— Герцог попросил Элизабет приказать Хонор не бросать ему вызов? — спросила Мишель.
— Он сделал это.
— Тогда, когда он узнает об этом, что произойдет в кабинете министров?
— Ты имеешь в виду, — ее отец изобразил улыбку, в которой, несмотря на весь его гнев, промелькнуло неподдельное веселье, — заменят ли меня на посту министра иностранных дел?
— Да, что-то в этом роде.
— Сомневаюсь в этом. По многим причинам. Включая тот факт, что Аллен знает так же хорошо, как и мы, что Хонор абсолютно права насчет Норт-Холлоу. Конечно, если когда-нибудь выяснится, что я помогал ей таким образом, мне, возможно, придется уйти в отставку из-за бури негодования, которую поднимет оппозиция. И я буду не единственным, на кого выльется это дерьмо. Но если это произойдет, то это произойдет, и на этот раз политический истеблишмент и даже Аллен Саммервейл, насколько я понимаю, могут выйти из себя. Кроме того, если бы он потребовал моей отставки, ему пришлось бы объяснять твоей кузине, почему он это сделал, а она наотрез отказалась вмешиваться. На самом деле, вместо того, чтобы сказать Хонор хоть слово по этому поводу, она приказала Аллену держаться от нее подальше!
— Она это сделала? — Мишель поняла, что это был день сюрпризов.
— На самом деле, решительно. И не только из-за того, насколько она — черт возьми, да и все Звездное королевство — обязаны Хонор. Я думаю, это было...
Голд-Пик оборвал себя коротким кивком головы, затем взглянул на часы.
— Нам лучше поторопиться. Это одно из первых выступлений, которое я не хочу пропустить.
* * *
Айзек Маккаллум поднял глаза, когда открылась дверь шахты частного лифта, и его брови удивленно приподнялись, когда он увидел высокую женщину, вышедшую из шахты в вестибюль здания, а за ней по пятам следовал мужчина с каштановыми волосами и в зеленой униформе. Эта лифтовая шахта проходила в обход всех общественных входов и пунктов безопасности, но пользоваться ею имели право только формально заседающие члены палаты лордов, и хотя новоприбывшая была одета в официальную красно-черную мантию поверх алой с золотом мантии ордена короля Роджера, она определенно не была заседающим членом палаты. Из-за этого ее внезапное появление стало предметом пристального профессионального интереса для человека, который был сержантом по вооружению при палате лордов.
Она направилась через вестибюль к открытым дверям палаты, но он отступил со своего места прямо перед ними и перехватил ее на пороге.
— Извините, миледи, — сказал он, выражение его лица было вежливым, но непреклонным. — Могу я спросить, что привело вас сюда?
— Я намерена обратиться к палате, — ответила она.
— Не припомню, чтобы я видел вас в повестке дня, миледи, — заметил он.
— Потому что меня там нет.
— Тогда, боюсь, вы не сможете...
— Я здесь в соответствии с протоколом Косвелла, мистер Маккаллум, — сказала она, и он резко закрыл рот. Протокол Косвелла? Как, черт возьми, она вообще узнала о протоколе Косвелла? Он не думал, что он использовался более двух — может быть, трех раз — за всю историю Звездного королевства!
— Миледи, — сказал он после короткой паузы, — как в данном случае применяется протокол Косвелла?
— Потому что мне приказано покинуть Звездное королевство на моем корабле, как только будет завершен его ремонт, и контроль за этим ремонтом отнимает у меня все больше и больше времени. Это означает, что я не смогу запланировать свой первый приезд обычным способом. Так получилось, что сегодня у меня было немного свободного времени, но до моего отъезда этого может и не случиться. И, честно говоря, мистер Маккаллум, мне давно пора занять свое место в палате лордов.
— Но для этого есть правильные и неправильные способы, миледи. Если уж на то пошло, есть правильные и неправильные способы призывать протокол Косвелла, и это...
— Я не собираюсь стоять здесь и спорить с вами, — в этом четком, сфинксианском голосе послышались командные нотки, и он стал намного холоднее, чем раньше. — Те же временные ограничения, которые вынудили меня быть здесь сегодня, означают, что, честно говоря, у меня нет времени, чтобы тратить его впустую. Так что либо отойдите в сторону, либо пригласите сюда барона Истлейка, чтобы я могла... объяснить ситуацию ему.
Она нетерпеливо махнула рукой в сторону спикера, и лицо Маккаллума напряглось. Мгновение он пристально смотрел на нее, затем включил свой личный коммуникатор.
— Да? — произнес голос в его наушнике.
— Простите, что беспокою вас, милорд, но, думаю, вам лучше подойти сюда. У нас здесь... ситуация.
Маккаллум оглядел большой зал, когда спикер повернулся к нему. Они были знакомы долгое время, и он почти ожидал, что Истлейк оторвет ему голову за то, что он побеспокоил его каким-нибудь рутинным вопросом. Но затем спикер, должно быть, узнал незваную гостью, потому что резко встал и направился к ним.
— Чем могу служить вам, миледи? — спросил он настороженным тоном, когда подошел.
— Позволив мне выступить перед палатой, — ровным голосом ответила она, и что-то промелькнуло в его глазах. Что-то, что могло быть тенью сочувствия, на которую наложилось гораздо более сильное осознание потенциальной катастрофы, поднимающейся, как акула, из глубин.
— Боюсь, сегодня об этом не может быть и речи, миледи. Я мог бы внести вас в повестку дня на завтрашний день, но это самое раннее...
— Простите меня, милорд, но, боюсь, это не сработает. — Истлейк закрыл рот с почти слышимым щелчком, когда она прервала его. — Как я уже объясняла мистеру Маккаллуму, у меня есть приказ ускорить ремонт моего корабля и покинуть систему как можно скорее. И как только отправлюсь, могут пройти месяцы, прежде чем я вернусь. Это означает, что у меня просто нет времени делать это по обычным протокольным каналам. И именно поэтому, милорд, я здесь по протоколу Косвелла.
Глаза Истлейка расширились. Кто, черт возьми, рассказал ей о протоколе Косвелла? Он сомневался, что более десяти процентов — если не меньше — пэров вообще знали об этом таинственном разделе правил. Его существование было похоронено в архивах, и, ради бога, даже не упоминалось в первоначальном инструктаже нового пэра о правилах палаты. Только специалист по соблюдению правил или кто-то, кто решился на глубокое погружение в эти архивы, мог рассказать ей об этом. И как она получила доступ к залу заседаний палаты, не будучи остановленной охраной на одном из общественных порталов? Или, по крайней мере, почему никто не предупредил Маккаллума, что она уже в пути?!
Его глаза снова сузились, когда в них закралось подозрение. Точно так же, как только кто-то, кто хорошо знаком с процедурами и протоколом палаты лордов, мог знать о протоколе Косвелла, только действующий член палаты мог сообщить ей код доступа к частной лифтовой шахте пэров. Что, учитывая ее тесную дружбу с Мишель Хенке...
Замечательно, Серджиос, — с горечью подумал он. — Премьер-министр хочет, чтобы она была как можно дальше от Норт-Холлоу, а дядя королевы хитрит, чтобы заманить ее в палату, когда она узнает, что он здесь. Это должен быть он, а значит, я разозлю его — и, возможно, саму королеву — если попытаюсь остановить это! Но одному Богу известно, чем это закончится, если я не остановлю это прямо сейчас!
Ну, это было не совсем точно. Только Бог мог знать, чем это закончится, но Серджиосу Каппопулосу не нужно было предвидеть, чтобы понять, что в конечном итоге ничего хорошего из этого не выйдет.
— Миледи, — сказал он, — протокол Косвелла не использовался по меньшей мере пятьдесят или шестьдесят стандартных лет!
— Возможно, нет. Это все еще действующая процедура в соответствии с правилами палаты, не так ли?
— Ну, возможно, технически, но...
— Тогда, боюсь, я вынуждена настаивать на этом.
— Миледи, при всем моем уважении, если вы сможете присутствовать здесь сегодня, я уверен, вы сможете должным образом согласовать время с моим офисом.
— На мой взгляд, нет, милорд. — Ее голос звучал как непреклонное стальное сопрано.
— Тогда ваше суждение сомнительно, — резко сказал Истлейк. — И у этой палаты есть свои правила и процедуры не просто так. Не подобает кому-то искажать свои четко определенные функции в угоду своему личному удобству!
— Сожалею, что, по-вашему, я поступаю именно так, — ответила она тем же холодным ровным тоном. — Несмотря ни на что, я намерена применить протокол. Сегодня.
— Я думаю, что нет! — сказал он еще более резко, почувствовав, как другие пэры встают и устремляются к двери, поскольку их привлекла эта стычка.
— Милорд спикер, — сказала она, — я обратилась к вам как пэр королевства и действующий офицер короны, у которого, учитывая требования службы, нет иного выбора, кроме как применить протокол Косвелла. Вы серьезно намерены отказать мне в этом праве?
— Намерен!
— В таком случае, милорд, сегодня вечером я появлюсь в передаче "В огне", чтобы объяснить мисс Принс и мистеру Дьюкейну — и их зрителям — что здесь произошло сегодня. Я также публично попрошу правительство — и вас, в частности, — объяснить, почему мне, как пэру королевства и офицеру флота, было капризно отказано в этом праве. — В ее ледяной улыбке сверкнули белоснежные зубы. — Я весьма сомневаюсь, что вам или премьер-министру понравятся вопросы, которые, несомненно, последуют.
Истлейк покраснел, когда она приставила этот пульсер прямо к его голове. У него возникло искушение уличить ее в блефе, но она только посмотрела на него своими непоколебимыми карими глазами, и он понял, что это не блеф. Она бы это сделала. Она действительно так поступила бы. Для любого флотского офицера это было бы профессиональным самоубийством, но, глядя в эти глаза, никто бы ни на секунду не поверил, что она уже не решила, что это приемлемая цена. И если бы она добавила это в огонь...
Черт возьми, черт возьми! Она знает, как все стараются избежать катастрофы, к которой это наверняка приведет! И если я позволю ей это сделать, у Аллена будет истерика. Но не такая сильная, как если бы она действительно вышла в эфир...
Все больше пэров подходили ближе. Некоторые из них остановились, и он услышал за спиной бормотание и гул внезапно вспыхнувшего оживленного разговора, когда они узнали новоприбывшую. Ситуация быстро становилась все хуже и хуже, подумал он, и он ни черта не мог с этим поделать.
— Очень хорошо! — рявкнул он наконец, вскидывая руки в беспомощном, яростном смирении. Он еще мгновение смотрел на нее, затем сердито вернулся к своему столу, сел и постучал церемониальным молотком по столу под микрофоном.
— Садитесь, милорды и леди, — прогремел его голос, и молоток снова опустился с такой силой, что треснула ручка. — Садитесь, милорды и леди!
Воцарилась тишина, и он прочистил горло.
— Милорды и леди, я прошу вашего снисхождения, — резко сказал он. — Я прошу прощения за то, что прерываю ваши обсуждения, но, согласно правилам этой палаты, у меня нет выбора.
— Мне только что напомнили об одном редко используемом правиле. Обычно, — он повернулся и пристально посмотрел на новоприбывшую, все еще стоявшую рядом с сержантом по оружию, — новые пэры, прежде чем занять свое место среди нас, посылают в эту палату соответствующее уведомление и получают поддержку представителя. Однако при определенных обстоятельствах, включая требования службы королеве, новые члены могут задержаться с занятием своих мест или, как мне только что напомнили, могут предстать перед нами в удобное для них время, если их долг перед короной не позволит им явиться в другое время, удобное для палаты в целом.
— Это правило только что было применено, милорды и леди, — сказал он с нажимом. — Член парламента, которая желает выступить со своим первым обращением к палате, сообщает мне, что, возможно, это ее последняя возможность на несколько месяцев из-за требований службы. Поэтому у меня нет другого выбора, кроме как допустить это нарушение.
Гул разговоров снова усилился, даже громче, чем раньше, когда он махнул рукой, приглашая женщину, стоящую в дверях.
Она подошла к его столу, затем повернулась лицом к залу. Она подняла руки, чтобы откинуть капюшон рыцарского ордена короля Роджера, и граф Норт-Холлоу со сдавленным криком вскочил со своего места.
Хонор Харрингтон холодно улыбнулась ему, когда он застыл на месте, двигая только головой, которая поворачивалась взад-вперед, как у загнанного животного, и что-то холодное и безжалостное промелькнуло в ее ледяных глазах. Она позволила ему стоять в течение долгого, мучительного мгновения, а затем отвела взгляд, обводя взглядом собравшихся аристократов.
— Милорды и леди, — сказала она наконец, — я приношу извинения этой палате за неподобающий тон, которым я прервала ее заседание. Но, как сказал спикер, моему кораблю приказано отбыть с Мантикоры, как только закончится период его ремонта и доработки. Необходимость восстановления работоспособности корабля королевы отнимет у меня много времени, и, конечно, мой отъезд из системы не позволит мне предстать перед вами после того, как мой корабль снова будет готов к отбытию.
Она снова сделала паузу, и каждый мужчина и каждая женщина, присутствовавшие при этом, поняли, какой голод в ее душе вызывает то, что, должно быть, терзает Павла Юнга в этот момент.
— Однако я не могу с чистой совестью покинуть Мантикору, не выполнив одну из самых серьезных обязанностей любого пэра перед ее величеством, этой палатой и королевством в целом, — сказала она затем. — В частности, милорды и леди, мой долг сообщить вам, что один из ваших членов своими действиями не только продемонстрировал, что он не достоин находиться среди вас, но и навлек на себя позор и запятнал честь королевства.
Ее голос был спокоен и ясен, но жажда мести лилась в нем, как ледяная река.
— Милорды и леди, среди вас есть человек, который предпочел замышлять убийство, а не встретиться лицом к лицу со своими врагами. Потенциальный насильник, трус и человек, который нанял платного дуэлянта, чтобы тот убил другого. Человек, который всего два дня назад послал вооруженных головорезов в общественный ресторан, чтобы убить кого-то еще, и лишь немного не преуспел в своей цели.
Чары начали рассеиваться. Пэры начали подниматься, их голоса начали звучать в знак протеста, но ее сопрано прорезало шум, как нож, и ее взгляд был прикован к Павлу Юнгу.
— Милорды и леди, я обвиняю Павла Юнга, графа Норт-Холлоу, в убийстве и покушении на убийство. Я обвиняю его в грубом и непростительном злоупотреблении властью, в трусости перед лицом врага, в попытке изнасилования и в том, что он не достоин не только высокой должности, которую занимает, но и самой жизни. Я называю его трусом и подонком, недостойным презрения честных подданных этого королевства, чья честь осквернена одним его присутствием среди них, и вызываю его перед всеми вами встретиться со мной на поле чести, чтобы раз и навсегда расплатиться за свои деяния!
Дуэльные площадки
Город Лэндинг
Планета Мантикора
Двойная система Мантикоры
9 июня 1906 г. э. р.
