— Как ты считаешь, это было бы слишком нагло с моей стороны, просить отвезти меня на работу?
— Ты предлагаешь войти?— со смешком спросил Антон.
— Да, отца нет, и вы не сможете пообщаться про рыбалку и охоту, но буду я. Возможно, это как-то компенсирует такую потерю.
— Если будешь ты,— прошептал Антон мне в губы,— это компенсирует всё.
— Тогда пойдём,— позвала я, с трудом отрываясь от парня.
Быстренько выскочив из машины, я направилась к подъезду, ожидая парня там. Кажется, я изломалась. Иначе, почему мне так хорошо рядом с этим парнем? Почему я не могу контролировать себя рядом с ним? Сама себя бешу.
— Кстати,— уже в лифте заговорила я.— Дома мама и ты сам понимаешь, что она не в восторге от наших отношений, потому, что мечтает выдать меня замуж за сына подруги. Не ведись на её провокации. Она на все способна лишь бы достичь своей цели.
— Я уже понял это,— кивнул парень.— Не переживай, все будет хорошо. А я верю тебе.
Квартира встретила нас тишиной. Только когда мы сняли обувь, навстречу нам выбежала домработница. Оглядев молодого человека с ног до головы, она, подражая матери, фыркнула.
— Мать дома?
— Ангелины Серафимовны нет!— важно заявила Эльвира.
— Одной проблемой меньше,— радостно обратилась к Антону.
— Ваша мать, Влада вряд ли одобрит, что вы в её отсутствие приводите парней,— закудахтала женщина, а я закатила глаза.
— Во-первых, не парней, а парня. Во-вторых, Эльвира, это не ваше дело. Ну и, в-третьих, я думаю, что пора намекнуть отцу, что в этом доме слишком много маминых прихлебателей и от них нужно избавляться.
Домработница начала раздуваться словно жаба, а я решила, что этим делом она может заняться потом, когда начнёт жаловаться матери и попросила организовать в мою комнату ужин.
— Вы останетесь с ним наедине?— холодно спросила Эльвира.
— Надеюсь. А так же надеюсь, что ты не будешь нам мешать. Пошли, Антон,— уже обратилась я к парню.— Мне срочно нужен душ.
За спиной, словно бульдог засопела Эльвира, но я не стала оборачиваться, взяла Антона за руку и повела на второй этаж.
Под внимательным взглядом Кострова, я взяла из гардеробной вещи и направилась в душ.
— Если понадобится потереть спинку, зови, я всегда готов помочь,— донеслось мне в спину.
Я не стала оборачиваться и ругать парня, хотя бы, потому что мне после этой фразы захотелось позвать его с собой.
Когда я вернулась из душа, Эльвира расставляла тарелки и чашки на небольшом стеклянном столике, а Антон за ней внимательно наблюдал. Женщина всем своим видом показывала, что парню здесь совершенно не рады, а самого молодого человека это кажется, веселило. Но и я, и Эльвира прекрасно понимали, что этот парень понравился отцу, а значит, двери этого дома всегда будут открыты для него.
— Ужин готов,— пропела домработница, отходя от стола, и я увидела, что она принесла.
— Ты что издеваешься, тварь?— хрипло спросила я.
Антон, так внимательно наблюдавший за женщиной, даже не понял в чем дело, а когда посмотрел на принесённый ужин, нахмурился. На тарелках красовались отбивные, салат с куриной грудкой и омлет с беконом. Все то, что на самом деле, наверное, очень вкусно, но я не ем. Вряд ли Эльвира могла забыть, что я вегетарианка, как впрочем, и моя мать.
— Не слышу ответа,— холодно сказала я, надвигаясь на побледневшую женщину.— Я прекрасно понимаю, почему ты себя так ведёшь — дань уважения моей чокнутой мамашке. Ты вместо неё решила мне вечер испортить?
Женщина испугано начала отступать. В гневе я страшна.
— Только запомни раз и навсегда: я хозяйская дочка, а ты всего лишь обслуга!— выплюнула я, опрокидывая столик, и все, что было на нем, с веселым звоном упало на пол и разбилось.— Убери здесь все! Живо!
— Простите, Влада Алексеевна,— забормотала женщина, опускаясь на колени, начала собирать осколки.— Сейчас я распоряжусь, и вам приготовят нормальный ужин. Простите.
— Поужинаем вне дома,— сурово продолжала я, стреляя убийственным взглядом в Эльвиру.— А ты лучше займись поиском новой работы. Слишком долго ты проводишь времени с моей матерью и забылась, как себя нужно вести.
Женщина завыла. Мне было её не жалко. Она должна знать своё место.
— Влада, девочка моя,— над ухом раздался нежный шёпот, и тут же я почувствовала тяжесть рук на своих плечах. Миг и Антон крепко прижал меня спиной к себе.— Успокойся.
Удивительно, но злость начала покидать меня. В руках Кострова я начала расслабляться и если бы он держал меня не так сильно, то рухнула бы на колени.
— Выйдите, пожалуйста,— вежливо обратился Антон к домработнице.
Женщина, обливаясь слезами, глянула на меня, и, не дождавшись возражений, выбежала из комнаты.
Антон продолжал прижимать меня к себе и слегка укачивать. Он убрал влажные волосы с плеча и поцеловал в шею. Нежно. Осторожно. Едва касаясь. А потом поцеловал ещё раз. Так же нежно.
Не знаю, сколько мы так простояли. Я дрожала всем телом, а Антон, обнимая и прижимая губы к моей шее. Вскоре дрожь прошла и парень заговорил.
— Я сразу заметил, как ты меняешься в этом доме. Такая милая и застенчивая, здесь ты превращаешься в настоящую стерву. Я не собираюсь тебя осуждать, просто ты не должна реагировать так остро.
— Не могу. Здесь, в этом доме я чувствую, что чужая, что не похожа на них, что меня не принимают. С самого детства. Они пытаются подавить во мне личность, хотят, чтобы я мыслила и делала так, как они. Я борюсь. Не могу им позволить...,— и я всхлипнула.
Антон развернул меня к себе лицом и вновь крепко прижал к себе. Последняя мысль, которая пришла мне в голову, что я показала ему свою настоящую, а не наигранную, слабость. А дальше меня поглотила нежность. Моя ли она или Антона? Я не знаю. И в этот момент это было не важно.
Антон гладил меня по волосам, плечам, спине. Рисовал на моей коже огненные спирали. Разряды тока искрили между нами. По венам бежала лава, а искры от прикосновений летели во все стороны. Я не хотела просто прикосновений, я хотела большего. Губы истосковались по поцелуям, и я поцеловала его. Дерзко, рвано, дико. Антон отвечал мне тем же. Воздух вокруг загустел, я задыхалась от восторга. Меня сводило с ума хриплое дыхание Антона. Я цеплялась за его плечи, притягивая к себе ещё сильнее.
Боже мой, как жарко. Антону тоже? Я стянула с него футболку и чуть не взвыла от восторга. Под горячей бархатной кожей перекатывались мышцы. Хоть парень и был слегка худощав, но у него были сильные руки, широкая и такая надежная спина. Он идеален!
Антон укусил меня за напряженную шею, и я застонала. Это был как спусковой крючок. Костров подхватил меня на руки и понёс в кровать, чтобы через пару мгновений утонуть в ней. Я совершенно перестала воспринимать реальность. Были только мы: я и Антон в целой вселенной.
Моя футболка полетела на пол, а я забралась верхом на Антона, покрывая его плечи, шею и грудь поцелуями. Как же сладко. Мне хотелось полностью раствориться в нем. И я ясно понимала, что это естественно. Это нормально. Мне даже казалось, что мы две половины одного целого.
Но как это часто бывает, жестокая реальность разбила в дребезги нашу вселенную. Дверь резко открылась и сильно ударилась о стену.
— Что здесь происходит?— прозвучал грозный голос Ангелины Ангеловой.
Я резко оторвалась от Антона и посмотрела на мать мутными от возбуждения глазами. Сам же парень, продолжая держать меня одной рукой за бедро, поднялся на локте. Мама ещё больше побледнела.
— Выйди,— едва дыша, попросила я.
— Что?— обалдела от моей наглости матушка.
— Я спущусь через пять минут,— пообещала я, а Антон рухнул обратно на кровать.
Глазами-блюдечками мать осмотрела беспорядок и, кивнув, закрыла дверь.
Приход матери отрезвил меня. Я с ужасом осмотрела разбросанную одежду и перевела взгляд на лежащего на моей кровати парня. Стараясь скрыть панику, я слезла с него и, подхватив с пола футболку, надела его. Что я собиралась делать? В голове царил полный хаос. Ангел с Демоном слились в словесной перепалке, вызывая головную боль.
— Теперь ты на меня вообще смотреть не будешь?— раздалось над ухом.
Антон встал с кровати и тоже натянул футболку.
— Ты не понимаешь.
— Мне кажется, это ты не понимаешь, Влада. Все, что сейчас здесь происходило, совершенно нормально. В страсти, в желании нет ничего постыдного.
— Не для меня!— резко сказала я.— Ничего этого не должно было произойти! Тебе лучше уйти.
Я сложила руки на груди и исподлобья смотрела на Антона. Он поджал губы, взял с кресла пиджак и направился к двери, но вдруг остановился и обернулся.
— Я не откажусь от тебя, Влада,— только и сказал молодой человек и вышел.
— Черт знает что!— выкрикнула я зло.
Мама сидела в гостиной на диване, и пила чай, оттопырив мизинец. Увидев меня на лестнице, она проводила меня взглядом. Разговаривать я с ней не собиралась, хотела последовать примеру Антона и свалить из этого дома.
— Не расскажешь мне, дорогая дочь, что здесь происходит?
— А что здесь происходит?
— Не включай дурочку,— попросила родительница.— Что за бардак у тебя в комнате и что ты собиралась делать с этим неотёсанным мужланом?
— С Антоном я хотела заняться сексом,— правдиво ответила я.— А на счёт бардака спроси свою домработницу.
— Господи, Влада, ты назло мне все это делаешь!— вскричала мама.
— О чем ты сейчас?
— Сначала устраиваешь драку в ресторане, проводя там время с одним парнем и с ним же оставаясь в полиции. Сегодня ты полуголая сидишь на другом парне, а вокруг бардак!
— Ещё раз повторю, на счёт бардака спрашивай с Эльвиры,— выплюнула я. Про парней говорить не собираюсь. Это мое дело.
— Спрашивать с Эльвиры? Как это понимать?— нахмурилась мать.
— Пока тебя не было дома, она решила поиграть в хозяйку и решила наказать меня за то, что я пришла не одна.
— Не понимаю. Скажи нормально, что случилось!
— Я попросила её принести нам ужин в комнату, и она принесла. Отбивные, салат с куриной грудкой, омлет с беконом. Молодец! Ты хорошо натренировала её портить людям настроение.
— Эльвира!— закричала мать.
Домработница появилась через мгновение, с печально смотревшими глазами.
— Это правда? Ты принесла моей дочери вегетарианке мясо? Ты с ума сошла? Что за самоуправство?
По шумок, пока мама бушевала, я смылась из дома. Хватит с меня разборок на сегодня.
Из дома я поехала сразу на работу, все необходимые приготовления проведу там. Меня даже клетка перестала так пугать, как собственное поведение. Я не могла ведь влюбиться в Антона? Не могла! Не могла! Не могла! Тогда почему мне так хорошо с ним? Почему я жалею, что нас прервали?
Сегодня, как впрочем, и всегда, я выражала в танце свои эмоции. А их было много. Необузданная страсть. Бешеное желание. Злость. И снова желание. Люди смотрели на меня, касались взглядом, и от моих движений у многих сносило крышу. Какая-то парочка начала яростно целоваться посреди зала. Ещё чуть-чуть и начнут раздеваться. Сегодня в клубе очень жарко.
В перерыве я напилась воды, и она смешно булькала в пустом животе, ведь поужинать так и не удалось. Приду домой и съем целый кочан капусты. Титьки может, и не вырастут, зато желудок набью.
Второй выход в клетке был таким же лёгким, как и первый. Страх, что меня вынесут, ушёл, остался лишь танец. Я играла с танцующими вокруг парнями: зазывала к себе и отстранялась. Они тянули руки и что-то кричали, а я продолжала танцевать все раскрепощеннее и горячее. Я горела. Как спичка. Как факел. И своим огнём я щедро делилась с гостями клуба. Зажигайте! Веселитесь! Сегодня самая лучшая ночь.
Я чувствовала, что кто-то сверлит меня взглядом. Сначала не обращала внимания, ведь многие взгляды сейчас обращены ко мне, но вскоре поняла, что это не кто-то из танцующих. Кто-то наблюдает за мной со второго этажа, где расположены ВИП комнаты и удобные диванчики. Но вскоре мне стало наплетать, пусть смотрит. Ведь сейчас я зажигаю как никогда.
Уставшая, довольная и все ещё возбужденная, я переодевалась в гримерке. Другие девочки не обращали на меня внимания, болтая о чём-то своём. На выходе меня поймала Аня.
— Вот ты где,— мягко заговорила она.— Ты сегодня прекрасно танцевала. Мы с Артёмом поговорили, ты получишь прибавку уже в этой зарплате.
— Хорошие новости и начальство чудесное,— довольно рассмеялась я.
Аня улыбнулась в ответ и исчезла так же быстро, как и появилась.
Мой взгляд зацепился за плакат, рекламирующийся тематическую вечеринку 'Ангел или Бес?'. Совсем скоро, впрочем, как и зачетная неделя. Этот плакат навёл меня на прекрасную мысль. Нужно ехать домой и сказать все Алисе. Посмотрим, как она раскаивается.
Алиска спала. Что-то я совсем забылась, что сейчас ночь и эта дура несчастная ещё спит. Я подошла ближе к ней. Ну и красотка. Нос красный, глаза красные, лицо опухшее. Весь вечер рыдала? Где-то внутри зашевелилась совесть — я причина её слез. Но ведь она сама виновата! Нечего было влюбляться в Илью и толкать меня в объятия Антона. Хотя сегодня, я без её помощи в его объятия бросилась. Это показалось мне смешным, и я хмыкнула.
— Влада?— прошептала Алиска, внезапно открывая глаза.— Ты вернулась?
— Вернулась,— кивнула я.— С чудесной новостью пришла.
— С какой? Ты с Ильей была?
— С ним,— соврала я.— Ненасытный мальчик.
Глаза девушки потухли.
— Мы продолжаем играть? Или ты отказываешься?
— Я с тобой до конца!— твёрдо ответила девушка.
— Отлично! Тогда готовься, спектакль подходит к концу. Скоро тематическая вечеринка в клубе, в этот день мы сыграем последнюю сцену. Уверена, что в этот раз будет много крови,— и я рассмеялась.
Глава девятнадцатая. Жаркие танцы.
Я готовилась к зачетной неделе. С Алисой вроде помирились, но мы старались меньше контактировать друг с другом. Даже не знаю, кто кого не хотел видеть больше. У меня было такое чувство, что меня накрыло. Грустью, тоской, одиночеством, но, тем не менее, я ничего не делала, чтобы это исправить.
Я не только редко общалась с Алисой, я перестала встречаться с Антоном и Ильей. Каждый из них писал мне и звонил, предлагали встретиться. Первый звал покататься на водном мотоцикле, второй завлекал шедеврами кинематографа и вегетарианским кафе. Но для обоих отмазка была одинаковая — готовлюсь к зачетной неделе.
Когда читать конспекты было невмоготу, я танцевала. Втыкала наушники в телефон, включала музыку и танцевала. Эмоций было столько, что хватило бы на несколько недель танцев. И как люди, не умеющие или не любящие танцевать, справляются со своими эмоциями? Не груши же колотят, в самом деле?
Стоит, наверное, признаться, что в этот раз танцы не помогали. Я танцевала уже около часа, а мысли все равно возвращались к нашей игре. К Антону. Стоило подумать про этого парня, как эмоции брали верх над разумом, заставляя меня танцевать ещё энергичнее.
Уходи из моей головы! Уходи из мыслей! Из сердца! Из жизни! Но мои мысленные крики так и остались в мыслях. Я не могла сказать их напрямую Кострову, поэтому орала про себя. И дооралась.
