была за аномалия? — спросила королева.
— Как я полагаю, вы знаете, ваше величество...
— Мы здесь в узком кругу, — напомнила она ему немного едко. — Пожалуйста, зовите меня Берри.
— Ах... Берри. Как я думаю, вы знаете, мы сканируем языковой маркер каждого бывшего раба-иммигранта, как только они прибывают. Отчасти ради мер безопасности, но в основном в медико-санитарных целях. Многие генетические линии "Рабсилы" подвержены медицинским проблемам, среди которых бывают серьезные. Многие из этих состояний поддаются профилактическому или восстанавливающему лечению. Но часто бывает так, что человек, о котором идет речь, даже не знает о своей медицинской проблеме. Выполняя автоматическое сканирование, мы повышаем эффективность наших медицинских услуг.
Она кивнула.
— Да, я знаю это. Но что это была за аномалия?
— Номер Рональда Аллена оказался дубликатом. У другого иммигранта по имени Тим Зейгер, прибывшего сюда годом ранее, тот же номер.
Берри выглядела озадаченной.
— Но... как возможна такая ошибка?
— Это не ошибка, — решительно сказал Джереми. — Эти коды генетически запрограммированы в раба при оплодотворении, Берри, и используемый для их присвоения процесс настолько защищен от ошибок, насколько это возможно в человеческих условиях. Это не та ситуация, когда случаются "ошибки".
— Тогда как... — Лицо молодой королевы, бледное от природы, стало еще бледнее. — О... Боже... Боже. Это означает, что "Рабсила" должна была намеренно нарушить свои собственные процедуры. И единственная причина, по которой они могли бы сделать это, заключалась в том, чтобы...
Она посмотрела на Джереми, показавшись в тот момент еще моложе, чем она была.
— Они проникли в Баллрум, Джереми.
— Все это слишком верно. И теперь на Факел. Этот Рональд Аллен никогда не утверждал, что являлся членом Баллрум, и у нас нет никаких указаний на то, что он когда-либо присоединялся.
На мгновение выражение лица Джереми просветлело.
— Имейте в виду, все еще возможно, что он это сделал. По причинам, которые, я полагаю, очевидны, в Баллрум никогда не было традиции вести точные и легкодоступные записи о членстве.
По столу прокатилось нервное хихиканье. Но все закончилось очень быстро.
— Отправка агентов контрразведки для проникновения в революционные организации и режимы — это тактика, по меньшей мере, столь же старая, как царская охранка, — продолжил Джереми через мгновение, — и это потому, что при правильном исполнении она чертовски эффективна. Но, конечно, всегда есть и такие маленькие проблемы, не так ли? Как эта.
Он кивнул Харперу, который быстро нажал несколько кнопок на дисплее управления, и в открытом центре стола появилась голограмма. Это была грубая голограмма, со странными пробелами в изображении. Хью сразу же понял, что он видит. Как и в случае с полицейскими в большинстве мест в современной вселенной — или даже людьми, чья работа включала в себя хотя бы некоторые полицейские функции — Харпер С. Ферри и Джадсон Ван Хейл по закону должны были постоянно носить с собой оборудование для видеозаписи и включать его всякий раз при исполнении официальных обязанностей. Отчасти это делалось ради защиты подозреваемых от возможных неправомерных действий полиции, но главным образом потому, что такие записи снова и снова оказывали помощь самой полиции.
Грубость, а иногда неровность этой конкретной голограммы была вызвана тем, что это был компьютерный синтез всего с двух видеорекордеров — которые оба были расположены на плечах офицеров, с близких к земле точек обзора, и оба подвергались резким движениям во время критического последнего периода.
Тем не менее, запись была достаточно четкой. Какие бы мотивы и стимулы ни двигали человеком по имени Рональд Аллен, они были достаточно сильными, чтобы заставить его совершить самоубийство лишь через секунду размышлений. Несмотря на то, что он видел это только из вторых рук, Хью знал, что никогда не забудет этот образ Аллена с глазами, пристально глядевшими на лес в течение двух или трех секунд, прежде чем он надавил на свой зуб с ядом. Человек, бросающий последний беглый взгляд на мир, прежде чем он намеренно и сознательно покончил с собой. Хью не удивился бы, если бы Харперу или Джадсону — а, может быть, обоим — в ближайшее время потребовалась определенная психологическая помощь. Такого рода яркий и душераздирающий образ — неважно, что Харпер был закаленным убийцей Баллрум, а человек, который умер, работал на "Рабсилу" — был именно тем, что могло вызвать посттравматическое стрессовое расстройство.
