Ханна скосила глаза, снова проверяя данные о состоянии скафандра, выводимые на нижний левый угол забрала. Как и следовало ожидать, всё было нормально. Кинетический щит в спящем режиме выводил защиту в 75 универсально-условных единиц, абляционная броня имела стандартную толщину испаряемого слоя в триста тех же самых, единиц. Диэлектрическая защита имела стандартный показатель пехотных скафандром в полторы сотни, а оба модуля-контейнера с противоракетными зарядами были заряжены. Попросту говоря, пройди переговоры иначе, и Хана смогла бы выдержать очередь из стандартной штурмовой винтовки, или заряд дробовика метров с десяти. Или с десяток выстрелов пистолета, выведенного в режим "резни". Или одну вольфрамовую крупинку, вылетевшую из ствола снайперки. Или стандартный заряд электрической атаки, типа "чидори сенбон". Или противотанковую ракету, сбитую парой залпов противоракетной шрапнели — один уничтожает щит, другой заставляет боеголовку потерять траекторию и улететь в сторону, взрываясь не от соприкосновения со скафандром Ханны.

Оставалось радоваться, что модифицированный пехотные рейлганы, которые, на её глазах, Цутому и посол Империи, спрятали в личных пространственных аномалиях, в случае чего, будут на их стороне. Увы, но, несмотря на долгое противостояние, землянам так и не удалось найти способ эффективной защиты от традиционного оружия пехотинцев Ши. Ни обладающий мощнейшей защитой, призванной спасти сбитого пилота на поле боя, "Херувим IV", ни секретный "Нибелунг 16", который одел Ундина, не смогли бы пережить потомка "рельсы 1", которыми, согласно официальной историографии Ши, взвод оных, потопил неосторожно приблизившийся к заросшему берегу, бронепалубный крейсер технов.

Хотя это не говорилось явно, Хана знала, то, что она видит — лишь заключительный этап переговоров. Их четвёрка, два настоящих посла и двое, должных изображать "малые расы", использовавшие в Войне Второго Контакта устаревшее вооружение Альянса и Империи, должна была, так или иначе, лишь поставить точку в процессе мирных переговоров. Большая часть работы уже была проведена ранее, в ходе переговоров азарийских дипломатов, прибывших в системы вроде Дебрис-46, чтобы спасти попавших в плен оперативников ГОР, тессианских Охотниц, а также остановить набирающий обороты механизм явной войны между турианцами и вынужденным союзом Ши и землян.

Пикантности добавлял тот факт, что, очевидно, Совет Цитадели, консультативный орган трёх рас, поделивших между собой, так или иначе, все основные ценности известной Галактики, всё ещё полагал союз своим подобием, где, кроме двух "главных" рас, землян и Ши, были ещё две, лишённые совещательного голоса, "техны" и "старьёвщики". Именно поэтому, скафандр Ханы был наскоро модернизирован, чтобы придать ей необходимый колорит расы-вассала, использующей списанные земные корабли, такие как солнечные парусники, или гигантский "лунный тягач", который был перестроен земной промышленностью в гигантский корабль-носитель, совмещавший в себе функции авианосца, базы обеспечения фрегатов, корабля РЭБ, десантного транспорта и передвижного ремонтного дока, быстро перерабатывавшего обломки вражеских кораблей и астероиды в заплатки на обшивках тех кораблей, чей технологический уровень соответствовал этому спецсудну, спроектированному в рамках второй фазы проекта по колонизации Марса.

Цутому Юкки, капитану ударного крейсера, выступившего в этот раз голубем мира, нагруженным десятками тектонических бомб и командой дипломатов, выпала роль посла "технов". По этой причине, его тонкий и лёгкий скафандр, покрытый, точно рунической вязью, силовыми линиями того, что Ши называли "фуин", был покрыт, словно рыцарь доспехами, пластинами, сделанными из обшивки самого "Чингиз-сарая", единственного уцелевшего суперкрейсера истинных технов, разбитых и ассимилированных в ходе Системной Войны.

Ундина, чей скафандр, как и положено снаряжению Службы, был незнаком ни Хане, ни системам её брони, словно подчёркивал технологический и культурный разрыв, и в то же время связь, между "старьёвщиками" и их сюзеренами-землянами. Несомненно, это был некий знак, должный подвигнуть Совет на некие предположения, чтобы скорректировать речи болтунов-азари, террористов-салариан и агрессивных милитаристов-турианцев, дабы переговоры шли в ключе, нужном делегации.

— Ещё раз напоминаю — голосом типичного бюрократа, проговорил Ундина по внутрикомандной связи — что я и посол отправимся в Президиум. Ваша задача будет состоять в том, чтобы выполнять план по мере сил. Я очень надеюсь, что вы меня не разочаруете.

Помните, Ханна, благополучие вашей расы зависит от этой миссии. По итогам переговоров, мы, будет решать, какого место наших вассалов.

Это обращение резануло слух Ханы Шепард. Ундина, хоть и был дипломатом, никогда не позволил бы игре в "четыре расы" захватить себя достаточно, чтобы самому поверить в неё. Другое дело, если бы они не стояли в шлюзе "Харуны", а находились бы уже во внутреннем пространстве Цитадели, где, несомненно, каждый сигнал между ними, каждое движение, оценивались бы сотнями наблюдателей и тысячами аналитиков, включая, возможно, ИИ, якобы запрещённые законами Цитадели.

В целом, это могло означать только одно. Ундина не верил, что они и правда, были одни. Как бы это странно не звучало для тех, кто стоял в тесном помещении, залитом жёстким рентгеновским излучением, для которого лишь их скфандры, были непроницаемы. Они находились, демон побери, в шлюзе, за их спиной была метровой толщины броневая дверь, ведущая во второй шлюз крейсера, спроектированного и построенного расой, ещё более параноидальной, чем любая иная, известная землянам. По другую сторону, перед их лицами, находилось ещё полметра внешней бронедвери, отделявшей пространство шлюза от доков Цитадели. Никто чужой не мог находится здесь, за границей посольского корабля, в тесном помещении, в котором уничтожалось всё, что не носило защитный скафандр, спроектированный по нормам Империи.

Однако, всё, что знала Хана о броне Ундины, было его название, и силовые показатели щита. "Нибелунг", несомненно, был штучным экземпляром, изготовленным, быть может, даже в системе Гефеста, или передвижной лаборатории-астероиде, Святилище. Наверняка, эта броня была призвана обеспечивать потребности оперативника Дипломатического Департамента, фронтира как разведки, так и контрразведки Альянса.

С этими мыслями, Хана сделал быстрый шаг назад, вжимаясь спиной во внутреннюю дверь шлюза. И тут же разрядила, с обеих рук, так, чтобы накрыть всё свободное пространство между тремя членами делегации и боковыми стенами шлюза, сетевые тазеры, закреплённые на наручах её скафандра.

Слева, искрящая сеть, ещё не успев развернуться, ударилась о стену и упала на пол, краем отрикошетив от кинетического щита скафандром Ши. Справа же, она, ещё похожая на клубок искрящих нитей, а не клетчатый квадрат, ударила гуманоидную фигуру, после попадания в неё, потерявшую прозрачность и упавшую на палубу.

В следующую секунду откуда-то из воздуха, хлынула воды, тут же окружившая существо в азарийской броне. Затем, эта вода почти мгновенно затвердела, показывая, что Цутому применил ту форму "контроля агрегатных состояний", что была характерна для всех, носивших его клановое имя.

— Хорошая работа, вассалы — послышался голос Ундины — оставьте лазутчика в шлюзе. Когда мы уйдём, группа захвата разберётся с бандитом, попытавшимся в время переговоров, ограбить делегацию.

Дипломат изъяснялся топорно, словно варвар. Однако это объяснялось многими причинами, которые Хана понимала. Он, во-первых, не был уверен, что его иначе поймут — репутация Флота у работников Службы сложилось давно и накрепко. К тому же, нельзя было быть уверенным, что их внутренние переговоры, не транслируются куда-то в подвалы Президиума, а оттуда — на Тессию, Палавен, или Кеш. В-третьих, учитывая все эти доводы и невзирая на прочие, игра, начавшись, продолжалась.

Хана рывком заняла свое место, справа и сзади, в углу квадратного построения их делегации прежде, чем внешняя дверь шлюза начала открываться, а контуры ледяной глыбы с шпионом размылись, сокрытые системой голографической маскировки шлюза.

Да, "Харуна" позволяла и такое. Именно поэтому, и из-за экипажа, её выбрали среди прочих типов судов и десятка представителей этой серии.

00:18

Речь этого терра, Ундины, Цутому не понял. Как вообще можно понимать всю эту земную хрень? Боевые Кланы умышленно отказались от понимания дипломатического "бла-бланья", потому что где намёки — там интриги, где интриги — там заговоры, а позорить предков сжиганием кланового хамона на плацу перед Пирамидой Четырёх Шпилей...

Иными словами, свою роль — "посла" от вассальной шиноби "расы" "технов", Цутому, невольно, сыграл на сто баллов, отреагировав на маневр Ханы, а не речи "чужого сюзерена".

Милый капитан отпрыгнула назад и разрядила наручные интегрированные сетеметатели в свободное пространство шлюза. Цутому в этот момент уже распечатывал из хранилища на поверхности скафандра воду. Та, подхваченная его чакрой, скопилась в пространстве между скафандрой и внешней, навесной бронёй из обшивки древнего технячьего корабля, она затем выстрелила в появившуюся невидимку, сковывая её.

"А Наруто, кажется, хотел пустить её внутрь и связать там, раз не давал команды" — с сожалением констатировал Юкки, по-прежнему, не говоря ни слова.

Как бы там ни было, народ в рубке среагировал правильно, скрыв ледяную глыбу с пленником/цей прежде, чем шлюзовая дверь поднялась, открывая помещение для обзора снаружи.

Сохраняя строй, они шагнули вперёд, на пандус, полого спускающийся к встречающей делегации, представленной десятком азари.

Цутому отметил сходство их скафандров с тем, что был на лазутчике и машинально пересчитал фигуры, стоящие двойным строем за спиной их командира. Как и следовало ожидать, их было ровно двенадцать — только идиот отправил бы кого-то из явного состава конвоя в такую очевидно сомнительную миссию, как проникновение на посольский корабль, пусть и загруженный запрещённым тектоническим оружием.

Некоторую специфичность виду конвоя придавали лица сопровождающих. Да, именно морды! Эти азари, находясь в доке космической станции, отделённые от "Харуны" лишь полусотней метров воздуха, стояли без шлемов! Словно бы и не было условного вакуума Туманности Змея, отделённого от пространства дока лишь работой масс-генераторов. Поразительная беспечность, которая может быть вызвана лишь двумя причинами. Либо долгими годами мира, культивирующими у военных глупость и беспечность, дополненные высоким уровнем безопасности техники, исключающим несчастные случаи. Либо минимальной опасностью вакуума для подобных существ.

Цутому машинально отметил для себя необходимость захвата ещё нескольких азарийских охотниц. Конечно, по парочке отберут дядя Наруто и Орочимару, но хоть пятую-то ему дадут самому исследовать!

Группа из четырёх существ, имеющих человеческую внешность, двух послов и двух сопровождающих, призванных изображать атташе, слитным движением шагнула вперёд. Это не было результатом тренировки или невольного боевого братства, сковавшего представителей вынужденных союзников до такой степени единства. Нет, дело было в микропроцессорах скафандров и дополнительных настройках их тактической сети, которые Ундина и Наруто вместе потребовали ввести для лучшего театрального эффекта.

Ровным квадратом, синхронными шагами по шестьдесят восемь сантиметров, они прошли этот пологий пандус, подобно вымуштрованным гвардейцам "полка им. Голливуда". И остановились перед стоящей/им впереди командиром встречающей делегации, укомплектованной исключительно азари.

Они встали перед строем Охотниц и их командиром, точно четыре статуи, олицетворяющие то, что потом додумают историки. Никто не двинулся и не произнёс фразы, хотя настройки скафандров этого и не запрещали. Но что-то сказать первым — значило выставить себя просителем, а этого ни земляшки, ни шиноби, не могли себе позволить. В случае Альянса, население, накрученное рассказами о тех, кто горел с городами Шаньси, обратился в пыль вместе с истребителями, фрегатами и крейсерами Земли, просто скинуло бы политиков, осмеливших допустить такое позорище в дипломаты. В случае шиноби, это было бы воспринято только как военная хитрость, нужная для разведки способностей азари, которых осведомлённые о их биологии, уже прозвали генокрадами. Разумеется, такое унижение, как признание себя слабым одним из Вечных, могло быть только частью сложного, но быстровыполнимого, в пределах столетия, плана, после которого, такие существа, как азари, были бы стёрты с лица Галактики.

По-видимому, это понимали и по ту сторону тонкой красной линии, разделявшей пандус и горизонтальную палубу, на которой стояли азари. Именно поэтому, первой заговорила их командир — обладающая довольно большой грудью азари с ассиметричными татуировками на скулах и лбу.

— Приветствую, послы — проговорила она.

Во всяком случае, так перевел автопереводчик, малоизменённая шиноби реплика устройств, вырванных из тел пленных турианцев. Поколения жизни в условиях ВИ и примитичного образования, сделала речь рас Совета скудной и простой, отчего машинный перевод работал в обе стороны без изменения смысла произнесённого. Разумеется, это работало лишь в обычной ситуации — если переводчики делегации и переводили азарийский на языки шиноби и земляшек, как и обратно, то сама азари, хотелось надеяться, была этой функции лишена. По крайней мере, навряд ли к лингвистам Совета попало достаточно знаний по языкам Земли или записей о шиноби.

— Приветствую, слуга — проговорил Ундина, которому, согласно оговорённому расписанию делегации, выпала роль "феодала" — одна из четырёх ролей, которые были распределены между участниками делегации.

— Отведи нас к своим начальникам, слуга — продолжил Ундина.

Наруто тем временем, приподнял правую ногу и притопнул, отчего вся конструкция отозвалась, словно струна. Волна чакры Звука, в которой Цутому опознал технику клана Тени Владык, Тезей, унеслась по твёрдым конструкциям Цитадели.

— Ку-ку-ку — проговорил Наруто Бесконечные Небеса, и динамики его скафа издали зловещее клекотание, что-то означающее для побледневшей азари — Как... интересно. Да, очень интересно. Как скоро мой вспыльчивый друг потеряет терпение? Советую вам поторопиться, стражница. Терпение — крайне редкая добродетель среди дипломатов Святой Терры.

Азари тут же проглотила то, что, возможно, могло вылиться в её недовольство. Как подозревал Цутому Юкки, ситуация наконец-то стала для неё понятной.

— Прошу следовать за мной, уважаемые послы.

Строй азари разбился, пропуская квадрат делегации на собственно палубу, а затем обхватил её внешним контуром, по четыре азари в каждой стороне ромба, направленного вперёд. На пять метров впереди подчинённых и на восемь — Ундины и Вечного — шла давешняя предводительница.