Никогда до этого ей не приходилось вдыхать столь одурманивающе приятного свежего воздуха. Он казался свежим, даже несмотря на смрад помойки витающий над нею. С несвойственной быстротой, принцесса поняла, что воняет именно от неё. И странное дело — первой красавице Ошимы было все равно. Она лежала и думала... о Ричмонде Вастере. И Олив. Как было бы хорошо сейчас сидеть на уютном троне рядом с наследником Ласитерии. О чём она только думала, затеяв эту авантюру? Принц бы никогда не подверг бы её жизнь опасности. И не заставил бы бегать по всем возможным и невозможным злачным местам в городе. Да что там? Ричмонд приносил такие вкусные конфеты...
От приятных воспоминаний о принце сопредельного королевства девушку отвлек полный ехидства голос, который Ванесса мечтала бы навсегда забыть, а в идеале вообще никогда не слышать:
— Я знала, что грязевые ванны расслабляют, но никогда не слышала, чтобы от помойных ванн получали истинное наслаждение.
— Я тебя ненавижу, — не открывая глаз призналась Ванесса.
Олив тихо рассмеялась и вкрадчиво поинтересовалась:
— Так тебя оставить здесь?
Ванесса широко распахнула свои дивные голубые глаза и испуганно уставилась на наемницу:
— Как здесь? Нет! Меня же могут увидеть... А если об этом узнает мой отец? Или ещё хуже Ричмонд? Я же от этого позора до конца своих дней не отмоюсь... Олив... — принцесса жалобно взглянула на наемницу. — Спаси меня...
Оливия вздохнула:
— Эх... не была бы ты моей нанимательницей... Вот на кой тебя понесло к тем платьям?
— Я... я... я... — у девушки забегали глазки.
— Не утруждайся, высочество, — махнула рукой Олив. — Ночь на исходе, а нам ещё нужно найти логово Грегораяса.
— Зачем? — пискнула Ванесса вскакивая на ноги и пытаясь оправить безнадежно испорченное платье и прическу.
— Затем, что у этого старого пройдохи сейчас прячется наш ушлый караванщик, — пояснила Олив. — Ты его ещё помнишь? Тот самый, от которого шарахались твои фрейлины и у которого нужная нам флейта...
— А может не надо? — робко предложила принцесса.
— Высочество, ты, кажется, не понимаешь размеров той филейной части тела, которая вот-вот накроет нас с головой, — Олив отбросила легкость и шутливость тона. — Не думаю, что после того, как мы ушли от слежки Мелкедум станет дожидаться утренней зари. Его люди уже ищут нас по городу. И если найдут без Айризи, то ты узнаешь, что в Закатном мире люди знают толк в пытках. И не смотри, что Вергеросс весь из себя такой галантный и обходительный. Брат у него что надо. И за не выполненный заказ накажет нас как надо, и в землю зароет по всем правилам. Если повезет — даже мертвыми.
Ванесса сглотнула:
— Я же принцесса... что они мне могут сделать?
— Да много чего, — наемница философски пожала плечами. — Вырвать язык, ногти и глаза, сжечь тебя заживо, четвертовать, скормить стае диких собак...
Живое воображение быстро нарисовало ей предлагаемые варианты, и принцесса сделала попытку расплакаться:
— Я не хочу так умирать...
— Никто не хочет так умирать, — пресекла ей потуги впасть в истерику Олив, хорошенько тряхнув за плечи. — Кроме разве что нескольких индивидов...
— Кого? — удивленно шмыгнула носом Ванесса.
— Не важно, — отмахнулась наемница. — Но ты не переживай, высочество.
— Да? — девушка с надеждой посмотрела на неё.
— Да, — уверенно кивнула головой Олив. — У нас есть план.
— Да-а-а, — безрадостно протянула Ванесса.
— Не боись, — наемница ободряюще улыбнулась. — У меня все под контролем.
— Ну... да, — ещё безрадостнее.
— Я все разрулю, — подмигнула ей Олив. — Пошли.
И первой уверенно пошла по направлению к экипажу. Ванесса немного отстала, пока думала, не поздно ли будет сейчас таки расплакаться? В итоге решив, что рыдать в одиночку, без зрителей, и тех, кто мог бы утешить — неблагодарное дело, она быстро догнала свою временную напарницу. Та уже ждала её возле кареты с тем платьем, в котором принцесса сюда приехала.
Ванесса была почти уверенна в ответе наемницы. Но, то самое "почти" заставило её спросить:
— А может, вернемся за платьями?
— А может в лоб? — весело ответила Олив и тут же добавила: — Не от меня. Я детей, женщин и убогих умом не обижаю. Но вот тот дом битком забит мужиками, которые с минуты на минуту очухаются, и я более чем уверенна, что они захотят почесать кулаки о наши с тобой лица.
— Так может, уходим? — робко предложила она.
— Обязательно, — кивнула головой Олив. — Сразу, как только ты переоденешься. А то от тебя так воняет, что нас эти дети пустыни по запаху найдут.
— Но мне нужно принять ванну, чтобы все это с себя смыть, — скривилась Ванесса.
— И не одну, — добавила наемница. — Но у нас нет времени. Так что переодевайся и поехали.
Сделай Олив ей такое предложение в начале этой длинной-длинной ночи, то Ванесса высказалась бы по этому поводу не стесняясь. Но сейчас в свете произошедших событий, её высочество решила пока не выступать и слушаться наемницу. Хотя девушка чем дальше, тем больше сомневалась, что Олив действительно знает что делает.
Ванесса молча взяла платье и влезла в карету. Уже в процессе переодевания у неё возник вполне уместный вопрос:
— А что с флейтой?
Олив сдержалась и ничего не сказала по поводу скорости работы мозгов высокородной нанимательницы. Вместо этого коротко и по существу объяснила, что Бонн воспользовался неразберихой и тем, что наемница отвлеклась на героическое спасение принцессы, и попросту сбежал, прятавшись у старого контрабандиста. Говорить о том, что старый пень сумел обвести её вокруг пальца девушка не стала. Зачем собственноручно понижать свой авторитет в глазах нанимателя? Если повезет, то об этом позорном инциденте вообще никто не узнает. Кроме Карла. Он всегда все знает, но как ему это удается — тайна за семью печатями. Уже пять лет попытка раскрыть этот секрет является чем-то вроде хобби у Олив. Карл поклялся, что если она угадает, то он не станет обманывать и отрицать. Какие только версии наемница не придумывала. Бес толку. Но Оливия не отчаивалась. Карл ведь не ограничил количество попыток на угадывание.
— И где нам найти этого Грегориуса? — вернул девушку к реальности недовольный голос принцессы.
— Грегораяса, — механически поправила Олив. — А что его искать? Где этот плешивый гад обитает мне хорошо известно. Кстати, тут не далеко — на кладбище.
— Он что, умер? — принцесса по такому случаю даже голову из кареты высунула.
— Нет, — усмехнулась Оливия. — Но не потому, что его не старались убить. Просто его прикрытие для повседневной жизни — кладбищенский сторож.
— А-а-а! — понятливо протянула Ванесса. — Никто не заподозрит кладбищенского сторожа в контрабанде.
— И это тоже, — наемница кивнула головой в знак согласия. — Но основная причина в том, что Кловерское кладбище разделено на старое и новое. В старом сейчас в основном всякие фамильные склепы. Мало кто знает, но под ними начинается, и уже в Кловере заканчивается сеть катакомб. Вот с их помощью Грегораяс и занимается контрабандой. Успешнее всех в стране.
Ванесса, наконец, закончила переодевание и вылезла из кареты со старым в руках. Брезгливо отбросив его в подальше, девушка спросила:
— И как мы будем забирать флейту?
— Мы — никак. Грегораяс сам её нам отдаст, — коварно улыбнулась Олив.
— Это как же? — мгновенно заинтересовалась Ванесса. Девушке заранее нравился новый план, в котором, судя по всему, ей не нужно будет рисковать жизнью.
— Мы с Грегораясом уже встречались, — немного неохотно начала рассказывать наемница. — Нам обоим нужен был амулет, который называется Арека. Мне для клиента, ему — для личного пользования. И этот старый лис даже несколько раз уводил его у меня из подноса...
— Как ему это удалось? — изумленно воскликнула принцесса.
— Это уже детали, — отмахнулась Оливия, надеясь, что Ванесса не станет уточнять. Меньше всего ей хотелось рассказывать о том, как ушлый контрабандист подменил соль для ванны в отеле, где она на тот момент остановилась, на кристаллы Борца — сильное снотворное. А лучшая в агентстве наемница была так беспечна, что не увидела разницы. Или как он подсунул ей подделку вместо настоящего амулета. Особенно Олив хотелось умолчать о том, как в предпоследний раз она пришла к Грегораясу с намерением раскроить ему череп, если придется, но забрать этот грешный амулет. А контрабандист встретил её с улыбкой и сказал, что ему эта побрякушка больше не нужна, пусть забирает. У неё же на глазах положил настоящий амулет в коробку и отдал ей в руки. Когда Олив в агентстве открыла её, никакой Ареки в коробке и в помине не было. Зато там была краска, которой с ног до головы окатило их вместе с Карлом, которому она как раз и собиралась вручить выполненный заказ.
Как правило, Олив во время службы в агентстве пользовалась ключами только в самых крайних случаях. Это был едва ли не единственный случай за всю практику, когда девушка воспользовалась ими исключительно ради собственного удовлетворения.
Олив решила больше не ходить к нему сама. Кого-то настолько хитрого и ушлого как Грегораяс мог обмануть только кто-то не менее ушлый. Поэтому наемница отправила к нему Сансера. Никого более ушлого Оливия не знала, и как впоследствии выяснилось — Грегораяс тоже.
Что бы там с ним не сделал Сансер, но контрабандист пришел на следующий день с амулетом, молча его, отдал и стоя на коленях, пообещал никогда впредь не пытаться его похитить. И почему-то Олив ему поверила.
При других обстоятельствах Олив обязательно попробовала бы обхитрить Грегораяса. Это вообще дело чести, если так разобраться. Но сегодняшняя ночь близиться к концу, а вместе с нею и время, отведенное наемнице и принцессе. Действовать нужно быстро.
Самый легкий способ — договориться. Это не значит, что контрабандист не попытается кинуть двух девушек. Естественно попытается. Это у него, скорее всего, уже на уровне рефлексов. Но, на беду Грегораясу у Олив в голове уже вырисовывалась умопомрачительная комбинация, которая поможет наемнице не только феерично закончить сегодняшний вечер, но и пятилетний контракт с агентством.
— Ванесса, давай в карету, — улыбаясь каким-то своим мыслям, отвлеченно приказала Олив. — Мы едем на кладбище.
Принцесса не стала спорить. Уж слишком странным был вид у наемницы.
В карете тоже ехали молча. Олив сидела и практически не моргая пялилась перед собою расфокусированным взглядом. Как будто она и не тут вовсе. Ванесса несколько раз безуспешно позвала свою попутчицу. После чего попробовала привлечь её внимание, пощелкав пальцами у её лица. На что девушка опять же не отреагировала. Только после этого немного встревоженная принцесса отстала от наемницы.
Олив пришла в себя уже после того, как извозчик остановил экипаж в трехстах шагах от кладбища, как наемница изначально ему и велела. Ванесса отметила нездоровый блеск, появившийся у неё в глазах и ей стало не по себе.
— Ты готова, высочество? — азартно спросила Олив, и, не дожидаясь ответа потянула принцессу из кареты. Первая красавица Ошимы чувствовала, что добром это не кончится. И даже сделала попытку упереться. Но наемница не обратила на это внимание и практически силком вытащила несчастную из кареты.
— Олив, я клянусь, если меня и в этот раз вываляют в помоях...
— Это логово контрабандистов, — закатив глаза к небу, перебила её наемница. — Им что больше делать нечего, кроме как валять в помойке беглых принцесс?
Ванесса ничего не ответила, наградив временную напарницу взглядом исподлобья. Ей начало казаться, что Олив намекает на то, что она глупая. И юную беглянку это не особо радовало. Но открыто выражать свой протест она по-прежнему не решалась. Чтобы там не думала на этот счет наемница, но какие не какие, а мозги у принцессы Ошимы имелись, и они ей подсказывали, что учитывая обстоятельства, Ванессе ничего не остается кроме как довериться временной напарнице. Без её помощи девушке не только не выпутаться из тех неприятностей, в которые они сообща втянулись. У неё будет мало шансов просто до утра дожить.
Принцесса была так занята мысленно проклиная тот день и час, когда приняла решение связаться с на всю голову ненормальной наемницей, что не заметила, когда они успели прийти на кладбище. Чего бы она не ждала, но это место её разочаровало. Здесь пахло сыростью и... помойкой. И девушке не хотелось думать о том, что помойкой сейчас пахнет везде, куда бы она не пошла. А ещё на кладбище было так однообразно и скучно, что принцесса, семенящая за уверенно лавирующей между рядами крестов наемницей, даже начала считать могилки. Она дошла до ста восемнадцати, когда перед ними, как по волшебству возник мужской силуэт. Ванесса так испугалась, что невольно заорала дурным голосом. Девушка бы сбежала от туда, как прокаженная, если бы чья-то сильная рука не удерживала её на месте, пугая ещё сильнее.
Когда Ванесса, наконец, поняла, что это не призраки и успокоилась, вокруг них уже собралось около семи мужских силуэтов. Они все стояли скрестив на груди руки. И хоть Ванесса не могла видеть их лиц, но явственно ощущала на себе их неодобрительные взгляды.
— Извините, — тихо попросила принцесса.
— Это же кладбище, высочество, — вздохнула Олив. — Чего ты тут так испугалась?
— Мертвецов, — ещё тише ответила та.
Наемница вздохнула:
— Мертвецы — это просто мертвецы. Они уже никому ничего не сделают. Бойся лучше живых.
— Особенно тех живых, на чью территорию вторгаешься без разрешения, — прогундосили откуда-то справа. — За это можно хорошо отхватить.
— Расслабь батоны, — фыркнула на него Олив. — Мы к Грегораясу.
— И ты надеешься, что мы тебя к нему пропустим? — неприветливо спросили слева.
— Я в этом уверена.
Ванесса не могла этого видеть, но явственно слышала в голосе наемницы усмешку.
— Скажи, что пришла Олив Пентергриф и у него есть то, что мне нужно. А у меня есть то, что нужно ему.
Вокруг раздался дружный ржач:
— Ты что, думаешь, что я стану беспокоить его из-за всяких непонятных бродяжек? Да знаешь, сколько вас тут шляется?
Ванесса, знающая Олив немножко дольше, чем остальные, вздохнула и честно предупредила:
— Вы бы лучше сходили. А то она своего все равно добьется... а вам потом или руки отрубают, или крокодилам скормят, или вообще!
Девушка многозначительно подняла палец вверх, и вдруг тоскливо выдала, ткнув пальцем в ближайшего стоящего рядом:
— А ты потом будешь стоять, вонять помойкой и гадать: почему не вышел замуж за принца...
Снова грянул дружный хохот.
— Э-э-э... — немного удрученно протянула наемница и, наклонившись к своей спутнице, обеспокоенно спросила: — Высочество ты себя нормально чувствуешь?
Ванесса только отмахнулась. Рассказывать о том, что устала, голодная и замерзла, она не стала. Принцесса Ошимы свято уверовала в то, что наемнице глубоко плевать на её комфорт и душевное состояние. Иначе Олив не стала бы подвергать кого-то со столь тонкой душевной организацией, такому количеству переживаний. О том, что это именно она настояла на том, что все равно пойдет с наемницей, принцесса почему-то даже не вспомнила. Как и о том, что все неприятности сыпались на их голову только по её вине.
