Ветер и крылья - 5

Ньора Роза говорила вроде бы негромко. Но...

Бывают такие слова, которые сказаны в удачном месте и в удачный момент. И — подхватило-понесло, закружило-завертело...

К сплетне добавились новые интересные детали.

А мнения уже делились поровну. Все же королеву ценили и уважали.

А вот эданну Франческу...

И почему народ так не любит тех, кто на нем верхом ездит? Прямо даже странно!

А когда в дело вступил Булка, подученный Мией, народ и вовсе уверился, что с королевой дело нечисто.

Оговорили страдалицу!

Вот как есть — оговорили!

Она-то как лучше хотела, и за народ, и праздник, вон, на день рождения принца устроили, и монет раздали, и налогов не поднимают...

А дальше-то что будет?

Ой, страшно...

И за что ж король ее так? Бедненькая королева...

Мия

Розарий женщину не впечатлил. Подумаешь, красота необыкновенная! И черные розы кругом!

Ну, розы...

Мия в этом отношении вообще была очень прагматична. Если эти розы можно применить в дело — пусть будут. Если нет — зачем они нужны? И без них неплохо живется!

Долго тут шляться вообще? Дел по горло!

Мия огляделась в сгущающихся сумерках, и тихо позвала.

— Моргана Сибеллин...

Моргана себя ждать не заставила. Перед Мией начал проявляться женский образ — и девушка невольно выдохнула.

Копия Адриенны. Только старше, а так... копия!

— Мия Феретти, — Моргана смотрела внимательно. — Порежь руку и урони несколько капель крови на землю.

Мия и спорить не стала. Разве что место выбрала на тыльной стороне кисти, так, чтобы не мешало двигать рукой. Алая жидкость впиталась под корни куста, словно и не бывало.

В ответ зашевелились плети черных роз, сильно запахло цветами, хотя под вечер бы им и закрыться. Но розы ни о чем не знали.

Они нагло цвели.

Дан Пинна благоразумно отошел в сторону. Понял, что некоторые вещи знать не стоит. Потом с ним поделятся, чем надо.

— Так... ты связана с потомками Диэрана Ветренного, — Моргана словно анализ проводила. — Ребенка родила, но пока еще в опасности.

— В опасности?

— Ты знаешь, чем вам грозит выпитая человеческая кровь?

Мия кивнула. И знала, и опасалась, и не хотела для себя такой судьбы. Только если придется...

— Знаю.

— Тебе надо выпить крови отца твоего ребенка. Это закрепит связь, и ты будешь меняться только по собственному желанию.

— А потом?

Моргана пожала плечами.

— Что — потом?

— Что делать с отцом ребенка?

Моргана развела руками.

— Ничего. Ты с ним ничего уже сделать не сможешь.

— Убить?

— Поднять на него руку — в том числе. Для тебя он будет неприкасаем...

Мия кивнула. Она поняла, хотя и не обрадовалась. Ладно, это для нее. А Лоренцо всегда может порезать Демарко на мелкие колбаски за оскорбление сестрички. Так, к примеру.

— Только для меня?

— Если его убьет кто-то другой, ты не понесешь за это наказания. Но защищать все равно будешь, это в инстинктах...

Мия только вздохнула.

Ладно, она преотлично понимала создателей ее... рода. Действительно, такое выпускать без контроля... это озвереть надо. И лишиться всякого чувства самосохранения.

— А мстить?

— И это не исключено.

Лоренцо отпадает. Кого нам там не жалко? Ладно, потом придумаем...

— Я поняла. Я сделаю и сегодня же. Что с Адриенной и моим братом?

Моргана вздохнула.

— Над Вороньей башней я властна. Ты сможешь пройти куда захочешь, сможешь их вывести.

Мия задумчиво кивнула.

— Это хорошо. Скажи, Адриенна меня ни о чем не просила. Но если я убью ее супруга?

— Ты не сможешь.

— Коронный суд. Король, кардинал, канцлер... ну и Франческа Вилецци, так, для комплекта?

Моргана задумалась.

— Я примерно представляю твои способности, Мия. Но ведь смысл не в этом... если Адриенна сядет на трон... она потом не отмоется...

Мия задумалась.

Действительно, дело-то еще и в легитимности. Вот сами представляйте, король посадил королеву в тюрьму за покушение на свою особу, а на следующую ночь и умер.

И кардинал.

И кто там еще...

Ну, во-первых, это не так легко — их всех перебить. Во-вторых, не так быстро. Дан Пинна уже сказал, что кардинал ночует не во дворце, а у себя. А в его дом тоже пройти надо. И убить... и надо полагать, там охрана. И короля охраняют.

Это уже в-третьих.

Мия может быть ранена. Это в-четвертых. Она же одна! И метаморфозы...

— Ко мне скоро вернутся мои способности?

— Ты имеешь в виду трансформы?

— Да.

— Или постепенно, в течение девяти месяцев, или сразу. Если пройдешь привязку.

Мия вздохнула.

— Ладно. Тогда начнем с Демарко. А вот потом... как лучше сделать, чтобы Адриенна не боролась все время с бунтами и восстаниями...

Моргана хитро улыбнулась.

— Есть одна идея...

Женщина и коварство?

О, да! И состояние тут совершенно неважно. Хоть ты призрак, хоть ты кто... две интриганки увлеченно разрабатывали план действий.

Адриенна

— Милый, ты был великолепен!

Эданна Франческа уже несколько раз доказала королю, что лучше него на свете никого нет, и мужчина отдыхал, попивая охлажденное вино и любуясь обнаженной красавицей!

А что!

И чувствуешь себя героем, когда такими глазами смотрит любимая женщина!

Кстати говоря...

— Ческа, ты выйдешь за меня замуж?

— О, любимый!!!

Восторг эданны перехлестывал за все края. И такая мелочь, как наличие у любовника законной жены и неизвестно где находящегося ребенка, ее совершенно не останавливали. Разве что...

— Милый, а не будет проблем... ну, с малышом?

— Я думал об этом. Но проклятие снято, Адриенна сама об этом сказала. И кардинал. То есть... ребенок не обязательно должен быть наследником. Пусть будет, где есть... а мы просто возьмем малыша, кардинал обещал найти какого-нибудь сиротку... ну, лет через пять он помрет. Или даже раньше, дети такие хрупкие. А ты мне родишь наших детей. И первенец сядет на трон. Наш с тобой сын. Наш малыш.

— А...

— Проклятие снято. Не обязательно, чтобы потомок общей крови садился на трон и правил, хватит, чтобы он был.

Ческа заулыбалась.

Ну, если любимый говорит, значит, так оно и есть.

И потом, люди так охотно верят в то, что им нравится! Ческа и верила! А если что... любые проблемы решатся с помощью жертвоприношения. Она уже к этому привыкла.

— Любимый... а Адриенна?

— Завтра суд. Приговор тебе известен. И...думаю, через год примерно, мы поженимся. Надо бы раньше, но есть установленный срок траура.

— А у тебя не будет проблем после казни?

Филиппо пожал плечами.

— Не думаю.

Он и правда так не думал. Ну кто такая Адриенна СибЛевран? То есть понятно, что Сибеллин, но — и дальше? Чего стоит древняя кровь, если у тебя нет денег, земель, связей, в конце концов, могущественных союзников? Если за тобой никто не стоит?

То, что Адриенна работала все это время, он в расчет не принимал. То, что дворянство приняло ее благожелательно — тоже. Причем, не все подряд дворяне, а именно те, кто что-то делал и сам. Канцлер, казначей, министр двора, те придворные, кто не попусту прожигал жизнь... даже реакция фрейлин была очень показательна.

Адриенну уважали.

Простонародье и вовсе ее любило. Королева из захолустья... это так романтично! Да и Филиппо Третий постарался. Это его сын просто был не в курсе, а старый король содержал несколько сотен бродячих трупп.

Как — содержал?

Подкидывал денег, чтобы те пели нужные песни, показывали правильные спектакли и сценки, запускали сплетни, собирали их... Адриенна в свое время восхищалась простотой и красотой замысла. Действительно, такие труппы по всему Эрвлину ходят, и к соседям тоже. И обходятся недорого, и пользу приносят немалую.

Вот и ее представили, как королеву из глуши, бедняжку, которая нашла корону и свое счастье. Принцип 'кто был ничем, тот станет всем' еще не был сформулирован, но на умы он влиял в любое время. Халява же!

Хочется! И побольше, побольше, и повкуснее...

Но кого волнует мнение быдла?

Королева покушалась на жизнь короля, королева будет казнена. Чего им еще надо?

А Ческу полюбят все! Разве ее можно не любить? Так не бывает...

Сын? У мужчин немного иное отношение к детям. И далеко не все, взяв на руки пищащий комочек, тут же начинают его любить и ценить. Скорее, наоборот. Это вариант для женщин. А мужчины сыновей любят уже потом. Когда те вырастают, начинают улыбаться, разговаривать, становятся личностями... у Филиппо так и получилось. А то еще и отношение к матери переносят на детей.

Родился ребенок не от той женщины? Ну и все, нечего его любить, он неудачный. Вот другая бы мне о-го-го какого родила бы! А этот... неудачный! И шесть языков не выучил сразу после рождения, и в три года еще на коня не садится, и меч е держит, и вообще... нет, нет то!

Филиппо был решительно настроен на новую жизнь, счастливую и радостную. А что?

Он король!

Он может!

И все будут вынуждены повиноваться его воле! Это же логично и естественно! Он же король! Как прикажет, так и будет...

И Филиппо поманил к себе Ческу. Доказывать пока ничего не хотелось, но обнимать любимую женщину — это тоже удовольствие. И спать рядом с ней — тоже.

Вот и займемся.

Мия

Баттистина скандалила.

Нет, ну что это такое, в самом деле!?

У нее всего восемнадцать платьев! Новых, понятно...

Старые есть, но кто же ходит в старых платьях? И ко двору она до сих пор не представлена! И... и вообще!

Вот, у Нинетты есть алмазная нить для волос, а у нее нет! У Лии есть собственный выезд четверкой лошадей, и они подобраны в один тон, и карета обита синей кожей, и внутри обивка из синего бархата... и даже гвоздики золоченые!

А у нее — НЕТ!!!

Муж обязан ей это все обеспечить! Что тут непонятного!?

Муж! Обязан!

А если он думает иначе, надо ему выгрызть мозг и скушать печень. И пусть вынет и положит! Где? А где захочет, там пусть деньги и достает! Ясно же все!

На пол полетела одна ваза, вторая...

Рикардо едва сдерживался, чтобы не ответить резко. Он понимал, что надолго его не хватит. Дан Андреоли оказался отвратительно неуступчивым и вообще, неправильным отцом. Он должен был выдать Рикардо приданое, пожать руку, а то и у себя пригласить жить! Это же нормально!

Вот для кого он деньги копит!?

Все равно все Тине достанется... ладно, какая-то часть. И чего на них сидеть, как дракон на золоте? Зад отращивать?

Зачем Рикардо деньги через сорок лет? Он молодой, ему сейчас жить надо!

Баттистина грохнула об пол еще одну вазу.

— Или ты делаешь, что я скажу, или я... я буду спать отдельно!

И дверью хлопнула.

Рикардо застонал, схватившись за голову.

Вот как, как тут быть? И что делать? Опять идти на поклон к тестю? Или....

Негромкие аплодисменты разорвали серую пелену отчаяния и безнадежности. На окне, свободно свесив ногу и подогнув другое колено, в простом мужском дублете и штанах, сидела... Мия!

* * *

Рикардо смотрел — и не верил своим глазам.

Любовница стала еще красивее после родов, если это вообще было возможно. Сияли золотом волосы, улыбались алые губы, посмеивались глаза...

Роды совершенно не сказались на ее фигуре — повезло. И женщина спокойно затягивала на талии широкий пояс, и носила те же наряды, что и до родов.

— Какое представление! Какая экспрессия, сколько чувства! У тебя чертовски темпераментная жена, милый.

— Мия...

Женщина чуть склонила голову, соглашаясь. Да, это она, дорогой. Ты же не против? Вот и замечательно...

— Поставлю тебя в известность. У тебя дочь. Эванджелина.

— Эванджелина, — выдохнул Рикардо.

Вот ведь и как бывает...

Не думал, не гадал, не писал... и только сейчас осознал, что именно потерял. Не просто красивую любовницу, нет. Умную и яркую, смелую и честную, женщину, которая готова была встать с ним спина к спине против целого мира, которая учитывала его интересы.

Которая... да, черт побери!

Которая любила его! По-настоящему.

И он все это разменял на Баттистину. Нравится, не нравится... женился, и вот она — его судьба! Ссоры, скандалы,, разбитые вазы. А где-то там живет его дочка. Его Эванджелина...

— Ты мне разрешишь взглянуть на малышку? — выдавил он.

Мия пожала плечами. Легко спрыгнула с подоконника, потянулась, показывая фигурку. Да, провокация. А кто сказал, что она будет играть честно? Она уже пробовала...

Она почти все сказала Рикардо, она была с ним такой, какая есть, она готова была ему отдать все. Но Мия ему была не нужна. Деньги, связи, положение в обществе, двор...

Что ж. Их он и получил... нет? А как продавался! Просто прелесть!

— Твоя жена не будет против?

Рикардо вздохнул. Опустил голову, несколько минут смотрел на сапоги, но кроме царапины на одном из них ничего хорошего не увидел.

Или наоборот?

Пока Мия жила с ним, его сапоги блестели, одежда была вычищена и наглажена, его всегда ждал вкусный ужин и постель. И его слушали, любили, ценили...

А сейчас? Баттистине есть дело только до нее самой. И точка.

Вот эта царапина и оказалась последней каплей. Рикардо сделал шаг вперед.

— Прости меня, Мия. Милая, я так ошибся... я таким идиотом был! Все я понимаю, что не заслуживаю, и что ты можешь мне ее не показывать, и... я дурак, правда! Но можно я все-таки признаю нашу дочку?

И Мия дрогнула.

Чудовище не умеет любить?

Ошибаетесь, очень часто не умеют любить как раз красавцы и красавицы. У них зеркала вместо сердец, и там есть только их образ, только их отражение. А чудовище...

Пусть Мия убивала легче, чем одуванчики срывала, сердце в ее груди было живым и горячим.

И... она так об этом мечтала!

Рикардо сказал именно то, что было нужно здесь и сейчас. И то, и так...

И Мия не выдержала.

— Конечно, можно... Ох, Рик!

Большего Рикардо и нужно не было. Он шагнул вперед, сгреб Мию в охапку, подхватил, закружил по комнате...

— Счастье мое!!!

Оказывается, оно у него было — счастье. А он искал, думал...

Хорошо хоть сейчас понял. И это тоже — счастье!

* * *

Баттистина напряженно прислушивалась.

По ее расчетам, сейчас муж должен был переживать и мучиться. А потом.... Потом он придет к ней и извинится. И пообещает ей.... Что же лучше выбрать?

Алмазную нить — или карету?

Хм-м... алмазы ей не подойдут. В черных волосах лучше будут смотреться рубины, наверное. Или сапфиры?

Надо посмотреть, поговорить с ювелирами, опять же, подобрать камни, чтобы эти завистливые дурехи с ума сошли. А вот карета...

Карету можно заказать мастеру уже сейчас.

И кстати, сделать ее из дорогих пород дерева. Может, палисандр, или еще что-то? И гвоздики не позолоченные, а золотые!

Это вопрос серьезный, он размышлений требует...

Не поняла?

А что это такое?

Шум какой-то странный... Баттистина готова была поклясться, что это — смех?!

Смех?!

Но... как!? И кто?!

Женщина медленно вышла из комнаты, спустилась по лестнице, подошла к дверям гостиной...