Вообще, здесь люди гораздо лучше адаптированы к зиме, даже в наших городах, где тёплые места в изобилии и если замерзла, то можно двигаться от одного до другого перебежками. Но куда денешься от поездки в навсегда промёрзшем скрипучем троллейбусе, в котором даже дотрагиваться до чего угодно страшно тем, что кажется тут и примёрзнешь до весны. А если подумать, то нас всех переодели по Европскому образцу, где минус пять — великое похолодание и виноградники в Провансе гибнут. Там можно зиму в ботиночках отходить или в курточке длиной едва до пупка с непокрытой головой, как в кино французы утепляются, в костюмчике и полосатым шарфом на шею повязанным. Даже их Санта Клаус в сапогах и перчатках, когда наш Дед Мороз в валенках и рукавицах, да и шуба до пола почти, а не красная коротышка с ремнём. Тут даже в дальней дороге в открытых санях или коляске сели внутрь, в полость ноги засунули, сверху в мохнатый тулуп завернулись и хоть минус сорок, тепло и уютно...
Меня одно время здесь удивляло, что нигде нет дублёной кожи наружу, это я не про тулупы говорю. У нас же дублёнки в каких только видах зимой не носят. А здесь, даже если вещь стриженым овчинным мехом внутрь, то снаружи или выделанная гладкая кожа поверх дублёнки, а чаще ткань вроде сукна. Или тёплое пальто утеплено изнутри мехом даже не зайца, а лисы, а снаружи хорошо выделанная кожа или ткань. Но ведь настоящая рыжая лиса и внутри стыдливо спрятана. У нас бы такую на воротник и ещё и гордились ужасно, а здесь её за дорогой мех не считают, как и белку на подкладку наравне с зайцем. А вот бобра на воротник или отделку, особенно у мужчин носят с удовольствием. У меня вот шубка из куницы лесной, длинная почти до земли, такая лёгкая и тёплая, у нас такая как мерседес бы стоила, а тут это не особенно дорогой мех. Как и муфточка из солонгоя, рыжеватого цвета, это вроде колонка или норки, мне эту муфточку чуть не насильно к шубке в нагрузку всучили. Чего-то я не понимаю наверно...
Но хорошее ведь не может длиться долго. И на одной из горок среди святочных гуляний Тяпа вдруг рванула как ракета. И пока я решала, как мне её теперь искать, она уже притащила смеющуюся радостную разрумянившуюся Наташу Белоглазову. Надо ли говорить, что она была не одна, а со своим любимым дядей...
* — Вспомнилось по случаю, курляндский потомок судейских стряпчих каким-то чудом выслуживших самое простое потомственное дворянство, из остзейских крестьян, которых с собой туда когда-то тевтонские и ливонские рыцари пинками пригнали, я про Ивана Фёдоровича Крузенштерна, если кто не понял. Указанный Ваня, ну всё-таки предки из судейских, выправил себе бумаги и поступил в морской корпус. А это, элита страны, по положению о четырёх учебных заведениях Российской Империи (Училище правоведения, Пажеский корпус, Морской корпус и Царскосельский лицей) для поступления в них требовалось не менее ста лет благородных предков за душой. Откуда у потомка судейских крючков взялись сто лет дворянства, не знаю, наверно снова сыграло наше нежное отношение ко всему иноземному, но тут есть один нюанс. Проскочив внутрь, возвращаться к вопросу происхождения считалось неприлично, а сам факт обучения и окончания указанных учебных заведений был чем-то вроде знака качества и гарантии одновременно на вопросах происхождения и родословной. Так, что наш Ваня пролез и выучился, вроде даже не из последних был. Потом молоденький мичман попал на практику в английский флот, где пропитался снобизмом и апломбом этих пенителей всех океанов. Есть невнятные указания, что сумел отметиться как умелый спец по выбиванию у матроса нескольких зубов с одного удара. Вообще, для английского флота это даже не зверство, так рутина от скуки, у короля много, это про корабли и экипажи. Хотя, мне думается, что русскому офицеру больше к лицу было бы прославиться чем-нибудь другим. Да и Бог бы с ним. Но вопрос происхождения для нашего молодого офицера — больная мозоль, а куда деваться, если из грязи вылез. Потом Крузенштерн оказывается командиром корабля в кругосветной экспедиции. К этому моменту в России уже напрочь забыли уроки и умения Петра Великого и целое поколение моряки на Балтике не покидали Маркизову лужу (Финский залив, правда так его тогда ещё не называли), а при попытке эскадренных манёвров корабли сталкивались и цепляли друг друга снастями. Про то, чтобы залпировать речи уже никто не вёл, и решили с чего-то начинать. По-русски замахнулись сразу и широко: экспедиция "Восток" и "Мирный" Лазарева и Беллинсгаузена на крайний юг нашего шарика, а вторая "Надежда" и "Нева" Крузенштерна и Лисянского вокруг света. Но тут случилась накладка, на наших восточных рубежах вдруг обнаружилась страна, о которой заговорили американцы (читай англичане) после захода кораблей под командованием Пери в Токио. А у нас Русско-Американская компания там лапку чуть не на весь Тихий океан начала накладывать (А ведь и правда наложила. Фактически РАК сделала русскими владениями Аляску, Командорские острова, Алеутские острова, выкупила всю Калифорнию и установила русский протекторат над всем Гавайским архипелагом, фактически и получается весь Тихий океан, южнее только Австралия с восточным берегом и Чили остались не охваченными). И решили, раз уж в ту сторону наши корабли идут, так пусть и нашего посла в Токио завезут. Теперь представьте себе статус: капитан шлюпа (корабль меньше фрегата) в звании капитан-лейтенанта Иван Крузенштерн и официальный глава всей экспедиции до момента посещения Японии, полномочный посол Российской Империи, потомственный русский дворянин и граф Николай Резанов (Да, тот самый, который из "Юноны и Авось" влюблённый в Кончиту, правда тогда ещё с ней не знакомый) на одном корабле в многомесячном плавании. В принципе, соотношение как у офицера и старшины, последний — это Крузенштерн, если вы не поняли. Но дальше начинается самое удивительное. Капитан корабля ведёт себя "ни в какие ворота". Николая Резанова сопровождает в поездке в тот момент второе лицо в РАК Александр Баранов друг и соратник на тот момент уже покойного великого Григория Шелихова — основателя РАК. Лично я уверена, что каждый из пары Шелихов-Баранов сделал для России раз в десять больше Крузенштерна, не смотря на памятник в Питере. Но вот формально Баранов из купеческого сословия и на этом основании Крузенштерн — капитан отказывает Баранову от посещения кают-компании и вместе с ним перестаёт посещать её Резанов, а потом он вообще перестаёт разговаривать с капитаном не в состоянии выносить друг друга. Тут даже не солидарность. Грубо говоря, в РАК Баранов один из основателей и основных владельцев акций. А вот Николай Резанов едва тянет на младшего партнёра и акции получил в приданое своей первой жены и их полная хозяйка его дочь — внучка и сын — внук одной из самых красивых женщин России тех лет Натальи Шелиховой, на старшей дочери которой — Анне Григорьевне Шелиховой Резанов был женат. Так, что после выкидывания Баранова из кают-компании граф просто не может её посещать. Дальше Крузик, которого не поставили на место сразу и не макнули носом в какашки, как нагадившего щенка, совсем распоясался. Что происходило в этом плавании достоверно неизвестно, но по приходу на Камчатку несколько офицеров корабля просят списать их на берег, а местный начальник Кошелев вынужден разбирать факт скандала на борту с требованием Резанова немедленной казни Крузенштерна (это Резанов — спокойный и рассудительный человек!!!). На том основании, что со слов Крузенштерна и то, что его опрошенные офицеры не слышали, как Резанов представлялся и предъявлял свои полномочия при посадке на корабль, а выяснилось это уже после покидания берегов Европы, то есть Крузенштерн не мог быть уверен, что Резанов не самозванец, это и оправдывает его поведение в отношении главы экспедиции. Военно-морская солидарность, блин, штука не мифическая. Вот только давайте себе представим, что этот бред — правда. С Резановым официально следует свита посла всего десять человек, для корабля длиной всего 35 метров — это очень много и Резанов делит каюту с Крузенштерном. Вот пришёл на борт в Питере неизвестно кто и с ним десять человек и их разместили, и капитан даже свою каюту уступил. Вы правда в такое поверите? Что любопытно, об этих событиях Резанов пишет немедля, и известно о них только с его слов, а вот все слова Крузенштерна об этом событии появляются только после смерти Резанова. К сожалению граф из Калифорнии до Петербурга не доехал, простыл и умер по пути в Якутии. При этом Резанов написал официальное письмо на имя Государя (не понятно, куда оно делось), а вот Крузенштерн через много лет публикует письмо, которое он якобы отправил уже после возвращения в Петербург главе академии наук. Впрочем, Резанов умер, Аляску продали, а Крузенштерн получил за плавание орден св. Анны второй (!!!) степени. А потом и вовсе оборзел и уже ближе к старости вдруг "вспомнил", что его фамилия пишется с приставкой "фон" и стал подписываться "фон Крузенштерн", но на причуды старика смотрели снисходительно. Многолетний начальник морского корпуса стал уже вполне привычной деталью пейзажа. А старый маразматик потребовал себе девиз "Верой и надеждой!", который всегда был у его ВЕЛИКОГО рода и это божье провидение, что и корабль, который его прославил, носил названием слово из его девиза... Да и пусть его. В России и не такие фортели выкидывали...
** — Эту песню можете послушать в исполнении Н. Сорокиной, правда я её помню ещё из своего детства, там были немного другие слова, и мелодия была медленнее, но и это вариант звучит очень интересно. Такая задорная девчоночья песня, какой девочке, даже маленькой это будет не интересно.
Глава 13
Любовь
Есть у меня подозрение, что не просто так Коршунов с племянницей в Москву к родственникам на Рождество приехал, хотя в совсем не маленьком городе найти меня было маловероятно, то есть случайность безусловно имела место. Коршунов опять молчал и смущался как подросток, я тоже чувствовала себя очень скованно, и если бы не Алёнка с Наташей, которые вдруг нашли общий язык и веселились до упада и тормошили нас, наверно наши встречи стали бы полны траура. А про траур, строгий траур первого полугодия после смерти супруга у меня уже закончился и то, что я себе позволила веселиться не является кощунством и каким-то нарушением правил.
При всей странности ситуации, почти ничего не говорящий Михаил на меня действует почти гипнотически, я просто тихо млею от какой-то внутренней радости от его присутствия. И кажется мы его здорово заездили, мы то одеты тепло, а вот он в своих сапогах и башлыке поверх фуражки совсем не преет от жары и когда он начинает пристукивать замёрзшими ногами одной об другую, я срочно тащу всю нашу компанию в тёплое место пить горячий чай, а ему ещё и стопочку перцовки для сугреву.
Любовь это или нет и имеют ли смысл хитрые ехидные взгляды которые на нас с капитаном бросают Наташа с Алёнкой не знаю. В прошлой жизни мне уже было семнадцать и я училась в школе и по всем правилам считалась ребёнком, да я и сама так считала и не собиралась раньше двадцати-двадцати трёх изменять этот статус. Водку можно продавать с двадцати одного? Вот и славно, значит, как минимум до этого, я точно ребёнок. А в этом мире мне семнадцать только исполнится через несколько месяцев, а я уже давно взрослая женщина, я уже почти два года как замужняя женщина и теперь уже вдова, пусть молодая, но тем не менее. И я ведь не считаю, что Гуркин, с которым венчалась шестнадцатилетней педофил, тем более, что в деревнях замуж в двенадцать-четырнадцать — совершенно нормально и никого не шокирует, кровь ведь уже уронила, значит рожать может, то есть взрослая. И при том, что я на две жизни прожила уже почти три десятка лет, но вот такого опыта и знаний у меня нет совершенно, как и того, кто поможет расставить оценки. А если оценивать с позиций книжного опыта, то понять ничего точно не получится. Ну, не было у меня бессонницы и сердцебиений, хотя в жар меня при Михаиле бросает иногда, ну, а что делать, если у блондинок с этим так просто, чихнёшь неловко, и уже кровь прилила и лицо горит, а про уши лучше и не вспоминать. И вообще, тут он старший, на десять лет взрослее и офицер, вот пусть и решает!
Господи! Ну, чего я несу?! Чего он может решать?! А если и решит, что я делать буду? Одно дело поулыбаться и глазки потупить, но после случается брачная ночь и... А никакого и... Потому, что и до ничего не будет и всё, что мне здесь разрешено, это наслаждаться этими праздниками и невинной игрой, после которой следует, а в нашем случае не следует ничего. Но отказать себе даже в мизерной толике этих встреч я не хочу и не могу. Пусть мне не суждено, но кто может меня осудить за то, что я у судьбы хоть кусочек себе возьму, я ведь ничего никому не обещала, и даже никаких разговоров между нами не было...
В связи с праздниками Татьяна пашет как трактор Беларусь в страду, у них тоже своего рода сезон, что мне к ней не вырваться, чтобы посоветоваться. Я попыталась, но меня перехватила Катерина и объяснила, что ничего не получится. А умом понимаю, что у неё работа с людьми и в подчинении куча народа, а это в сумме такое непредсказуемой и суматошное хозяйство, в котором случиться может всякое и случается постоянно, не давая расслабляться ни на секунду. Вот после масленицы, начнётся великий пост и тогда будет небольшое затишье, а пока праздник и у них как у лошадей "на голове плюмаж, а попа в мыле"...
Хожу и думаю, это и есть та сама ЛЮБОФФФ, про которую в книжках пишут или это одна из обманок, которые за неё принимают? И вообще, чего я хочу? Когда Татьяна мне предлагала выдать меня замуж, мне это казалось верхом для меня в тот момент возможного и просто рецептом вершины возможного для меня в моём положении счастья. А теперь я уже во вкус вошла? Не даром же говорят, что желания растут вместе с возможностями, а аппетит приходит во время еды. Если бы мне тогда пару лет назад описали мою нынешнюю ситуацию, когда я уже не одна, вокруг меня есть несколько верных людей, которые готовы для меня на многое, если не на всё. Я бы наверно почти без рассуждений выбрала спокойную жизнь со своими слугами, которые мне скорее друзья, чем прислуга, они между собой родные и я, как мне кажется, тоже стала частью их семьи и главная в ней. И по всем моим тогдашним мыслям такой выбор стал бы наилучшим для меня. Живут же вдовы одиноко по каким-то причинам. Выдала бы замуж Наденьку и Алёнку, нашли бы хорошую жену Фёдору, и я бы нянчилась с их детишками. А что мне ещё нужно? Гуркин содержание мне оставил до конца жизни или замужества, Павел у него парень ответственный и воле отца перечить не станет, так, что можно жить и горя не знать, даже не просто жить, а жить богато и с комфортом, даже если жить в Париже. Только подумать, что обычная ничем не выдающаяся девчонка — простолюдинка, дочь никому не известного станционного смотрителя из этой дыры выбралась и теперь уже, фу — ты, ну — ты, дворянка и богатая вдова. А если ещё вспомнить, что у меня такие особенности, с которыми мне и девочкой то стать — уже неземная удача. Действительно, чего я сама себе проблемы создаю на ровном месте?...
