Они вместе прошли по сверкающему полу, их голоса были тихими в огромном зале. — Что они здесь изучали?
— Знаешь, ты здесь уже месяц, и это первый раз, когда проявляешь настоящее любопытство к этому месту. Думаю, это хороший знак, не так ли?
Но у него не было желания подвергаться анализу, и он молчал, пока она не ответила на его вопрос.
— По правде говоря, я не уверена. Архивы сильно пострадали. Колледж, вероятно, служил двум основным целям. Сначала это был филиал Библиотеки будущего. Архитектура похожа на центральную библиотеку на Земле. — Она махнула рукой. — Когда-то, знаешь ли, воздух здесь, в этих нишах и на полках, был полон виртуальных образов космических сражений, кораблей, бросающихся на врага в пучках нереализованных возможностей!
Он едва понимал это, но это было захватывающее видение. — Какой враг?
— Ксили, конечно. А какие еще могут быть враги? Что касается второй функции — если я хочу показать это, тебе придется ненадолго выйти наружу.
Она взяла его под руку и повела к проходу, который пришел в движение, заставив Котона пошатнуться. Их с пугающей скоростью понесло к глухой стене. Котон старался не показывать своей нервозности. Это было грандиознее, чем все, к чему он привык в Центре, и стариннее, и он не мог не задаться вопросом, что произойдет, если энергия решит сегодня отказать. Вала казалась совершенно беззаботной.
В самый последний момент стена сморщилась и открылась, обнаружив сверкающий коридор. Проход увлек их внутрь, и Котон постарался не вздрогнуть. Они прошли по коридору и оказались на открытом воздухе, на парапете, обрамлявшем это кубическое здание, под звездным небом. Босым ногам Котона было холодно.
Он не выходил на улицу с тех пор, как его высадили здесь с баркаса Коалиции — он помнил, что тогда была ночь, всегда ночь здесь, в этом лишенном солнца мире, — и он лишь смутно помнил пейзаж, город. Насколько он мог видеть, здания гордо возвышались, рядами, полумесяцами и большими перекрывающимися кругами большинство из них были нетронутыми. Это было похоже на музей архитектуры. Но под россыпью световых шаров большинство зданий были темными, и тут и там мерцали огни. А между зданиями, хотя некоторые движущиеся дорожки, очевидно, все еще пролегали, сквозь древний тротуар пробилась растительность и расцвела зеленым, черным и фиолетовым.
Вала сказала: — Ты должен представить себе этот университетский город таким, каким он был в свое время, когда на этих улицах было полно флиттеров и наземных транспортных средств, а комиссары толпились в своих черных мантиях. Что это, должно быть, было за зрелище! Колледж, несомненно, был стратегическим оплотом Библиотеки будущего в этом уголке рукава Стрельца. И другой целью было — это! — Она указала в небо.
Там, куда указывала Вала, почти ничего не было видно — но что это было за небо, подумал Котон. Звезды висели, как малиновые фонарики, перед завесой тонкого светящегося газа, где плотные узелки говорили о новых звездах, пытающихся засиять. Но за всем этим скрывалась еще более глубокая тьма, непроглядная ночь, которая охватила половину неба. Это была подпись ксили — Кара.
— Ты узнаешь то, что видишь? В какой стороне, например, Солнце?
Он ткнул большим пальцем через плечо, подальше от тьмы Кары. — Туда.
— Да. На самом деле, примерно в девяти тысячах световых лет от нас. Солнце находится в следующем спиральном рукаве от центра Галактики — напротив Кары, затемнения звезд. Сейчас ксили находятся всего в нескольких сотнях световых лет от нас, и они будут здесь примерно через тысячелетие. Прежде чем они направятся к самой Солнечной системе.
— Нет, если Вторая коалиция сможет их остановить. У маршалов есть план. Экипаж сказал мне на грузовом судне.
Она фыркнула. — Я бы хотела это услышать... Что касается молодых звезд, мы находимся в туманности Киля, одном из величайших звездных питомников Галактики.
— Они долго не продержатся...
— Нет. Даже самая молодая звезда в Галактике кишит птицами-фотино. И именно действия птиц-фотино были, я полагаю, вторым предметом изучения колледжа...
Птицы-фотино: существа из темной материи, которые кишели в сердцах звезд, тонко манипулируя их эволюцией. Незаметно убивая свет. Тем временем ксили, сами создания света, противостояли им или пытались это сделать. На протяжении всей истории человечества и за долгие века до этого на небесах бушевала война, за которой человечество не наблюдало.
Вала снова указала. — Там, наверху, находится нейтронная звезда. Когда астрономы на Земле обнаружили ее, она была одной из самых ярких звезд в Галактике — массивной, как сто Солнц, и в миллион раз ярче. Ее каталожный номер был HD93129A.
— Должно быть, она взорвалась. Сверхновая...
— Да. Но она выскочила слишком быстро. Птички фотино потрудились! И при старой коалиции здесь был создан колледж для изучения того, чем процесс образования сверхновой отличался от обычного, что бы ни было странного в остатках нейтронной звезды и что бы ни пытались узнать о самих птицах. — Она улыбнулась, и угольно-черная татуировка на ее лбу заблестела в красном свете звезд. — Какое небо! Иногда мне кажется, что с этого места можно увидеть всю историю человечества в кратком изложении — и наше будущее.
— Так почему ты сейчас здесь? Ты и те, с кем ты работаешь.
— Мы все еще изучаем нейтронную звезду, но с другой точки зрения. Мы ищем реликвии более поздней эпохи.
— Реликвии?
— Мы, Вооруженные. В ходе войны с ксили посткоалиционное правительство под названием Целостность забросило породу Вооруженных людей на нейтронные звезды, чтобы они сами могли превратить эти звезды в двигатели войны. Направляя их полет, чтобы они стали похожи на огромные пушечные ядра. Мы думаем, что они есть на нашей нейтронной звезде.
Вооруженные — как Котон и его бабушка. — Что вы будете делать, когда найдете их?
— Попытаемся спасти их. — улыбнулась она. — Мы, Вооруженные, должны держаться вместе. Нас здесь много — несколько таких же адептов, как мы, и другие виды в этом мире — даже несколько экзотических типов вокруг нейтронной звезды...
— Вокруг нее?
— Как узлы в магнитном поле. Когда дело дошло до создания аналогов человека в качестве оружия войны, Целостность была ничем иным, как изобретательностью. Мы организовались для спасательных работ; это проект, осуществляемый Вооруженными для самих себя. Ни одно правительство не поддерживает нас, да мы и не хотели бы этого. Мы консультируем, торгуем, проводим исследования, даже занимаемся сельским хозяйством, чтобы поддержать тех, кто занимается спасательными работами; некоторые местные жители даже платят нам десятину, поскольку признают ценность того, что мы делаем. Я покажу тебе, что мы планируем для Звездного народа — обитателей нейтронной звезды. Мы даже создали виварий, чтобы содержать их, когда мы их заберем.
— Виварий?
— Резервуар со сверхтекучей нейтронной жидкостью... Звездный народ — это создания ядерных сил, Котон, и они соответственно масштабируются. Для них мы туманные гиганты.
Он потер татуировку в виде перевернутого тетраэдра у себя на лбу. — Знаешь, я вырос, зная, что я — Вооруженный. Но я никогда не знал, в чем должен заключаться наш особый навык.
— Это заложено в нас при рождении, хотя некоторые из нас все еще видят гравитационные сны, пока молоды. Обычно считается, что лучше, если дети не будут знать. Так у них будет меньше неприятностей.
Она повела его обратно в здание, по коридору с устрашающе расширяющимися дверями, в комнату с картами.
— Я знаю, ты не хотел уходить из дома, Котон. Ты не хотел приходить сюда. Но ты понимаешь, что выбора не было.
— Мои родители потратили все, что у них было, чтобы уберечь меня от трудовой колонии.
— Да. Но теперь ты здесь, и есть работа, которую нужно делать. Что ты думаешь?
Его голова кружилась, полная новых идей и образов, а также затянувшейся тени его кошмара. — Кажется, я устал.
Она рассмеялась. — Тогда оба возвращаемся к постелям. Мы поговорим подробнее утром. — Она отвела его в их четырехгранную хижину.
Он лег на свой тюфяк. Вскоре его мысли растворились в сне.
Но его разбудила Вала, стоявшая снаружи хижины и бормочущая вопросы. — Ма-сив-на сенс-орна диз-функ-сиа. Найдите возможные переводы и укажите язык. И не шумите...
Торжественный синтезированный голос пробормотал ответ.
И Вала спросила: — Сколько лет?
Следующим его разбудил грохочущий звук сверхзвукового полета, звук, слишком знакомый по Центру. Не одеваясь, не оглядываясь на Валу, нетерпеливо ожидая, когда раздвинутся стены, он выбежал из здания.
Небо было полно военных кораблей Второй коалиции.
2
Массивная сенсорная дисфункция!
Иногда Люра думала, что если бы она только могла понять эту странную жалобу Крота, то смогла бы гораздо лучше разобраться в самой машине, в этом странном завещании ее матери. С другой стороны, если бы она просто хранилась в тайне, ей не пришлось бы так сильно беспокоиться о том, чтобы скрыть ее. Ничто никогда не было простым!
Но прямо сейчас у нее были другие проблемы, потому что ее дерево не было счастливым. Люра чувствовала это даже в своей чаше для костра, свисающей с центрального ствола Сорок Седьмого дерева.
Она провела свою смену в качестве пилота, искусно создавая завесу серого дыма под деревом, и теперь смотрела на него сквозь клубящиеся облака сажи. Дерево представляло собой колесо пятидесяти шагов в поперечнике, его двенадцать радиальных ветвей были прикреплены к толстому стволу в центре. И это колесо повернулось, тяжеловесно грациозное, как и все ему подобные, свет бесконечно падающих звезд отбрасывал тонкие оттенки и кроваво-красные блики, и она могла чувствовать нисходящий поток, создаваемый его изогнутыми ветвями, когда они вонзались в воздух. Сорок Седьмое дерево находилось в самом низу огромного массива Леса, слой за слоем тянущихся деревьев, привязанных своими длинными тросами к ядру далеко под ней — оболочке сгоревшей звезды, не шире дерева, изъеденной оспинами, выдолбленной и поржавевшей до цвета крови.
И она могла ощутить несчастье своего дерева по слабым содроганиям, которые шуршали в листве, когда оно поворачивалось, и стону дерева о дерево, когда массивный ствол поворачивался в обратном направлении внутри полого внешнего корпуса. Она знала, что было не так, но ничего не могла с этим поделать, по крайней мере сейчас.
Она почувствовала облегчение, когда услышала, как по всему лесу раздаются свистки и погремушки, созывающие пересменку.
Обливаясь потом, с голыми руками, покрытыми сажей, с легкими, полными дыма, и слезящимися глазами, она по веревке вскарабкалась от чаши для костра сквозь дымовую завесу. Проходя сквозь похожие на лезвия ветви, в то время как потревоженные скиттеры кружились вокруг нее, она подобрала свой рюкзак с веревкой и едой там, где оставила его зацепленным за короткую ветку.
Она погладила твердую поверхность ствола. — Что ж, у тебя есть право быть несчастным, Сорок Седьмое, — сказала она. — Застряло здесь, как есть. — Она не была согласна с политикой Братьев "наказывать" больные или плохо растущие деревья, высаживая их у основания массива Леса — она много раз спорила по этому поводу с Братом Пестеном, ее собственным старым наставником. Дерево обладало тонким чувством тяжести и должно было хорошо чувствовать притяжение ядра — очень сильное внизу, на его поверхности, и все еще ощутимое здесь, на высоте двухсот шагов или около того. Деревья были созданиями открытого воздуха и стремились сбежать из глубоких гравитационных колодцев — что, конечно же, было инстинктом, которым воспользовались их хозяева-люди, заставив их работать. Люра, которой исполнилось восемнадцать тысяч смен, понимала, что не иметь возможности выбраться из этого глубокого колодца смену за сменой было пыткой для Сорок Седьмого. Поэтому она погладила ствол дерева, прижалась щекой к его шероховатой поверхности и почувствовала, как масса комка вращается в своем заточении внутри. — Посмотрю, позволят ли мне эти идиоты на конференции пилотов перевести тебя...
— Все еще разговариваешь с деревьями, Люра? — грубый голос Орда громко раздался в ветвях над ней. Он спустился, раскачиваясь, по крутящимся ветвям и поставил свои перепончатые лапы на сучковатый ствол рядом с ней. Он заменял ее в качестве древесного пилота на следующую смену. На тысячу смен старше Люры, он был крупным мужчиной, сильным, неуклюжим на вид, но достаточно грациозным, когда двигался в изменчивых гравитационных полях Леса.
— О, оставь меня в покое, Орд.
Он придвинулся ближе, и она почувствовала, как его тяжелое тело притягивает половинной силой тяжести. Он вытащил из-за пояса свой жезл — колющее копье из закаленного в огне дерева. — Это все, что тебе нужно, чтобы заставить дерево делать то, что ты от него хочешь.
Она оттолкнулась от ствола и уселась на ветку. — От тебя воняет. Ты такой толстый, что удерживаешь свой собственный вонючий воздух в своем g-колодце.
— Это ты нюхаешь мою мужественность, малышка, — сказал он и помахал своим жезлом. — Ходят слухи, что ты до сих пор ни разу не спала с мужчиной. Может, тебе стоит вырезать из этого дерева член? Тогда тебе вообще не пришлось бы возиться с людьми.
— Скорее это, чем лечь с тобой. — Она схватила свой рюкзак и полезла вверх по терпеливо поворачивающимся ветвям дерева, оставив позади грубые крики Орда.
Она легко карабкалась вверх по составленному Лесу, перелезая через одно поворачивающееся дерево за другим или раскачиваясь на веревках, и по мере того, как она поднималась все выше из гравитационного колодца ядра, карабкаться становилось все легче. Она направлялась к Двадцать Четвертому дереву, на самую вершину массива, где спрятала Крота, и была рада предлогу убраться как можно дальше от Орда и его грубых заигрываний.
Люди жили в Лесу. Дома из дерева и сплетенной коры болтались в воздухе, прикрепленные к тросам, которые охватывали ярусы вращающихся деревьев, и воздух был полон дыма от кострищ — деревья спасались от тени так же сильно, как и от силы тяжести, и таким образом ими можно было управлять. Здесь люди жили и умирали, ели, спали и играли, а также работали со своими деревьями, поощряя их в длящейся поколениями задаче скармливания звездных зерен в незаполняемую утробу ядра ядер. Прямо сейчас было время пересменки, и люди повсюду были в движении, взрослые направлялись на свои задания и обратно, Братья отпускали детей с занятий.
Она прошла мимо одной группы, нагруженной корзинами с едой. Вы не могли есть вещество самих деревьев, ни скиттеров, которые были крошечными вращающимися семенами деревьев, ни их круглые бледные листья. Но вы могли бы есть фрукты, ягоды и грибы, которые колонизировали стволы и корни ветвей, и ловить различные виды крыс, которые, в свою очередь, питались этими наростами. Некоторые говорили, что существование фруктов и крыс доказывает, что люди были частью этого мира в такой же степени, как летающие деревья, киты, ядро ядер и звезды, которые падали по воздуху. Другие цеплялись за легенду о том, что люди пришли в это место откуда-то еще — "Людям здесь не место", гласил их лозунг — и утверждали, что крысы, грибы и все остальное, все, что люди могли есть, вышло с корабля, который доставил людей сюда, корабля, давным-давно утраченного.
