Русский хан

Сеня самый младший в семье — старший брат и сестра живут своими семьями, причем брата унесло аж во Владивосток. После службы на флоте так и остался там. Отец Семена — Николай Иванович — конкретный материалист, хотя всех детей крестил, да и сам с супругой — мамой Скуратова, иногда в церковь захаживал. Тереть по ушам заслуженному человеку не хотелось, а говорить правду, чревато. Придется применять комплексный метод.

— Клюет, клюет — заорал над ухом Василий Иванович.

Глянул — точно, поплавка нет, подсек, показалось крючок за корягу зацепился, удилище дугой согнулось. Помаленьку, потихоньку, тащу и выволок карася на три кило, потом взвесили на кантере. Чешуя размером с пятикопеечную монету восьмидесятого года. Василий Иванович в азарте прыгал по лодке, чуть нас не перевернул. Поехали проверять сеть — влезло с десяток молодых щук и несколько крупных чебаков.

— Легкая рука у тебя, Володя, сегодня неплохо порыбачили — приговаривал Василий Иванович, перебирая сеть на носу лодки.

Придя домой обнаружил Скуратова спящим. Дрыхнет как сурок, ну мы это дело живо поправим. Сходив на веранду, выбрал из мешка самую живучую щуку и вернувшись, пристроил ее на голом животе Семена. Щука прямо таки извертелась на его пупке, проснувшийся Скуратов решивший смахнуть речную живность с себя, тут же был укушен за палец. Картинка та еще — матерящийся и прыгающий в трусах Скуратов с вцепившейся щукой — а не хрен столько спать, когда начальство работает. Так и объявил недовольному Семену, перебинтовывающему раненый палец.

— Ты не гунди, сейчас позавтракаем или пообедаем, для кого как, и организуем встречу с твоим папой.

— Сегодня какой день?

— С утра была суббота

— Ага, значит у твоего отца выходной, отлично. — Теперь подобьем наши денежки.

Посчитали, получилось — четыреста четыре тысячи рублей.

— Семен, предлагаю один лимон баксов и сберкнижки на триста штук деревянных разделить между нашими родителями, себе на расходы по семьдесят тысяч долларов и по пятьдесят тысяч рублей. — Четыре тысячи деревянных отдадим Василию Ивановичу за проживанием. — Согласен?

— О чем говорить, конечно, командир.

— Сейчас езжай в магазин, возьми ящик хорошего коньяка, десять палок твердокопченой колбасы, банок двадцать черной и красной икры, ну и фруктов разных.

Скуратов выслушал меня с открытым ртом.

— Ну чего мы глазки выпучили и рот открыли?

— Хан, окстись, ты забыл в каком времени находишься? — Какая сырокопченая колбаса и икра в восьмидесятом году.

— Тьфу, ты ебть, ну сунь завмагу тысячу, вот и отоварят дефицитом. — Потом поедешь на базар, возьмешь свежей нежирной свинины, овощей, зелени — сегодня отвальную организуем, а завтра в путь-дорогу. — Не стой столбом, езжай, деньги после раскидаем.

Сеня, ухватив несколько больших сумок, сел в "Волгу" и укатил по хозделам. Когда вернется, тогда и пошлем за Скуратовым-старшим.

Распотрошил пару щук, сунул в тазик с приготовленным тузлуком — в подарок отцу Семена, сам доведет в соленом растворе, завялит и куда с добром к свежему пиву.

Пока возился с рыбой, пришел хозяин, управившийся со своей "скотобазой".

— Василий Иванович, ставь сковородку, рыбки нажарим.

Через час вернулся Семен, продуктами полмашины загрузил — будет чего в дорогу взять, не любитель я придорожных кафе и дешевых столовых — свое здоровье дороже.

За отсутствием сухого вина, свинину замариновали в уксусном маринаде, с лучком, перцем и прочими специями. Часа через два мясо на шашлык будет готово.

Василию Ивановичу забили холодильник привезенным дефицитом. Не забыли отложить и для родителей Семена.

Он молодец, не забыл для них небольшие подарки приобрести. Маме своей — гарнитур из золотых украшений, отцу — исландский красивый свитер, достали из-под прилавка универмага.

Незаметно, в хлопотах день заканчивался, солнышко почти закатилось.

— Василий Иванович, ты на соседней улице Скуратова Николая Ивановича знаешь?

— Конечно, знаю, справный мужик, с понятием.

— Пригласи его сюда, у нас к нему очень важный разговор есть, заодно посидим, выпьем маненько. — Нам ведь завтра в дорогу, в Сибирь ехать.

Хозяин вдруг растерянно заморгал — как же так, ребята, думал, отдохнете у меня месяц, другой.

— Извини, Василий Иванович, не можем остаться, я давно дома не был, маму хочу повидать.

Он покивал головой:

— Оно понятное дело, конешно.

— Так сходишь, Василий Иванович?

— Схожу, схожу, токо переоденусь.

Минут через десять он бодро пошагал по улице.

— Сеня, во время разговора, посидишь в другой комнате — выйдешь, когда позову.

— Хан, я же не пальцем деланный, все понимаю.

— Ну я, примерно представляю, чем тебя делали, но предупредить обязан — батя, твой непростой человек, к нему особый подход нужен.

Через полчаса появился наш хозяин с отцом Семена — возле них вертелся какой-то шкет.

Семен передернулся мордушкой:

— Никак я с ним чешу.

— Вот б...дь, прячься в дальнюю комнату, тебе нельзя с собой встречаться.

— Это еще почему?

— По кочану, один из вас тут же умрет, я точно знаю — геть отсюда.

Спустился с крыльца и встал перед воротами, загородив калитку. Они подошли, пацан вьюном крутился рядом. Я поздоровался, представился и вежливо попросил:

— Николай Иванович, отправьте мальца домой, у нас важный и взрослый разговор.

Скуратов старший без возражений отослал пацана.

Сели на веранде, выпили под жареную щуку.

— Николай Иванович, пойдемте во двор, поможете с шашлыками, там и поговорим. — Василий Иванович, ты пока колбаски настрогай, салатик сделай и открой банки четыре с икрой — в холодильнике лежат.

Мы с Николаем Ивановичем вынесли большую кастрюлю с замоченным мясом во двор, к самодельному мангалу. Я принес с веранды охапку шампуров. Березовые дрова прогорели, можно приступать к жарке шашлыков.

Вот в процессе готовки сего вкуснейшего блюда я и рассказал Скуратову старшему все, почти все. Опустил процесс добывания денег, ну и некоторые события.

Николай Иванович отреагировал вполне ожидаемо — смотрел как на идиота.

— Н-да, сходу поверить в такие байки невозможно, ничего поможем. —

Николай Иванович — позвал я его.

Есть контакт, дальше небольшой сеанс гипновнушения — теперь разговаривать значительно проще.

Пока он переворачивал шампуры, сходил за Семеном.

— Вот, Николай Иванович, доказательство правдивости моего рассказа. — Не узнаете?

Я ушел на веранду, пусть Скуратовы наедине пообщаются, для них полезно и нужно — особенно для Семена.

Через некоторое время они пришли с готовыми шашлыками. Душевно посидели с коньячком под шашлыки, даже попели фронтовые песни.

Часов в одиннадцать Николай Иванович засобирался домой.

— Сеня, деньги.

Семен хлопнул себя о лбу и убежал в комнату — скоро вернулся, с чемоданом баксов и тремя сберкнижками.

— Я провожу, вот жаль не увижу маму.

— Почему, поедем на машине, Николай Иванович ее вызовет, пообщаетесь — я на шухере постою.

Так и сделали.

Николай Иванович между тем, всю дорогу недоверчиво крутил головой. Самое смешное — в наши скитания во времени поверил. Не поверил в распад Союза и страшные последствия. Вот такой парадокс.

Семен встретился с матерью, поговорили, обошлось без эксцессов, слава Богу — видно сопливый Скуратов уже спал.

Переночевали, а утром попрощались с Василием Ивановичем.

— Душевный старик — определил Семен.

Четыре тысячи положили под его кружку с холодным чаем, стоявшей на столе на веранде.

— Прощай, Василий Иванович, спасибо за все, не болей и посмотри свою кружку, под ней кое-чего тебе оставили.

У нашего хозяина подозрительно заблестели глаза.

— Прощайте, ребятки, приезжайте в любое время и живите сколько хотите. — Удачи вам — и перекрестил напоследок.

Обнялись — мы с Сеней сели в "Волгу" и алга на Горький, через Арзамас на Казань и Свердловск.

Семен свою машину задарил отцу и правильно сделал. Сейчас, вырвавшись на трассу прикидывал, куда мама машину денет. Придется гараж ей купить и не только. Через три часа показался Нижний, т.е. Горький.

— А я бате пять золотых накатил — похвастался Семен.

— Ты объяснил ему их реальную стоимость?

— Сказал, не поверил — нахмурился Сеня.

— Что значит не поверил, а пол-лимона баксов в чемодане?

— Понимаешь, командир, он не воспринял их за деньги — смотрел как на конфетные фантики.

— Ничего, жизнь заставит его изменить взгляды на многое.

— Это точно.

За Горьким, километрах в двадцати от города, влипли в историю с долбанными гаишниками. Везет нам на жадных придурков.

Во второй половине дня прошли Нижний Новгород — переночевать решили в Арзамасе. На следующий день добраться до Казани, после нее снять ограничитель и гнать, не останавливаясь до Омска.

Гаишники, стоя у своей патрульной машины, нас тормознули. Мы, законопослушные граждане, остановились за гаишным жигуленком. Сидим, ждем — подваливает, дыша перегаром чудак в фураньке с кокардой и, не представляясь, нагло требует права и документы на машину. Глянул на него третьим глазом — ничего хорошего. Здесь мои приобретенные способности никуда не делись. У Скуратова тоже многое проявилось — он пока не осознал в полной мере, чем владеет, надо при случае подсказать. Отвлекся.

Мысли у чучела в погонах самые грязные.

— Карточный долг пятьсот рублей, отдать сегодня, кровь из носу, триста уже собрал. — Клиентов в "Волге" надо обуть на двести не меньше.

Я вылез из машины:

— Слушай сюда, лейтенант Черенков, не играй больше в карты — жизнь проиграешь.

Гаишник очумело таращился на меня, но его похмельные мозги не воспринимали суровую прозу реальности.

— Ты как разговариваешь с представителем власти? — и понес ахинею.

Вышедшему Скуратову сказал:

— Таким людям не место в наших доблестных органах, пригласи сюда напарника.

Семен привел второго — сержанта с помятой от сна физиономией. Мы стояли плотной кучкой — мимо с шумом проносился различный автотранспорт. Я зацепил обоих гаишников взглядом, пробормотал кодовые фразы — они мои.

— Так, сняли форму, портупеи и ремни с кобурами поверх трусов, надели фуражки и сапоги. — Теперь по три выстрела по колесам — и указал на их "жигуль"

Приказ выполнили четко — пробили все четыре колеса.

— Лейтенант, вызови по рации своего начальника и пошли его на три буквы — в эфире поднялся гвалт возмущения.

Сеня, достань пузырь коньяка. — Гаишники, выпили его из горла, не поморщившись. — А теперь начинается культурная программа — танцуем лезгинку до приезда ваших коллег.

Мы с Семеном привалились к капоту нашей "Волги" и хлопая в ладоши задали темп танца.

— Ай нанай, нана на на, ай нанай нана нана.

Гаишники танцевали самозабвенно, помахивая в такт жезлами — начали останавливаться машины.

Посмотреть столь яркое и редкое зрелище захотели многие водители, а на асфальте трассы выделывали антраша гаишники в трусах и форменных фуражках.

— Поехали, Сеня, пусть они радуются жизни без нас.

Скуратов закис от смеха.

— Семен, здесь не смеяться — плакать нужно. — Они, представители власти, а что творят? — Надеюсь, этих придурков вышибут со службы.

Переночевав под Арзамасом в общаге дальнобойщиков, позавтракали прихваченными в дорогу харчами и поперли дальше на Казань. В дороге поменялись местами — Семен, усевшись за баранку, задал актуальный вопрос.

— Хан, почему в России ничего не изменилось, как думаешь?

Я сам голову ломал по данному поводу.

— Не знаю, может мы были в другом измерении, в другой реальности? — Как ни крути, а мне туда вернуться необходимо — слишком много дел незавершенных осталось.

— Я с тобой, Хан, мне здесь делать нечего.

Так за разговорами добрались до Казани. Переночевали в мотеле, состоящему из двух десятков вагончиков. В вагончике оказалось довольно комфортно и чисто — номер на двоих со всеми удобствами. Утром перед завтраком залез под капот и убрал ограничитель — хватит нам плестись. Позавтракать зашли в кафешку при мотеле. Поели вполне приличных бифштексов с картошкой фри и принялись за какао с молоком. Тут в кафе с шумом и матерками, ввалилась мутная троица — наверняка местный криминалитет.

— Бля, стволы в машине оставили — мелькнула дурацкая мысль.

Молодые бандиты потопали к буфетной стойке, по пути, один из них, здоровый детина, татарин — нарочно задел Скуратова плечом. Семен отреагировал спокойно, лишь прошипел:

— Смотри куда прешь.

Татарин завелся с пол-оборота, видно искал повод к кому прицепиться. Грязно выматерившись, попер на Скуратова — его подельники стояли сзади готовые ввязаться в драку, в любой момент. Детина в запале выдал одну фразу, которая меня взбесила. Дословно — ты чё там вякаешь, знаешь с кем говоришь? — Я — Хан.

Я не выдержал:

— Ты чмо, а не Хан. — Как смеешь, урод недоделанный, присваивать себе столь высокий титул? — Это я Хан, а не ты, сука драная.

Татарин взревел и кинулся на меня. Поток энергетики мгновенно сконцентрировался в правом кулаке — резко выбросил его навстречу бандиту и разжал пальцы. От мощного энергетического удара у татарина хрустнули шейные позвонки и вмяло внутрь нижнюю челюсть — он улетел спиной вперед метров на пять, сметая своих дружков. Бандит умер сразу и шмякнулся о буфетную стойку уже мертвым.

На клиентов кафе наша стычка негативно подействовала — в осадок выпали все.

— Хан, поехали отсюда.

Мы вышли, сели в свою машинку и по газам.

— Откуда такие уроды берутся?

— Не знаю, Сеня, порочные наклонности не перевоспитываются — действуют только радикальные методы. — Одной мразью стало меньше, ты видел его ауру?

— Дык, я не умею — засмущался Семен.

— Ты все умеешь — и двух словах объяснил технику видения.

— Пару раз попробуешь — дальше автоматом пойдет.

— Командир, за нами хвост.

— Точно, не иначе шантрапа отомстить захотела. — Резко тормозни, пусть проскочат вперед — валим всех, твоя ближняя машина.

Достал из сумок пистолеты, один положил на колени Скуратову. Мы резко остановились, визжа шинами, машины отморозков тормознули впереди — метрах в пятнадцати.

— Вперед, работаем.

Время привычно остановилось. В два прыжка очутился у двадцать первой "Волги" — народу в салоне, как килек в банке. Сзади открыл стрельбу Скуратов, пора и мне, фули на них смотреть. Большим пальцем сдвинул флажок предохранителя на автомат и двумя очередями перечеркнул пассажиров. Шагнул к "Волге" и рванул дверцу — она осталась в моей руке.

— Оторвал на фиг, да и хрен с ней.

Шесть контрольных выстрелов в головы, а тут что такое?

— Ну вы, пацаны, совсем оборзели, во Казань дает — на полу салона валялись два автомата "АК-74". При нашей сверхскорости никто из проезжающих ничего не заметил — на АПС я предусмотрительно нацепил глушители.

— Жми, Семен, сегодня должны доехать до Урала, а там ерунда останется.

Сеня держал под сто восемьдесят — там, где позволяла трасса. Ночью прибыли в Свердловск, переночевали в машине, а ранним погожим утром, покатили к Кургану. Обедали в гостинице "Тобол", где устроились на сутки. Машину с прицепом, за четвертак, пристроили неподалеку в частном гараже. Скуратов на другой день покрутился у тележки и вынес вердикт: