Теперь, когда ледяные брызги летели, как алмазная пыль, с визжащих бегунов ледяной лодки, и невероятная вибрация проникала в него через ступни и ноги, Корис, наконец, испытал то, что пытался объяснить ему Таннир, и уголок сознания графа вернулся к прошлым, утомительным пятидневкам путешествия, которое привело его к этому моменту.
* * *
Сплошное, медленное, мучительное страдание их путешествия по долине Рейуорт, где она образовывала открытую букву "V" с севера на юг в самом сердце гор Уишбоун, только сделало описания Таннира о скорости его ледяной лодки еще менее правдоподобными. Единственным спасительным аспектом поездки, как ни странно, были снежные условия, с которыми они были вынуждены справляться. Огромные сани, которые раздобыл Таннир, показали удивительно хорошее время — действительно, лучшее время, чем экипажи или даже всадники, которые могли бы проехать по этим зимним дорогам, — со сменяемыми командами снежных ящеров с шестью конечностями, которых младший священник организовал через систему семафоров Церкви.
Снежные ящеры, в отличие от пассажиров саней, совсем не возражали против ледяной температуры и снега. Их многослойные шкуры обеспечивали почти идеальную изоляцию (не говоря уже о том, что Корис обнаружил в одном из почтовых домиков, в которых они ночевали, самые греховно чувственные ковры, по которым когда-либо ходил босиком человек), а их огромные ступни с перепонками между подушечками несли их даже по самому глубокому снегу. Они были значительно меньше горных драконов, используемых для тягловых целей в более умеренном климате, но все равно были почти вдвое больше хорошей верховой лошади. И хотя им было бы трудно сравниться с лошадью в спринте, они обладали всей выносливостью драконов, что означало, что они могли почти бесконечно поддерживать темп, который быстро истощил бы или даже убил бы любую лошадь.
Снежные ящеры были бы полностью счастливы, пробираясь в самой пасти снежной бури в горах Уишбоун. Предполагая, что ветер стал слишком сильным даже для них, они просто свернулись бы в огромные шары — двое или трое из них, по возможности, прижимались друг к другу — и позволили воющему ветру укрыть их удобным снежным одеялом. Человеческие существа, к сожалению, были изолированы несколько хуже, и поэтому, даже с помощью снежных ящеров, Корис и Таннир оказались в плену погоды в трех отдельных случаях — один раз почти на три дня. В основном они пользовались церковными почтовыми домами, поскольку большинство постоялых дворов (которые казались значительно больше тех, к которым привык Корис), похоже, закрыли свои двери на зиму. Неудивительно, предположил он, учитывая, что погода, несомненно, побудила остаться дома до весны всех, кроме самых выносливых — или самых сумасшедших — путешественников. Даже почтовые отделения были и больше, и несколько роскошнее, чем он ожидал, но, учитывая количество высокопоставленных церковников, которые часто путешествовали этим маршрутом, он понял, что не должен был особенно удивляться этому открытию.
Задержки с погодой были достаточно неприятными, несмотря на комфорт почтовых домиков, но и короткие зимние дни тоже не помогли, хотя снежные ящеры были совершенно счастливы продолжать движение даже в почти полной темноте. Они растягивали время в пути каждый день, насколько могли, но все же были участки — даже в защищенной и (относительно) низменной долине — где дороги были слишком извилистыми, крутыми и обледенелыми, чтобы кто-нибудь, кроме идиота, мог двигаться по ним в темноте. Учитывая все это, граф не был особенно удивлен, обнаружив, что первоначальная оценка Таннира о том, сколько времени займет поездка, на самом деле была немного оптимистичной.
Несмотря на это, они наконец добрались до Лейквью, снова (неизбежно) в разгар густого снегопада. К тому времени, когда они прибыли, уже наступила ночь, и здания древнего города, казалось, жались друг к другу, сгорбив плечи и крыши от непогоды. Многие окна города были закрыты ставнями от холода, но свет ламп, льющийся из других, превращал падающие снежинки в танцующий, кружащийся гобелен, сотканный невидимыми духами. Их двигающиеся сани резко замедлились, как только они достигли улиц Лейквью, но темнота и непогода уже заставили большинство жителей города убраться с этих улиц, и они быстро добрались до "Отдыха архангелов", отеля, где для них были зарезервированы комнаты.
Это было огромное заведение, высотой в целых шесть этажей, с роскошными спальными комнатами и полноценным рестораном на первом этаже. На самом деле, "Отдых архангелов" затмевал все, что Корис когда-либо видел в Корисанде, или даже самую большую из огромных гостиниц, мимо которых они проезжали по пути из Фейрстока. Если уж на то пошло, он был почти уверен, что это было больше всего, что он когда-либо видел где-либо, за исключением собора в какой-нибудь столице. Едва ли казалось уместным описывать его просто как "гостиницу", и он предположил, что именно поэтому кто-то придумал слово "отель", чтобы описать это сооружение.
Однако на данный момент он явно работал с сильно сокращенным персоналом. Он упомянул об этом Танниру, и младший священник усмехнулся.
— Летом здесь обычно полно народу, — объяснил он. — На самом деле, они обычно хотели бы, чтобы у них было еще больше комнат для сдачи в аренду. Разве вы не заметили, насколько больше были постоялые дворы вдоль большой дороги? — Корис кивнул, а Таннир пожал плечами. — Ну, это потому, что, когда все не покрыто льдом и снегом, тысячи паломников обычно пользуются этой большой дорогой, чтобы добраться до Храма или из него в любой момент времени. В конце концов, всем им нужно где-то переночевать, и все дороги к озеру Пей с юга сходятся здесь, что делает Лейквью конечной остановкой на берегу озера для тех, кто едет в Зион или Храм по дороге, точно так же, как Порт-Харбор является основным пунктом высадки для тех, кто путешествует туда через проход Син-ву. Поверьте мне, если бы вы были здесь в середине лета, вы бы поклялись, что каждый взрослый в Сейфхолде пытался добраться до Храма... и что каждый из них пытался остаться в "Отдыхе". Однако в это время года три верхних этажа полностью закрыты. Если уж на то пошло, я был бы удивлен, если бы в настоящее время занято более трети — или даже четверти — комнат, которые не были закрыты на зиму.
— Как, черт возьми, они оправдывают то, что вообще держат его открытым, если зимой они теряют так много своего бизнеса? — спросил Корис.
— Ну, качество их ресторана очень помогает! — Таннир рассмеялся. — Поверьте мне, вы сами в этом убедитесь за ужином. Таким образом, им удается полностью занять свой кухонный персонал, независимо от того, какое сейчас время года. Что касается остального, — он пожал плечами, — Мать-Церковь частично владеет "Отдыхом", а храмовый фонд помогает субсидировать расходы в зимние месяцы. На самом деле, у Матери-Церкви такая же договоренность со многими крупными гостиницами и отелями здесь, в Лейквью. И в Порт-Харборе, если уж на то пошло.
Корис понимающе кивнул. Говоря откровенно, он понял, что должен был сам подумать о такой возможности. Очевидно, что Церковь была бы сильно заинтересована в предоставлении жилья тем, кто совершает паломничество в Храм, предписанное всем истинно верующим Священным Писанием.
И, — подумал он чуть более цинично, — готов поспорить, что прибыль, которую получает казначейство в пиковые месяцы паломничества, более чем достаточна, чтобы покрыть расходы на круглогодичное поддержание мест открытыми.
Как бы то ни было, он был вынужден признать, что "Отдых архангелов" предоставил путешественникам самые удобные и роскошные условия, с которыми он когда-либо сталкивался, и контраст между ними и условиями, которые они слишком часто испытывали в других местах во время их трудного путешествия, был глубоким. Он был уверен, что немногие из других люксов отеля были такими же роскошными, как те, в которые сопровождали его и Таннира, а ресторан был таким же превосходным, как и обещал Таннир. На самом деле Корис поймал себя на том, что с тоской жалеет, что они не могли провести в качестве его гостей больше одной ночи.
К сожалению, он знал, что это не случится, и попытался изобразить радостное одобрение, когда на следующее утро последовал за Танниром в доки. По очевидному веселью младшего священника было ясно, что ему не удалось обмануть другого человека, но, несмотря на живое (и смешливое) чувство юмора Таннира, ему каким-то образом удалось удержаться от поддразнивания своего подопечного.
Корис оценил терпение младшего священника и подозревал, что его реакция, когда он наконец впервые увидел "Хорнет", была своего рода наградой за это терпение.
Он действительно остановился как вкопанный, в изумлении уставившись на ледяную лодку. Несмотря на все описания, которые он слышал, он не был готов к реальности, когда увидел шикарное судно, стоящее на сверкающих стальных ножках своих огромных, похожих на коньки полозьев. Одной мысли о том, сколько, должно быть, стоил каждый из этих бегунков, было достаточно, чтобы заставить человека задуматься, особенно если у этого человека был непосредственный опыт в таких вещах, как затраты на литейное производство, потому что он недавно участвовал в попытке построить с нуля флот на базе галеонов, вооруженных пушками. И снова, однако, он понял, что смотрит на пример огромных финансовых ресурсов Церкви.
Ледоходы типа "Хорнет" были не просто непомерно дорогими. Они также были узкоспециализированными предложениями, и их единственной функцией было пересечь озеро Пей после того, как замерзала огромная поверхность воды. От Лейквью до Зиона было почти четыреста пятьдесят миль, и каждый год, когда по-настоящему наступала зима, озеро становилось лишь ограниченно судоходным. Действительно, как только оно целиком покрывалось льдом, оно полностью закрывалось для обычного судоходства, и ледяные лодки становились единственным путем в Зион или из него. Они не могли перевозить такое количество грузов, какое могли бы перевозить обычные корабли, поэтому для доставки каких-либо значительных запасов продовольствия или топлива потребовался бы огромный флот, а это означало, что ни Зион, ни Храм не могли рассчитывать на импорт большого количества ни того, ни другого из своих обычных южных источников после того, как озеро начинало замерзать всерьез. Но, по крайней мере, некоторые грузы — в основном предметы роскоши — и довольно много пассажиров все еще должны были пересекать границу, независимо от сезона. А Мать-Церковь обладала монополией в том, что касалось владения ледоходами.
Сам "Хорнет" был очень похож на курьерскую галеру Церкви на огромных коньках. Были некоторые различия, но ее происхождение от курьерского корабля было очевидным. И это имело некоторый смысл, — предположил Корис, учитывая, что были случаи — особенно в начале ледового сезона — когда, как предположил Таннир, не было ничего неслыханного в том, чтобы одна из ледяных лодок столкнулась с все еще открытым потоком незамерзшей озерной воды. Или, если уж на то пошло, довольно внезапно обнаружить, что слой льда был тоньше, чем казался. Способность плавать в подобном случае, несомненно, была хорошей вещью.
Корис никогда не слышал о чем-то, что уроженец Старой Терры назвал бы "подводными крыльями", но во многих отношениях это было бы разумным аналогом того, на что он смотрел. Выносные опоры "Хорнета" выходили гораздо дальше за пределы его корпуса, потому что, в отличие от судна на подводных крыльях, они должны были скользить по поверхности льда, а не полагаться на гидродинамику для обеспечения устойчивости. Однако, помимо этого, принцип был почти таким же, и, взглянув на стройную, лихую грацию ледохода, он понял, что Халис Таннир был именно тем человеком, который подходил для капитана такого судна. В его случае, по крайней мере, Церковь аккуратно вставила круглый колышек в столь же круглое отверстие, и Корис поймал себя на том, что задается вопросом, насколько типичным для капитанов ледоходов озера Пей на самом деле был Таннир.
Гордость младшего священника за свое командование была очевидна, и очевидное восхищение графа — или, по крайней мере, благоговение — явно доставляло ему удовольствие. Жизнерадостность экипажа при виде его также была очевидна, и они доставили Кориса, Сиблэнкита и их багаж на борт и быстро разместили их.
— Ветер, похоже, благоприятствует быстрому переходу, милорд, — сказал ему Таннир, когда они вдвоем стояли на палубе "Хорнета", глядя на замерзшую гавань. Несмотря на выпавший за ночь снег, ветер очистил лед, и Корис смог увидеть шрамы от коньков других ледоходов, ведущих через широкий темный слой льда и выходящих через проход в волнорезе Лейквью. Однако в данный момент в доках, казалось, дул очень слабый ветерок, и он приподнял бровь, глядя на младшего священника.
— О, я знаю, что здесь не так много ветра, — ответил Таннир с усмешкой. — Однако за волнорезом, как только мы выйдем с подветренной стороны Лейквью... поверьте мне, милорд — там много ветра!
— Я вполне готов в это поверить, — ответил Корис. — Но как же нам добраться отсюда туда?
— Любезно предоставлено, милорд. — Таннир махнул рукой, и когда Корис повернулся в указанном направлении, он увидел команду по меньшей мере из тридцати снежных ящеров, направляющихся к ним. — Они отбуксируют нас достаточно далеко, чтобы поймать ветер, — уверенно сказал Таннир. — Может показаться, что это займет вечность, но как только мы это сделаем, я обещаю, вы подумаете, что мы летим.
* * *
Теперь, вспомнив обещание младшего священника, Корис решил, что Таннир был прав.
Граф отклонил предложение Таннира спуститься вниз, в убежище дневной каюты "Хорнета". Он думал, что увидел одобрение своего решения в глазах младшего священника, и Таннир доверил его заботам старого седого моряка — или, задался вопросом Корис, правильнее было бы "айсмен"? — с инструкцией найти графу безопасное место, откуда можно наблюдать за отправлением в путешествие.
"Буксировка" из доков была далеко не таким трудоемким делом, как можно было предположить по описанию Таннира. Возможно, это было связано с тем, что Корис никогда раньше не испытывал этого, и поэтому у него не было недостатка в притупляющем удивление знакомстве, которое нужно было преодолеть. В отличие от Таннира и его команды, он видел это в первый раз и зачарованно наблюдал, как снежные ящеры встали на место. Было очевидно, что ящеры делали это много раз раньше. Они и их погонщики двигались с сочетанием плавного опыта и терпения, а прочные цепи и стопорные штифты музыкально звенели за вспенивающейся поверхностью команд и поощрений, когда тяжелые тросы прикреплялись к специализированным буксирным кронштейнам на носу "Хорнета". Учитывая сложность задачи, они справились с ней за удивительно короткое время, а затем — поощряемые гораздо более громкими криками — снежные ящеры наклонились к своим ошейникам со своеобразным, хриплым, почти лающим свистом усилий, с которым Корис познакомился за последний месяц или около того. На мгновение ледяная лодка отказалась двигаться. Затем полозья оторвались ото льда, и она начала грациозно скользить вслед за напряженными снежными ящерами.
