Мой кодекс ведьм. Части 1 и 2

Змий вышел из кабинета в сопровождении господина полковника, дружелюбно попрощался с нами. Возле выхода мужчины пожали друг другу руки. Когда дверь за гостем закрылась, Михаил Леонидович повернулся к нам, улыбнулся:

— Ну что я говорил, дети мои? Любую ситуацию можно использовать с выгодой для агентства. По делам, которые интересуют их контору, будут заключаться договора и на наш счёт будут переводиться деньги по расценкам агентства. Вот такие пироги.

Начальник замурлыкал какую-то мелодию и скрылся в кабинете.

Наталья одними губами прошептала:

— ...И превратится наше агентство в отросток некоей конторы...

Я с ней была согласна.

Дома застала своё семейство возле телевизора. Они увлечённо что-то обсуждали.

— Варька! — крикнула Мадам. — Иди посмотри, что я с вражиной сделала!

Я зашла в гостиную, села на диван рядом с Егором, тот обнял мен яза плечи, поцеловал в щёку. Посмотрела на экран. Объект нашей нелюбви выглядел жалко — лицо одутловатое, глаза потухшие, трёт подбородок, начинает фразу и забывает закончить, беспомощно оглядывается.

— И что ты с ним сотворила?

— Ничего оригинального. Просто ночью, как только он закрывает глаза, к нему приходят невинно убиенные, с перерезанными глотками, окровавленные, протягивают руки с немым вопросом "Зачем?". И от этих видений ничего не спасает, ни коньяк, ни девицы.

— Не жилец. — прокомментировала Дуня.

Кот презрительно фыркнул — примитив, мол.

Мадам завелась с пол-оборота.

— А сам-то, сам что можешь, критикан хренов?!

Кот медленно встал, потянулся и вдруг поднялся на задние лапы, и, глядя в телевизор, интенсивно начал перебирать передними. На экране началось что-то невообразимое — оппоненты бросились молотить друг друга. Потом Басу надоело стоять на задних лапах и он улёгся. В зале все сразу успокоились и разошлись по своим местам. Мы расхохотались. Мадам тоже улыбнулась.

— Ладно, В-5, пошли на кухню, дам паштетика, заслужил.

Кот мигом вскочил и помчался на кухню, Фрикс — за ним, Тимошка и Дуняша потянулись следом. Егор посмотрел на меня и улыбнулся.

— Знаешь, Варюша, я уже почти привыкаю к чудесам.

Я погладила мужа по щеке.

— Человек привыкает ко всему. Пойду посмотрю, как там наши старшие детки.

Детки расположились в комнате Антошки. Шурочка под чутким руководством нашего художника рисовала какой-то пейзаж. Маруся валялась на диване и рассматривала журнал мод.

— Мамочка, — сказала Шурочка. — Конечно, я не такая талантливая, как Антошка, но, кажется, у меня получается неплохо.

Я подошла ближе и стала рассматривать картину — на ней был изображён пруд, а вдалеке лесок.

— Очень хорошо. — сказала я. — Такое спокойствие и умиротворённость. И вообще, доча, Бернард Шоу очень верно сказал: "Здравый смысл и трудолюбие компенсируют в вас нехватку таланта, тогда как вы можете быть гениальным из гениальных и загубите свою жизнь. То, что мы называем успехом, в действительности является компенсацией человека, который обделён талантом".

Аркадий Петрович зачастил к нам в агентство. Дела, которые он поручал, пока были несложными, например: пропал агент, который со спецзаданием уехал в ближайшую страну, на связь не выходит уже почти месяц — нужно по фото определить, жив он или нет. Я смотрела и говорила, что человек жив, но находится не в той стране, куда его отправили, а очень даже наоборот, в одной из южных стран, в которой — из вредности умалчивала, пусть поищут.

Часто заходил без дела, подолгу разглагольствовал:

— Понимаете, коллеги, самые грамотные зарубежные политологи, да и наши, неизбежно впадают в совершенно непростительную ошибку. Все они добросовестно пытаются рассматривать нас и изучать наши реалии с позиции нормальных человеческих существ, но наше общество, уклад жизни, манеры и привычки, повсеместное воровство и врождённая вороватость, неуемная тяга к алкоголю и любым другим порокам — и всё это помноженное на застарелое ощущение безысходности — давно сделали нас понятными только друг другу. Да и то не всегда. — при этом горестно вздыхал и показывал, как он скорбит за загубленной Родиной.

Все терпеливо и даже сочувственно слушали говоруна, только мне было смешно: я прекрасно видела, что Аркадий Петрович — человек далеко не бедный, и капиталы заработал трудами далеко не праведными, а на той же коррупции, которую он самозабвенно поносит, что его уже немолодая жена прекрасно себя чувствует в уютном домике в Испании, дети и внуки хорошо обеспечены и жильём, и материально, молодая любовница с маленькой дочкой живут в большой квартире в элитном доме, сам Аркадий Петрович любит выдержанный коньячок и хорошо пообедать в дорогом ресторане, но я молчала. Да и что говорить? Наверняка слушатели и без ведьминских способностей всё это хорошо понимали.

Как-то хитрый лис подсел ко мне и с грустной улыбкой сказал:

— Я вам, Варечка, почему-то очень не нравлюсь. У вас ко всем служивым такое отношение или только ко мне, бедному офицеру? Хотя нет, с Доброходовым вы нежно дружите и даже рисковали ради него жизнью в интересном положении.

— Ну что вы, Аркадий Петрович! — я натянула на лицо самую искреннюю улыбочку, на которую была способна. — О какой нелюбви вы можете говорить? Я люблю всех клиентов, которые приносят нашему агентству деньги. Конечно, домик в Испании на них не купишь, но на хлеб с маслом хватает. — потом посмотрела серьёзно. — Мне продолжать?..

Аркадий Петрович поднял руки, улыбнулся и отошёл. Больше по вопросам любви и нелюбви он ко мне не обращался.

Однажды, когда мужчины разбрелись по делам агентства, Наталья, вполуха слушавшая тихо бубнящее радио, вдруг взвилась:

— Варвара! Скажи мне, зачем выпрашивают кредиты? Опять по карманам разложат, а кто отдавать будет, наши дети?!

Я улыбнулась.

— Эта порочная практика занимания денег имеет очень давнюю историю и началась она ещё с Петра Первого. Так, в 1768 году в Голландии заняли пять с половиной миллионов гульденов, а вернули их, пусть и с процентами, лишь через 130 лет. Екатерина Вторая набрала займов на 41 404 681 рубль и при жизни не вернула ни копейки — расплачивались преемники. В период революционных и наполеоновских войн России с Францией главным кредитором выступала Англия — с 1792 года по 1816 год Россия набрала более 60 миллионов рублей, а расплачиваются последующие поколения. (Маньков А. "Жизнь взаймы", "Век", N 24, июнь 1999 г.) А насчёт того, что раскладывают по карманам, ещё у Некрасова, помните? "Грош у новейших господ выше стыда и закона, нынче тоскует лишь тот, кто не украл миллиона". Во все времена всё одно и то же, так что удивляться нечему.

Как всегда в смутные времена, жаркие споры велись вокруг темы "кто виноват". Не были исключением и сотрудники нашего агентства. Мужчины горячо обсуждали последние события, делали прогнозы, чем всё закончится, и опять-таки, кто виноват, что сложилась такая ситуация в стране.

Мы с Натальей, как правило, в спорах не участвовали, уходили на кухню выпить кофейка, но настырные сотрудники подтягивались следом и вопрошали:

— Варька, ну что молчишь? Ты же умная, скажи, кто виноват.

— Ребята, — отбивалась я. — Я не политолог, я историк! Но если вам интересно моё мнение, скажу: так было всегда и виноваты в этом жадность и глупость.

Мужчины непонимающе смотрели на меня.

— Например, — продолжала я, — ни для не секрет, что царь Николай проиграл Крымскую войну в том числе и из-за железных дорог. Ни одна из них к середине 19го века не была построена не то что в Крыму, а даже близко к Крыму. А противники России в короткий период осады Севастополя построили в Балаклаве собственный стальной путь, завезли вагоны и паровозы и добивали героев Севастополя матроса Кошку и медсестру Дарью Севастопольскую пулями и снарядами, а нашим подвозили всё снаряжение на волах. При Александре Втором, после Крымской войны, начался железнодорожный бум, возникли сотни, если не тысячи, "товариществ по строительству железных дорог" иногда длиной всего в десять-пятнадцать вёрст. Многие из них оказались липовыми — кредиты из казны выпросили, но ничего не построили, другие построили, но халтурно, казенная железнодорожная инспекция их "путя" к эксплуатации не допустила. Тогдашние новые русские и тогда строили тяп-ляп, лишь бы сдать объект и зашибить деньгу. Дальше, в 1904-1905 годах Россия в военно-техническом отношении проиграла русско-японскую войну, так как русская армия нуждалась не столько в собственно патронах и снарядах, а в пириксилиновом бездымном порохе к ним. Менделеев в 1907 году вместе с учениками теоретически восполнили этот пробел: ими была разработана технологическая химическая формула по производству бездымного пороха на отечественных пороховых заводах. Тогда же, в рамках реформы армии и казенной военной промышленности, был намечен план реконструкции существующих и строительство новых заводов для производства пириксилинового пороха по формуле Менделеева, превосходящей даже рецепты бездымного пороха французов, но опять вмешались олигархи начала века, те же братья Нобели, Путиловы, Беккеры, Винкерсы, и в 1912 году при помощи Гучкова провели через Думу закон "о перераспределении бюджетных ассигнований на оборону" — две трети досталось "частникам" и только одна треть — казенным заводам. И увы, получилось, как всегда — как и в 60х-70х годах предыдущего века — со строительством дорог олигархи в очередной раз "кинули" и державу, и народ. Первую мировую войну начали, когда собственных запасов боевого снаряжения хватило лишь на четыре месяца войны. Такого провала страна не знала ни в турецких походах Петра и Екатерины, ни в наполеоновскую кампанию. Именно Путилов и другие олигархи спровоцировали предпосылки к революции и именно они виноваты в катастрофе, разрушившей великую империю. Вам нужны ещё какие-то примеры из истории? Сегодня мы имеем всё то же, всё тех же, только имена другие, и , как следствие, разрушенную промышленность, нищую и голодную армию, растасканную по кускам великую державу. Всё повторяется и мы ничему не учимся — то надеялись на царя-батюшку, то на великого Сталина-редиску, белого внутри, красного снаружи, то на какое-то чудо...

Ребята помолчали.

— И что делать, Варя?

Я рассмеялась.

— Ребята, вы слишком многого от меня хотите. Как историк, скажу — не знаю. Как ведьма — хэппиэнд в этой чехарде наступит обязательно. Но придётся ещё помучиться.

Подобные разговоры велись и в кругу моей семьи.

Вечером, когда я приехала домой с работы, разделась и заглянула на кухню, там заседали Константин Петрович, Егор и Прохор, громко спорили, не забывая прихлёбывать что-то из чашек, подозреваю, вовсе не чай.

Зашла в гостиную — здесь обстановка была мирная. Изольда и Полинка обсуждали последние новости из театральной жизни. Тимошка с Дуняшей складывали пазл о Красной Шапочке и Сером Волке — Тим пытался пристроить Красной Шапочке голову Волка, Дуняша возражала. Договорились поступить гуманнее — пристроили Волку голову Красной Шапочки.

— Варюша, тебе нагреть ужин? — спросила Полинка. — Мы уже все поужинали.

— Спасибо, Полинка, я сама.

Заглянула в комнату к Антону — старшенькие увлечённо резались в карты.

Вернулась на кухню, греть себе еду. Нагрев, присела рядом со спорщиками — пахло коньяком.

— А почему пьёте из чашек?

— Из конспирации.— подмигнул Константин Петрович. — Чтобы дети не догадались, зачем дурной пример подавать?

Как я поняла по ходу спора, мужчин волновал вопрос, можно ли искоренить коррупцию в отдельно взятой стране, то бишь в нашей. Константин Петрович утверждал, что это болезнь нашего времени, а вот истинные коммунисты не позволяли себе обворовывать государство и свой народ.

Я хмыкнула. Свёкор подозрительно покосился на меня.

— Дочка, у тебя другое мнение?

— Да нет, не у меня. Для Ленина и других доктринёров мировой революции это была самая болезненная тема — как сочетать реальную жизнь с доктриной, "учиться торговать" с исконным "воризмом", который "слишком близко сидит под шкурой каждого славянина". Вот что писал выпускник Института Красной Профессуры — "школы" Бухарина, И. И. Литвинов (однофамилец наркома Литвинова): в своём "Дневнике за 1922 год" девятого февраля: "...Нужно сказать, что, несмотря на все переброски, произошла полная дифференциация коммунистов. В хозяйственных органах, в военно-снабженческих и в дипломатических работают воры. Я уверен, что процент воров среди коммунистов ВСНХ, Центросоюза, Наркомвнешторга куда выше 99%. Там крадут все — от народного комиссара до курьера". Ведь не случайно старая народоволка Миньковская, полжизни проведшая на царской каторге и в ссылке, к её концу призналась икаписту в 1922 году: "На тысячу власть имущих коммунистов максимум один проценти честных". Среди русских вообще нет нравственно стойких людей, у других народов не то. Иностранцы — члены делегаций, приехавшие к нам — оказывается, приезжали главным образом за покупкой драгоценностей, и все они удивляются подкупничеству и взяточничеству большевиков ("Неизвестная Россия. ХХ век", т.4. М. 1993. с. 96). Американский миллионер Арманд Хаммер (в 1922 году ему было всего 23 года) на вопрос, как это ему удалось разбогатеть на торговых сделках в нищей и разорённой гражданской войной Советской России, ответил: "Вообще-то это не так уж и трудно. Надо просто дождаться революции в России. Как только она произойдёт, следует ехать туда, захватив тёплую одежду, и немедленно начать договариваться о заключении торговых сделок с представителями нового правительства. Их не более трёхсот человек, поэтому это не представляет большой трудности" (Хаммер А. Мой век — двадцатый. Пути и встречи. — М. 1998. с. 97). То есть, как вы понимаете, всех легко купить. Да что там верные ленинцы-большевики — сам великий пролетарский писатель Максим Горький не устоял, оскоромился. В феврале 1919 года он принял из рук большевиков важную должность председателя экспертной комиссии по приёму и оценке художественных ценностей при Петроградском отделении комиссариата торговли. Зинаида Гиппиус, летом и осенью 1919 года близко наблюдавшая в Петрограде "работу" горьковской экспертной комиссии, оставила в своих дневниках ядовитую запись: "Горький жадно скупает всякие вазы и эмали у презренных буржуев, умирающих с голоду... Квартира Горького имеет вид музея или лавки старьёвщика, пожалуй: ведь горька участь Горького тут, мало он понимает в предметах искусства, несмотря на всю охоту смертную... В последнее время — заключает Гиппиус. — Горький стал скупать..., порнографические альбомы и царские сторублёвки" (Гиппиус З. Петербургские дневники 1914 — 1919 г.г. Нью-Йорк, М. — 1990, с. 261-262). Вот такие пироги, как говорит мой любимый начальник.

— Варюша, и в чём же причина неистребимой воровитости и коррупции?

— В первую очередь, Егорушка, это ментальность, как ни прискорбно, ну и халатность, а ещё пресловутое "авось". Ладно, разбирайтесь с этой проблемой сами, а я пойду с Дуняшей и Тимом пазлы складывать, очень интеллектуальное занятие.

Утром разразился непредвиденный скандал. Обвинителем выступал Егор, обвиняемым — Антошка. Заглянула в комнату: Антон лежал, укрывшись с головой одеялом, а Егор расхаживал взад-вперёд и декларировал, всё больше раздражаясь: