— Не вопрос. — Повернувшись к моряку почти прорычал: — Краснофлотец Китаев со мной! — И легко, почти не касаясь земли, начал подниматься по отрывистому берегу.

— Старшина погоди, не торопись! — нагнувшись к люку БТРа негромко приказал:

— Семенов, Добродедов идут со мной. Добродедов 'сто восьмую' в сидор спрячь чтобы только 'куликовка' и гарнитура наружу понятно?

— Уже все готово! — Моментально отозвался радист.

— Тогда за мной! — И мы полезли вверх за моряками.

Метрах в ста от подбитой нами бронемашины, чадили два немецких полугусеничных транспортера. Немцев видно не было, зато с другой стороны, от лесочка, перебежками, в сторону подбитой техники, приближалось несколько красноармейцев.

Прежде чем выходить на открытое место, еще раз запросил парней на вышке. Немцы откатились за выступ леса, и судя по поднявшейся пыли, обходят по дороге лесной массив с севера. Только после этого мы все пошли к немецким транспортерам. Возле них уже были замеченные нами красноармейцы. Они хозяйственно собирали трофеи под присмотром сержанта. Когда один из моих солдат нагнулся поднять винтовку убитого немца, то сержант моментально среагировал:

— Не тронь!

Семенов вопросительно посмотрел на меня.

— Оставь, это их победа, им и распоряжаться. У нас бронемашина еще не осмотрена.

Услышав это, сержант обрадовано воскликнул:

— Так это ваших рук дело?

— Наших сержант, а мотоциклистов моряки к ногтю прижали.

— Оце добрэ!

— А вы кто будете добры-молодцы?

— Командир первого огневого взвода полковой батареи сорок первого мотострелкового полка сержант Нефедов.

— Капитан Мисюра.

— Старшина Бабкин.

Тут из подбитого транспортера вылез красноармеец и вытерев руки куском тряпки, обратился к сержанту:

— Товарищ серж... — Но увидев его кивок в мою сторону, повернулся ко мне. — Товарищ командир, разрешите обратиться к товарищу сержанту?

— Обращайтесь.

— Товарищ сержант, использовать трофейную технику не представляется возможным!

Увидев мое удивление Нефедов пояснил:

— Во время боя сгорел один тягач, другой две пушки с передками и прицепами не потянет. Вот думал использовать немецкую технику.

— А что с этими? — Кивнул в сторону немцев.

— У одного разбит прямым попаданием мотор, у второго разбита полностью левая гусеница вместе с катками.

В этот момент к старшине подбежал вынырнувший из кустарника матрос и протянул лист бумаги. Старшина пробежал ее глазами, и сообщил:

— Мне приказано немедленно следовать обратно в базу, в Пинск.

Кратко, но тепло попрощавшись с этим почти незнакомым моряком и на всякий случай обменявшись с ним радиоданными, принялся осматривать подбитые артиллеристами транспортеры. К моему удивлению они оказались разных моделей. Тот у которого был разбит двигатель, оказался не гусеничным, а колесным, типа нашего БТР-152, но с угловатой башней, из которой торчала небольшая автоматическая пушка. Второй был совсем небольшим полугусеничником, его высота была даже меньше моего роста. Его пулемет, хозяйственные артиллеристы уже сняли с турели и вместе с лентами тащили к своим пушкам. Вокруг транспортеров валялись различные вещи, которые не заинтересовали красноармейцев. Практически все внешние ящики были открыты и рядом, на земле было их самое разнообразное содержимое.

Тут ко мне подошел сержант-артиллерист и заявил, что мы мешаем им своим присутствием, вдруг немец сейчас попрет... Мало того, что из-за этих е...х железяк не видно толком местность, так еще мы ...

— Хорошо, товарищ сержант, мы тут еще немного побудем, но вы смотрите за нами внимательно, если мы быстро уходим, значит немец выдвигается сюда. И смените позиции... — Не успел я договорить, как сержант ответил:

— Уже товарищ капитан, сменили, замаскировались, а на старой позиции оставили пару бревен.

— Правильно, можете идти товарищ сержант.

Когда артиллерист отошел, приказал радисту:

— Вышке наблюдать во все глаза, БТР со всеми сюда, и быстро, времени совсем мало!

Не успел я докурить сигарету, устроившись на переднем бампере полугусеничника, как услышал взревевшие моторы нашей 'семидесяточки'. В голове мелькнула мысль: 'интересно, как водитель выедет из-под довольно крутого обрыва?'. Найдя где разогнаться водитель ласточкой вылетел наверх, да так, что в какой-то момент все колеса машины оторвались от земли. Через четверть минуты БТР лихо остановился рядом со мной, с брони горохом посыпались мои бойцы.

— Слушаем внимательно, бойцы. По указанию механика снимаем с этого хлама, — тут я указал рукой на полугусеничник, — все на что он покажет пальцем. Механик нашей машиной буксирует этот бронетранспортер вон туда, — я указал место, — и начинает снимать автоматическую пушку. Действуют все, я с радистом наблюдаю за местностью. Время пошло.

Наш механик-водитель не мешкая начал каждому нарезать задачу, было слышно как он командует:

— Ты, левая фара, ты правая, ты и ты по колесу, ты снимаешь запаску, ты берешь в моем ЗИПе свечной ключ и снимаешь свечи и высоковольтные провода, всех касается любой инструмент, гайки, болты, домкрат все сгодится!

Сам он начал снимать с переднего бампера металлический трос. Прошло не более пяти минут как с этого бронетранспортера было снято, скручено и выдрано все указанное механиком, и даже больше — один из солдат отдирая панель приборов, увидел искрящую проводку и сообразил добраться до аккумулятора. Второй бронетранспортер уже готов к буксировке. Переднего фаркопа у него не оказалось и трос завели за балку переднего моста.

Севернее, буквально в двух-трех километрах, непрерывно висела в воздухе немецкая авиация. Самолеты один за другим сбрасывали бомбы и опять шли на новый заход. Сбросив все бомбы они уходили на запад, а на смену им прилетали другие. И все повторялось... Там где кружили бомбардировщики, в небо поднялось огромное черно-серое облако пыли и дыма.

Посмотрев в сторону артиллеристов, заметил, что несколько человек в очень хорошем темпе оборудуют позицию для трофейного пулемета. Одновременно со мной это отметил и один из бойцов:

— Два солдата из стройбата заменяют экскаватор...

— Разговорчики, товарищ боец! Радуйся, что у артиллеристов на пулемет поставили не зеленых новобранцев.

— А как Вы определили? — Солдат старательно избегал произносить вслух слово 'прапорщик'.

— Обрати внимание как блестят на солнце штыки лопаток, явно не первый год на службе...

Прошло не более пяти минут, а артиллеристы быстро и умело замаскировали дерном, травой и ветками отрытый окоп, и немедленно, даже не глотнув воды из фляг приступили к рытью запасной позиции.

— Вот это да! — Мысленно хмыкнул я, — Подготовочка!

Вдруг на грани слышимости уловил какой-то неясный шум, который шел с запада. — Бл...ть, опять летят немцы! Выйдя из-за БТРа, поднял голову, но знойное небо было чистым. Взял бинокль, чтобы определить, сколько их, куда летят — ничего. Тем временем гул нескольких моторов стал явно громче. Прошло не более минуты и все мы услышали лязг гусениц и скрежет металла.

— Танки на исходные выходят? — с дрожью в голосе спросил кто-то из моих солдат.

— Пусть выходят, а мы быстро сматываемся под берег! Быстро всем на броню, заводи!

И только после первых разрывов бойцы зашевелились по настоящему. Вовремя спрятавшись под берегом, лежа на краю откоса наблюдал как на старые позиции артиллеристов обрушился огневой шквал. Густые разрывы снарядов и мин перепахивали землю.

Рядом лежащий сержант толкнул меня в плечо и громко крикнул:

— Глядите!

В этом грохоте пропал звук моторов, поэтому танки показались неожиданно. Из-за складки местности выползали приземистые коробки с крестами на башнях и бортах.

Раз... два... три... пять...

Они неторопливо разворачивались в линию и медленно, точно на ощупь, двигались вперед, стреляя на ходу или с коротких остановок, посылая снаряд за снарядом. Наши молчали, видимо считая, что еще рано и не желая выдавать свои позиции преждевременным огнем. Неожиданно, слева из незаметной балочки выскочили три мотоцикла с колясками, неслись они на высокой скорости. Проскочив небольшой перекресток грунтовых дорог, начали вести бешеный огонь из пулеметов.

Держа в руках бинокль, сказал, видя что сержант сильно нервничает:

— На испуг берут, думают нервы у артиллеристов не выдержат, начнут стрелять и выдадут себя...

Они были метрах в трехстах от нас и примерно четырехстах от новых позиций артиллеристов, и когда немного не доехали до огневых, ударил слаженный винтовочный залп. Еще несколько секунд мотоциклы катились, но уже было видно, что они неуправляемы. Кувыркаясь, все вместе, солдаты, мотоциклы, оружие разлеталось в разные стороны, поднимая большое облако пыли, а чуть позже и дыма.

-А-а-а ссу...ки! — закричал в восторге сержант.

Пока мы наблюдали за мотоциклистами, на поле появилась немецкая пехота. Она уже рассыпалась в цепь позади танков и бодро бежала стреляя на ходу. Воодушевленный, как артиллеристы разобрались с мотоциклистами, сержант горячо заговорил:

— Тащ прапорщик, а давайте выгоним наш БТР и тоже вдарим по пехоте!

— Успеем дорогой! Все равно раньше танков, пехота не подойдет...

— Как бы не прозевать... — проговорил он, сверкая щенячим восторгом в глазах.

Немецкая цепь своим левым краем тем временем поравнялась с островком кустов, в которых окопались пулеметчики с трофейным MG. Но тот пока молчал.

— С чего бы вдруг? — подумал я, вроде немцы по ним не стреляли...

Пока по атакующей пехоте вели огонь только стрелки — то залпами, то вразнобой. И вдруг немцы, которые были ближе к пулеметчикам заспотыкались, будто налетая на невидимую преграду. Одни из них падали плашмя, со всего маху зарываясь лицами в землю, другие отскакивали как сбитые кегли вбок, третьи оседали вниз тяжелыми мешками на уже опаленную порохом траву. Это начал вести с фланга огонь трофейный пулемет.

Немцы отреагировали быстро. Но все равно около трети цепи полегло под кинжальным огнем. Пока остальные пехотинцы во все лопатки бежали до ближайшего укрытия, под спасительную защиту крутого берега, над пулеметной позицией уже пронеслись трассирующие очереди и сигнальные ракеты целеуказания для артиллерийских наводчиков. Стало понятно, что немцы засекли пулемет и оставаться там смертельно опасно.

— Прекратить огонь... Хлопцы назад!... Быстрей!... — шептал я, желая изо всех сил, чтобы парни остались в живых.

В бинокль было видно, что пулеметчики едва успели по ложбинке унести ноги, как редкий кустарник, где была их позиция, взяли в вилку. Черно-серые султаны фугасных разрывов накрыли пулеметную позицию. Кустарник словно брызнул зелено-бурой метелью.

Оглянувшись на сержанта, увидел как он рукавом измазанной глиной гимнастерки вытирает потное лицо, размазывая пот и грязь.

— От них бы там и мокрого места не осталось! — сказал он, удивляясь как немцы успели так быстро их засечь.

— Да... Это тебе не кино, видишь, немец вояка серьезный.

— Вот что сержант, пока немцы палят, заводи нашу железяку, проедемся под берегом, пощекочем немецкую пехоту.

— Есть! — и мухой рванул к "семидесятке".

Оглядев поле боя, двинулся по сыпучему склону и я. У машины, отдал приказание:

— До поворота я с одним бойцом иду впереди и веду разведку. После поворота БТР идет правыми колесами по кромке воды, щитки закрыть, огонь вести из ПКТ, когда он перезаряжается тогда из автоматов. Вопросы?

— Нет...

— Нету...

— Все ясно...

— Тогда по коням хлопцы, тем кто с автоматами — постарайтесь стрелять короткими, двадцать два помните? Автоматных патронов у нас мало...

Получилось у нас все. Вот что значит грамотно и без спешки все подготовить. Немцев было, как потом посчитали восемьдесят семь. Они шли достаточно плотной группой по узкой полоске, между кромкой воды и нависающим обрывом. БТР выскочив из-за поворота, заехал мордой в воду, став одним бортом к немцам, заранее развернув башню. На все про все ушло пару минут, не ушел никто. Разное пришлось повидать служа в спецназе, но такое видел первый раз. Такой уж простой закон войны — или ты, или тебя.

Повылазив из БТРа и оглядев свое воинство приказал:

— Я наверх наблюдать, а вы Аники-воины в темпе собирайте трофеи-оружие, боеприпасы, снаряжение и документы! Как закончите отходить на исходные, меня не ждать, старший сержант. Выполнять!

Поднявшись наверх, увидел что противник по прежнему обстреливает то место, где была пулеметная позиция. Обстрел был такой, что бугорок явно стал ниже. И так редкие кусты щетинились лишь жалкими остатками срезанных осколками веток. Вот немцы перенесли огонь туда где как им казалось были орудия. На самом деле от их огня полыхали несколько стогов сена, расположенных метрах в пятидесяти за орудиями.

Артиллерийский огонь прекратился, и немцы продолжили атаку.Танки, которые до этого вели огонь с места, тронулись, поднимая темно-соломенные облака пыли. То один из них, то другой, часто делали короткие остановки и стреляли из пушки, а потом уже на ходу переходили на стрельбу из пулемета длинными очередями. Этот треск, дополняя звук от выстрелов пушек и разрывов снарядов, лязг гусениц, надрывный рев моторов давил на меня, заставляя невольно прижиматься к земле. Мне казалось что их ничто не может остановить. От страха за исход этой атаки вся спина была мокрой, руки занемели. Я пытался угадать как закончится эта атака, смогут ли артиллеристы не пропустить немецкие танки через свои позиции. Ближайшая ко мне машина притормозила невдалеке, и повернув башню в мою сторону открыла огонь из пулемета. Дорожка фонтанчиков стремительно бежала прямо на меня.

— Все пиз...ц! — отрекошетило где-то под черепом, когда я сильно оттолкнувшись, прыгнул вниз с обрыва.

— Чего смотрите, живо на х...й отсюда!!! — дико заорал на солдат.

Дикой толпой они все ломанулись за поворот, обогнав БТР. Водитель только успел завести его, как над нашими головами пролетел с воем снаряд и разорвался у противоположного берега подняв фонтан воды.

— Высоко взял! — пронеслось в голове.

Вдруг сверху что-то громыхнуло, меня подбросило вверх, и перевернуло в воздухе, швырнуло в воду у самой кромки и присыпало землей. "А теперь взял нормально" — сказал кто-то внутри меня. Лежу мокрый, четко понимаю что жив, но боюсь пошевелиться.

"Вдруг нет руки или ноги?". Согнул ногу — работает, а руку — тоже... Боль в плече... Ни пилотки, ни автомата, лицо в крови и грязи — царапнуло по носу. Подбежали солдаты, утащили за поворот и уже там помогли умыться, продезинфицировали большую царапину на носу, посмотрели плечо — оказалось ушиб.

— Ребята что наверху? — смотрю на них, а они все глаза прячут. — Сержант кто наблюдает за обстановкой?

— Товарищ прапорщик мы все кинулись вас спасать...

— Спасатели ху..вы! А если б ...! Двое помогли мне наверх подняться, еще двое к повороту наблюдать, водитель и башенный возле БТРа, остальные смотрят за речку и в тыл. Что на вышке?