Осел и морковка

Когда ужин закончился, прибежали придворные дамы и увели Селину, а меня с учителем герцог пригласил в свой кабинет. Усадил напротив себя и задал всего один вопрос:

— Ну что, милая, удалось узнать, в чем заключается проклятие Вареко?

Я пожала плечами.

— Естественно узнала. Да я бы и сняла, только... Прокляли не вашу прелестную супругу, а ее отца, поэтому не удалось, только уменьшить последствия.

— И?

— Вам текст хочется услышать? Пожалуйста.

Я по памяти воспроизвела то, что услышала от Селины. Герцог задумался, учитель тоже. Я это заметила, хоть он и хранил молчание, отдавая инициатив хозяину замка. Тот наконец-то раскрыл рот:

— Да... Я давно пытался узнать, что же случилось с моей женой. Все твердили мне: проклятье, проклятье, но никто не мог сказать, в чем именно оно заключается. И что теперь делать?

Я кокетливо улыбнулась.

— Ну, кое что я уже сделала...

— Что?

— Можно, я сначала спрошу? Ваша Светлость, вам обязательно надо, чтобы ваша жена рожала вам детей?

— Да мне это вообще ни к чему! У меня двое взрослых сыновей! Наследники! Главное, чтобы Селина была здорова и счастлива!

Я с облегчением выдохнула.

— Тогда все нормально. Я сделала ей простой, но надежный противозачаточный амулет. Она должна мучиться и умереть от выкидыша, верно? А нет беременности — нет угрозы здоровью.

— Но она... она хотела ребенка. Дочку.

Ага, он уверяет, что она хотела, она говорит, что хотел он. Хоть бы договорились сначала.

— Боюсь, тут придется подождать и подумать. Есть два пути. Первый — не самый хороший. Вы знаете, что со смертью проклятого проклятье исчезает? Но граф Вареко не умрет сам, пока не погибнут в мучениях все его потомки. Это условие, которое озвучила ведьма.

— То есть, если его, например, убьют...

Понял. Догадался, как самым простым способом снять с жены проклятье.

— Вы схватываете на лету.

Что он на это скажет? Согласится?

— Я не могу нанять убийц и приказать им убить тестя. Это исключено. Я человек порядочный.

Я как-то так и подумала. Он не из тех, кто пойдет на убийство.

— Есть другой вариант, он более сложный и длительный. Вы слышали, Ваша Светлость, про десять ведьм, которые должны помиловать потомков?

— И?

— Если вы окажете ведьминскому сообществу серьезные услуги, они сделают это для вашей жены.

Герцог спросил недовечиво:

— А оно существует, это сообщество?

— Конечно. На острове Валарен, например. Там ведьм даже не десять, а гораздо больше.

— Я подумаю. А пока... Амулет противозачаточный, говоришь?

— Да. я зачаровала для герцогини ее собственное колечко. Такое... Змейка с рубиновым глазом. Следите, чтобы она его не снимала.

Глаза герцога сверкнули радостью.

— Спасибо за помощь. А насчет Валарена ты хорошо придумала. Съезжу, обращусь к ведьмам и предложу любую посильную помощь.

Ага, припрется такой на Валарен и станет спрашивать: дамы, чем вам помочь? Они наговорят всякого-разного, чего ни в жизнь не выполнить, да еще сами не столкуются и подерутся. Как бы ему еще худшее проклятье не заработать на этом деле.

— Ой, Ваша Светлость, можно совет?

— Да, интересно будет послушать.

— Вы не торопитесь туда ехать, пошлите надежного человека, пусть разузнает, в чем у них нужда. Услуга должна быть раньше просьбы.

— Почему?

— Это же ведьмы. Станут с вами торговаться, просить все больше и больше... Никогда проклятия не снимете. А за уже оказанное благодеяние положено отплатить.

Герцог рассмеялся.

— Спасибо за ценный совет, так и поступлю.

После этого разговора нам оставалось лишь откланяться, все наши дела в этом замке закончились. Так что, переночевав, мы снова тронулись в путь. Вэнь с утра выглядел уже не таким усталым. Бак весело бежал за своей дорогой морковкой, а Лей, сидя у нас за спиной считал денежки. Я же сунула руку в карман и показала учителю то, что там нашла: золотые с эмалью часы на длинной цепочки. Они были завернуты в благодарственное письмо Селины Вареко, герцогини Эгар.

Лей тут же сунул нос и цапнул красивую вещицу прямо у меня из рук.

— Дай посмотреть. Ишь, какая! Шикарная цацка, дорогая, наверное.

— Да уж не дешевая, — подтвердил учитель, но более поддерживать Лея не стал, а заговорил со мной:

— Динь, ты в целом отлично справилась. В данной ситуации я вряд ли смог бы сделать больше и лучше. Но не все оказалось понятным. Как случилось, что их прокляли? Расскажи мне подробнее про герцогиню и ее отца.

Я изложила все, как услышала от Селины и добавила свои комментарии. Вэнь потемнел лицом. Похоже, он и не догадывался, что такие монстры, как селинин папочка, существуют в природе. Его реплика подтвердила мою догадку:

— И это в наше время! Такая дикость и жестокость! Ты добрая девочка, Динь, раз согласилась помогать дочери этого монстра. Хотя бедняжку жалко, конечно, она не виновата в том, что ее отец — чудовище. И герцогу я сочувствую. Мне показалось, он приличный человек.

Насколько я успела узнать учителя, в его устах «приличный человек» — чуть ли не высшая похвала, особенно для знати.

— Да, а что ты там придумала насчет ведьм?

— Пришлось сознаться:

— Ничего. Просто я подумала: где они могут найти сразу такую кучу ведьм? И ответ был один: на Валарене. Вы там были, учитель?

— А как же. Имел удовольствие. Почти месяц мы с Ти там прожили. Мертворожденное начинание. Когда количество магов и ведьм там достигнет критической массы, а она, по моим расчетам, близка, они переругаются и разбегутся.

Я задумалась. По моему мнению, в том виде, в каком Валарен существовал, это действительно было нежизнеспособное образование. Порой даже вредное, это я на себе испытала. Но... Магам и ведьмам во всех странах несладко живется. Должно же быть на земле место, где они могли бы найти помощь и поддержку, а еще убежище. Кроме того, маги и ведьмы слишком разобщены, чтобы отстаивать свои права и интересы. Их гонят, убивают, ставят в унизительные условия, а они не решаются ответить, хотя могли бы, но не поодиночке, а объединившись.

А еще мне пришла на ум история с Армандо. Когда моего друга схватили в Элидиане, то защитило его одно эфемерное обстоятельство: гражданство Кармеллы. Кармелла — не огромный, вооруженный до зубов монстр вроде моего родного Кортала, это всего лишь город на побережье. Но ссориться с ним из-за Армандо власти Элидианы не стали. Вернули человека (в данном случае мага) по принадлежности, и все. Вот так бы кто магов и ведьм защищал!

Если бы существовало государство магов, пусть размером с чайное блюдечко, оно могло бы изменить мир, сделать его приятнее для жизни как самих магов и ведьм, так и обычных людей. Сейчас разработки магов доступны немногим, а через особую государственную структуру их можно было бы внедрять повсеместно. А еще отбирать лучших, способных к науке, и учить, готовить смену магистров и архимагов. Да просто массу возможностей дало бы такое государство!

Деньги откуда? Ну неужели каждый маг не отстегнет от своих заработков немного на то, чтобы иметь везде, куда бы его ни занесло, защиту своего собственного государства?! Я бы жадничать не стала!

Рассказала про свои мысли Вэню. Тот потрепал меня по волосам.

— Динь, отличная идея! Знаешь, в Хотее существует Ковен Магов.Это не государство, это организация. Она заправляет всеми делами магического сообщества на континенте. Все маги, сколько их ни на есть, платят десятину со своих доходов на его содержание. Если маг что-то натворил, его судит Ковен.

— А кто в него входит?

— Состоит эта организация из самый сильных и уважаемых магов. Динь-ли входят в их число, но обычно занимаются только своими подругами, в дела мужчин не вмешиваются. Должен сказать, что когда то и я, и моя жена входили в их число.

— Ковену принадлежат земли на небольшом каменистом полуострове. Там есть огромный замок, в который простых людей не пускают, и город, в котором живут как маги, так и обычные люди. В замке находятся административные помещения, казна, книгохранилище, лаборатории и прочие помещения, которые маги ковена используют в работе. В том числе тюрьма для магов. Живут все в городе.

— А простые люди?

— О, они просто рвутся стать жителями города магов, но далеко не каждому это позволено. Ты же понимаешь, Динь: всем надо есть, пить, одеваться. Есть еще много разных потребностей, как у обычного человека, так и у мага. Но ты представляешь себе мага, стоящего за прилавком и торгующего рыбой?

— Нет. Все, учитель, я поняла. Это здорово. Но Хотей — одно большое государство?

— Это империя.

— Тогда организация — то, что надо. А у нас много разных государств, так что еще одно, маленькое, но магическое, не повредит. Только вряд ли это возможно.

— Ничего на свете нет невозможного, Динь, есть труднодостижимое, сколько раз тебе повторять. Вот что. Давай я напишу об этом письмо герцогу Эгару. В свете того, что ты его обязала оказать услугу ведьмам, идея магического государства может вдруг показаться ему интересной. Он человек энергичный.

Ха! О такой возможности я как-то не подумала. А ведь может получиться...

— У нас говорят: “Лиха беда начало”!

— А у нас говорят: “Толкни камень с горы — в долину спустится лавина”.

Глава 22.

Сознание возвращалось медленно, неохотно. Голова болела просто немилосердно, глаза не открывались. Кажется, была драка с пиратами, а затем кораблекрушение? Тогда он должен быть в море? Удивляло то, что качки не было, Армандо явно находился на твердой земле. Первая связная мысль была: наверное я умер. Вторая: тогда бы не было так больно.

Тут заскрипела дверь и от этого резкого звука мозг как молнией прошило. Он попытался все же открыть глаза, но не преуспел. Сознание снова заволокло темным туманом.

Следующий раз был успешнее. “Пробуждение” прошло легче. Армандо удалось разлепить веки и посмотреть по сторонам. Нельзя сказать, что он много увидел: в помещении было темно, но все же не настолько, чтобы он посчитал себя ослепшим. Вон дверь, напротив под потолком крошечное окошко, дающее свет. Значит сейчас день. Низкие серые своды...

Он пощупал то, на чем лежит. Лавка даже без тюфяка. И он здесь не один. В сумраке видны одна, две, три, четыре фигуры. Двое стоят, двое сидят на полу, тихонько переговариваются. Слов не слышно, но какой-то шелест заставляет об этом догадываться.

Тюрьма!

Он попытался приподняться и против воли застонал. Тело не слушалось.

— Лежи, лежи, тебе нельзя вставать, — вдруг бросился к нему один из сокамерников, в котором Армандо узнал первого помощника. Как его там... Сентар?

— Почему? — прошелестел губами маг.

Он уже понял, что встать не сможет, но все равно спросил. Для него самого это было подтверждением, что он еще живой.

— Тебя реей по башке съездило, — пояснил Сентар, — черепушка треснула и сотрясение мозга... Чудо, что жив остался.

Армандо открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но бывший первый помощник затараторил:

— Ты молчи, молчи, тебе нельзя разговаривать. А я все и так расскажу. Мы на мысе Танг. В тюрьме. Когда наш корабл на риф наскочил, нас здешние вытащили. Только разбираться, кто пират, а кто честный торговец, не стали, всех сюда законопатили. Я уверен, они нас отлично друг от друга отличают, но почему-то делают вид... Тебя хотели сразу в море, говорили, ты не жилец, но мы упросили взять с собой. Сказали, что ты маг из Кармеллы, пассажир.

Из всей речи Сентара Армандо ухватил слова “мы упросили”.

— Кто “мы”? — выдохнул он.

— Что? — не понял первый помощник.

— Ты сказал... “мы упросили”... Кто “мы”?

— А, это... Я и Ансельмо. Господин Лапунда. Мы тебя и сюда принесли.

Чтобы Лапунда стал его спасать? С ума сойти! Мир перевернулся. На этой мысли Армандо снова съехал в беспамятство.

В третий раз он пришел в себя от того, что кто-то твердыми, неласковыми пальцами ощупывал его голову. Открыл глаза: рядом на той же лавке сидел сердитый старик в странной домотканой робе. Это его руки Армандо чувствовал у себя на голове. Лекарь?

— Ну вот, пришел в себя ваш контуженный. Жить будет. Сами перевязать сможете?

— Сможем, — радостно подтвердил Сентар, — Перевяжем. Только бинты дайте.

— Держи, парень. Вот бинты, а вот настойка. Будешь ему по десять капель в воду добавлять. Не пират, говоришь? Эх... Ну, там разберутся.

Старик тяжело поднялся и вышел их камеры.

— Ты как? — обратился к Армандо первый помощник, — Нормально?

— Вполне. Только встать не могу.

— И не надо. Ты лежи, лежи. Нас ведь совсем мало осталось. Капитана Плойса убили. Зарубили абордажной саблей. Со мной двое наших матросов, еще в другой камере должно быть трое и все. У всех легкие повреждения, ушибы, царапины. Мне вон ногу гвоздем пропороло, но несильно. Почти не болит. А Ансельмо даже не ранен. Ты у нас самый тяжелый пострадавший. Голова — это не шутки. Так что лежи.

Кто такой Ансельмо? А, Лапунда... Он вроде хорошо рубился... Пить хочется...

— Пить...

— Сейчас, сейчас...

Сентар показал ему в одной руке кривую глиняную кружку с водой, а в другой крошечный пузырек. Накапал из него в воду десять капель, сел рядом с Армандо и приподнял его голову, чтобы можно было пить. Поднес кружку к губам:

— Пей. Лекарь сказал, тебе это поможет.

Как Армандо ни боялся, что его могут отправить на тот свет просто чтобы не возиться, а выпил без разговоров. Вода чуть отдавала знакомым зельем. Он не мог вспомнить, что это такое, но подсознание давало сигнал: безопасное.

Затем Сентар бинтовал его голову. Это было мучительно, потому что Армандо не мог никак поучаствовать. Он чувствовал себя неодушевленным предметом, который трогают, переворачивают, сдвигают, пакуют... Еще он не мог понять, чем обязан такому участию со стороны чужого, малознакомого человека.

Первый помощник возился с ним, как с родным братом. Ласково, осторожно бинтовал, как делают это сестры милосердия. Но тогда, на корабле, он не показался ему чрезмерно мягким, милосердным человеком. Эспозу башку снес и не замялся. Или за время плавания Армандо не заметил, как стал для Сентара своим? Такие за своих готовы стоять до последнего.

На этих мыслях Армандо начал отключаться. В последний момент отметил, что не теряет сознание, а именно засыпает. Это было уже не забытье, а нормальный, глубокий сон, помощник и предвестник выздоровления.

Спал он долго, несколько суток подряд. На минуточку просыпался, чтобы попить или отдать долг природе, и снова засыпал. Его поили, ему подставляли горшок и помогали справиться со штанами, но он не запомнил кто. Не всегда это был Сентар, иногда незнакомый матрос или даже сам Лапунда.

Но однажды Армандо открыл глаза в очередной раз и понял, что здоров. Слаб, как новорожденный, но у него ничего не болит и весь организм пришел в норму. В том числе и голова.