В общем выломал я дубинку поувесистей, и решил, что раз уж все равно умирать, то может хоть одного из тех кто на меня как на зверье дикое охотится начал, перед смертью по башке огреть изловчусь. Да только как можно палкой от целого отряда всадников защититься? Ладно бы в горах, а то в лесу! Но зато тут ваша милость пожаловала. Правда я плохо помню как вы принца вместе с его свитой отвадили, поскольку когда ваша милость за меня вступиться изволила, и тех господ как есть мерзавцами стала величать, силы меня уже оставили. -И тут же спохватившись гном добавил. -Но ежели ваша милость заступилась за уважаемого гнома ради горшочка с золотом, то к сожалению никакого золота у меня нет. А то, что у каждого гнома якобы припрятано золото, то это враки. Насчет золота нужно обращаться к лепреконам, у которых то золото как раз и есть. Просто лепреконов иногда путают с гномами, хотя как можно перепутать этих коротышек с почтенными гномами ума не приложу. К тому же ни у одного лепрекона отродясь не было даже самой захудалой бородки, я уж молчу про такие роскошные бороды, которыми могут похвастаться только уважаемые гномы...
-Так, уважаемый Нол, о бородах и лепреконах мы потолкуем как ни будь в другой раз, тем более, что никакого золота мне от тебя ненужно, да и вообще, как только немного окрепнешь, то можешь идти куда угодно. А сейчас ты мне лучше поподробней расскажи о том, длинноухом, тьфу привязалось, я хотел сказать о том эльфе, которого к дереву привязывали. Где то дерево, и как оно выглядит, а то ведь эльфа нужно хотя бы похоронить по человечески, в смысле по эльфийски. -Только теперь я задумался о том, что не имею ни малейшего представления о том, как следует хоронить эльфов. Тем не менее в любом случае следовало хотя бы отвязать тело несчастного эльфа от дерева, к которому он скорей всего был до сих пор привязан.
Выслушав мой вопрос гном молча кивнул в ту сторону, куда несколько часов назад так поспешно ретировались "благородные господа", после чего многозначительно сообщил:
-Для почтенного гнома все деревья одинаковые, единственное что могу припомнить, так это то, что у того дерева были большие ветки и много листьев.
Поделившись со мной этой "ценной" информацией гном вопросительно уставился на меня, дескать что "ваша милость" еще желает узнать про длинноухих, которые как и деревья, все одинаковы для почтенных гномов. Поняв, что от гнома больше ничего путного не добиться, я решил оставить его в покое, тем более, что как любил повторять один мой знакомый доктор: покой для больного лучшее лекарство.
Подойдя к своим товарищам, я сообщил им, что судя по всему на той стороне поляны находится тело привязанного к дереву эльфа, над которым те мерзавцы, которых я прогнал, успели поиздеваться перед тем, как взялись за гнома. Поэтому я предложил Дику остаться вместе с раненым гномом, а сам вместе с Оз Каром отправился на поиски убитого эльфа.
Вскоре мы нашли то, что искали, поскольку пройдя несколько сотен метров нам удалось обнаружить следы недавнего привала, причем рядом с еще не потухшим костром валялось несколько луков, из которых судя по рассказу гнома и пытались стрелять в эльфа развлекавшиеся подонки. Буквально тут же мы увидели и привязанного к дереву эльфа, который безжизненно повис на державших его веревках. Взглянув на его изуродованное тело я невольно пожалел, что так легко отпустил подонков, которые учинили над этим несчастным такую жестокую расправу.
Переглянувшись мы с магом молча направились к погибшему эльфу. Однако буквально тут же Оз-Кар резко схватив меня за руку остановился, и внимательно посмотрев на привязанного эльфа прошептал:
-Это может показаться невероятным, но по-моему он все еще жив. Во всяком случае я думаю, что тебе стоит как можно быстрей привести сюда Дика.
Выслушав мага я с сомнением посмотрел на безжизненное тело, привязанное к дереву, и поинтересовался о том, как маг пришел к такому неожиданному выводу, даже не осмотрев эльфа, который не подавал абсолютно никаких признаков жизни. Оз Кар с нетерпением взглянул на меня как на непроходимого тупицу, но тем не менее пояснил:
-Я смотрел не на эльфа, а на то дерево к которому он до сих пор привязан.
Поняв, что и теперь я ничего не понял, маг продолжил свои объяснения.
-Дерево, к которому привязан эльф является молодым, и судя по всему здоровым дубом. Однако если взглянуть на крону дерева, то нетрудно заметить, что значительная часть его листвы пожелтела, и даже осыпается, в то время как все другие деревья, растущие по соседству, до сих пор стоят зелеными. Лично у меня нет никаких сомнений в том, что дубок так внезапно начал чахнуть именно потому, что делится своей жизненной энергией с привязанным к нему эльфом. А такое возможно только в том случае, если эльф все еще жив. Но судя по тому, как быстро дерево теряет листву, его силы уже на исходе. Поэтому самое время поторопиться, и как можно быстрей позвать лекаря, а не стоять с открытым ртом, и задавать глупые вопросы.
Получив исчерпывающий ответ на свой возможно и не такой уж глупый, но уж точно несвоевременный вопрос я со всех ног побежал за Диком.
Лекарь в отличии от меня не стал задавать лишних вопросов, и тут же умчался в указанном мной направлении, оставив на мое попечение раненного гнома. Я со своей стороны не стал возражать против подобного разделения труда, поскольку в лечении эльфов разбирался еще хуже чем в лечении гномов, однако присмотреть за больным, который и в самом деле довольно быстро шел на поправку я конечно же мог. Поэтому убедившись в том что вверенный моим заботам гном спит, я направился к ближайшим деревьям, чтобы соорудить просторный шалаш, поскольку здесь нам судя по всему предстояло задержаться еще как минимум на пару дней.
Через час я с гордостью осматривал творение своих рук. Шалаш удался на славу, и мог защитить нас не только от ветра, но даже дождя. В это время ко мне подошел маг, и мельком взглянув на мое творение заявил:
-Сегодня ночью нам вряд ли придется спать, поскольку эльф очень плох. Дик конечно же помог очистить раны и остановить кровотечение, но все-таки основную надежду мы по прежнему возлагаем на дерево, которое из последних сил пыталось спасти эльфа. Поэтому, единственное, что мы еще можем сделать, так это помочь самому дереву. Вся земля вокруг него уже высохла и растрескалось, поскольку дерево пытается получить как можно больше жизненной энергии от земли. А значит нам судя по всему придется всю ночь поливать землю вокруг этого дерева, чтобы таким образом помочь ему черпать необходимую энергию.
-Так может имеет смысл привязать эльфа к другому дереву? -Предложил я.
-Если-бы все было так просто! У эльфа с тем деревом образовалась энергетическая связь, которую можно сравнить с пуповиной, связывающей мать с еще не родившимся ребенком. Так что если женщина слаба, то необходимо всеми средствами поддерживать именно ее силы, поскольку другая женщина не сможет доносить ребенка какой бы сильной она не была.
-Если все обстоит именно так, то признаю, мое предложение было по меньшей мере глупым, а раз так, то давай я начну первым таскать воду.
Проблема заключалась в том, что в нашем распоряжении имелась лишь небольшая глиняная миска, в которой мы носили воду для гнома. Пытаться же при помощи ее поливать дерево, расположенное почти в километре от источника было попросту бесполезно. Поэтому необходимо было что-то придумать... Я предложил отправиться в брошенный лагерь принца, так как в нем вполне могло остаться несколько подходящих посудин. Обшарив то место, где принц Доргон обедал вместе со своими молодчиками, мы обнаружили помимо всевозможного хлама пару пустых кожаных мехов из под вина, а так же большой медный котелок, в котором благородные господа пытались что-то приготовить. Таким образом один человек мог совершать весьма продуктивную ходку к роднику, чем собственно говоря я и занимался в течении нескольких часов. Затем меня периодически начали подменять мои товарищи, а потому к утру мы трое буквально валились с ног...
После восхода солнца мы обратили внимание на то, что образовавшиеся накануне трещины, покрывавшие всю землю вокруг дерева, наконец то исчезли, а земля насытилась водой, и после того как я вылил очередной котел воды, на ней появилась небольшая лужица. Маг внимательно осмотрел дерево и сообщил, что хотя почти все оно погибло, тем не менее ему удалось обнаружить несколько живых веток, а значит есть неплохие шансы на то, что эльф все-таки выживет. Ну а поскольку дерево прекратило передавать энергию жизни эльфу, то значит теперь его можно и отвязывать. Я безропотно подчинился, и перерезав веревки подхватил эльфа на руки, тихонько бурча себе под нос, что пусть только попробует не выжить после того, как мы потратили на него столько сил.
Несмотря на то, что эльф был почти с меня ростом мне он показался практически невесомым. Отчасти это объяснялось тем, что он был просто невероятно худ, по крайней мере по человеческим меркам, благодаря чему даже Простофиля на его фоне выглядел вполне упитанным человеком. Поскольку нести эльфа на руках не представляло особого труда, я не стал класть его на землю, а сразу перенес в наш импровизированный лагерь, где аккуратно уложил в сооруженный мной накануне шалаш. Там я разместил раненого эльфа со всевозможным комфортом, тем более что кроме него иных обитателей в шалаше до сих пор не было, поскольку мы втроем всю ночь таскали воду, а уважаемый гном на отрез отказался перебираться в шалаш, заверив нас в том что ему дескать гораздо сподручнее спать прямо на земле, а всевозможные ветки над головой он попросту не может терпеть.
К нашему возвращению в лагерь гном уже настолько прилично мог держаться на ногах, что даже взял на себя заботы о дальнейшем обустройстве нашего лагеря. При виде столь быстрого выздоровления я невольно восхитился его живучестью, поскольку получив подобные ранения скорее всего провалялся бы пластом не одну неделю...
Увидав, что мы принесли с собой эльфа гном не высказал никакого удивления, и лишь кивнув в его сторону пробурчал обращаясь ко мне:
-Зря Ваша милость вы с этим длинноухим всю ночь промаялись, поскольку раз уж этот эльф сразу не помер, то уж наверняка все равно бы выкарабкался. Эти длинноухие страсть какие живучие, в то время как добропорядочный гном без пищи очень даже может помереть. Вот я к примеру со вчерашнего дня ничего во рту не держал.
Намек был более чем прозрачным, тем более, что и мы успели как следует проголодаться. По этому, несмотря на то, что очень хотелось спать, не медля разложили наши продуктовые запасы, которые в основном состояли из пары небольших головок сыра, трех лепешек хлеба, и нескольких ломтиков вяленого мяса. Все это было немедля съедено, тем более, что вместо трех едоков теперь нас было уже четверо. А учитывая то обстоятельство, что несмотря на свой небольшой рост наш гном обладал потрясающим аппетитом, у меня сложилось впечатление, что он вполне смог бы справится со всем нашим запасом и в одиночку. По этому не было ничего удивительного в том, что после окончания трапезы все мы продолжали испытывать более чем легкий голод. Ну а поскольку нам предстояло задержаться в этом лесу до тех пор, пока эльф не сможет передвигаться самостоятельно, тут же встал вопрос о том, кто из нас отправится на поиски продуктов.
Вообще то я, как впрочем и мои друзья, смогли бы какое то время продержаться и на так называемом подножном корме, однако с гномом все обстояло гораздо сложней. Его быстро выздоравливающий организм требовал большого количества весьма калорийной пищи. Теоретически ситуацию могла разрешить охота, поскольку в брошенном лагере принца Доргона нам удалось обнаружить несколько вполне исправных эльфийских луков, да и окружавший нас лес просто таки изобиловал всевозможной живностью. Тем не менее нам пришлось отбросить и эту идею, поскольку ни я, ни мои спутники к великому сожалению не умели обращаться с луком, а значит и наши шансы подстрелить какую-нибудь живность равнялись нулю. Поэтому было принято решение отправиться в ближайшую деревню, где было бы легче всего пополнить продуктовые запасы. Ну и поскольку кандидатура гнома отпадала сразу, а Дик и Оз Кар еле держались на ногах после бессонной ночи, на поиски продуктов отправился я сам. Взвалив на плече нашу опустевшую котомку, я направился к дороге, надеясь добраться до ближайшей деревни на попутной телеге.
Выйдя к дороге я незамедлительно столкнулся с неожиданной проблемой, которая заключалась в том, что завидев меня, стоящим на обочине, все повозки тут же разворачивались, пытаясь как можно быстрее скрыться прочь. Столь странное на первый взгляд поведение людей скорей всего объяснялось тем, что они принимали меня за какого-нибудь в конец обнаглевшего разбойника, который был так уверен с собственных силах, что демонстративно поджидал своих потенциальных жертв прямо на обочине. По этому я решил прекратить свои попытки доехать "автостопом" и побрел пешком по направлению к Иллману, поскольку незадолго до нашего вчерашнего привала на обед, мы как раз проезжали какую то деревню. В то же самое время я не имел ни малейшего представления о том, когда смогу наткнуться на какую ни будь деревню в том случае, если направлюсь в сторону столицы.
Учитывая то обстоятельство, что мои неуклюжие попытки "голосовать" скорее всего подняли переполох, я перешел с грунтовой дороги простолюдинов, на обочину мощеной камнем дороги, по которой путешествовали благородные господа, которые по моему мнению были не столь пугливы как забитые крестьяне. Вообще же я стал вполне серьезно побаиваться того, что в деревне меня так же как и на дороге могут попросту принять за какого ни будь бандита, который без зазрения совести решил обобрать целое село. По этому я как мог пригладил волосы, и поправил свой меч таким образом, чтобы он как можно меньше бросался в глаза.
Не смотря на все мои ухищрения одинокий всадник, который вскоре повстречался мне на пути, все рвано объехал меня по противоположной обочине, а когда я попытался ему улыбнуться, демонстративно положил правую руку на рукоять своего меча. При этом он провожал меня недоверчивым взглядом до тех пор, пока не отъехал от меня на довольно приличное расстояние. Ну что же, подумал я, это уже прогресс, по крайней мере он не ускакал назад, и не набросился на меня, как на какого-нибудь тролля. Кстати, надо будет расспросить Оз Кара по подробней о том, что же это все-таки за существа, с которыми меня почему то все время сравнивают.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
По моим подсчетам до деревни, к которой собственно говоря и лежал мой путь, оставалось не более двух-трех километров. По этому я начал обдумывать детальный план своих дальнейших действий, поскольку мне совсем не хотелось устроить какой ни будь переполох, который в свою очередь не сулил мне ничего хорошего. С другой стороны проявление излишнего дружелюбия могло вызвать еще большее недоверие со стороны местного населения. Не обученные изысканным манерам местные мужики могло попытаться попросту выпроводить меня из деревни, причем в весьма грубой форме, а уж тогда конфликта опять-таки не миновать, поскольку идти куда либо еще у меня уже не было ни времени ни сил. И кому я потом буду доказывать что ничего дурного у меня не было даже в мыслях?
